Любовник чести

  В деревне Бруски жил Иванов Дмитрий Анисимович, имел жену Татьяну и двух дочерей Люду и Шуру. Дочери вышли с младенческого возраста. Люда была замужем. С Шурой Сережа вместе окончил семилетнюю школу.

  В деревне Приволье рядом с Сережиным домом жила вдова Каширина Алла Федоровна. Муж погиб на фронте – осталось четверо детей: два сына и две дочери. Не сладко пришлось Алле поднимать на ноги детей – это были трудные послевоенные годы: голод, холод, нищета. Выдержала, устояла, не поддавшись трудностям, - воспитала по мере возможности своих чадушек. Повзрослев, дети покинули деревню – разбежались по городам и весям. Осталась Алла коротать времечко в доме – томилась в одиночестве, не имея рядом ни близких, ни родственников, как будто и семьи никогда не было.

  Следует заметить, Алла Федоровна была женщина необычайной красоты: высокий рост, стройная фигура, спортивное телосложение, густые черные брови. Вся при всем, женщина в соку – мужика не хватало. Да вот же, судьбу не объедешь. Многие заглядывались на вдову, но не более – свободных не было.

  Бывало, стемнеет, зелеными переливчатыми огоньками загорятся в сочной траве  червячки. И станут в тиши ночной раздаваться лесные голоса: то сова запищит, как ребенок, то дергач вдали затрещит, а опытный охотник, не чуя ночного холода, в полном забытьи стоит на одном месте, подняв голову и вперив очи в небо, чуть-чуть видимое пространство в просветах темной листвы просветов. Долго думает Дмитрий Иванов, не решаясь постучать в калитку Аллы, а собака ждет движение хозяина.

  Так приходил Дмитрий ночевать к Алле с ружьем за плечом и с собакой, вроде как на охоту. А утром возвращался к жене Татьяне, как будто с охоты – конспирация от людей. Любовь Дмитрия с Аллой завязалась не на шутку – водой не разольешь. Жена Татьяна поначалу вела борьбу, а потом надоело, и махнула рукой.

  Сыновья  у Аллы Леша и Володя были красавцы богатырского сложения, могли бы этого любовника придавить как таракана. Но они были воспитаны и любили мать – ни одного плохого слова в укор матери не позволяли. Мало того, Дмитрий всегда встречал сыновей Аллы, как родных, когда те приезжали на побывку к матери, а они взаимно шутливым тоном  называли «папашей».  Люди настолько привыкли к этой парочке, что даже сплетни не ходили.
  Дело было весной, поля покрылись зеленой травкой – это значит, пора выпускать скот на пастбища. Коровы у Полины с Сережей не было, да и с козами расстались, зато они приобрели овцу, а она подарила двух ягнят. Впервые, после зимы, выпустили на свет божий овечек, а ягненочек испугался непривычной обстановки и дал стрекача в лес – километра два полем  до лесу. Подумал Сережа, а не обратиться  ли к Дмитрию за помощью. Зашел к Алле, а он там родимый, ну и Сережа обратился с просьбой:

  -  Выручай из беды, дорогой Дмитрий Анисимович!
  -  Что за беда? – Стоит ли волноваться? Ружье за плечо и повела их собачка в лес – искать беглеца. Пришли в лес, а он стоит у кучи хвороста, смотрит удивленно, а песик лаем заливается. Дмитрий – мудрый охотник не забыл корочку хлебца прихватить – приманку как окуню червя. Все получилось – привели на поводке домой «беглого родственника». При таких обстоятельствах завязалось знакомство между Сережей и Дмитрием.

  Сережа сразу заметил добросовестность и искренность его суждений, а Дмитрий с доверием отнесся к Сереже, может быть, в силу снисходительного отношения, как новичок в деревне, ибо коренные жители не одобряли нарушение верности женам. Поэтому отношения с людьми были натянутые, а выплеснуть эмоции или очистить совесть раскаянием иногда нужно. А теперь появилась такая возможность.

  Дмитрий Анисимович человеком оказался продвинутым – не таким как обычные мужики, необыкновенным. Во-первых, голова его была покрыта рыжими волосами, то соответственно и усы отсвечивали красно-желтым цветом. По слухам, люди с рыжим окрасом волосяного покрова имеют привилегию: Господь их наделил темпераментом и высшим типом нервной системы сангвиника. Кроме прочего, Дмитрий носил шляпу с широкими полями, курил трубку и набивал ее табаком, выращенном на своем огороде, зимнюю шапку носил только из шкурок зверька – других не признавал. И был Дима на все руки мастер. К примеру, на  зубы, умудрялся сделать коронку из маятника настенных часов: начищенный цвет бронзы трудно отличить от золота – беззубая улыбка исчезла.

  В суровые годы 2 –ой мировой войны пол-Европы прошагал солдат Дмитрий Иванов. Дмитрий не знал  праведник он или грешник. Суждено ему погибнуть или жить. Четыре года вставал и ложился по команде и вытягивался перед начальством, четыре года кормил вшей собственной дубленой кожей – защищал Родину-мать от немецких оккупантов.

  Насмерть стоял русский Дмитрий. За Родину-мать, за Отечество! За ту Родину, что после победы предложила выживать окольными путями, детей пришлось пристроить в город, чтобы не выросли дистрофиками от недоедания. За эту землю проливал он кровь. Ведь Родины -  как и матери, двух не бывает.

  Судьба сжалилась – спасла ему жизнь. Теперь, в мирное время, наслаждался прогулками по лесу  - подстрелит рябчика или утку, изредка грохнет лисицу или волка – сколько радости у верного пса: ведь его заслуга уважения и признания – это факт.

  Много повидал на своем веку Дмитрий, жизнь прожить – не поле перейти. Много поведал Сереже о своих тайнах, которые носил в душе. А рассказчик он был отменный. Однажды приехал из Ленинграда, а ездил он к старшей дочери Людмиле – повидаться. И поделился с Сережей впечатлениями поездки – следа, оставленного в сознании. Загадочно улыбнулся и говорит:

  -  Сережа, хочешь, расскажу, что я видел? – Своим глазам не поверишь!
  -  Забавно слушать. Валяй, - рассказывай.
  -  Знаешь, я ходил в кино – до сих пор не могу успокоиться.
  -  Дмитрий, не надо таких страшных фильмов смотреть.
  -  Да, нет, не в этом дело. – Знаешь, герои фильма между рядами бегали и стреляли, мимо меня пробегали.
  -  Дима – это у тебя галлюцинации в голове – психическое расстройство.
  -  Какое расстройство? Я не страдаю такою болезнью.
  -  Нет, Дмитрий не поверю.
  -  Христом клянусь! – Я даже даму хотел ущипнуть за мягкое место, но увернулась в сторону.
  Как Сережа был удивлен, спустя несколько лет, находясь в Ленинграде, Сережа смотрел впервые на экране стерео-фильм - это было то, о чем рассказывал Дмитрий.

***

  Охота – поиски, выслеживание зверей, птиц с целью умерщвления или ловли – понятно нам всем. Но в том, что человек в таком случае –хищник, мы не хотим признавать. Возьмем прозу «Записки охотника», считается классической литературой, и мы с запоем ее читаем, на самом деле  - это о мастерстве охотника-хищника. Это к слову. Пусть ответ дают философы.

  Соблазн – испытать искушение, пострелять в дикую дичь не было исключением для Сережи. Ружье он приобрел у Дмитрия Анисимовича: выменял на бобриковое пальто. Это было огнестрельное оружие с одним стволом 24-го калибра, называемого «берданка».

  Охота без собаки – это наподобие общения слепого с глухонемым, поэтому Сережа жертвой выбрал царя лесов, косолапого «Михаила Топтыгина». Задние полоски, возле леса всегда засевали овсом;  яровой злак созревал в сентябре-октябре – темные ночи для мишек-воришек становились, удачно найденным объектом. Вот на такой объект и устремился взор – нет нужды в собаке.

  Кроме того, Сергей соблазнил  на данный подвиг сверстника Колю, будущего полковника. У него было ружье с двумя стволами 16-го калибра. Замаскировавшись хвоей, притаились они с торцевой стороны овсяного поля: медведица дала о себе знать около трех часов ночи, но на полосу овса не вышла, видимо, учуяла человеческий запах. Вернулись они без шкуры медведя.

  Набравшись жизненного опыта, рассуждали иначе. Молили Бога, что медведица не вышла, хотя им уже исполнилось по 16 лет, но они не имели охотничьего опыта, промахнись или слегка рань могучего зверя – последствия непредсказуемые. В те годы, им казалось, - море по колено.

2017