Сказка о заколдованном принце и волшебной скрипке

Пролог

Давным-давно, в одной очень далёкой сказочной стране жил-был старый король, и был у того короля сын, наследный принц Кристиан. Все подданные в королевстве, начиная с пастухов и заканчивая придворными, очень любили своего короля и принца. При мудром короле страна процветала, на улицах городов звучала музыка, а на лицах людей неизменно царила улыбка. Юный принц, гордость и опора старого короля, был красив и хорошо сложен, но кроме того, принц был очень добр со всеми и обладал удивительной для своих лет мудростью, ведь у него было большое чистое сердце. Помимо своих прочих достоинств, принц Кристиан имел необычайный талант к музыке, и благодаря своей игре на скрипке прославился на всё королевство как выдающийся виртуоз.

Но не все хотели видеть юного принца Кристиана наследником старого короля: злая колдунья Фермата намеревалась сама завладеть троном и единолично править страной. Завистливая, жестокая и хитрая, колдунья долго думала, как бы ей ловко убрать со своего пути наследника, и наконец решение пришло:
 - Испытание! Я устрою этому щенку-скрипачу такое испытание, которое он в жизни никогда не пройдёт, он провалится с треском и будет посрамлён на всё королевство, а его подданные больше не захотят видеть его своим будущим королём!..
Так приговаривала злая Фермата, отправляясь в королевский замок.


Глава 1.
В замке был в самом разгаре бал, устроенный в честь дня рождения принца Кристиана. Отовсюду доносились смех и музыка, вино лилось рекой, а столы былы уставлены самыми лакомыми яствами, какие только можно было себе представить.
Злая Фермата, облачившаяся в богатые придворные одежды, а потому никем не узнанная, пробралась к королевскому столу и, прищурив один глаз, спросила принца Кристиана:
 - А правда ли, ваше высочество, что вы можете исполнить любую музыку на скрипке?
 - Люди говорят так, - скромно ответил принц.
 - Простите, ваше высочество, но мне сложно поверить в слухи. Вот если бы я смогла сама услышать…
Тут старый король, слышавший весь разговор, поспешил вмешаться:
 - Что за вздор? Конечно, наш Кристиан может исполнить какую угодно мелодию, притом самым выразительным способом.
 - Не стоит, отец, - мягко остановил короля принц, - если госпоже будет угодно послушать мою игру, в том я не вижу никакой проблемы. Передайте мне мою скрипку, пожалуйста, - обратился он к пажу.

Когда принцу принесли скрипку, старый король хлопнул в ладоши и придворные замолчали. Воцарилась тишина. Принц Кристиан вышел на середину пышно украшенной залы и объявил:
 - Дамы и господа, все вы знаете о моих скромных музыкальных успехах, однако есть ещё те, кто сомневается в силе музыки. Я готов сыграть любую мелодию, какую пожелает вот эта знатная госпожа, чтобы постараться рассеять её неверие в моё искусство.

Фермата торжествовала, она чувствовала приближающийся момент королевского позора, а, значит, и своего триумфа. Выйдя к принцу в центр залы и оглядев собравшихся придворных, колдунья лукаво спросила:
 - А можете ли вы, ваше высочество, сыграть на скрипке такую мелодию, которая бы напомнила нам о прекрасном летнем дне в лугах, где всё дышит теплом и ароматами полевых цветов?
Принц ничего не ответил, только улыбнулся, закрыл на секунду глаза и начал играть. Мгновение спустя всю залу окутала такая прекрасная мелодия, что, казалось, холодные каменные стены исчезли, а вместо них на всё расстояние, куда глаз хватало, растянулись зелёные поля, устланные неторопливо колышущейся под лёгким тёплым ветром травой. После кое-кто из придворных клялся, что видел ярких бабочек, порхающих над васильковыми цветами.
Мелодия закончилась, принц опустил скрипку и вопросительно посмотрел на Фермату. Та была слегка раздражена, но старалась ничем не выдать своё неудовольствие, а лишь сказала:
 - Браво, принц, вы почти так же искусны, как о вас говорят. Но сможете ли вы нарисовать для нас музыкой картины морского мира, с высокими волнами, невиданными рыбами и волшебными русалками?
Снова принц ничего не ответил колдунье, а лишь поднёс смычок к струнам и заиграл. Теперь же вокруг столов будто разлился самый настоящий океан, задул пронизывающий ветер, а где-то в небе пролетела с пронзительными криками стая чаек. Спустя мгновение придворные уже слышали чарующие песни сирен, лежащих на скалах, а кто-то даже уловил звон колокола на рыбацком судне вдали. Когда принц окончил играть, все присутствующие ещё некоторое время ощущали на коже морскую соль. Зал разразился оглушительной овацией.
Колдунья Фермата уже с трудом сдерживалась от злости, так что она сказала:
 - Это всё прекрасно, ваше высочество, но как бы вы сыграли самое прекрасное, что есть на свете, самое светлое, что только может существовать под Солнцем, самое сильное, что есть в человеческой душе? Словом, принц, сыграйте нам Любовь.

Здесь коварная колдунья попала в точку: хоть принц был чист душой и мудр сердцем, но вот искренне полюбить он ещё не успел. Однако, не желая разочаровывать старика отца и своих подданных, он начал играть. Его мелодии пели о любви матери к своему дитя, о любви брата к сестре, о любви верных товарищей, о любви человека к жизни, но было ясно, что колдунья просила его сыграть любовь мужчины к женщине, чего Кристиан ещё не знал.

Фермата ликовала: наконец ей удалось застать принца врасплох, наконец этот милый скромный юноша оказался посрамлён перед толпой, наконец она сможет устранить его со своего пути навсегда. Так что, когда принц опустил скрипку, она сбросила с себя корсеты и юбки, представ перед придворными в своем истинном колдовском обличье, и произнесла роковые слова:
 - Я, колдунья Фермата, проклинаю тебя, принц Кристиан, и обрекаю тебя на забвение: ты не будешь помнить, кто ты и откуда родом, забудешь дорогу к отчему дому, и будешь проклят мной до тех пор, пока не прозвучит Любовь.
Сказав так, колдунья взмахнула руками, раздался страшный гром, и всю залу окутал густой дым. Когда дым рассеялся, в замке уже не было ни колдуньи, ни несчастного принца Кристиана.

Старый король был безутешен, а вместе с ним и всё королевство было погружено в скорбный траур по юному принцу. Не звучал больше смех на улицах, улыбки исчезли с лиц жителей сказочной страны, и через некоторое время уже никто не мог вспомнить славные дни, когда все люди были счастливы; теперь же их сердца были полны злобы, зависти и жестокости.
После смерти старого короля Фермата ложью и хитростью захватила власть в королевстве, и теперь, как и хотела, она единолично правила страной.

Глава 2.

Много лет скитался по стране несчастный принц Кристиан, не помня о том, кто он и откуда. Много городов и селений повидал он, многих людей узнал, и, поскольку его большое чистое сердце ещё оставалось при нём, везде заколдованный принц мог видеть несправедливость, грубость и злобу, что сильно его расстраивало.
Так случилось, что однажды Кристиан попал в одном городе на ярмарку, где среди лавок и палаток торговцев со всякой снедью и цветастыми платками разместилась небольшая сцена с пыльным занавесом. Пространство перед сценой уже понемногу заполнялась толпой зевак, и Кристиан понял, что скоро должно начаться представление. Он занял место неподалёку, чтобы хорошенько всё рассмотреть, и стал ждать. Наконец, три удара в небольшой колокол возвестили о начале театрального действа. Старый занавес раздвинулся, и выбежавшие на сцену актёры начали спектакль.
О, что то было за чудесное представление! Каких только персонажей здесь не было: и старый шут с красным носом и бубенцами на остроконечной шляпе, и храбрый рыцарь, сражающийся с морским чудищем, и прекрасная принцесса, запертая в башне злым волшебником, и говорящие звери, и феи… Восторгу Кристиана не было предела, но его большое чистое сердце преисполнилось ещё большей радости, когда, оглядывая публику, он видел на их лицах проблески надежды, а в глазах теплые искры добра.
"Ах, как бы мне хотелось приносить людям такую же радость, - думал про себя Кристиан, - так же заставлять их забывать все невзгоды, научить их добру!.. О, если б я мог присоединиться к этим чудесным актёрам и своим искусством нести людям свет!.. Какая жалость, что я ничего не умею из того, что им бы могло пригодиться…"
Пока Кристиан предавался своим горестным мыслям, на сцене снова сменились декорации, предвещавшие появление совершенно нового персонажа. Публика затихла, и тут, грациозно, как бабочка, на деревянные подмостки впорхнула танцовщица с копной длинных огненно-рыжих волос. С первой же секунды захватившая всё внимание толпы, она начала танцевать, выделывая своими лёгкими изящными ножками и ручками такие замысловатые пируэты, что зрители от восхищения не могли как следует вздохнуть. Зачарованный Кристиан неотрывно следил за каждым движением рыжеволосой танцовщицы, сердце его пело от неведомых ему до сих пор радости и печали, а в его голове осталась лишь одно желание: быть рядом с этой девушкой всегда.
Волна охвативших его чувств изгнала все глодавшие Кристиана сомнения, так что, когда выступление труппы закончилось, он решительно направился к небольшому фургону за сценой, полный намерения во что бы то ни стало присоединиться к артистам.
Приблизившись к двери фургона, он всё же помедлил с мгновение, но тут же мотнул головой, отбрасывая все ненужные мысли, и громко постучал. Он услышал шаги, и дверь открыл старый грузный актёр:
 - Ты кто такой, что тебе нужно? -  старик был нелюбезен.
 - Добрый господин актёр, - начал Кристиан, - я бы хотел выразить своё восхищение вашим мастерством и искусством вашей несравненной труппы, а также просить вашего позволения присоединиться к вам в ваших странствиях.
С минуту старый актёр смотрел на Кристиана, как на умалишённого, а затем громко расхохотался. Переведя дух, он резко свистнул, и тут же вокруг них собралась вся труппа.
 - Эй, парни! - прогрохотал грузный старик. - Слыхали - этот юнец желает быть актёром и разделить с нами нашу славу и успех, точнее, наше презренное существование и нищету!
Со всех сторон загоготали актёры. Кристиан оглядел собравшихся с недоумением, затем снова повернулся к старику и сказал:
 - Вы можете смеяться надо мной, сударь, но то, что я увидел сегодня на вашем представлении, помогло мне понять своё призвание: я желаю так же, как вы, искусством нести людям правду, свет, добро, в конце концов. И я верю, что это возможно.
Старый актёр расхохотался пуще прежнего:
 - Правду? Свет? Добро? Милый мой наивный щенок, люди не желают всего этого, они лишь хотят на одно мгновение позабыть о своей никчёмной жизни, которая им до смерти надоела! Мы не просвещением тут занимаемся, славный ты дурак, мы иллюзионисты. А даже если нам и нужен был ещё один лишний рот в фургоне, ты бы вряд ли им стал, поскольку наверняка ничего не умеешь. Так что проваливай, - сказал актёр с угрозой, - и чтоб я тебя здесь больше не видел!
Отчаявшийся Кристиан уже пошёл было прочь от двери фургона, когда увидел в руках у одного из актёров старую скрипку - её линии смутно напомнили ему что-то, и прежде, чем он успел как следует подумать, он выкрикнул:
 - Стойте, подождите! Мне кажется, я всё же умею что-то, что может вам пригодиться. Если позволите, я сыграю на скрипке.
Актёр, держащий в руке скрипку, вопросительно посмотрел на старика, тот подумал немного и кивнул.  Волнение, владевшее Кристианом, исчезло сразу же, как только он взял инструмент в руки, что было для него необъяснимо. Но все вопросы в его голове исчезли, он лишь закрыл глаза, взмахнул смычком и стал играть. Перешёптывания в толпе актёров прервались на полуслове, теперь они внимали каждой ноте, которую извлекал из старой скрипки Кристиан.
Забыв обо всём на свете, он играл так, как не играл никогда прежде - о своих скитаниях, об одиночестве, о несправедливом мире, о надежде, блеснувшей в глазах зрителей в этот вечер, о своём восхищении спектаклем, о рыжеволосой танцовщице…
Наконец его мелодия закончилась, и вокруг осталась лишь тишина. Кристиан взглянул на труппу и увидел в глазах актёров слёзы, а в их губах понимающие улыбки. Тут на плечо Кристиана опустилась тяжёлая рука, и старый актёр мягко сказал:
Что ж, добро пожаловать в семью, мой мальчик.

Глава 3.

Долго путешествовал Кристиан с труппой, и столько представлений они показывали на ярмарках, что он уже перестал вести им счёт. Актёры рассказывали публике в своих спектаклях самые разные истории, от сказочных небылиц до случаев из жизни обычных людей, и были те истории и грустными, и смешными, и трогательными, и комичными, и каждую историю Кристиан знал и любил. Но была среди них одна история, которая нравилась ему больше других: история о заколдованном принце, забывшем, что он принц. Старый актёр говорил, что история эта - полнейшая выдумка, но всё же что-то в ней неизменно повергало его в чрезвычайную задумчивость. Лишь мысли о Мирре, легконогой танцовщице с длинными рыжими волосами, могли вывести Кристиана из этих странных дум.
За всё время, что принц путешествовал с труппой, он едва обмолвился с Миррой двумя предложениями, хотя, чем больше он узнавал о ней, тем больше был ею очарован. Иногда ему казалось, что она как-то странно на него смотрит и будто ждёт чего-то, но он убеждал себя, что ему показалось, и то лишь игра его больного воображения.
Скромная, тихая Мирра владела мыслями Кристиана и днём, и ночью, она снилась ему во снах, виделась в солнечных лучах, отражалась в реке, слышалась в пении птиц. Она танцевала маленькими ножками свои пируэты по его сердцу, и от этого принцу частенько становилось то жарко, то холодно. Долго он пытался понять, что с ним происходит, отчего ему сейчас хорошо и весело, а в следующий миг тоскливо и безмерно одиноко. Долго Кристиан выгонял рыжеволосую танцовщицу из своей головы, но она неизменно возвращалась, беззаботной птичкой перепархивая с мысли на мысль, как по веткам. Долго он мучился сомнениями, ведь казался себе недостойным Мирры, такой грациозной, такой красивой, пока однажды не случилась одна удивительная вещь.
На одном из бесчисленных представлений Мирра должна была танцевать свой номер под музыку Кристиана, и, казалось, всё шло как на репетиции, но принц невольно отвлёкся на кружащиеся рыжие волосы, и мелодия его скрипки полилась совсем по-другому. Танцовщица лишь мельком взглянула на него и продолжила танцевать, подстраиваясь под новую музыку. Труппа за кулисами в ужасе затихла, старый актёр схватился за голову, но сделать ничего было нельзя: представление есть представление, и прервать его никак невозможно. Оставалось только молиться и надеяться на мастерство Кристиана и Мирры.
Следя неотрывно за движениями танцовщицы, принц музыкой говорил ей о своём одиночестве, о своей радости, о своей печали. Мирра продолжала танцевать, отвечая ему языком движений, и так, незаметно для них обоих, танец стал отражением музыки, а музыка отражением танца, и чувства обоих слились в единое целое. Когда прозвучала последняя пронзительная нота, а Мирра застыла в последнем повороте, Кристиан увидел в её глазах то, что внушило ему надежду: ответ и просьбу.
После представления, когда вся труппа собралась вокруг костра, Кристиан занял место рядом с Миррой. Он не знал, что сказать ей, и она молчала в ответ. Так они сидели рядом, наблюдая, как искрится хворост в костре, не говоря ни слова, и принц чувствовал удивительное спокойствие и тепло рядом со своей рыжеволосой возлюбленной. Наконец, спустилась ночь, и актёры стали расходиться на отдых. Когда последний из них скрылся в фургоне, Мирра тоже поднялась и собиралась уйти, когда Кристиан, не в силах больше сдерживаться, мягко взял её за руку, заглянул в её глаза и открыл своё сердце.
Мирра слушала его, едва дыша, лишь её тонкие плечи слегка трепетали под платьем, а когда Кристиан умолк, ожидая её ответа, она лишь сказала:
 - Ты услышишь мой ответ, только если сможешь сыграть мне самую прекрасную мелодию из всех, которые ты знаешь.
 - Милая моя Мирра, - отвечал ей погрустневший принц, - боюсь, моя скрипка слишком простая, слишком старая, а волос в моем смычке так истончился, что мои мелодии не смогут прозвучать достойными твоих прекрасных ушей.
Мирра помолчала, задумавшись, а затем ответила:
 - Если всё дело лишь в смычке, тогда я могу помочь тебе. Жди меня здесь.
Кристиан кивнул и остался ждать. Мирра вернулась, держа в руке небольшой свёрток, перевязанный лентой, а на голове танцовщицы был повязан платок. Когда Кристиан вопросительно посмотрел на неё, она лишь протянула ему свёрток. Развязав ленту, принц обнаружил в своих руках длинные рыжие волосы Мирры. Танцовщица сняла с головы платок, и он увидел короткие локоны - всё, что осталось от её копны волос.
От потрясения принц не мог вымолвить ни слова, он лишь смотрел то на Мирру, то на свёрток в своих руках.
 - Вставь эти волосы в свой смычок, скрипач, они крепкие и будут долго тебе служить. Сыграй же мне самую прекрасную мелодию из всех, и сможешь услышать мой ответ.
Не говоря ни слова, Кристиан выполнил просьбу Мирры, вставив её прекрасные рыжие волосы в свой смычок. Когда всё было готово, принц начал играть.
Странное дело, но, лишь только смычок коснулся струн скрипки, как музыка начала звучать будто бы отовсюду, заполняя собой всё пространство, окутывая звуком каждый дом, каждое дерево, каждую травинку. Уже не только Кристиан управлял смычком, но и инструмент играл сам, оставалось только слушать. Потрясённый, музыкант внимал всему, о чём ему пела музыка, и песня та была о Любви: благодаря волосам Мирры он смог услышать её ответ в мелодии, которая теперь сплеталась с мелодией его собственного сердца. 
Тут же волшебным образом проклятье злой колдуньи Ферматы потеряло свою силу, и Кристиан вспомнил о том, кто он, откуда, что с ним произошло и почему. Он вспомнил своего старика отца, вспомнил колдунью и испытание, устроенное ею, вспомнил роковые слова проклятья. Он наконец понял, почему история заколдованного принца, которую нередко разыгрывали актёры в своих представлениях, находила такой сильный отклик в его душе. Слёзы счастья и бесконечной тоски хлынули из глаз принца, и он, обессиленный от осознания потерь и даров судьбы, зарыдал, припав к рукам Мирры.

Глава 4.

Принц Кристиан рассказал Мирре историю о своих злоключениях и попросил её вернуться вместе с ним в королевский замок.
 - Любимая, прошу, поедем со мной. Я должен восстановить справедливость в своей стране и избавить народ от гнета проклятой колдуньи, я должен сделать это ради своих подданных, ибо я знаю, как они живут сейчас, я видел их страдания и их почерневшие сердца, но я помню, как они жили раньше и как были добры и ласковы. Без тебя и без твоей любви я не смогу одолеть колдунью.
Мирра была готова ехать с ним хоть на край света, поэтому, тепло распрощавшись с труппой и расцеловавшись со старым актёром, на рассвете влюблённые пустились в путь.
Долго ли, коротко ли, наконец, они прибыли в королевский замок, в котором ныне царила колдунья Фермата.
 - Как здесь всё изменилось… - сказал Кристиан, оглядываясь. - Как здесь стало холодно и неуютно, но если бы ты видела, Мирра, каким радостным и счастливым было это место при моём отце!..
Увиденные им печальные картины лишь усилили решимость принца, и, крепче сжав руку своей любимой танцовщицы, он направился в тронный зал - туда, где всё началось.

Бывший некогда самым пышным и торжественным помещением в замке, тронный зал теперь представлял жалкое зрелище: каменные стены покрылись трещинами до потолка, деревянные столы, когда-то заставленные лакомствами, теперь были сложены по углам в самом неприглядном виде, длинные пушистые ковры были поедены молью. Не останавливаясь, принц Кристиан и Мирра шли в дальний конец зала, где на покосившемся троне восседала колдунья Фермата.
 - Так-так-так, кто же это к нам заявился, - сказала она с коварной улыбкой. - Принц Кристиан, какое разочарование!
 - Молчи, коварная ведьма, я пришёл сюда, чтобы отобрать у тебя то, что тебе никогда не принадлежало! - яростно крикнул принц.
Колдунья лишь рассмеялась:
 - И чем же ты можешь победить меня, щенок? Неужели ты думаешь, что меня напугает какая-то деревяшка со струнами?
 - О, ты зря недооцениваешь силу музыки, старая карга, ведь она помогла мне снять твоё поганое проклятье и вернула мне память.
 - Ты испытываешь моё терпение, Кристиан, - зашипела колдунья, - уходи прочь и не возвращайся, иначе не миновать тебе моего гнева.
Принц взглянул в глаза Мирры и ответил:
 - Пускай, колдунья, гневайся, но теперь я смогу тебя одолеть.

 - Стража! Схватить этого самозванца! - крикнула рассерженная Фермата.
Со всех сторон зала стали появляться стражники в крепких латах с пиками наперевес, а через пару мгновений они уже окружали принца и танцовщицу. Не долго думая, Кристиан выхватил скрипку и начал играть самую весёлую жигу, которую когда-либо слышал, ибо знал, что никто не сможет устоять перед её заразительным ритмом, от которого ноги так и пускаются в пляс. И тут же стражники побросали свои пики и, не в силах противостоять игре Кристиана, начали неуклюже пританцовывать. Принц заиграл ещё веселее, и совсем скоро они так запыхались, что попадали от усталости.
 - Ах так! Ну, так я сама с тобой сейчас расправлюсь! - вскричала в ярости колдунья Фермата и взмахнула руками, готовясь посылать самые смертоносные заклятья, ей подвластные.
Принц лишь усмехнулся и заиграл на самой низкой струне, создавая волну звука такой силы, что руки злой колдуньи задрожали, и её заклятья вышли из строя. Фермата не растерялась и резко топнув ногой, позвала своего верного слугу - волшебного каменного голема, который был так огромен, что своей шершавой головой касался высоких сводчатых потолков тронного зала. Монстр взревел и направился к Кристиану и Мирре, и каждый его могучий шаг сопровождался звоном стёкол в окнах и металлическим лязгом.
Не позволив страху парализовать свою волю, принц заслонил собой Мирру и заиграл самую быструю и полётную музыку, какую знал. Ноты, рождавшиеся в струнах, вылетали из-под смычка с рыжими волосами и устремлялись голему прямо в голову, нанося тому лёгкие, но раздражающие уколы. Каменный монстр отвлёкся от принца, пытаясь отбиться от назойливых мелодий, но он был настолько неповоротлив, что свернул себе шею и осыпался грудой камней у ног Кристиана.
Колдунья взревела от ненависти и начала быстро забрасывать принца едкими заклинаниями, превращавшихся у его ног в ядовитых змей, гадких скорпионов и смертоносных пауков. Кристиан заиграл было беззаботную полечку, но шипящие гады оказались невосприимчивы к звукам, и теперь надежда на победу таяла на глазах. Отступая, принц обречённо сказал Мирре:
 - Прости меня, любимая, я подвёл тебя, не смог одолеть колдунью, она слишком сильна… Если ты покинешь меня сейчас, как недостойного твоей любви, я пойму.
Рыжеволосая танцовщица лишь нахмурилась в ответ и, высвободив из руки Кристиана свою руку, кинулась вперёд навстречу полчищам ползучих гадов. Оказавшись в самой гуще змей и скорпионов, она начала свой танец, лёгкими ножками растаптывая и откидывая мерзких тварей в разные стороны.
 - Кристиан, мне нужна твоя музыка! На них она не действует, но ты можешь помочь мне, - крикнула Мирра, отбиваясь от пауков.
Не медля, принц начал играть вальс, больше похожий на шторм, чем на танец. Мелодические вихри подхватывали ножки танцовщицы, заставляя их крутиться ещё быстрее, и вскоре все ядовитые твари были обезврежены, а через мгновение и вовсе осыпались пеплом на каменные плиты.
 - Ненавижу тебя, чёртов принц! - зашлась криком колдунья, сжимая от переполнявшей её злобы костлявые кулаки. - Ненавижу!!!
Кристиан и Мирра переглянулись, кивнули друг другу и начали свой танец, в который они вплели всю свою нежность, весь свой свет и всё своё добро, и сила этого танца была так велика, что Фермата сначала побледнела, потом посинела, потом почернела, а потом с громким треском рассыпалась на сотни мелких песчинок, тут же смешавшихся с пылью.
Обессиленные битвой, принц и танцовщица обнялись и поклялись друг другу больше никогда не расставаться, потому что в их единстве заключалась их самая великая сила.


Эпилог

После победы на злой колдуньей, принцу Кристиану удалось восстановить свои права на трон: собрав на главной городской площади своих подданных, он музыкой напомнил им о славных временах, о старом короле и юном заколдованном принце, и народ, ликуя, тут же организовал коронацию, а после и королевскую свадьбу.
Став законным королём, Кристиан старался править своим королевством так же мудро, как это делал его отец, и вскоре на улицах всех городов снова звучал смех, лица людей озарились улыбками, и по всей стране чествовали великую силу Любви и Искусства.