Репутация

Соседство по дачному кооперативу (россияне ведают не понаслышке) понятие не столь сухо географическое, сколь, чистой воды, житейское. Где как не на смежных картофельных грядках произрастают душещипательные романы, интриги, а, порой и коллизии? Пограничные взаимоотношения в состоянии облегчить ваше бренное существование в равной мере, как и превратить оное в ад, ибо легче поменять супруга/супругу, нежели владельца шести соток за общим забором.

Возьмем, к примеру, кейс (так нынче модно говорить) участков №№ 68 и 70. 
На одном холил редиску пенсионер Михаил Семенович Брум. В его богатой событиями биографии чиновничья карьера уютно сочеталась с бизнесом под стать возможностям провинциального городка, где мелкооптовая торговлишка располагается всего на пару ступенек выше, чем мастерская по изготовлению ключей или парикмахерская. Тем не менее,  удачливый предприниматель скопил достаточно, чтобы отправить единственного отпрыска в Америку. Мотивом для столь решительного поступка служили многочисленные амурные похождения  горячо любимого сыночка, кои стали притчей во языцех не только на придомовых лавочках. Мало того, Альбертик состоял в законном браке, имел двоих детей и тещу в правоохранительных органах.
 
На другом участке сражалась с фитофторой мадам Софрикова – эффектная блондинка неопределенного возраста и такого же туманного прошлого. Она нигде не служила, однако меняла иномарки каждые три/четыре года. Впрочем, сей факт, вряд ли мог набросить тень на репутацию длинноногой огородницы в стране, где больше всего денег крадут из авто уборщиц госучреждений. Чего не могли простить - чаще зеленоглазой, ибо цвет менялся по настроению -  так это рекордные урожаи краснощеких томатов. Банальная зависть мешала тучным дачникам принять во внимание подзабытые понятия: Труд и Вдохновение.

В лихие девяностые пути-дорожки упомянутых соседей однажды пересеклись: Татьяна с матерью работали продавщицами в принадлежавшем Михаилу Семеновичу магазине. Даже не в магазине, а скорее – лавке, где торговали рыбой сомнительного происхождения и свежести. Несмотря на томное выражение снулой рыбешки, покупатели крайне редко ворчали, а работодатель и вовсе оставался доволен выручкой и усердием семейного дуэта.
 
Время шло. Мать умерла, Танька превратилась в Татьяну Олеговну – молодую бабушку очаровательных близняшек.  И вдруг

-  Привет, красавица!  - с годами Семеныч не растерял признаки галантности, - Кладовщицей ко мне пойдешь?

Мадам одернула сбившийся на бок сарафан и отложила в сторону тяпку:
-  Цена вопроса?
-  Двадцать тысяч. Суббота и воскресенье – выходные.
-  Двадцать соплюшкам на жигулях, - глаза приобрели мистический желтый оттенок, - Сорок.

Сошлись на тридцать пять с девяти до обеда.

Работа оказалась не пыльной: принять машину с товаром и отпустить мелкооптовым покупателям. Уж, считать мадам умела не хуже калькулятора. Михал Семеныч не нарадовался: ни одного прокола! И работница довольна – чуть не каждый день освобождалась к полудню.
Злопыхатели судачили:
-  За что такие деньжищи? Наверняка, подолом метет!

Как-то раз хозяин приехал на склад в сопровождении сына. Альберт к тому времени давно вернулся на родину и продолжил сибаритствовать. Кстати, весьма успешно… Пока Семеныч с Татьяной сплетничали об общих знакомых, Брум-младший незаметно испарился. Наболтавшись, разъехались и собеседники.

Следующий день пришелся на субботу, и мадам Софрикова посвятила его делам  домашним: убирала квартиру, гладила и даже смоталась в магазин за новыми туфлями.
Воскресное утро не предвещало ничего дурного, пока не раздался звонок от Брума-старшего.
-  Тут такое дело, - промямлил работодатель, - Альбертик пропал.
-  Как пропал? – всполошилась Татьяна
-  Вторые сутки дома не ночует. Не звонит. Телефон не отвечает. Невестка всех б***ей обзвонила, я – милицию. Говорят, не видели.

Новость о загадочном исчезновении видного плейбоя мгновенно взбудоражила весь город. На поверку выяснилось, что реальное количество его любовниц значительно превосходило предполагаемое.
 
-  А я-то причем? Я ему не мамка.
-  Знаю. Мамка дома слезы льет, - Михал Семеныч перешел на шепот, - Давай на склад съездим, чем черт не шутит, может, следы какие найдем. Очень прошу

Хотя просьба и звучала абсурдно, отказать соседу виделось неразумным.
-  Хорошо. Только ненадолго. Мне еще уроки с сыном делать. Ему через год в институт поступать.
-  Да знаю, знаю. Ты мне об этом все уши прожужжала. Помоги Альбертика найти, а я, уж, за твоего похлопочу. Есть у меня там знакомый…
«Вот и раскололся, - с удовлетворением подумала Олеговна, - а юлил-то, юлил…»

Побродив по пустынному складу минут двадцать/тридцать, парочка новоиспеченных детективов услышала приглушенные крики о помощи. Звуки доносились снизу, словно из Преисподней.
Брум посмотрел на Татьяну.
Женщину прошиб холодный пот.
-  Ключи от подвала с собой? – спросил Брум
-  С собой, - едва ворочая языком, подтвердила Татьяна
-  Открывай.

Испуганная кладовщица негнущимися пальцами отомкнула замок. Откинули крышку. На свет показалась сначала голова, а вслед за ней и оставшаяся часть наследника бизнес империи.
-  Пить, - сказала голова, разлепив посиневшие от холода губы – пить
-  Я не нарочно. Ей богу! - неловко перекрестилась убеждённая атеистка.
-  Потом, потом, - шипел Михал Семеныч, извлекая за шкирку онемевшее чадо, - потом…

Прохладная весна уступила жаркому лету, школьники пересели на велосипеды, закипели на плитах первые свекольники. А горожане не переставали строить догадки о причинах, побудивших мадам Софрикову похоронить сына работодателя в подвале его отца. Версия Татьяны Олеговны, мол, Альбертик погнался за кошкой, а я и не заметила, казалась убедительной лишь для возрастной группы от 0 до 2. Её – этой версии - придерживалось и дружное семейство Брумов, и им кивали те, кому за 90.
Кивали, а в кармане держали фигу

д. Халтурино
лето 2020