Превратности любви

 

Время такое, что хочешь, не хочешь, а садись и пиши новогоднюю сказку для взрослых, писатель. Тем более, что и оригинальный сюжетец имеется: про бедную сиротку, аккурат перед Новым годом оставшуюся не только без легальных средств к существованию, но и без крыши над головой. С голым задом на морозе, говоря по-нашему. И если бы не один добрый человек… Только сказка эта и не сказка вовсе, а история, реально приключившаяся со мной относительно недавно.
Вот не думал, не гадал, а не уберегся – влюбился! Слава Богу, не как мальчишечка какой с высунутым  от вожделения языком, чтобы не сказать хуже. Нет, нормально так влюбился, соответственно возрасту и занимаемому в жизни положению. Возраст, хотя и переходный, но голос не ломается, а переход подразумеваемый - только в края нагорные, отсюда и в вечность, так сказать. И самое страшное – любовь-то оказалась в конечном счете взаимной!

Не буду голову морочить: любовь эта ваша мне ни на фиг не нужна была, возраст мой почтенный, далеко не молод, но и стариком себя пока не считаю, а все же либидо включаю только, когда рассказики пописываю. Впрочем, расскажу обо всем по порядку.

В общем, позвонила мне в недобрый час одна знакомая и, зная мои обстоятельства, предприняла попытку манипуляции: попросила меня приютить на какое-то время бедное дитя, оказавшееся в сложных жизненных обстоятельствах. А обстоятельства мои таковы, что при желании я могу разместить у себя в загородном доме женский монастырь средних размеров, а если утесниться, то и взвод саперов в придачу и если не делаю этого, то только потому, что свое уединение и душевный покой ценю превыше всех благ.

Короче, оказался я неожиданно  в ситуации товарища Сухова из одноименной картины «Белое солнце пустыни»: без меня меня женили, хорошо хоть не на всем гареме сразу. Единственное утешение – девочка обещала вести себя примерно и не досаждать мне своим избыточным присутствием, я же, кроме прокорма ее, никаких обязательств на себя не возлагал. Надо сказать, что в дальнейшем обе стороны своих обязательств какое то время придерживались, хотя и понимали их каждый по своему. К тому же с моей стороны имелось подразумеваемое понимание, что  какую-то часть домашних забот она возьмет на себя. Забегая вперед, отмечу, что напрасно я тешил себя несбыточными надеждами, но менять что-либо к тому времени было поздно: коготок увяз – всей птичке пропасть. В моем же случае говорить о коготке было как минимум смешно: увяз я весь по самую шею.

Хотя поначалу все складывалось как нельзя лучше, хотя и несколько необычно. Странной была сама просьба, странным было итальянское имя Кьяра, что значит «светлая», я узнавал, при том, что внешность у нее была самая что ни на есть азиатская: скуластое лицо с огромными миндалевидными глазами и маленький приплюснутый носик, имевший обыкновение розоветь в зависимости от испытываемых ей эмоций. Что бы завершить портрет прекрасной незнакомки, добавлю, что лобик она имела невысокий и покатый, без претензий на интеллект. Зато ушки у нее были – прелесть, что за ушки: маленькие, необычно располагающие к поцелуям. Странная внешность, экзотичная. Но я странностей не боюсь, а в женщинах тем более: по мне, чем экзотичнее, тем лучше. Вот помню, один раз на Мадагаскаре… но об этом как-нибудь в другой раз.

Что меня в ней с первых минут подкупило, так это непрошибаемое спокойствие перед лицом кардинально изменившихся условий жизни, воспринятых ею с хладнокровием поручика Ржевского на дуэли с корнетом Азаровым в Гусарской балладе. Мое внимание, не аффектированное, но достаточно очевидное, было ей проигнорировано. Единственное, что девушку заинтересовало – так это где она будет спать и что у нас на ужин. Так она впервые открыла рот и должен сознаться, голос у нее был низкий и хриплый, как бы прокуренный и пропитый одновременно. Не могу сказать, что меня это дополнительно расположило к ней, но памятуя, что последние три года она провела в качестве секс-рабыни (я еще не упомянул об этом?) я ограничился тем, что принял решение свести  вербальное общение с ней до минимума.

Холодность и даже надменность Кьяры в отношении меня только способствовали тому, что последующие четыре дня мы виделись редко, в основном за завтраком, поэтому вы легко можете представить мое удивление, когда однажды ночью я проснулся и обнаружил ее в своей кровати. Сделано это было мастерски, совершенно тихо и незаметно. Даже ниндзя не мог бы подобраться ко мне скрытнее. Спросоня я решил, что кто то чужой забрался в дом и почти принял меры по его нейтрализации, но наткнулся на что то мягкое и теплое и передумал. А Кьяра продолжала спать, слегка посапывая и постанывая во сне. Я принял это за приглашение и воспользовался столь неожиданно подвернувшимся случаем, оттянувшись по полной. С тех пор у меня не было повода пожалеть об этом. Не буду  отягощать вас ненужными подробностями, но мы оказались созданы друг для друга, несмотря на значительную разницу в возрасте.

Вот и сейчас она спит, положив голову на мою подушку и выпростав гибкое тело из-под одеяла. Уже достаточно рассвело и я могу созерцать ее всю в самых мельчайших интимных подробностях. Любоваться ею мне не надоедает никогда и, надеюсь, так будет всегда. Но пора вставать  и идти готовить завтрак. Я спускаю ноги на пол, поворачиваюсь к ней и тихонько говорю: Кьяра, любовь моя, просыпайся. Пойдем, я тебя покормлю. Кис-кис-кис!