Глава 3. Развитие конфликта

Там поразить врага не преступленье;
Верна там дружба, но вернее мщенье;
Там за добро — добро, и кровь — за кровь,
И ненависть безмерна, как любовь

Лермонтов, «Измаил-Бей».

Разве мог настоящий кавказский мужчина бросить на произвол судьбы овдовевшую невестку, с племянником – плоть от плоти своей? Анзор – не мог. Тем более, в регионе (впрочем, как и в соседних), по до конца не выясненным и сегодня причинам, стали выходить на передний план, когда-то затаенные обиды, тем самым подводя к занавесу и так непростую ситуацию, приведшую к распаду одной из самых сильных империй XX века. Мужчины, в разных уголках, видимо будоражимого вулканической активностью, вечно неспокойного Кавказа, стали браться за оружие. Ведь, издревле на Кавказе, стоит где-то сверкнуть еще бледной кровяной искорке, как она в мгновение ока разрумянивается кровавым пламенем войны. И, как, впрочем, и во всех других уголках нашего безумного мира, деля и отстаивая, зачастую, общую историю общих предков и землю обильно удобренную их кровью, мужчины продолжают находить упоение в объятьях смерти или подаренной ею славы! А порой, и не только мужчины...

И, ведь, Кавказ часто называют «седым». И, поистине, это край нескольких древних народов и цивилизаций... И, казалось бы, не пристало седым, умудренным вековым существованием аксакалам, вскипать как малые дети. Но, наверное, в этом и одна из причин долголетия местных жителей – в бурлящей вечно молодой крови, жаждущей свободы, справедливости, приключений и мщения. Наверное, всему виной – жаркое южное солнце и близость к нему, из-за высоты над уровнем моря. Ведь, зачастую, именно солнце, является главной причиной того, что, даже самые древние вершины, порой целыми лавинами, сбрасывают свои снежные седины.

В набирающем обороты междоусобном конфликте, Анзор, среди жителей родной деревни, до последнего времени, всеми силами пытался сохранить мир. Нетрудно догадаться, что идея сохранения мира не пользовалась популярностью. Где-то из уважения, где-то из-за этнической принадлежности и солидарности, а где-то из страха к профессионализму спецназовца – немногие жители их деревни открыто пошли наперекор бывшему офицеру «Вымпела».

Однако те, что осмелились – превращались в реальную угрозу – Питон и его близкие становились главной целью для этой «партии войны». Тем не менее, ему и в голову не приходило бежать куда-либо, хотя бы даже ради невестки с племянником. Особо было некуда, да и не мог он так безответственно поступить с неготовыми к войне родными жителями родной деревни. Поэтому, Анзор, с горациевской мудростью и опытом боевого стратега, стал готовиться, еще при первых признаках надвигающейся опасности. Подготовка выражалась в превращении дома, практически, в крепость; подготовке оружия.

Их деревенский дом стоял в непосредственной близости к лесу. Других это пугало бы, но не Анзора – он, наоборот – считал это преимуществом, чтобы в случае необходимости, можно было легко покинуть дом, под прикрытием стволов и вечной зелени хвойных деревьев. Для этой цели, своими могучими руками он вырыл черный ход, длиною в 180 метров, ведущий из подвала во все тот же лес, но, уходящий от дома налево. Пара месяцев работы стоили того. Теперь, в случае необходимости, Анзор мог покидать дом и возвращаться так, чтобы это оставалось тайной, даже для тех, кто мог следить за обитателями дома.

Еще со времен «Вымпела», Анзор сам модифицировал оружие. А теперь восстановил, в подвале, свою, заброшенную за ненадобностью, мастерскую. В наступающее неспокойное время, даже Надежду он стал поднатаскивать – учить стрелять из разного типа оружия, использовать нож, гранату, рельеф, подручные материалы, и самое главное – голову. Но только Надежду. Среди оставшихся в деревне жителей, спецназовец не знал – кому стоило доверять, а кому – нет. Вдруг, обученные им люди стали бы использовать оружие не ради защиты? В связи с чем, росло напряжение в отношениях меж всеми соседями, но все более удручающим становилось положение самого Питона. Недопонимание и недоверие росло и меж, некогда, близкими друзьями...

Дважды, за последнее время, происходили нападения каких-то немногочисленных вооруженных отрядов на деревню. Часто, ведь, первыми за оружие берутся, не те, кто жаждет исторической или какой-либо другой справедливости, а те – кто ищет наживы. Именно подобные банды грабителей и мародеров проливают первую кровь, остановить последствия которой уже очень непросто, порой – невозможно. За редкими исключениями, это, обычно, трусливые шакалы, храбрящиеся в стае. Противостоять подобным, профессиональному бойцу не составляло особого труда. Оставляя верного Лео охранять дом с невесткой и племянником, Анзор, со скоростью и гибкостью дикой кошки, поспевал всюду. На время, он становился героем деревни. Но – лишь на время. В деревенской атмосфере продолжала копиться и концентрироваться отрицательная энергия, которая, рано или поздно, должна была разразиться грозой. И Анзор, видя ее приближение, не видел – как ее предотвратить.

Все круто изменилось с последним нападением. В этот раз, нападавшие пытались проникнуть в дом самого Питона. По всей видимости, нападавшие считали, что Анзор и Лео отсутствуют. Однако, именно пес выдал присутствие посторонних. После чего, привычный дуэт офицера и его четвероногого напарника, прошедших спецподготовку, пресек нападение горстки боевиков. Тем проще, что у нападавших, видимо, не имелось плана «Б», на подобный случай.

Убедившись, что нападавшие ретировались, Анзор, при помощи Лео, стал осторожно осматривать место ночной перестрелки – двор и окрестности. Так, тандем обнаружил окровавленный след перетаскиваемого тела. Таким образом, Питон осознал, что ранил, как минимум одного нападавшего, из своей, не менее верной, чем Лео – модифицированной винтовки. И, если бы не Надя с ребенком, натренированный дуэт человека и собаки, могли бы и более основательно покарать злоумышленников. Но, хладнокровная рассудительность Питона, заставила отложить эту идею.

* * * *

На следующее после бессонной ночи утро, старые боевые товарищи внимательнее исследовали место боя. По многочисленным следам и деталям, оставленным горе-вояками, спецназовец пришел к выводу, что нападавших было шестеро. Осмотр территории подходил к концу, когда, обычно хладнокровный боец, вскипел в мгновение...

Еще ночью Питону казалось, что он слышит пару знакомых голосов, но в пылу перестрелки это было второстепенным. Тем более, что Анзор даже не сомневался – в, пока еще разрозненных, но уже нескольких отрядах, той или иной стороны углубляющегося конфликта и мародерствующих бандах, состояли жители и их большой деревни. Однако, когда среди нескольких окурков деревенских самокруток, он нашел один явно свежий окурок от сигарет, водившихся в деревне только у одного человека – его лучшего друга – Теймураза. Обычно рассудительного мощного спеца, чуть не сбил с ног шквал нахлынувших эмоций. – Разве такое возможно, чтобы лучший друг был способен на подобное предательство? Анзор не был глупым человеком и повидал немало, и все же, он не мог и не хотел верить. Снова и снова он тщательно осматривал окурки и сам двор – может кто-то пытается рассорить двух друзей? Однако, как бы не хотелось вымпеловцу ошибаться – факты говорили сами за себя. Если бы дело было лишь в городской университетской привычке к хорошим сигаретам – он еще мог бы сомневаться. Однако, прошедший спецподготовку боец, был научен подмечать детали. Уже очень давно, Питон заметил за другом, что, куря сигареты, Темо своеобразно сдавливал зубами кончик фильтра. Наверное, привычка сформировалась из-за неправильного прикуса и выдающегося вперед мощного верхнего клыка Теймураза.

Как бы ни было, предательство было налицо. И вряд ли мы можем представить себе всю палитру чувств, нахлынувших на Анзора. Глубочайшее разочарование от этого неожиданного и ничем незаслуженного, а потому и жестокого и коварного предательства! Спровоцированная этой раной – боль и, со скоростью звука проросшая до небес, ненависть! Гнев, в том числе и на самого себя, что когда-то простил – не покарал убийц (теперь, он это осознал!) родного брата! И прородившееся доисторическое и жгучее желание мести!

В этой агонии, забыв обо всем на свете, он машинально крикнул Надежде, чтобы та, как и ночью, укрылась с сыном в подвале дома. Скомандовал натасканному псу «охранять» и метнулся к дому троих братьев.

- Мести! Мести! МеееЕстиии!!! – словно молекулярные ядерные взрывы, мысли жгли все его естество.