Италия. Венецианское кружево

     В начале 60-х годов, занимаясь обменом жилья, я познакомился с последней представительницей известной в Свердловске врачебной фамилии. Обмен тогда не состоялся, но помню высокую, не старую ещё женщину, с тонкими чертами бледного лица, и её горестную фразу: «Ах, у меня все умерли!»

     Когда я впервые вошёл к ней в квартиру, обставленную старинной мебелью, то обратил внимание на кремовую кружевную дорожку на столе поверх тёмной скатерти. «Вологодские кружева?» – я пытался блеснуть эрудицией. «Венецианские, – сказала она, – мой дедушка учился в Швейцарии». Действительно, образ хозяйки ассоциировался скорее с Венецией, чем с Вологдой. Знал бы я тогда побольше – мог бы подумать и о венецианском гетто. Глядя сейчас на карту Венеции, похожую на а кружевную салфетку, плывущую по синему фону лагуны, пытаюсь сопоставить слышанное, читанное за много лет с увиденным во время краткого визита в этот удивительный город.
 
     История Венеции связана с её географическим положением наверху итальянского сапожка. Рискну сказать – «в теплом паху Европы», продолжая известное определение Балкан как «европейского мягкого подбрюшья». Ко времени заката Римской империи острова лагуны на севере Адриатики были населены немногочисленными племенами рыбаков – венети. Вторжение варваров миновало эти бедные болотистые места, но, спасаясь в ; и ;І веках от нашествия гуннов и ломбардов, сюда бежали обитатели многих северных городов. Они основали несколько островных поселений. Одно из них – Риальто, стало центром, вокруг которого вырос город и республика Венеция. К концу ;ІІ века высшим органом власти стал Большой совет представителей аристократии и был избран первый дож (венецианское название герцога), власть которого не передавалась по наследству. Города на материке старались втянуть Венецию в свою деловую орбиту, но венецианцы предпочли опеку удалённого Константинополя контролю ломбардских и франкских правителей. Воды лагуны были хорошей защитой от назойливых соседей.

     В ІХ веке после провозглашения Священной Римской империи, играя на противоречиях между римскими папами и византийскими императорами, Венеция стала самостоятельной силой. Экономическую основу её могущества создавали купцы, использовавшие положение города на торговом пути, связавшем запад с востоком. К началу ХІІІ века венецианцы торговали по всему Средиземному морю и Малой Азии. В 1275 году Марко Поло дошёл даже до Китая.

     Но после покорения турками Константинополя в 1453 году и путешествия Васко да Гама, открывшего в 1498 году новый путь в Индию, лидирующее положение Венеции в торговле с востоком ослабло. Парадоксальным образом спад деловой активности в течение последовавших 200 лет сопровождался оживлением строительства и расцветом искусств. Богатые венецианцы вкладывали деньги в строительство и украшение своих дворцов. Вторжение Наполеона в 1797 году положило конец Венецианской республике. А в 1866 Венеция вошла в состав объединённой Италии.

     В 1876 году Венецию связали с материком ниточкой железной дороги. В 1933 году, параллельно с ней, построили автомобильный мост Порте Делла Либерта по которому наш автобус въехал на единственный в городе обширный паркинг Пьяцале Рома. Отсюда, пересев на катер, мы обошли город и через полчаса оказались перед молом Сан Марко – главными морскими воротами Венеции.

Две гранитные колонны, дворец дожей, выглядывающий из-за него портал собора, и квадратная колокольня с позолоченным флюгером на острие пирамидальной крыши. Эта всем знакомая картина дополнялась запахом моря, плеском воды и криками чаек. Зачехлённые гондолы у пристани на набережной Скьявони, отделённой от мола узким каналом, затанцевали на волнах, поднятых разворотом нашего катера: «И гондолы рубили привязь, точа о пристань тесаки» (Б. Пастернак). Поэт был точен: итальянцы говорят gоndola с ударением на первом О, а украшающее её нос зубчатое ferro действительно похоже на тесак.

     Красивое здание перед пристанью – тюрьма, из которой в 1756 году бежал осуждённый за колдовство Джованни Казанова. Дворец дожей – монументальное и, вместе с тем, изящное здание своеобразной архитектуры, известной, как «венецианская готика»: стрельчатые арки вдоль основания, над ними удвоенное количество колонн и бело-розовая мозаика стен третьего этажа. Понятно, откуда черпают вдохновение острова Бурано. Широкий мост через канал между тюрьмой и дворцом соединяет набережную Скьявони с молом Сан Марко. Другой, крытый «Мост вздохов» построен на уровне второго этажа. По нему узников водили из тюрьмы во дворец, на допросы инквизиции.

     Пьяцетта – маленькая площадь перед фасадом дворца, перпендикулярным берегу. Стоящие на ней гранитные колонны были привезены из Константинополя и служили позорными столбами. Св. Теодор (его статуя стоит на одной из колонн) считался покровителем Венеции во времена византийского господства. Однако в результате противоборства с Константинополем, назначенный византийским императором покровитель был заменён собственным святым – евангелистом Марком. Венецианские купцы вывезли его мощи из мусульманской Александрии в 828 году. Символом св. Марка стал крылатый лев, изображение которого встречается в Венеции на каждом шагу. Трёхтонный бронзовый лев на второй колонне Пьяцетты – восточная химера с приделанными крыльями. Венецианского льва часто изображают с открытой книгой, в которой на латыни написано: «Мир тебе, Марк, мой евангелист». Очарованная Венецией А. Ахматова писала в 1912 году: «С книгой лев на вышитой подушке, с книгой лев на мраморном столбе».

Главную площадь Венеции – Сан Марко, Наполеон назвал «прекраснейшим чертёжным залом Европы». При входе на неё с Пьяцетты (на плане они составляют букву Г, в которой Пьяцетта – горизонталь) справа высится собор, а налево открывается убегающая в перспективу трёхэтажная колоннада Старых прокураций. Только в нижней аркаде я насчитал 50 колонн, на каждом из верхних этажей их вдвое больше. На противоположной стороне площади в Х;ІІ веке было построено здание Новых прокураций в стиле барокко, а в начале ХІХ века – замыкающее площадь неоклассическое Наполеоновское крыло. Для полноты картины добавьте колокольный звон, возню воркующих голубей под ногами сотен туристов и блеск солнечных лучей, отражённых золотом фасада собора Сан Марко.

     Посмотрим теперь на этот собор. В ІХ веке на его месте стояла небольшая церковь с мощами св. Марка. Потом её много раз перестраивали. В результате собор представляет собой чудовищное смешение архитектурных стилей: романские порталы, готические шпили, мусульманские купола, разноцветные колонны и т. д. Венецианские купцы везли дары Сан Марку: мрамор -- из Византии, капители – с Сицилии, мозаики – из Греции и с востока. Четыре коня І; века до н. э. из позолоченной бронзы, над центральным входом, дож Энрико Дандело привёз в 1204 году из разграбленного Константинополя (теперь они заменены копиями). Безудержная эклектика собора не только не вызывает неприятия, но, создаёт впечатление праздника. Возможно, этому способствует контраст со стильной архитектурой площади. Наверно именно здесь, глядя на собор, А. Ахматова нашла замечательный образ города: «Золотая голубятня у воды».

     За несколько часов, проведённых в Венеции, я успел не много. Дошёл до моста Риальто, полюбовался панорамой Большого Канала и на речном трамвае вернулся к пристани на набережной Скьявони. Главная улица между площадью и мостом – Мерчериа. На ней множество отелей, магазинов и толпы туристов. Всё, что Венеция хочет продать, представлено здесь: стекло, бусы, зеркала, кружева, маски, сувениры и игрушки. Многое, говорят, сделано в Китае, но было любопытно увидеть эти материальные атрибуты умения итальянцев простодушно радоваться жизни. Карнавалы масок проводятся ежегодно в феврале. Итальянскую комедию масок (Сommedia dell Аrte) с Х;ІІІ века знает весь мир. Сто лет тому назад Вахтангов поставил в Москве «Принцессу Турандот» Карло Гоцци. Едва ли кто-то ещё помнит первую Турандот – Мансурову. Но в 70-е годы я видел Юлию Борисову – прелестна была в роли капризной китайской принцессы.

     Повернув с шумной Мерчериа в узкий переулок, я оказался на мостике, через один из бесчисленных каналов, по которым перевозят людей, грузы, почту, мусор, ходят суда скорой помощи и полиции. По ним «гуляют» – катаются на гондолах. Под мостом, на котором я остановился, прошла гондола с туристами. Гондольер подгонял её одним веслом, стоя на корме. Уключина для опоры весла (forcola) находится у правого борта. Чтобы гондола двигалась прямо, её левый борт на 24 см шире правого. Технология строительства гондол, с использованием восьми сортов древесины, была отработана ещё в ХІХ веке.

     Но вот следом за гондолой идёт обычная, плоскодонка с пожилым гребцом на двух вёслах. Правда и он управляет лодкой стоя лицом вперед. Иначе нельзя при оживлённом движении. Также ограничена скорость моторных лодок, и не только во избежание столкновений, но и для того, чтобы уменьшить волнение воды, разрушающее берега. да и какие же это берега? Волны омывают непосредственно фундаменты и стены домов.

     Облокотившись на перила моста, я наблюдал, как успокаивается вода в канале, и в зеленоватой глубине собирается из поблёскивающих осколков, перевёрнутое изображение окружающих стен и голубого неба. Здесь, в пятидесяти шагах от праздной туристической суеты стояла полная тишина. Несколько минут, проведённых на венецианском мостике, запомнились чувством полного умиротворения.

     Большой Канал (Canalе Grande) – главный проспект Венеции длиной 4 км, шириной от 30 до 70 м и 5 м глубиной. На карте города он изгибается зеркальным отражением буквы S, как голубая мерёжка в плотном кружеве застройки. Каменный мост – Ponte di Rialto был построен в 1588 году на месте последнего в череде деревянных, стоявших в географическом и торговом центре Венеции с ХІІ века. Как и большинство мостов в городе, где нет наземного транспорта, мост Риальто горбатый, ступенчатый, с широким пешеходным пролётом между торговыми рядами под аркадами. В середине пролёта -- обзорная площадка, у балюстрад которой толпятся туристы на фоне открывающегося сверху вида города.

           Четыре сотни мостов, соединившие 120 островов, на которых построена Венеция, позволяют обойти её пешком, но душа города открывается, когда видишь его с воды. Поездка от моста Риальто до Сан Марко на водном трамвае – vaporetto (буквально -- пароходик) занимает около получаса. Берега Большого Канала застраивались в ХІІ-Х;ІІІ веках, когда Венеция была богатейшим городом мира. Благодаря запрету вносить изменения во внешний вид города, фасады дворцов и сегодня предстают в их прежнем, средневековом обличье.

     Что запомнилось из увиденного за эти полчаса? Разнообразие архитектурных стилей. Колоннады, арки, фрески и мозаичные картины на наружных стенах. Большие окна разной формы. Отсутствие набережных: парадные подъезды – причалы на уровне воды с торчащими из неё полосатыми столбами для швартовки гондол. Здания стоят стена к стене, а если между ними намечается промежуток, то он оказывается устьем поперечного канала. Именно эти перекрёстки оставили самое сильное впечатление. Большой канал можно при желании воспринимать как реку с тесно застроенными берегами, но, когда за ближайшим углом видишь такую же убегающую водную гладь узкого канала с мостиком в отдалении, и то же самое за очередным блоком домов, и за следующим, и далее на всём протяжении пути, начинаешь понимать, что это можно увидеть только в Венеции.

     Имена многих исторических личностей связаны с Венецией, некоторых – непосредственно с Большим Каналом. Недалеко от моста Риальто, на левом берегу с ХІІ века стоит дом семьи Дандоло, давшей четырёх дожей. По соседству, во дворце, построенном в 1540 году, жил и умер в 1797 году последний дож Лудовико Манин. Из дворца Балди на правом берегу, в 1807 году Наполеон наблюдал за проводившейся в его честь регатой. В отеле Леон Бианко в 1838 году останавливался Фенимор Купер, а дальше, во дворце Мочениго, в 1818 году жил Байрон. На правом берегу видна пристань картинной галереи Академии, с богатейшей коллекцией венецианской живописи, которую я, к сожалению, не увидел. Пройдя под легким деревянным мостом – одним из трёх на Большом Канале, мы миновали дворец Барбаро. В конце ХІХ века здесь работали Клод Монэ и Генри Джеймс. По мере приближения к выходу в бассейн Сан Марко, справа вырастала громада церкви Санта Мария Делла Салюте, построенной в 1630 году. С противоположного берега к ней обращён фасад трехэтажной, виллы Х; века Контарини Фазан, известной как «дом Дездемоны». Через пару минут вапоретто пришвартовался к причалу Сан Марко, рядом с любимым американцами баром Гарри. В своё время сюда часто захаживал Хемингуэй.

     Через Пьяцетту я прошёл вдоль берега к месту сбора нашей группы на набережной Скьявони и присел на каменный парапет у пристани в ожидании катера, который должен был отвезти нас к автобусу. Смотрел на тихую воду вечерней лагуны и на лежащий напротив маленький островок с монастырём и церковью Сан Джоржо Маджоре. Белый фасад церкви уже погрузился в тень, но возвышающаяся за ней колокольня ещё светилась, в косых лучах заходящего солнца.