Свекровь

Свекровь приехала навестить сына спустя 2,5 года после его женитьбы.
В ноябре ночи особенно тёмные, и в 8 часов вечера, когда поезд прибыл на станцию, стояла кромешная тьма. Редкие фонари на улицах высвечивали небольшие мутные круги у основания электрических столбов. Снег ещё не выпал, но на дороге было скользко и слякотно.
    От вокзала к остановке автобуса невестка шла следом за мужем и за свекровью. Сын поддерживал мать под руку и нёс её сумку. Свекровь скользила, спотыкалась и что-то выговаривала сыну, а что – невестка не слышала. С невесткой свекровь не поздоровалась. Дойдя до остановки, все трое остановились и тогда свекровь, взяв невестку за рукав, повернула её к свету фонаря и грубо сказала: «Дай-ка посмотрю, за какой-такой красавицей ты потащился в эти катакомбы?!»
Подошёл маленький автобус. В него залезло много народу. Какой-то мужик стал толкать свекровь, чтобы она продвинулась вперёд, и муж молча ударил его по руке.
Дома ждали родители невестки. Ни радости, ни оживления от знакомства не было. Было невысказанное недовольство и скрытый вызов, словно мать приехала забирать сына. Те несколько дней, проведённые матерью в семье сына, были долгими и тягостными.
  Иногда свекровь брала на руки маленькую внучку для того, чтобы сказать, что 2-х месячная девочка недостаточно развита и вялая. С невесткой свекровь не разговаривала, а та старалась почаще оставить мать наедине с сыном, чтобы у тех была возможность наговориться. Из комнаты, где они уединялись доносился однотонный низкий голос свекрови и казалось, будто там кто-то тяжело шил на старой несмазанной швейной машинке.
Когда свекровь выходила в общую комнату, она садилась на диван и время от времени повторяла с укором и тяжким трагическим вздохом: «Ах, Николай, Николай!» Муж и сын сидел с опущенными глазами, члены семьи невестки молчали.
Через несколько дней сын с невесткой проводили мать в обратную дорогу к ночному ноябрьскому поезду. Мать сердито и демонстративно рыдала около вагона, прощаясь с сыном. От вокзала сын почти бежал по скользким кочкам неровного тротуара и когда невестка попросила не торопиться, сын, как комком вязкой глины, зло бросил в неё: «Рохля!» Молодая жена впервые услышала это слово, прилепившееся к ней на всю оставшуюся жизнь долгим эхом материнской любви…