Живые картинки - 6

Глава 6
Тайна Ёрика.

В часы ответственных решений
Не так за временем следят -
Счастливые, беспечные,
Советов слушать не хотят

       И вот, широко распахнулось окно в этот новый мир студенческой жизни, тут вы  уже не какие-то школьники - подростки, а молодые люди - студенты. И решительный шаг во взрослую жизнь, вдруг разом изменил ваш прежний статус, отменив при этом  смешные детские  запреты, и придал вам больше  солидности. Важно прохаживались, по длинным коридорам  храма науки и искусства парни, уже успевшие  отрастить длинные волосы и жидкие усики.  Девчонки, разодетые в яркие, модные «штучки», плавно дефилировали по ним, как по подиуму. И непременным атрибутом у всех была сигаретка в руке, мол, мы уже не дети!
       Остались позади вступительные испытания – портреты и композиции, а впереди светила долгая интересная студенческая жизнь в художественном институте. И тут каждому суждено было как-то себя показать, что-то получив при этом, или  что-то и потеряв. Как никто другой, Юрий Сергеевич хорошо знал об этом и часто наведывался в институт, чтобы узнать, как тут проявляют себя его недавние воспитанники, которым он давал рекомендации.
       - Юрка, привет! Какими судьбами к нам? О своих пришел справиться? – его давний друг, однокурсник и соратник по искусству, Михаил Петрович Ребров, приветственно замахал руками и чуть не бегом кинулся к Юрию.
       - Да, привет, Миша! Ну, тебя повидать, конечно, а заодно узнать, как тут мои протеже освоились. Помнишь – два паренька и девушка, дружная такая компания.
       - А, да, да. Дельцов…Варнавский, кажется, и девушка-красавица с ними,  Лена Мухина!
       - Да, точно они! Ну и как? Надеюсь, мне за них не надо краснеть?
       - Да нет, ребята отличные, хотя совершенно разные. Дельцов… кажется, Гена зовут, собранный целеустремленный юноша, ну, может быть излишне прагматичный иногда. Он всегда в курсе всех актуальных течений, каким из них больше отдают предпочтение преподаватели. Короче, всегда старается следовать в «нужном» направлении.
       - Да, это уж точно у него есть. А как тебе Варнавский?
       - О! Это полная противоположность - безусловно талантлив, но слишком молод, чтобы быть собранным и рассудительным. Он постоянно погружен в какие-то свои фантазии, вечно что-то бормочет себе под нос, и это, конечно, очень часто мешает сосредотачиваться на предмете. Может таким и должен быть художник?  Не знаю, …но какой-то он уж больно наивный… ребенок во многом еще.
       - Ну, а Лена?
       - Лена Мухина, это  наша красавица, просто звезда! Не скажу, чтобы она что-то особенно выдающееся рисовала, но за один семестр сумела влюбить в себя  весь институт, подрабатывает иногда моделью. Кстати, а ты в курсе о том, что  Варнавский в нее влюблен по уши? Ох, и трудно же ему придется, тут у него конкурентов целая армия!
       - Да, да, я знаю! Про Василия Варнавского вот что тебе скажу - он, да, еще ребенок и часто бывает совершенно не собран, витает где-то в своих облаках и, к тому же  еще и сказочно ленив. Но я очень прошу тебя, присмотрись к нему, если что, помоги.
       - Что за вопрос, Юра! Обязательно, я же тебе многим обязан. Ты знаешь, я часто вспоминаю наши студенческие годы, да и всю нашу прошлую жизнь.
       - Ты внимательно посмотри на его портреты и кое-что непременно тебя удивит! Когда его ко мне привели, я не хотел брать – ну, куда? Он только из коляски вылез, а родители его уже в художники прочат. А как нарисовал он мне картинку, я обалдел! Миша! Это тот самый магический взгляд, который мы тут с тобой изобретали! И это в пять лет! Кроме того, мне показалось, что у него существует какая-то…ментальная связь со своими картинами.
       - Да ладно! Это мистика просто какая-то! Столько лет прошло, я уже про те дела наши и забывать начал. Да, многое тогда сильно изменилось в нашей жизни,…кстати, все хочу спросить тебя, как со здоровьем-то?
       - Понимаешь, как говорится – не то, чтобы совсем плохо, просто терпимо. Жизнь не прощает ошибок, за все приходится платить…рано или поздно. Мы в молодости беспечно разбрасываем камни, потом, вдруг, понимаем, что их и собирать нам же, да только  все труднее это делать, и кто знает, соберешь ли ты их ко времени.
       - Ну, ты как всегда о мрачном! Не думай, все уже заросло временем, как травой.  А к Варнавскому твоему, будь уверен, присмотрюсь. Знаешь, Юрка, вот ты мне про него рассказываешь, а я все  слушаю и понять не могу - кого же этот парень  мне  так сильно напоминает!
       - Только, вот, не во всем на меня надо быть похожим …
       Михаил Петрович сдержал обещание и стал чаще, чем с другими своими студентами, общаться с Василием, обсуждать его работы и давать советы. В общем, принял воспитанника, как говорится,  «из рук в руки» от своего друга. Василию, в свою очередь,  Ребров был интересен не только, как художник, но и как друг своего учителя, которого всегда ценил и стремился к вершинам его мастерства.
       - Василий…ой, прости, забыл, тебе же больше нравится имя Василь, не помнишь, когда у тебя родилась идея рисовать эти необыкновенные глаза своим портретам?
       - Не помню уже, по моему, я их только и рисовал, все остальное было для меня второстепенно, мне с детства казалось, что они со мной разговаривают. Михаил Петрович, а что это за легенда по институту ходит про супер  картину, которую вы с Юрием Сергеевичем нарисовали?
       - Ну да, было дело. Тогда моего друга и твоего учителя звали Ёрик за его веселый нрав и бурную фантазию, и по этой же причине он имел репутацию талантливого шута. Ему постоянно в голову приходили интересные, а порою, просто провокационные  идеи. Когда я трудился над постижением техники гениального Леонардо в его Джоконде, Ёрик тоже присоединился ко мне со словами «глаза - это все». Мы с ним испробовали тысячу вариантов, изучая «магию взгляда». Он рисовал глаза, я все остальное. И, наконец,  у нас - таки получилась невероятная, по своей притягательности, картина.
       - А где она теперь? Наверно, хранится где-то? На нее можно посмотреть?
       - В том-то и дело, что нельзя, она исчезла! Причем, она сыграла, можно сказать, трагическую роль в нашей судьбе, особенно в судьбе Ёрика. У Юрки была безответная любовь - Света, а у нее был жених Леонид - Ленчик, стало быть. А был он человеком  весьма предприимчивым – рубля лишнего не пропустит. По «партийной линии» потом продвинулся, кстати. И вот, он эту идею со взглядом и подхватил, просто уцепился за нее. Созрел в его голове план, как использовать эту картину, и какую выгоду можно из этого извлечь.
       - Ну, а что такого? Можно выставку провести, обсуждение…
      - Да какая выставка, у него планы покруче были. Портрет цыганки, что мы с Юркой нарисовали, действительно производил какое-то гипнотическое воздействие на зрителей, чем и решил воспользоваться Ленчик. Уж что он там вытворял, я не знаю – секта какая-то, но главное, это платные сеансы. Мы с Юркой категорически были против этого, у нас-то идея совсем другая была! Но он обманом получил эту картину через свою Свету, ради которой Ёрик на все бы пошел, и развернул активную  деятельность.
       - Сеансы массового гипноза или целительство?
       - Я не знаю, но только вляпался он в неприятную историю с этими своими сеансами «по самые уши». Слушок по городу прошел про его деятельность, а тогда подобные увлечения совсем не поощрялись, и тем более связанные с извлечением материальной выгоды. Только «дела» никакого не получилось, все свидетели открестились, а картина внезапно пропала.  Да и он сказал, что картину у Светы взял только посмотреть, как ты  и  говоришь - «выставку провести, обсудить», мол, я «не при делах»!  А Юра за такое предательство ему  сгоряча морду-то и набил, да сильно так, не просто фингал поставил.
       - Ого! Не знал, что Юрий Сергеевич руками не только рисовать умеет!
       - Да, драться он умел с детства! Ну и вот, в результате, все тихо, мирно -  никто никаких сеансов не делал, секты никакой не было, да и картина сама пропала, остались лишь одни побои с синяками. Светка уговорила Юрку не распространяться насчет деятельности Ленчика. И Юрка всем сказал, что это была обычная драка из-за ревности. По «примирению сторон» все затихло, но только Юра ушел из института.
       - Но ведь он же закончил его!
       - Да, закончил, только после армии и тяжелого ранения. Восстановился и закончил.
       - Да, вот это дела! Юрий Сергеевич никогда не рассказывал об этом. А как же картина? Так и не нашли?
       - А что рассказывать, вспыльчивый он был и безрассудный. Не успели мы его за руки схватить. А картину так и не нашли, исчезла бесследно. Только знаешь, что удивительно? Холст, на котором она была нарисована, нашли, но совершенно пустой… чистый холст, будто цыганка ожила и сбежала!
       Василь был потрясен услышанным! Ему тут же захотелось рассказать все о своих  приключениях с картинами, но он, все же, не решился, подумал, что это вряд ли что-либо  добавит. Скорее Михаил Петрович усомнился бы в его психическом здоровье. Да жизнь и так была наполнена не менее  великими тайнами художественного мастерства. Красавица Лена была рядом, что еще можно было пожелать от жизни!
       Женская красота – великая сила, она с изящной легкостью  покоряет, как мускулистых бойцов,  так и  мудрейших стратегов.  Но ее первоочередная и архиважная задача – не промахнуться, попасть непременно «в десятку», не растратив себя на пустяки. Лена не была холодной и расчетливой «богиней нелюбви», но и на «рай в шалаше» никогда бы не согласилась. Поэтому она пристально вглядывалась в окружающих ее мужчин, машинально их «сортируя», хотя, относилась при этом ко всем нормально.
       Тем не менее, свое внимание она сосредоточила на двух, очень хорошо знакомых ей, представителях сильной половины человечества, на Генделе и Василе. Как и сама Лена, они слишком ярко выделялись из всего коллектива  художественного института, хотя, были совершенно разными. Гена, слишком приземленный человек, он и шагу не сделает, не оглядевшись по сторонам. У него всегда все было ровно и правильно, от этого становилось скучно, Василь был ярче, но абсолютно ни куда не направлен, летел по ветру и ни в чем не знал меры, он ненавидел правила и инструкции. Это делало его жизнь более насыщенной и интересной, но не придавало стабильности, так ценимой женской половиной.
       - Василь, скажи, ну почему ты такой? Вроде умный и талантливый, но такой бесшабашный. С тобой, как на гоночном мотоцикле, летишь – даже дух захватывает, и на поворотах сердце замирает, но страшно!
       - Не знаю, я давно уже  такой! Я никогда не думаю об этом, просто мне нравится какая-то идея, и я не успокоюсь, пока ее не осуществлю, или пока она мне не надоест.
       И все же Лена наивно полагала, что сможет обуздать этого «гонщика» за удачей. Присущий многим женщинам материнский инстинкт вводил ее в заблуждение, думала, что из этого молодого и талантливого охламона,  она сможет   со временем вырастить знаменитого художника.  С Геной куда все сложнее было, твердый, как скала полководец – все строго по расписанию! И жизнь, и творчество и любовь, и ни малейшего шанса на воспитание!
       Тем не менее, троица испытывала самые дружеские чувства друг к другу. И никакая разница в характерах не могла помешать их дружбе. Гендель и Василь великолепно дополняли друг друга, притягиваясь, как два разных полюса.
       - Ген, смотри. Твоя картина написана, я и спорить не стану, великолепно отточенной техникой. Все на своих местах – свет, тени, пропорции. Но газа! Они совершенно без жизни, как у манекена!
       - Так я и не пишу лицо, у меня другая композиция, тут экспрессия, язык тела, жесты и пластика. Детализация проработана… причем тут глаза?
       - А давай посмотрим! Вот, я добавляю взгляд, и  появляется  живое лицо, которое не просто присутствует, оно рассказывает целую историю. Посмотри,   разве это не добавило экспрессии? Гена, пойми,  с картинами разговаривать надо! Любить их надо, тогда они живыми будут!
       - Знаешь, Василь, пожалуй…ты прав. Это действительно смотрится более убедительно! Только в свои мистические заблуждения ты меня не впутывай, я атеист, а не Пигмалион и рисую я не Галатею! Однако с глазами ты на все сто прав оказался. Спасибо, друг!
       Лена бабочкой порхала вокруг двух будущих корифеев изобразительного искусства, не зная кого же из них предпочесть. Гена ее пугал, она не хотела быть на должности рядового его элитного подразделения, а Вася был совсем еще ребенком, требующим долгого и кропотливого воспитания. Но, наконец, материнские чувства сыграли свою роль! Дело стало продвигаться к свадьбе, а Генка на это смотрел спокойно и рассудительно. Ревность в его планы ине входила, как качество, тормозящее развитие.
       Вася тоже смотрел! Смотрел на татуировку льва на левой руке, но когда Лео собрался с духом высказать свои умные советы, он вдруг закапризничал и не стал его слушать. Сногсшибательная красавица дала свое согласие! Что же еще было нужно? Он был безумно счастлив, а счастливые  люди никогда не слушают ничьих советов.