Сирена

Да, уважаемые дамы и господа, это была любовь!
...
На дне моря, в самой его глубине, где жили актинии, губки и морские звезды, развились придонные рыбы, стоял величественный дворец. Он был выстроен из камня и коралла, украшен самыми разными ракушками. Во дворце жил морской царь со своими дочерями - прекрасными русалками. За прекрасные голоса иногда их называли сиренами.

Одним из любимых развлечений сирен было завлекать своими песнями моряков, плывущих на кораблях, - и судна устремлялись навстречу гибели, натыкаясь на острые рифы. Большинство русалок прекращали злые забавы, выйдя замуж за какого-либо морского правителя, чаще всего - тритона. Но и замужние порой баловались девчачьим занятием со скуки. Подниматься на поверхность моря морским принцессам позволялось по достижении семнадцати лет.

Сегодня отмечали день рождения младшей Русалочки. Всего во дворце оставалось пять незамужних сестер. Младшая была не похожа на других: она росла любимым избалованным ребёнком, не знавшим суровой жизни. Она мечтала и фантазировала о жизни, которой не знала - ей было интересно, как люди, звери и птицы живут на суше. Хотелось увидеть небесные звёзды, а не только морские.

Получив чудесные подарки: коралловый гребень, шкатулку с самоцветами с затонувшего корабля, золотую диадему и браслеты (оттуда же), длинные нити лучшего жемчуга для вплетения в косы, а также сладкий прозрачный торт из морских водорослей, - она устремилась вверх. К поверхности моря, к солнцу, лучи которого до сих пор видела лишь сквозь толщу воды.

Морской и небесный простор поражал воображение; солнце пылало огненным шаром над головой (она даже испугалась вначале). Над морем кружили чайки, парили альбатросы, - они были совсем другие, не похожие на рыб! Они издавали мелодичные крики.

Среди коралловых островков Русалочка нашла себе самый ровный, и подходящий по размеру, устроилась на нем, поудобнее подвернув блестящий хвост, и запела. Могла ли она выразить переполнявший её восторг иначе?

С непривычки она жмурилась на солнце, и не сразу заметила приближающийся парусник. Когда она почувствовала надвигающуюся тень, и распахнула глаза, огромный корабль был уже совсем близко. На верхушке мачты развевался королевский флаг, но Русалке он ни о чём не говорил.  Она продолжала петь, радуясь, что выбрала плоский утес без окружающих его опасных рифов.

Корабль приблизился почти вплотную, и она увидела людей. Мужчин. Один из них, высокий и широкоплечий, был одет во что-то чёрное, расшитое золотом. На голове его была шляпа с перьями, а за спиной полоскался по ветру темно-красный плащ. До сих пор Русалочка не видела вообще никакой одежды, кроме как в книжках с картинками, которые иногда попадались им с сестрами (правда, книжки быстро портились от воды, если только не были обработаны колдовским зельем ведьмы Роксаны, и прочитать их русалки обычно не успевали. Но, по одеянию мужчины она всё-таки догадалась, что это король).

Он перегнулся через борт. В его теплых глазах она увидела восторг и страх. Никто никогда не смотрел на неё так. Тритоны, женившиеся на старших сестрах, уводили тех под венец весьма спокойно; а глаза у всех были голубовато- или зеленовато-серые, водянистые. И чем-то похожи на рыбьи, что уж там...

- Кто ты? - крикнул Король.
- Сирена... - робко ответила Русалочка. Петь она уже, конечно, перестала.
- Ты завлекла нас своей песней, чтобы потопить корабль?
- Но, вы ведь не утонули! - внезапно рассмеялась она его страху, и смех ее прозвенел серебряным колокольчиком. - Нет, мне вовсе не хочется топить корабли. Я просто впервые увидела солнце и небо!
- Нас привела сюда твоя песня!
- Я в этом не виновата, право! - она вновь рассмеялась.
- Я сейчас приду к тебе! - решительно заявил Король. - Подайте трап!
- Что вы, ваше величество! - испуганно засуетились придворные. - Она погубит вас!
- Не думаю... Я приказываю!

Веревочная лестница глухо шлепнула об утес. Король спустился по ней, осторожно ступив на мокрую гладкую поверхность.
- Господи! Не думал, что увижу когда-нибудь такое чудо! - он разглядывал русалочку, откровенно любуясь.
Сверкая в солнечных лучах, волосы окутывали её тело до самого блестящего темно-зеленого хвоста, струились золотым водопадом. Белая, почти прозрачная кожа отливала зеленью, но бездонные глаза оказались синими, а манящие губы бледно-розовыми. Тугая девичья грудь виднелась между потоками золота... Русалочка не ведала смущения от своей наготы, напротив, она с любопытством разглядывала одетого человека.

- Я хочу прикоснуться к тебе... можно? - Король, конечно же, был отважен, но всё-таки он впервые видел столь близко существо, которое считалось опасным.
Она кивнула.
Он несмело коснулся кожи ее руки. Рука оказалась неожиданно тёплой. А вот хвост на ощупь был таким же, как хвост пойманной рыбы, и вздрагивал точно так же. Раздвинул её тяжёлые волосы - так странно, что они настоящие.

Она увидела его лицо совсем близко; он показался ей прекрасным уже лишь оттого, что был живым: выражение его лица менялось, ноздри раздувались от дыхания, ресницы моргали, взгляд казался бархатным. Он держал её голову тёплыми руками, - никогда она ещё не испытывала настолько нежного и сокровенного прикосновения! Конечно, удержаться от поцелуя король не смог...

Корабль уплыл, унося Короля, который всё ещё продолжал смотреть назад. А Русалка поняла, что он унес и её сердце.
 
С той поры Русалочка только и делала, что поднималась на поверхность моря, и пела свою тоску. Изредка попадались ей на глаза рыбацкие лодки, ещё реже - небольшие потрепанные корабли с тусклыми парусами. Пожалуй, стоило бы потопить какое-нибудь судно лишь за то, что на нём нет Короля. Хотя это и не всерьёз, конечно...

Она категорически отказалась выходить замуж за кого-то из сватавшихся знатных тритонов. У них были пустые глаза, и холодные, даже с виду, зелёные руки. Отец не знал, как сладить с пропащей дочерью. Ну, где ему посреди моря найти ей человека? Разве что утопленника? Он уже заочно ненавидел короля, свернувшего мозги морской принцессе. Ведь не пара они!  Дернула того нелегкая подойти поближе к поющей сирене!

Настал день, когда Русалочка дождалась желанной встречи! Она увидела вдалеке королевский парус и флаг корабля; теперь она узнала бы его из тысячи флагов! Но и морской король-отец не дремал. Небо быстро заволокло грозовыми тучами; поднялся шквалистый ветер. Русалка изо всех сил цеплялась за утес, чтоб не соскользнуть в воду, тревожно наблюдая за пытающимся удержать курс кораблем. Куда там! Мачты ломались с ужасным треском, парус был разорван в клочья, его даже не успели спустить. Кусок королевского флага летел в её сторону; буря швырнула им в Русалку, словно юбкой старой нищенки. Русалка поймала клок драгоценной ткани, сумев зацепить одной рукой за золотой браслет; второй она по-прежнему отчаянно цеплялась за свой наблюдательный пост.

Увидев, что судно заваливается на бок, она бросилась в воду, и поплыла навстречу гибнущему кораблю. Нелегко было отыскать Короля в тёмном разбушевавшемся море, среди деревянных обломков, норовящих ударить по голове; обрывками парусины, пытающейся спеленать тебя, как паутина муху. Да и силуэты мужчин отличить было почти невозможно. Но ее вело сердце, оставшееся с Королем. Дальнейшее было делом техники. Она вспомнила главное - что людям необходимо дышать, значит, надо держать его голову над водой. Остальное не сложно, она же русалка! Только бы он пришёл в себя!

Она уложила Короля у самой кромки воды, так, чтобы получилось сесть рядом, а хвост погрузить в воду. Наступил вечер, а буря, разумеется, стихла - морскому царю не было смысла продолжать её. Наконец ресницы любимого дрогнули, он открыл глаза. Те самые бархатные глаза, которые ей хотелось расцеловать.

- Ты?! Ты спасла меня?! Что за буря была! Корабль... погиб? А люди?
Русалка грустно кивнула.
- Я тоже должен был погибнуть; но ты спасла меня! Ты мой ангел-хранитель!
- Лишь в море, - улыбнулась она. - И я вовсе не ангел.
- Голова немного кружится еще... Но, я жив!
- Зато ты весь мокрый! Ты можешь заболеть!
- Да... пожалуй, надо снять всё это. - Он стянул с себя плотную верхнюю одежду, оставшись в нижней рубашке и штанах. - Дальше некуда. Все равно теплее не станет. Нужно спешить к любому ближайшему жилью, обсохнуть. Хоть и не хочется покидать тебя так скоро. Может, если ты прижмешься ко мне ненадолго, мне станет теплее?

Им действительно стало теплее. Обоим. Он ласкал ее грудь, целовал; целовал губы, шею и ушки с жемчужными сережками; гладил руки и плечи, откидывая серебристые в лунном сиянии пряди волос; она покрывала нежными поцелуями все, чего касались губы: лицо, плечи, грудь... Когда она случайно коснулась какого-то выпуклого бугра под тонкой тканью сорочки - он со стоном прижал ладонями ее голову к своему лицу:

- Почему у тебя хвост, а не ноги?!
- Да... - в отчаянии прошептала она. Её тоже мучило смутное желание чего-то большего; возникло чувство, что хвост мешает ей быть такой же, как он. - Тогда мы могли бы быть вместе.

Вернувшись домой, Русалка заперлась в комнате, и не выходила двое суток, несмотря на уговоры отца и сестер. Еда, которую ей приносили слуги-осьминоги, оставалась нетронутой в тарелках-раковинах. На третий день она распахнула дверь, выплыла из спальни, и, не обращая ни на кого внимания, устремилась в глубины моря. Она направлялась во владения морской ведьмы Роксаны.

Страшен был маленький дворец ведьмы: вокруг него плавали зловещие мурены, злобные медузы, морские ангелы и черти (впрочем, опасность представляли собой как раз ангелы). Груды человеческих костей окружали дворец жуткой изгородью: пустыми глазницами таращились на Русалочку многочисленные черепа.

- Здравствуй, моя принцесса! - печально произнесла Роксана. - Знаю, зачем пожаловала. Сразу говорю - ничего хорошего из твоей затеи не выйдет. Пожалеешь.
- Пусть!
- Ты не понимаешь, на что идёшь. Не будет счастья, пойми, дурочка! Он - король. Он не полюбит тебя так, как ты думаешь...
- А кто полюбит? Тритоны наши, у которых вообще нет чувств?!
- Да никто... Но с ними ты жила бы прекрасно, как за каменной стеной. Они ценили бы твое царственное происхождение и красоту. 

Ведьма вздохнула. От ее собственной красоты мало что осталось, если она когда-то была. Зеленый и блестящий хвост стал цвета старой ржавчины; седых волос почти не осталось на длинной голове; горбатый нос нависал над тонкими губами; лишь зелёные глаза по-прежнему светились ярким огнём.

- А он разве не ценит? Разве он не восхищался мной? Так, как никто и никогда?
- Эх, деточка... Он король! Он знает, как нужно восхищаться, - чтобы такая дурочка, как ты, поверила... Да, он опьянен страстью сейчас. Пока. Но как коротка их страсть! Я ведь тоже когда-то... эх, - махнула Роксана костлявой рукой. - к чему я?! Садись, поешь лучше, тебе ведь было не до того, вижу. - Она поставила перед русалкой салат из мидий и планктона. - Не передумаешь, знаю.
- Спасибо! Я заплачу вам, сколько скажете...
- Не нужно мне ничего! Но знаешь ли ты, чем рискуешь?!Как сильно будут уставать ноги, болеть спина? На суше ведь не та, что в море, нагрузка на позвоночник, тебе будет крайне сложно!
- Я не знала. Но, все равно...
- Не все равно! Ты не сможешь так танцевать на балах, как они. Да, ладно, ты ведь не слушаешь! На, лучше сама прочти! - Ведьма с досадой бросила толстый потрепанный фолиант, и он, мягко скользнув по воде, оказался в руках Русалочки. -  Пригодится. Да, знай: если у тебя будет ребенок, - вернуться назад ты не сможешь, он не выживет под водой. А там... вряд ли ты проживешь долго.
- Пусть! Хоть сколько! Мне невыносима каждая минута без него; я не знаю, как вообще жила до сих пор!
- Знаю. Только потому и помогаю!
Ведьма, вздыхая, начала варить колдовское зелье, щедро сдабривая его кальцинированным порошком из костей; русалочка углубилась в книги...

Час настал. Ведьма, прочитав заклинание, обняла Русалку; та, прижавшись к ней, залпом выпила мутный отвар из глубокой черной раковины, а затем, резко оттолкнувшись хвостом и взмыв на поверхность моря, торопливо поплыла к берегу. Ведьма без сил упала на постель, уткнулась в подушку из губок и актиний; из глаз её катились слёзы.

Долго ли, коротко ли... Русалочка добралась до королевского замка. Ей пришлось завернуться в рваную рыбацкую сеть, найденную на берегу, потому что в ведьминых книгах она прочла, что сухопутные люди считают наготу неприличной. Она пробиралась ко дворцу, когда стемнело, а затем долго уговаривала стражников позвать Короля, пообещав им вознаграждение от него. Об этом она догадалась сама - ведь и на морском дне без материального поощрения трудно уговорить кого-либо на помощь. К счастью, маневр сработал.

Король был безмерно рад, получив свою русалочку, с ножками вместо хвоста. С ножками, которые сильно уставали от непривычной ходьбы… Теперь они могли испытать все радости любви. От счастья у русалки захватывало дух. Их разговорам, казалось, не будет конца. Он рассказывал ей о жизни людей, она - о морских глубинах.

Русалке не нравилось, что во дворце устраивались частые балы. Она не могла выдержать дольше двух танцев подряд, - уставала; но это же такая мелочь в сравнении со всем остальным! Зато она сидела рядом с Королем во главе стола в тронном зале, наряженная в шелк и кружева, и в торжественном освещении сотен свечей волосы её мерцали зелёными огнями, а глаза казались бездонными омутами.

Ночами они не могли оторваться друг от друга. Так прошёл месяц. А затем счастье стало потихоньку исчезать - незаметно, буквально по капле. Всё реже Король называл её любимой, всё меньше было восторженного любования в бархатных глазах, все меньше трепета в ласковых руках. Всё реже возникал интерес к рассказам о море. Узнавая от нее полезные для мореплавателя вещи - например, что морским черепахам длительное время не нужен корм, и их удобно держать в качестве запаса пищи; или как уберечься от страшной рыбы-меч - Король внимательно слушал. Но, если Русалка говорила о странной жизни моллюсков, дружбе омаров с актиниями, постройке морских дворцов, или разведении садов в глубинах сразу же начинал зевать.

Вскоре Русалка поняла, что Королю приятнее танцевать на балах с легконогими маркизами и графинями - они не жаловались на усталость даже после десятого танца! О, как хотелось ей быть такой-же крепкой, смеяться и шутить во время танца, а не переживать о каждом па - получится ли, хватит ли у нее сил? Всё чаще сидела она в одиночестве, с угрюмой тоской и притворной улыбкой глядя на кружащиеся пары. Однажды она заметила, что после серии танцев с рыжеволосой маркизой в богатом платье зелёного шелка, Король не вернулся за длинный стол, - пара вышла во двор, словно бы охладиться после танца. Охваченная безумной ревностью, Русалка выбежала вслед за ними со всей скоростью, что позволяли приличия и её собственное тело. В парке она уже никого не нашла, и, закусив губу, чтобы не расплакаться на виду у придворных, вернулась в бальный зал. В ту ночь Король не пришёл в её спальню. Наутро, сгорая от обиды и стыда, она стала расспрашивать любимого о вчерашнем происшествии. Но тот лишь снисходительно заметил, что пора бы ей уже привыкнуть к дворцовой жизни и этикету, перестать следить за каждым его шагом, ведь он - король! Маркиза, мол, уезжала, и её следовало проводить. А ночью он просто устал, и сразу заснул, не заглянув даже поцеловать ее.

Русалка верила любимому. Ей хотелось верить. Но всё же, во время очередного купания (ей, разумеется, позволяли плавать в любую погоду, ведь плавание по-прежнему оставалось для неё любимым занятием, в отличие от противных танцев), - она добралась до подводного замка Роксаны. Необходимо посоветоваться с тетушкой-ведьмой! Сейчас, после королевских покоев и солнечного простора, замок виделся ей тесным, тёмным и убогим, зато - родным и уютным, безопасным.

- Здравствуй, моя девочка, - грустно приветствовала её Роксана. - Так скоро? Что случилось? Впрочем, я догадываюсь...
Русалка горячо обняла старую ведьму.
- Да, так скоро... Прости меня, но я не могла иначе. И сейчас, несмотря ни на что, - не повернула бы своё решение вспять! Это сильнее меня. Пусть сейчас мне плохо, но, видимо, судьба. Если можешь - помоги по любви своей ещё раз - вместо матери ты мне! Наскучила я, видно, Королю!
- Он... прогнал тебя?
- Нет. Он пока говорит, что я просто глупая, и всё выдумываю. Да, возможно, я глупая. Но я же чувствую разницу - как относился он ко мне вначале, и как теперь!
- История стара как мир... Мужчины. Стоит нам привязаться к ним, и дать это понять, - как они охладевают, ищу новую добычу. Либо просто охладевают... Кроме тех, кто изначально спокоен и уравновешен. Говорила я тебе о тритонах... Вот эти - вечные. Их чувства не меняются, потому что холоднокровные они, головой думают. С ними было бы спокойно и надёжно, но, это не для тебя. Впрочем, - если бы ты не узнала, что бывает иначе, - голос ведьмы поднялся до визгливого дисканта, - жила бы с одним из них, и горя не знала!
- Помоги мне... Ты мудрая, ты можешь, - с тоской произнесла Русалка.
- Как помочь, скажи? - вздохнула ведьма. - Приворотное зелье? Ну, можно. Это даст лишь временный эффект. Я дам тебе его. Но, что дальше? - Обвислая грудь под тощими ключицами вновь колыхнулась. - В общем, так... Вот тебе зелье. - Она протянула Русалке изящную розовую раковину, напоминавшую рожок с клубничным мороженым. - Хорошо, что теперь на тебе купальное платье, - спрячь зелье в складках. А это, - Роксана повернулась, и вынула из самого дальнего угла кораллового стеллажа крохотный кинжал - лезвие его не превышало длины русалкиного мизинца, рукоятка отделана жемчугом и синими сапфирами. - Это поможет тебе вернуться домой, когда станет совсем невмоготу.
- Зачем? - прошептала Русалка, чувствуя дыхание неизбежности. - Как его использовать?
- Придёт час - догадаешься. Прощай, моя крошка. Не благодари. Плыви...

Забыв обо всём на свете, следующие два с половиной месяца, Русалка наслаждалась жизнью и счастьем. Зелье Роксаны, щедрой рукой выплеснутое в кубок Короля, сработало на славу! Никаких рыжеволосых маркиз больше не наблюдалось, даже балы Король заменил зваными ужинами, охоту - выездами на пляж с рыбалкой и купанием в качестве развлечений. А те, кому подобные развлечения оказались не по нраву, могли смело отправляться по домам!

Время неумолимо шло вперёд. Балы и охота вернулись. Но, хуже всего оказались разговоры, что королю пора жениться, обзавестись потомством, и скрепить союзом соседнюю державу... Впервые слух об  этом донесся до Русалки змеиным шипением слуг, затем прозвучал скрипуче-звонким колокольчиком со слов епископа; насмешливо-застенчиво пронесся по тронному залу во время очередного пира, - Русалка почувствовала на себе взгляды  сотен глаз - сочувствующих, торжествующих, злорадных...
Король, по-своему обыкновению, предпочитал молчать, - до тех пор, пока Русалка сама не задаст все вопросы.

- Да, мне нужен наследник от настоящей принцессы! - раздраженно, стараясь скрыть вину, отвечал Король. - Разве ты не понимаешь, что народ не примет ребёнка какой-то сирены за будущего короля?!
- Я всё понимаю, - мягко шептала Русалка, положив руку на плечо любимого. - Но ведь я могу остаться здесь. Пусть королева... будет для людей. А я - для тебя.
- Нет! Все знают о фаворитке; принцесса тоже уже наслышана. Она не потерпит подобного обращения, не захочет стать посмешищем!
- А что же будет со мной?
- Я выдам тебя замуж за графа, имение которого расположено на самой границе королевства, чтобы вы не пересекались. Ты ни в чем не будешь испытывать нужды...
- Я не смогу видеть тебя? Это единственная моя нужда...

Яркой солнечной ночью, когда незаходящее Светило заливало восточные покои дворца нестерпимым оранжевым, Русалка вышла из спальни, направившись к Королю. Никто не остановил её. Сваты уже были посланы за принцессой соседнего государства, а Король крепко спал после весёлой пирушки.

Она смотрела на любимое лицо, мысленно прощаясь. Слёзы текли, заливая глаза и рот, солёные, как морская вода. Когда-то она спасла его, и готова была отдать за него свою жизнь. Жизнь, но не любовь. Да, он слаб. Он всего лишь мужчина, всего лишь король. Жизнь, честь, и продолжение рода для него важнее сиюминутных чувств, какими бы они ни были. Она простила его. Она жалела его. Но для этого... он не должен больше быть живым. Она не сможет! Ей хочется кричать, ей хочется прижаться к нему в последний раз, последний миг, прежде чем он оттолкнет её навсегда! Нельзя. Она - Сирена! У неё тоже есть сила! Пускай даже последняя... Слабой, но решительной рукой она вонзила игрушечный клинок между ребер, туда, где билось сердце, ставшее ритмом её жизни. Крови почти не было. Негромкий вскрик, всхлип, - и всё было кончено. Русалка упала лицом вниз, покрывая бесчисленными поцелуями холодеющее лицо и грудь. Затем она вышла из комнаты в коридор, затем покинула дворец через потайную дверь.

Она направилась к морю, которое приняло её. Стройные ножки вновь обратились зелёным чешуйчатым хвостом. Возвращаться к отцу Русалка не собиралась. Она забралась на любимый утес, и запела о любви. Оранжевое солнце ослепляло её, золотило дивные волосы. Хвост отливал медью. Но песнь прервалась - застряла, как ость в горле. Сирена сидела беззвучно до самых колоколов, возвестивших о внезапной кончине Короля - звон раздавался на многие мили... Тогда Русалка плюхнулась в воду, направившись к старой ведьме. Она будет помогать ей: следить за морем, готовить зелье для тритонов, врачевать рыб, и прочих водных обитателей. Она изготовит зелье и для самой себя, изгоняющее тоску из сердца, слёзы из тела. А в свободное время будет петь на утесе самые прекрасные песни, увлекая мореплавателей к самым опасным рифам.