Бездна 1-7

<< Бездна 1-6:
http://proza.ru/2020/08/28/1307


VII

Пока музыканты играют спокойный рок, Том продолжает крутить стакан в руке, наблюдая, как жидкость болтается из стороны в сторону. Кажется, что наконец разобрал слова песни, но солист группы поет на иностранном языке, заглатывает окончания и тянет гласные по несколько минут.

Том морщится от теплого оранжевого света. Сигнал с личного экрана предупреждает, что снаружи наступило утро.

– Эй! – Алекс приободряет. – Как минимум у вас с Мэй все было в порядке до злополучной ссоры.

Том соглашается:

– Никак не могли поделить ванную при совместном проживании. Но потом отвели для каждого время. Проблема исчезла.

– Вот и я о том же! Удивительно органично вели вместе быт.

Что Алекс хочет услышать от него? "Пока я все не испортил"?

– Ванная по минутам меня бесила знатно.

– Неправда, у тебя вся жизнь по минутам, – напоминает Алекс. – Тебя бесит навязанный распорядок, а не тот, который ты построил сам. Поэтому с тобой так тяжело ужиться, Том. Ты привык все контролировать. И не привык к компромиссам. А пора, пора взяться за ум, остепениться...

Том старается не слушать и всерьез подумывает, не включить ли аудиоцензор, заодно усилить исполнителей со сцены. Тем временем Алекс никак не оставит тему, мол, Том играет с огнем: в таких богом забытых городках женщин лучше не бесить, закон всегда на их стороне.

Напомнить, чем все закончилось?

– Во вселенной творится черт знает что... – говорит Алекс. – В колонии Н-48 продают особый "подавитель", в связи с участившимися случаями сексуального насилия... Теперь у каждой второй при себе такое оружие. Полностью вытеснило "шокеры" и газовые пистолеты. Знаешь, как работает? Лишает приближающихся парней "мужской силы", так сказать. Говорят, при продолжительном контакте эффект становится необратимым. Не боишься, что к нам завезут? – смеется.

Том не находит слух смешным. Замечает между делом:

– Она продолжает все ходить за мной...

– Правда? – Алекс как будто удивляется, но не слишком убедительно.

Том машинально потирает щеку. Косится в сторону сцены с музыкантами. Задается вопросом:

– Насколько "физическим" может быть взаимодействие с голограммой?

– Ты что-то интересное задумал?

Том качает головой, прежде чем Алекс озвучит какую-нибудь пошлость.

– Хотел узнать твое мнение, но передумал.

– У тебя больше опыт тесного общения с голограммами, так что ты мне скажи.

Да хватит уже, прекращай!

Том решает не вестись на очевидную провокацию.

– Это свет, Том, – Алекс все же отвечает относительно серьезно. – Он может греть. Может слепить. Может обманывать зрение. Его не получится... эм... пощупать, если ты ведешь к этому.

Том не может сказать, к чему ведет, так как сам в себе не уверен:

– Но человеческий разум легко обмануть. Особенно, если он испытывал тот или иной эффект. Достаточно намека, образа, резкого движения... Разум сам достроит картинку, добавит детали, воспроизведет ощущения. Все виртуальные иллюзии на этом построены, разве нет?

– Мне нечего тут ответить, Том. Ты явно не туда обращаешься с таким сложным вопросом... Тебе правда стоит почаще бывать на свежем воздухе, – Алекс начинает повторяться. – Сколько ты планируешь здесь сидеть?

Том мог бы попытаться объяснить, что вынужден бежать от повседневности, быта, реальности, а таким побегом для него не будет прогулка, выезд на природу или путешествие за пределы сектора. Тома не заботят перемещения в пространстве, ему нужна стабильная, надежная база с выходом в сеть. Виртуальность давно стала для него единственным способом "душевной разрядки", поэтому Том переживает, когда не получается толком отдохнуть.

Вот только Алекс не поймет. Да и мало кто поймет. Том думает, как было бы здорово, будь его, Тома, больше. Сразу несколько, способных свободно обмениваться мыслями и опытом. Гораздо, гораздо веселее и приятнее, чем ломать стены между людьми.

Социализация не делает человека менее одиноким, она только подчеркивает одиночество.

Люди, повсеместно бегущие от реальности в новеллы и в сеть, похоже, знают об этом. Они давно догадывались... После взрыва серверов общей базы знаний и утери "вики-архивов" нескольких поколений. Или даже раньше, во время глобальной депрессии, когда два поколения "луденов", "людей играющих", лишились всех своих виртуальных достижений... Каждый человек один на один со вселенной, ведет собственный бой, как Давид против Голиафа. Но пытаться выйти на контакт? Как стучаться в параллельную вселенную.

Но как же Тим? Тим никогда не терял оптимизм. Верил в людей и в добрые дела.

Да, верил. Но он мертв.

***

Тим не стал падать духом, когда узнал, что его девушка нашла другого в "этих ее космических странствиях". В чем смысл расстраиваться, раз событие уже произошло? Притом давно, задолго до того, как новость долетела до "Феникса".

Тим продолжил работать над новеллами, ушел в процесс с головой, нередко вел дискуссии с Томом, своим коллегой и другом. Они часто обсуждали искусство, произведения, допускающие различные способы толкования, спорили, когда Тим утверждал необходимость трактовок, среди которых каждый найдет собственное прочтение, вспоминали старые, классические вещи, где могло быть что угодно (не то что сейчас!), любые неожиданности, любой сюрреализм, среди которого приходилось вертеться, искать зависимости, строить логические цепочки.

Будучи отличным программистом и хакером, Тим был единственным, кто знал секрет успеха Тома. Главным образом потому, что сам являлся инструментом аферы, хоть и оставался в тени. Тим уверял, что "истинный талант всегда в тени публичных фигур", а когда Том спрашивал, к кому из них относится его утверждение, Тим весело отвечал: "К нам обоим!" И был прав: Шиншилла ценил "достижения" Тома, полученные не без помощи Тима, но за пределами компании ни о том, ни о другом ничего не знали.

Тома часто критиковали, что он использует чужие образы, переосмысливает их и выдает за свои. Том учился это маскировать, но так и не смог выдать что-либо действительно оригинальное. Поэтому когда Тим взломал бортовой архив корабля, который удачно остановился в порту "Феникса" между рейсами, нашел в нем ворох уникальных новелл, созданных в дальних колониях и собранных излишне увлеченным членом экипажа, он притащил Тому целую пачку идей.

В некотором смысле им несказанно повезло: экипаж не стал обнародовать новеллы. Возможно, их владелец не подозревал, насколько его хобби популярно среди жителей Подпепловска, забыл о бесценных залежах в своей "коробке", а может не имел права рассказывать о них, по политическим, юридическим, религиозным, цензурным, философским или еще каким соображениям. Корабль улетел, новеллы остались. И только Тим с Томом знали о них.

Семь лет Том успешно скармливал идеи нейросети. Нейросеть создавала сюжеты. Довольный Шиншилла потирал руки, переводил зарплату на счет Тома. Том продолжал торчать в новеллах или в общей виртуальной реальности, пока не поступало следующее задание.

Затем лафа закончилась. Тим умер. Прибыл рейс с прогрессивными технологиями и произведением, затмившим по популярности все, что было до него на "Фениксе". Тома уволили.

В свое время Тим предупреждал – Тому надо быть разборчивее. На все подряд никакой жизни не хватит. Том не понимал, что друг имел в виду, пока не выяснилось: Тим диагностирован с синдромом Каплана и умрет в назначенный срок. К концу он перестал тратить время на новеллы и сеть, ушел с работы, пустился в путешествие вокруг планеты, по историческим руинам, музеям и заводам с шахтами.

"Ты способен на многое, Том, но вынужден сосредоточиться на чем-то одном, забыв обо всем на свете", – говорил Тим. "Тебе нужно расширять кругозор. Я знаю, ты не любишь покидать берлогу, но как еще ты сможешь привнести новое в свою работу, не черпая вдохновение из окружающего тебя мира?" На что Том возразил: внешний мир далек и неприветлив, в то время как реальность колонии – уныла, скучна, полна иллюзий и обмана.

Однако, последовав собственному совету, Тим вернулся из путешествия приободренный, полный сил, идей, энтузиазма. Он предложил Тому свежий концепт, придуманный во время странствий, прекрасно понимая, что уже не увидит готовое произведение при жизни.

В свои последние дни Тим вернулся к новеллам, к любимому занятию, в сеть. Где-то там он и умер.

***

– Это не конец света, Том, попробуй заняться фрилансом, – советует Алекс. – У тебя большой опыт, редкая специальность. Уж если ты кому-то понадобишься на "Фениксе", им без тебя точно не обойтись.

Но что делать, если Том никому не понадобится? Что делать, когда идеи закончились? Том носится с битвой космических богов, как с писаной торбой, потому что сцена привиделась во сне, это первая и последняя истинно его идея. Но даже она не блещет оригинальностью...

– Только бы Правление перестало ставить палки в колеса. Я, вот, не верю, что новеллы чем-то им реально помешали. Это все публичные политики-клоуны, они отвлекают людей от настоящих проблем и настоящих, корпоративных управленцев.

– Моя текущая ситуация, Алекс, – полностью моя вина, последствия моего личного выбора. Тут не в чем винить существующую власть.

– Да ладно... – внешне Алекс расстраивается.

Том понимает, что до него пытаются донести: "Я здесь, чтобы вывести тебя из бесконечного цикла жалости к себе, так давай уже, пользуйся случаем, заканчивай, сколько можно?"

Том сидит минуту. Собирается с мыслями. Вдруг решает поделиться:

– Иногда я будто чувствую вращение планеты.

– У нас такое возможно... А ведь есть колонии, где вращение наблюдают невооруженным глазом. И как у них голова не кружится?

– Привыкли... Все лучше, чем когда небо застыло и не меняется годами.

– Да никто не смотрит в окно. Все сидят в виртуальной реальности.

– Говорят, это очень вредно...

– Если ты не киберспортсмен.

– Да, правда. У профессиональных киберспортсменов личные медики... А вообще важна синхронизация внешнего и внутреннего возраста. Вот тогда со здоровьем будет полный порядок.

– Достаточно делать перерывы... Ну, там, на сон, еду и прочие приятные вещи.

– Говорю же, не люблю есть.

– Но приходится... – Алекс не скрывает улыбку.

Том смотрит на стену с выставленными бутылками, где можно выбрать и заказать заинтересовавший напиток, сразу с доставкой к месту. Вместо напитка берет упаковку жевательной резинки. Бормочет:

– Ты меня не слушаешь, как и все...

– Где твой такт, Том?

– Дома оставил...

– Никто в наши дни не умеет вести "пограничную игру"...

– "Семь раз отмерь" – это не про нас. Мы ребята резкие, скажем – отрежем.

– Тебе точно пора домой... За тактом.

Том хлопает в ладоши:

– Слушай...! Я придумал, как победить искривление... – берет жвачку, лепит один конец к стакану, другой – к стойке бара. – Привязываем резинку к кораблю. Корабль летит. Время идет медленнее, так? Жвачка оказывается в прошлом. Но! Жвачка одновременно здесь, у нас, в будущем. Передаем сообщение – получаем сообщение...

– Ух ты, Том! Да ты сейчас всю межпространственную связь переизобрел, – саркастично, но весело отзывается Алекс.

Том смотрит с непониманием:

– Э? Что? Уже есть способы получше, да? – отлепив жвачку, избавляется от нее с легким унынием.

Музыканты заканчивают концерт, сцена пустеет. Теплый свет тускнеет, приглушается. Те посетители, что не стали прятаться от посторонних глаз, теперь покидают заведение.

Ленивым взмахом руки Том меняет интерьер. На обстановку более интимную, уместную для частного, закрытого клуба и приватных встреч. Фигура, сотканная из его предпочтений, запрыгивает на стойку, усевшись, протягивает ногу, смотрит пристально, в глаза, улыбается мило. Субтитры подсказывают: "Конни", но Тому, по правде, все равно.

– Ты накопил слишком много стресса, – Алекс встает, потягивается, отступает, пропадая в тени. – Оставляю вас со "стрессом" наедине.

Выгнув спину, Конни спускается со стойки на пол. Делает шаг в сторону клиента, садится на корточки, устраиваясь у него в ногах. Игриво смотрит снизу вверх, положив руки ему на колени: "Как ты хочешь сегодня?"

Том оглядывается, нет ли случайных свидетелей. Закрывается "маской", отметив место как "личное". Встает со стула, пошатываясь.

Конни тоже поднимается, разворачивается к стойке, выставив аппетитную попу, намеренно подчеркнутую джинсами. Том тянет к ней руки, вспоминает знакомое, приятное ощущение, пока Конни расстегивает свои пояс, ширинку, сбрасывает джинсы на пол, следом – трусы... белые, с розовыми цветами...

Шепчет ласково: "Делай все, что тебе нужно, скорее..."

***

Том приходит в себя в кресле, за столом, в модуле. Устало роняет датчики.

Исчезает бар, Конни, бутылки с напитками и пустая сцена.

"Недостаточно средств на счете..." – ярко светится предупреждение.

Глаза болят, слезятся. В горле сухо. Желудок впал внутрь, сильно.

"Том...? Том, прошло больше двух дней. Сейчас... 11:40 AM. Запустить процесс адаптации?"

Том игнорирует "Эс-Пэ". Из отделения стола достает тюбик с питательной смесью. Откидывает крышку. Жадно всасывает содержимое.

Десятки пропущенных системных сообщений болтаются в воздухе. В основном об опасности долгого нахождения в сети, но есть и напоминания об увольнении, о заканчивающихся деньгах, рекламные рассылки...

"Том, запустить процесс адаптации?" – "Эс-Пэ" повторяет вопрос.

Том по-прежнему игнорирует. Встает. Пошатывается. Закрывает, открывает глаза. Пытается разогнать иллюзии ослабевшей рукой. Безуспешно.

Бредет в сторону ванной.

"Том, я запускаю процесс..." – неожиданно оповещает "Эс-Пэ", включая знакомую мелодию.

Что это? Проявление заботы? ...Что на него нашло?

Том останавливается, привалившись к стене. Ноги не держат – сползает вдоль стены, так и не добравшись до умывальника. Свет пробивается сквозь приглушенную тонировку окна, но Том сидит в тени, подальше от светлого пятна.

– Все кончено, "Эс-Пэ"... Ни работы, ни денег. Меня отключили от сети. Я не могу выбраться с планеты, не могу себя заморозить. Модуль отберут, как только появятся долги.

"Рекомендую здоровый сон... С витаминной капельницей..." – "Эс-Пэ" подсвечивает угол модуля, из которого выдвигается лежанка. Вероятно, удобная. Но у Тома нет сил к ней ползти.

Том устал. Глаза закрываются сами по себе.

***

Громкий стук в дверь и гневные крики – не самый лучший способ проснуться. Том пытается не слушать, поворачивается на бок, пряча голову под подушку. Едва не падает с края своего зеленого дивана.

– Том! Скотина! Я знаю, что ты дома! Открывай! – голос звучит знакомо.

Том пытается вспомнить, у кого из знакомых есть доступ к замкам по голосу.

"Эс-Пэ" открывает дверь, некто вламывается внутрь.

– Где твои чертовы очки, без которых ты совсем невменяем?!

Пытаясь понять, что происходит, Том неспешно встает, садится на край. Очки со встроенной программой распознавания лиц грубо и косо надевают ему на нос. Том отмахивается, продолжая выслушивать поток ругательств:

– Алекс, черт... – Том разводит руки, позволяя автомату набросить домашний халат поверх пижамы, поправляет очки. – Чего тебе? – Удар ладонью прилетает в ответ.

– Как ты мог, Том! Как ты мог!

– Что конкретно, по-твоему, я сделал?

– Ты продал дизайн Тима Шиншилле!

– Я работаю на Шиншиллу, Алекс. И это лучший вариант, они все нормально сделают. Я прослежу... Если тебе нужны деньги или доля в проекте...

– Мне не нужны твои чертовы деньги, Том! Это был наш проект! Наш! Твой, мой и Тима! Это был способ почтить память о нем! – Алекс умолкает, когда внезапно осознает, что ситуация хуже, чем казалось изначально. – Ты хотя бы сказал, что это дизайн Тима...?

Том откашливается. Ему немного неудобно.

– Кажется... отметил его... как соавтора.

Алекс набрасывается с кулаками:

– Ты мерзавец, Том! Мерзавец!

Том защищается, закрывшись руками. Мысль мечется, не пора ли отдать команду "Эс-Пэ", чтобы тот вызвал полицию. Но Алекс прекращает его бить, когда Том нелепо падает на диван.

– Я больше не хочу тебя видеть... – говорит Алекс поразительно спокойно, что на секунду пугает Тома. – Никогда...


>> Бездна 1-8:
http://proza.ru/2020/09/02/611