Щука, судак и Наташка

Щуку, а тем более – судака в тот день  двенадцатилетний мальчик поймать не рассчитывал  и не мечтал.

Щуку, в нашем  - тогдашней детворы, что, вооружившись удочками, занимала места на нагретой солнцем палубе пристани, понимании - следовало ловить только на плотвичку и только на старице.
Снасть для этого тоже следовало иметь специальную. Например, кружки  - причем обязательно со стальными поводками.

Тогдашние стальные поводки производства киевского завода «Сокол» достойны отдельного рассказа.  Свитые из двух стальных проволочек, диаметром не менее полмиллиметра, они могли выдержать, пожалуй, небольшого крокодила и выглядели, как небольшой трос (чем, собственно, они и являлись).

Как-то я, в таком долгом –  две недели - промежутке между концом учебного года и поездкой в Пирново соорудил целых два таких кружка. Один – из пробки от старого термоса, второй- в соответствии с рисунком из журнала «Рыболов» - из пустой кофейной банки. Но они так и остались невостребованными.  Для кружков, как оказалось, нужна была лодка – и как не старался я запускать их с одного привязанного дощаника, а ловить – со второго – ничего толкового не получалось.

Немного лучше выходило ловить щуку по-простому. Это был, так сказать, экстремально-бюджетный способ для страждущих, и мне, потерпевшему фиаско с кружками, он как раз подходил. Для этого способа  заблаговременно следовало раздобыть марлю. Это было несложно – поскольку окна от комаров и прочих кровососущих в домиках на базе отдыха завешивались марлей, у кого-то из родителей многочисленного ребячьего племени с базы отдыха она обязательно находилась.
Затем марля крепилась к двум длинным палкам. Получался мини-бредень, вооружившись которым, можно было отправляться за подросшими мальками на мелководье в устье старицы. Пятисантиметровая плотвичка – идеальный живец для щурят. На удочку такую не поймаешь – мелкая больно. А марлей – в самый раз!

Потом с обычной удочкой и стеклянной банкой, где плавали ничего не подозревающие живцы, следовало занять одну из лодок, привязанных цепью к берегу, насадить плотвичку на крючок, забросить удочку в воду и ждать уверенной поклевки. Именно она – глобальное исчезновение поплавка , а не неуверенное окунание или дрожание было сигналом, что вашим живцом наконец-то заинтересовался зубастый хищник. Так ловили, кстати, многие ребята. Тогда, после удачной рыбалки, на бечевках, вывешенных у каждого домика для сушки таранки, вместе с уклейками, украшавшими буквально каждую нитку, появлялись и несколько щурят. Естественно, «автор» такой «выставки» сразу приобретал уважение в ребячьих кругах.

В очередной приезд в Пирново, вознамерился я всерьез взяться за ловлю хищника, и наконец поймать «ту самую» щуку. Да пусть небольшую, да хоть какую-нибудь – но щуку.

Но с щукой мне как-то не везло. Сначала, в первый же день, и даже час осознанной охоты за зубастой хозяйкой подземных джунглей,  вполне зачетная по тем временам прищепка, граммов триста, уверенно потопила поплавок, но вот беда - вытаскивать снасть я стал слишком рано (а чтобы не выплюнула!). Представьте ребячью досаду, когда щуренок,  пролетев метр в воздухе с живцом в зубах, отпустил его, и плюхнулся в воду, а не в лодку, на что я втайне робко надеялся, пока щука еще не разжала зубов.

Что поделаешь – строки  А.С Пушкина «опыт – сын ошибок трудных», служившие эпиграфом к передаче «Очевидное-невероятное», в полной мере можно было применить к автору этих строк и его рыбацкому самообразованию.

В следующий раз я запасся терпением. И, когда в очередной раз поплавок вместо мелкого дрожания-притапливания уверенно затонул, я, сцепив зубы, отсчитывал двадцать секунд, как учил дедушка – «двадцать один, двадцать два…» (правда, отсчет времени касался фотопечати, но и тут он пришелся кстати), и для гарантии прибавив еще десять. Поплавок все не всплывал, и, пока шли эти секунды, сердце мое наполнялось радостным ожиданием и предвкушением. Пора!.. Подсечка - ..и из воды вылетает окунек граммов 50 весом, с хвостиком плотвички во рту, которая непонятно каким образом поместилась в его глотке.

И смех и грех – стограммовых окуней мы успешно ловили здесь же на червя, а тут – на живца – и такое вот несчастье! Тогда я, помнится,  впервые задумался о размере рта у рыб-хищников.

После неудачной охоты за щукой, закончившейся таким конфузом,  продолжать эксперименты в этом направлении мне временно расхотелось. Тем более, что отец, чья вымостка располагалась неподалеку от базы отдыха, на каменной гатке, как раз начал приносить домой лещей, и я на какое-то время переместился к нему поближе, в надежде, что какой-нибудь завалящийся подлещик цапнет и мой крючок.
Отец сидел на собственноручно сооруженной вымостке, я же располагался на  берегу, и на вымостку особо не стремился. Кому интересно без движения сидеть несколько часов подряд?..

Лещи у меня, правда не особо ловились, но уже вышеупомянутые стограммовые окуни, вкусные ерши-носари, да и густера порой – ловились исправно.
В тот день с утра я смотался на почту за газетой для дедушки, сделал крюк, чтобы поесть шелковицы, и, уже вбегая на базу, обратил внимание, что на стоянке добавился зеленый «Москвич», возле него стоит красивая девочка лет двенадцати, а мужчина и женщина выгружают из багажника сумки.

Принеся газеты, я наскоро пообедал и отправился на рыбалку. Поймал несколько красавцев-носарей, а потом клюнул маленький пескарик. Нужно сказать – пескарь, в отличие от верховодки, несмотря на малый размер, не считался у нас рыбой никчемной. Пескарь – отличный живец. Я навсегда запомнил, как отец как-то вытащил почти килограммового окуня на пескаря, который до того незаметно «сел» на его донку. Да и поймать пескаря было не так просто, кстати.

В общем, коль в руках такой замечательный живец, грех его не использовать. Насаживаю рыбку «за губу», забрасываю снасть – ту же самую поплавчанку. Время проходит, а хищник все не клюет. Пескарик водит поплавок по суводи – то притопит, то на воду положит. Надоело мне это дело – закрепил удочку в камнях, сам пошел по своим ребячьим делам.

Оборачиваюсь – а поплавка-то нет, и леска натянулась, как струна!
Не веря своему счастью (в памяти как раз всплыл злополучный, уже описанный, очень мелкий, но очень хищный окунь), подбегаю, беру в руки удочку – и без церемоний на берег! Буду я еще церемонии разводить – вдруг опять какой-то недоокунь, или вообще несчастный пескарь за камень крючок завел. Кто-то там в воде пытается оказать сопротивление, но без особого толку.

Вылетает на берег…судак. СУДАК! И немаленький – граммов пятьсот в том судаке было. Беру в руки судака, рассматриваю. Не может быть! Только что носарь здесь клюнул – а теперь – такой здоровый судак! Маленький крючок «сел» точно за костистую кромку, окаймлявшую пасть. Вот почему шансов у него сойти почти не было. Повезло-то как!

А где пескарик? А пескарик цел! Выше по леске судак его сбил, и даже живой еще.
Не веря в повторение успеха, тем не менее, сдвигаю пескаря на крючок снова. Забрасываю…

Вы не поверите, но через время снова клюнуло. Щука!.. И не какие-то недомерки, что ловились на старице. Примерно такая же, как судак по размеру, не меньше. Очевидное – невероятное. Как там у Пушкина? .. Про «просвещенья дух» не подходит – чай, не учебный год (мысленно вздыхая с облегчением про себя). «И случай, Бог изобретатель».

Крючок зацепился щуке за жаберную крышку. Сойти ей было – пару пустяков. Но нет – не сошла.

В общем, у меня и судак, и щука, а у папы лещи что-то не клюют…
Надо понимать, что место было хоть и рыбное, но людное. Помимо отца с вымосткой - тут, бывало, целыми днями то ребятня лет по девять уклейку ловит, то их родители – чехонь. Причем, по новой моде, мотают мучное тесто на палочку, а палочку в рот засунут – и ловят. Уж не знаю, зачем они это делают – может, раньше курили, а теперь бросили, а привычка держать что-то во рту осталась.
 
Правда, очкарик Юрка выдвинул оригинальное предположение, что взрослые таким образом незаметно поглощают целлюлозу, которая, как известно, обуславливает твердость древесины, а в подтверждение своей версии привел радикулит Василия Ивановича, который как раз был «замечен» в чехони, «палочке», а по причине обострения своей хвори - перемещался по базе исключительно прямо, словно проглотил аршин.

Словом, народу было не протолкнуться. И тем не менее. Словно ждали эти непонятно откуда взявшиеся судак и щука двенадцатилетнего рыболова.
За всей этой радостной щучье-судачьей суетой, за ожиданиями и волнениями, у меня глаза поднять времени не было.

А когда наконец поднял – увидел, что наверху сидит та самая красивая девочка примерно моего возраста со своим младшим братом и тетей (когда они успела придти – ума не приложу, да это и не удивительно, что не заметил – рыбу ловил!), которую я уже видел сегодня у соседнего домика. И они, похоже, как раз стали свидетелями моего рыболовного триумфа.

Кстати, хорошо, что не заметил их раньше. А то или рыбу бы упустил, или об камень споткнулся. А тут, вроде, как взрослый, раз-раз – как будто так и надо. Вы приехали – а мы тут рыбу ловим. Кстати, как вас зовут?..

Правда, Наташа оказалась не рыбачкой, но это не мешало нам ходить на пляж купаться, играть в дурака и вообще прекрасно проводить время.
 
Но самое большое впечатление щуки и судаки произвели не на Наташу, а на  ее младшего брата Серегу, который на следующий день подошел и очень смущенно попросил научить его ловить рыбу.