Вовка в Триседьмом царстве Глава X

– Артемон, вы лишены сладкого до тех пор, пока девочки и Вова не вернутся! – строго сказала Мальвина и отодвинула вазочку с конфетами от пса.

Артемон состроил такое лицо, да, лицо, как будто он только что помог старушке перейди улицу, и как только её перевёл, к нему подошёл милиционер и оштрафовал! Видите ли в неправильном месте помогал.

А теперь, почему у пса Артемона лицо, а не морда? Этот вопрос до того простой, что вам его любой маленький ребёнок догадается задать и ответить на него, не говоря уж о детях постарше. Судите сами: Мальвина — кукла, у неё лицо. Миша — игрушка, там непонятно, скорее всего тоже лицо. А почему тогда у Артемона, не куклы, не игрушки, а самого настоящего паса должна быть морда?

Артемон был на редкость красивым псом от чего очень и очень страдал, хоть и не показывал это окружающим. Был он пуделем ярко белого цвета и ростом почти со взрослую овчарку. Вот именно по этому поводу он и страдал. Все его страдания происходили потому, что уж очень Мальвина любила хвастаться перед гостями, да и вообще, перед всеми подряд его красотой. Это ему повезло, что в момент появления Маши, Тани и Вовки их с Буратино не было дома, важное дело делали, а то бы Артемону долго бы пришлось ловить конфеты, подавать лапу и ходить на тех же лапах, только задних. Думаете приятно?! Вот и Артемону это было неприятно делать, но поскольку он очень любил Мальвину, нет, она не была его хозяйкой, она была его другом, он каждый раз терпеливо выполнял все эти издевательства. А вообще–то Артемон очень хотел быть не пуделем, а самой обыкновенной овчаркой, пусть и не такой красивой как пудель, зато настоящей.

– Миша, как думаешь, где сейчас девочки? – спросила Мальвина пододвигая ту же самую вазочку поближе к Мише.
– В Африке, где же ещё. – совершенно спокойно, как будто ничего не произошло ответил Миша.
– А Володя?
– Тоже в Африке?
– Как?! – воскликнула Мальвина. – Его тоже Бармалей похитил?!
– Никто его не похищал. – Миша проигнорировал конфеты, да и вообще, он даже чай почему–то не пил.
– А как тогда он там оказался?
– Оказался и всё тут. – похоже, Миша знал что сейчас Вовка летит на воздушном шаре над Африкой, но почему–то посчитал лишним говорить об этом Мальвине.
– А вы, Артемон, – не получив ответа Мальвина не успокоилась, но поскольку что–либо выспрашивать у Миши было бесполезным занятием, переключила всё своё внимание на Артемона. – вместо того, чтобы исполнять свои самые важные обязанности — охранять меня и гостей, находились неизвестно где. Безобразие! – воскликнула Мальвина, и видимо специально взяла из вазы конфету.
– Я Буратино охранял. – пробурчал Артемон. – Его тоже могли украсть, Карабас–Барабас с Дуремаром.

Ничего не поделаешь, Мальвина очень переживала за Машу с Таней и за Вовку. Переживала она сильно, а выражалось это в том, что она чуть ли не через каждые пять минут спрашивала Мишу о том, где они и что с ними, и точно также каждые пять минут упрекала Артемона в том, что он в такой момент находился неизвестно где. Что касается Миши, тот был абсолютно спокоен и на все распросы Мальвины отвечал, что с её гостями всё хорошо, и что скоро, совсем скоро, они вернутся, как будто наперёд знал. Если Мальвина начинала спрашивать, откуда он это знает, Миша отвечал, что просто знает, вот и всё. Чего–либо большего узнать от Миши Мальвина не могла, поэтому переключалась на Артемона и начинала его упрекать, вон, даже конфет лишила.

Артемон же в тот момент, когда Бармалей девочек похищал действительно не то чтобы охранял, это Артемон сказал ну чтобы хоть чуть–чуть себя оправдать, он действительно был вместе с Буратино. А получилось так, что попросил Буратино Артемона помочь ему в одном деле. Артемон — пёс добрый, согласился. Оказалось, надумал Буратино отомстить Коту Базилио и Лисе Алисе за то что они его на дереве подвесили. Вот и пошли Буратино с Артемоном, подкараулили этих хитрованов, но не подвешивали, а привязали их к тому же дереву, прямо у большой дороги. И мало того что привязали, на дереве повесили табличку, чтобы путники знали, кто это к дереву привязан, ну, чтобы не вздумали их освободить. Ведь что Кот Базилио, а особенно Лиса Алиса, они же хитрющие, такого наговорят, наврут, что добрый путник освободит их, а они его тут же и ограбят. Хоть и был Буратино не в ладах с грамотой, но табличку всё–таки осилил, сам написал, ни к кому за помощью не обращался: «ЭТА ДВА РАЗБОЙНЕКЕ НЕФАТПУСКАЙТЕ ИХ ОНИВСЕХ ГРАБЮТ», так и написал.

Так что Мише и Артемону доставалось нисколько не меньше, чем Маше и Тане, да и Вовке тоже. Только вот что девочки, что Вовка ни у какого Бармалея в плену не были, а Миша с Артемоном получается что были в самом настоящем плену, у Мальвининых охов и ахов.

***

Первым о том, что они летят над Африкой догадался Незнайка. А что тут такого? Всё очень просто. Все в конце концов придумали себе какие–то занятия, все, кроме Незнайки. А он, и не надоело же, всё время, когда не управлял шаром, сидел на скамейке и смотрел вниз. И вот, когда море, там внизу, кончилось и вместо него началось что–то тоже ровное, но только жёлтое Незнайка и закричал:

- Африка!

Все сразу же бросились к бортам корзины и Знайка подтвердил, что это действительно Африка, что сейчас они летят над пустыней Сахарой. Со слов Знайки выходило, что осталось лететь совсем немного, скорее всего завтра утром они прилетят туда, где живёт сестра Бабы–Яги. Прилетят, отдадут ей подарок, ну а дальше видно будет как добираться  к реке Лимпопо, где обитает Бармалей. И опять Незнайка высказал дельную мысль, он сказал, что надо будет спросить самую короткую дорогу у сестры Бабы–Яги, она наверняка знает.

***

– Ну что, позавтракали? – спросил доктор Айболит.

Девочки и до сих пор молчавший Жак кивнули головами. А что, завтрак был действительно на славу, особенно потому  что каши не было.

– Тогда за работу! – весело, как будто предстояло на карусели кататься воскликнул доктор Айболит и уже тише добавил. – Пациенты заждались.

Девочки хотели было убрать со стола, но Жак молча их отстранил и сделал всё сам. А они совсем нисколько на него не обиделись, потому что поняли: они–то можно сказать в гостях, а Жак похоже решил остаться у доктора Айболита навсегда вот и старается.

– А я? – прибрав со стола почти обиженно спросил Жак. – Я тоже хочу помогать! Я по плотницкой части умею. Меня, когда на корабль попал, сразу в помощники к плотнику определили. Могу построить что–нибудь, стол, табуретку могу сделать.
– Жак, ты как долго собираешься у меня оставаться?

Видимо Жак понял, вопрос серьёзный, даже очень серьёзный, от которого зависит в какую сторону повернёт его дальнейшая жизнь. Он помолчал, потом почесал в затылке,  тоже молча, а после всего этого ответил:

– Надолго.
– Хорошо. – как ни в чём не бывало сказал доктор Айболит. Как будто ждал именно этого ответа. – Тогда будешь учиться на санитара. Хочешь стать санитаром?
– Хочу! – воскликнул Жак и первый раз за всё время знакомства с ним улыбнулся. – Очень хочу. – уже спокойно добавил он.
– Тогда садись рядом со мной, – доктор Айболит показал на второй стул. – и смотри как я снимаю повязки, обрабатываю раны, опять накладываю повязки. Скоро, совсем скоро, ты будешь это делать сам. Понятно?
– Понятно! – Жак аж весь раскраснелся, видимо уже представил себя самым настоящим санитаром.
– Девочки, – доктор Айболит повернулся к маше и Тане. – а вам поручается самое ответственное задание, будете пациентам витамины раздавать.
Доктор Айболит подошёл к одному из шкафов, открыл его и достал довольно–таки большую коробку с крышкой, как из–под ботинок.
– Держите.
Маша и Таня чуть–ли не подбежали к доктору, каждой хотелось взять коробку в свои руки: коробка ведь одна, а их двое.
– Сделайте так, – разумеется от доктора Айболита не укрылось желание девочек держать коробку с витаминами. – одна держит коробку, а вторая разворачивает витамины и раздаёт их пациентам. Потом, когда устанете, поменяетесь местами. Понятно?
– Понятно! – воскликнули хором Маша и Таня.

Первой коробка досталась Тане, но Маша нисколечко не расстроилась, тем более что давать витамины куда интереснее, чем стоять рядом с коробкой.

Маша открыла крышку. Витаминки были похожи на самые обыкновенные леденцы, только фантики белые и без картинок. Таня хотела было взять одну витаминку, ну чтобы поробовать, но потом застеснялась, мало ли что доктор Айболит подумает? Он хоть и добрый, но всё равно…

А Маша, та нисколько не стесняясь взяла витаминки, сколько в ладошке поместилось, и уже было направилась к ожидавшим приёма зверям, как остановилась и спросила доктора Айболита:

– А по сколько витаминок давать?
– Большим по десять, маленьким, не больше трёх.

Маша и Таня дружно вздохнули с облегчением, у чего–чего, а до десяти они считать умели. А то вдруг надо было бы давать этих витаминок штук по сто? Замучаешься считать!

***

Доктор Айболит начал приём больных. Девочкам тоже было интересно, чем это звери, да ещё которые живут не в цирке и не в зоопарке болеют? Оказалось, что большинство из тех кто пришёл на приём ничем особым вовсе не болели. Большинство зверей, вот что значит когда некому сказать чтобы не лезли куда попало, пришли к доктору Айболиту с синяками, царапинами всякими, большими и не очень. Единственные, кого подметила Маша, была большая обезьяна, Маша знала, это шимпанзе, со своим ребёнком на руках. С мамой обезьяной, видно было, всё нормально, а вот её детёныш был болен.

Девочки быстренько раздали витаминки ожидающим приёма зверям и подошли поближе к доктору Айболиту, чтобы посмотреть, как он лечит зверей, интересно же. Сейчас перед доктором сидела ещё одна обезьянка, но не такая большая как шимпанзе, а поменьше. На правой передней лапке обезьянки была большая и глубокая рана. И где это она так? Мельком взглянув на девочек доктор Айболит улыбкой оценил их любопытство и сказал, что обезьянка очень быстро перепрыгивала с дерева на дерево и по неосторожности поранилась о торчащий сухой и острый сучок.

Доктор Айболит аккуратно выстриг ножницами шерсть вокруг раны, затем протёр её какой–то жидкостью, нет, не водой, вода так не пенится, и смазал рану светло–коричневой мазью. Затем он наложил на рану кусочек марли, а сверху забинтовал. Маша и Таня во все глаза смотрели за тем, как ловко и быстро всё делал доктор Айболит. Но ещё более внимательно, девочкам–то что, им санитарами на быть, за действиями доктора смотрел Жак. Вот ему, это уж точно, в скором времени предстоит делать тоже самое.

И тут Жак, до сих пор не отличавшийся особой сообразительностью, вдруг подумал и сразу же придумал как ему побыстрее научиться бинтовать раны. Всё очень просто! Жак решил, как только доктор Айболит закончит принимать больных, он пойдёт в лес и раздобудет какую–нибудь палку, потолще. Потом он попросит у доктора какой–нибудь старый бинт или полоску ткани, желательно подлиннее, и будет тренироваться, перевязывать эту палку. Здорово придумал?!

Ближе к обеду всем зверям пришедшим на приём к доктору Айболиту помощь была оказана. Да и, как оказалось на самом деле, ничего сложного там не было: всего делов–то,  протереть от грязи и мусора раны, царапины, синяки да ушибы, смазать мазью и наложить повязку. Единственный, с кем пришлось повозиться, был маленький шимпанзе. Оказалось, он вдруг решил что уже взрослый и тайком от мамы наелся неспелых плодов манго. Результат не доставил себя ждать. Очень скоро маленького шимпанзе начало тошнить и вообще, ему стало очень плохо. Посоветовав маме подробно рассказать своему сыночку о манго вообще и о его неспелых плодах в частности, доктор Айболит сделал больному, на этот раз настоящему больному, промывание желудка, после чего накормил какими–то порошками и сказал, чтобы они пришли завтра. Вот вроде бы и всё, ничего сложного.

***

  Наверное всё–таки к неудовольствию Незнайки, правда он нисколечко не возмущался и не доказывал, что это он первым заметил Африку, Знайка в который уже раз оказался прав. К вечеру унылая жёлтая пустыня начала превращаться тоже почти в пустыню с той лишь разницей, что, то тут, то там начали появляться небольшие заросли деревьев и кустов.

Вообще–то, если по–честному, полёт порядком надоел воздухоплавателям. Нет, вида никто не показывал и не говорил об этом, но всё равно, было видно. Ещё там, в Цветочном городе, все думали, что полёт на воздушном шаре, это самое развесёлое на свете занятие. А на самом деле оказалось совсем наоборот: сидишь себе на одном месте как привязанный. Ни побегать, не поиграть. Да и то что внизу, тоже ничего хорошего, всё какое–то маленькое, непонятно, короче, неинтересное. Ну и конечно же в пользу скорейшего завершения полёта говорило то, что скоро отважным воздухоплавателям и спасителям Маши и Тани предстояло знакомство с африканской бабой–ягой, сестрой ихней, вернее, нашей Бабы–Яги.

Вот как раз по этому поводу Незнайка ну прямо–таки сгорал от любопытства, а значит и от нетерпения: «А вот интересно, африканская баба–яга – сестра такая же вредная или подобрее? – думал Незнайка». Ему было интересно, начнёт ли эта баба–яга обвинять их с Буратино в том, что они яблоки воровали или нет? И ещё, но это не самое главное, Незнайка вдруг подумал и можно даже сказать, потерял покой: а в Африке яблоки растут? Можно было конечно спросить у Знайки, но Незнайка не хотел спрашивать, думал, сам увижу. А то Знайка опять как начнёт умничать, ну его!

***

Следующим утром пустыня, даже с деревьями, осталась позади. Правда Знайка объяснил что это саванна, но ему не то чтобы никто не поверил, просто пропустили мимо ушей, не до саванны… Так вот, вместо пустыни и этой самой саванны внизу опять появился лес, да такой большой, что конца края не видно.

И тут, в том самом свёртке, Знайка его на всякий случай ещё раз завернул, что–то начало сначала шевелиться, а потом так вообще, как будто там кого–то спрятали да и забыли, и теперь он на свободу просится.

– Яблоко! – воскликнул Знайка. – Значит сестра нашей Бабы–Яги здесь где–то рядом живёт.

Он развернул свёрток и оттуда прямо–таки выскочило яблоко. Выскочило и принялось скакать по дну корзины, и с каждым разом всё выше и выше. Затем, словно набравшись сил,  яблоко подпрыгнуло совсем высоко, выскочило из корзины, и полетело вниз, на землю.

– Приземляемся! Всем по местам! – скомандовал Знайка.

Вовка думал что приземление будет каким–то другим, правда не знал каким именно, но совсем не таким, каким оно оказалось. Знайка выключил газовую горелку и через какое–то время шар начал спускаться вниз. Как только показалась небольшая поляна, к тому времени шар летел уже вровень с верхушками деревьев, Знайка достал из–под одной из скамеек какую–то железяку чем–то похожую на якорь. К железяке была привязана верёвка другой конец которой, как потом оказалось, был привязан к корзине.

– Отойдите! – на всякий случай крикнул Знайка и бросил железяку вниз. – Это кошка, – пояснил он. – видели какие у неё лапы?
– Видели. – за всех ответил Буратино. – Только не очень–то они похожи на те, которые у настоящей кошки бывают.
– А хвост где? – несмотря на то, что наступил очень ответственный момент, ехидно спросил Незнайка.
– Это у тебя хвост. – не обращая на шутку Незнайки ответил Знайка. – Помогайте давайте, тяните верёвку.

К тому времени корзину довольно–таки сильно рвануло куда–то в сторону и она сначала было замерла, а потом принялась раскачиваться из стороны в сторону и вверх, как будто пыталась вырваться на свободу.

– Тяните верёвку! – крикнул Знайка.

Сказано, сделано, тем более тянуть верёвку — не такое уж сложное дело. В скором времени почти вся верёвка была вытянута в корзину, а сама корзина коснулась земли. Знайка размотал ещё две верёвки, те самые, с колышками, спрыгнул на землю и глубоко забил колышки в землю. Корзина замерла и только шар, хоть и стал размерами поменьше, продолжал раскачиваться из стороны в сторону, как будто просился в небо.

– Всё, прилетели. – улыбаясь сказал Знайка. – Вылезайте.

И тут, вот ведь чудеса, из кустов выкатилось то самое яблоко, что интересно, даже кожура нигде не лопнула, и подкатилось к ногам Знайки.

***

– Объявляю привал! – то ли скомандовал, то ли просто крикнул Знайка.
– Ура! – закричал Незнайка и побежал по полянке.

И снова Знайка оказался прав, отважные воздухоплаватели за время полёта порядком устали, да, да, именно устали. А вы сами попробуйте посидеть столько времени в корзине, хоть и воздушного шара, почти совсем неподвижно! Незнайка как угорелый бегал по поляне. За ним, хоть и было дело, и убеждал всех, что ему всё равно, ничуть не уступая в резвости бегал Буратино. Да что там, даже Знайка, мальчик во всех отношениях серьёзный, а по словам самой Бабы–Яги — даже воспитанный, бегал вместе со всеми не взирая на все свои серьёзность и воспитанность.

А что Вовка? А Вовка, вот кто на самом деле среди воздухоплавателей оказался если уж не самым воспитанным, то самым серьёзным, это точно. Первое, что пришло в его голову было, не бегать сломя голову и кричать на всю Африку. Вот именно, первое слово, которое прямо как будто в самое ухо само себя крикнуло Вовке: «Африка!», и потом уже тише добавило: «Я в Африке!». Вовка несколько раз про себя, ну прямо как заклинание повторил, что он в Африке, а потом уже посмотрел вокруг.

До того как попасть сюда все познания об Африке у него помещались во: львов, слонов и крокодилов, которые здесь живут и которых здесь очень много. И ещё эти представления помещались в пальмы, которые здесь растут и тоже в большом количестве. Но к его удивлению никаких пальм вокруг не было вовсе, даже какой–нибудь совсем маленькой пальмы, и той не было. Полянку окружали самые обыкновенные деревья. Были они точно такими же, ну или почти точно такими же, как и в их парке в котором он гулял вместе с Машей и Таней. А может быть деревья были совсем другими. Там, в парке, Вовка никогда не задумывался над тем, какие они, деревья, наверное поэтому сейчас и не мог их сравнить. Единственное, что было не так как у них, листья деревьев. На этих деревьях листья были до того ярко зелёного цвета, что если смотреть на них долго, аж глаза начинали болеть, вот какие яркие.

А вот никаких львов, а также слонов и крокодилов здесь вовсе не было. Ну с крокодилами как раз всё понятно, они в речках живут, а речки здесь нет. А вот всех львов со слонами наверняка своими криками распугали Незнайка с Буратино. Знайка, правда тоже что–то кричал, но не так громко, как они. Вот вроде бы и вся Африка.

Оказывается нет, не вся. Птицы! Здесь очень много птиц, правда все они где–то прячутся, зато кричат очень громко и совсем не так, как у них в городе или на даче. И очень похоже, что кричат не только птицы, а ещё кто–то, только Вовка не знал кто. И тут он вспомнил, что в Африке должно быть очень много попугаев. У них там, что в городе, что на даче, попугаи не водились вообще, их только в магазинах продавали, а здесь их должно быть полным–полно. Вовка, он очень любил попугаев, любил до такой степени, что своими просьбами,  ну чтобы ему купили попугая, надоел даже деду. Зато вот теперь, пока он в самой настоящей Африке, Вовка твёрдо решил, обязательно поймать какого–нибудь попугая, поярче и побольше, и забрать к себе домой. Правда попугаев тоже было не видно чтобы они летали, но теперь, после обещания самому себе, для Вовки это были такие мелочи, что смешно даже говорить. Промелькнувшее в Вовкиной голове нисколечко там не задержалось и улетело неизвестно куда, и Вовка, закричав наверное громче Незнайки, сорвался с места и побежал догонять друзей.

***

– Немного отдохнём, подкрепимся и пойдём искать дом африканской бабы–яги. – запыхавшись сказал Знака. Когда все четверо в изнеможении упали в траву.
– Зачем отдыхать?! Некогда! – приподнялся на локте Незнайка. – Давайте сейчас быстренько поедим и в путь!
– Ребята, – Знайка уже отдышался и говорил как всего спокойно и серьёзно. – если вы вдруг захотите что–нибудь сделать, но не будете знать как это делать, спросите Незнайку.
– Правильно! – воскликнул довольный похвалой Незнайка. – Я всегда расскажу как, и даже покажу.
– И сделайте с точностью до наоборот. – закончил свою мысль Знайка, а Незнайка, тот как обычно до конца не дослушав принялся за своё.
– Ты чего дразнишься?! – воскликнул Незнайка, затем вскочил и принялся бегать вокруг товарищей. – Чего дразнишься?! Не знаешь ничего, спроси у меня, а то ишь…!
Незнайка не договорил, что будет дальше, Буратино перебил:
– Да сядь ты! – воскликнул он. – А то бегаешь, ну прямо как муха перед глазами.

Хоть Вовка и молчал, Незнайка всё–таки сообразил, что один против двоих, тем более что один из них — Знайка, ему будет трудно спорить. Спорить может быть и трудно, а вот обижаться, вернее делать вид что обиделся, да сколько угодно! Незнайка обиженно засопел, надвинул шляпу почти на самые глаза и уселся рядом с Буратино.

– Нам надо хотя бы немного отдохнуть. – как ни в чём ни бывало продолжал Знайка. – Во время полёта мы мало двигались, и теперь если сразу отправимся в путь, то быстро устанем. Наши ноги, да и не только ноги, а и всё остальное должны привыкнуть к движению, понимаешь Незнайка.

Незнайка ничего не ответил, разве что засопел чуть громче, а может и пробурчал что–то, никто не прислушивался.