Посошок

         Рано утром  приехал дедушка из деревни в город на ярмарку. Купить надо было колосники к печке, старые то давно треснули, вот-вот совсем превратятся в обломки. Бабуля его и проводила на базар в город купить новые. От деревни до города всего- то двадцать километров и запросто на велосипеде можно добраться. Но это летом. А в данный момент была зима. Надо бы телегу зимой готовить, а сани летом, но так уж получается у русского человека, что пока жареный петух не клюнет в одно место, не пошевелится.
Дедуля частенько наведывался в город за покупками и естественно, как же не зайти к сыну и внукам, если они живут в двух шагах от железнодорожного вокзала.  Телефонов тогда в  домах не было, а телеграммы по пустякам не подавали.
Утро было раннее, зябкое. Ну, может к обеду и потеплеет, подумал дед. День был воскресный, выходной и поэтому родственники были дома и отсыпались за всю рабочую неделю.  Подошёл к дому, поставил поклажу на крыльцо, смахнул веником снег с валенок и тихонько, как воробышек клювиком, постучал в окно. А вот она, рожица белобрысого мальчугана, внука.  Глазки со сна, сначала смотрят неосознанно, потом округляются и вот он уже  на крыльце хватает тяжёлый мешок, тащит его волоком в сени.
Дед ворчит на него:
 - Да куда ты, куда, босиком, голышом почти, простынешь, иди я сам.
 
-Ты что, деда? - возразил внук, - я даже по снегу вон, могу сейчас босиком. И ничего. Я закаляюсь. Скоро военным буду, танкистом. Я же.....
Дед не дал договорить, подталкивая в спину десятилетнего будущего танкиста.
- Скорее иди с мороза, герой ты мой, тише, не ори, разбудишь вон соседей.
 В маленьких сенях была ещё одна дверь. Там другая семья. Дома барачного типа для железнодорожников имели четыре входа с улицы. Проживали по две семьи, у каждой по две комнаты - кухня, да зал. Невелика площадь, но  умещались и о лучших условиях даже не думали, как - будто так и надо.
 Вошли в комнату, это была просторная кухня, в которой обязательно, почти у всех, проживающих в таких домах стояла кровать. Именно здесь спал внук около окна, в которое постучал дед.
 Серёжа бросился к печке, набросал поленцев, разжег огонь, а уж потом оделся. Не удалось сохранить тишину, за дверью в зал послышалось движение, голоса и вышло остальное семейство встречать гостя. Сын Саша, невестка Тоня и внучка Зоя. После соблюдения обычая - объятий и поцелуев, сели чаевничать с пирогами, что передала из деревни бабушка,  которые были закутаны в старый пуховый платок и не успели остыть до конца. Дед начал раздавать гостиницы к новому году. Ведро яиц и четыре гуся - это велел разделить на четыре. В городе  жили ещё две дочери и сын с семьями.  С  загадочным видом опустил руку в мешок, достал коробочку из фанеры и протянул её любимому внуку.

-Вот тебе, Серёга, ко дню рождения, то, что я обещал.
Серёжа осторожно взял подарок, и ещё не открывая, видно догадался о содержимом ящичка, - Неужели это он?
Открыл крышечку и достал что-то, обмотанное тряпицей. Тщательно дедушка упаковал подарок, чтобы в дороге не повредить. И вот он - долгожданный фотоаппарат "Смена".
Серёжа с восторгом рассматривал его, заглядывал в объектив, нажимал на кнопочки, наводил на окружающих:
- Деда, я же... я... теперь фотограф, всех снимать буду, - я у Кольки печатать буду.
Дед с умилением поглядывал на внука:
- Ну вот и ладно. Ты только учись хорошо и про обещание быть военным. Уж так мне хочется увидеть тебя в форме.

Пройдут годы, и будут у Серёжи другие фотоаппараты - дорогие, качественные, даже видеокамера, но этот, подаренный дедушкой, останется в памяти, как самый незабываемый светлый лучик счастья в детстве. И фотографий накопится целый чемодан, среди множества снимков и тот, где стоит  дед рядом с внуком, на котором военная форма с золотыми пагонами лейтенанта-выпускника танкового училища. Сбудется дедова мечта. Но это только будет, а пока дед собирается на рынок.

- Ну, пойду я, что ли, а то приду к шапочному разбору. К обеду ждите, отдохну и на поезд.

Сын с тревогой предложил свое сопровождение:

-Пап, давай я с тобой, а то вдруг ограбят, или не то купишь?

-Да будет тебе, скорее тебя ограбят, а я стреляный воробей, сиди дома в тепле, у тебя выходной, вот и отдыхай.

Дед ещё немного пробубнил, одеваясь, взял мешок и вышел в морозную свежесть.

Рынок гудел, как пчелиный улей. Шумная, говорливая людская  волна текла вдоль рядов туда, обратно и в разные стороны. Здесь особый ритм,  запахи и звуки. Сюда ходят как в театр. Ну чем продавец не актёр, который ловко демонстрирует свой товар, так складно и напевно, зазывая покупателей. А музыка рыночная?  Тюканье топора в мясном ряду, звон бидонов в молочном, бряканье весовых гирек. Ну  и какой же рынок без гармошки и песен? Тут же медовуха в бочонках,  пирожки, ватрушки, беляши и разноцветные  карамельные петушки на палочках.

Дед  сразу направился в скобяные ряды. Не спеша прошёлся. Гвозди, скобы, обода, замки, засовы, крючки и всего остального из железных изделий не пересмотреть и не перечислить. А вот и они - колосники. Немного поторговался, взял парочку по размерам, сунул их в мешок, закинул за плечо и направился к выходу.

Толпа немного поредела. Недолог рынок зимой, щиплет морозец, не даёт насладиться торговлей.

Автобусы заглатывают с остановки часть толпы и тяжёлым ревом срываются с места. Дед пропустил уже две посадки и решил погреться в ближайшем лабазе, где размещались овощные и фруктовые ряды. Никогда он сюда не заглядывал. Овощей своих полон погреб, да и яблоки в ящиках  в соломе сохраняются до весны. А тут, не стоять же на месте, прошелся вдоль прилавков. А что, подумал он, куплю ка жене апельсин, или грушу, порадую.

Необычный фрукт увидел на прилавке - величиной с крупное яблоко, с красновато-белесой кожурой. В небольшой   дырочке виделись прозрачные багровые зернышки, как маленькие драгоценные камушки рубина.

- И что за диковина твой фрукт?

- Да гранат это, дед. Купи, для крови полезно. Сразу помолодеешь лет на двадцать,-усмехнулся  черноглазый,  смуглый продавец.

- Да слыхал я про эту гранату, поднося плод к носу поближе и глубоко понюхав, ответил дед, а видеть, не видел. Значит, как молодильное яблоко в сказках. Куплю я его для моей старухи. Авось съест она его перед сном, а на утро я проснусь рядом с молодухой, - пошутил дед и развеселил рядом стоящих покупателей и продавцов.

Осторожно завернув в тряпицу круглый плод и определив его  в грудном кармане полушубка, чтобы не заморозился, двинулся на остановку. В автобусе паренек, видя, что дед руку держит около сердца, место уступил.
- Садитесь дедушка, что с сердцем плохо?
- Да нет, граната там, боюсь, раздавят, ответил дед.
Паренек попятился
- Во,  дает. Гранату на рынке, что - ли прикупил? Рыбу глушить никак собрался?
- Да нет, фрукт это южный. Витамины.
Парень облегченно вздохнул, - Ой насмешил дед.
 Вот так с шутками, прибаутками и смехом доехал дедушка до вокзала и поспешил к сыну, предвкушая сытный и вкусный обед, зная, что невестка была мастерица готовить.
Потопав по крыльцу валенками и смахнув веником снег, вошёл в дом. Уже в сенях пахнуло ароматом наваристых щей, запечённым мясом и ещё чем - то вкусным вроде укропа, чеснока и маринада. Наверное, солёные  груздочки, - подумал дед, открывая дверь в комнату. Здесь было тепло, уютно, накрыт стол и его ждали.

Тоня стояла у плиты, помешивая ложкой в большой сковороде.

- Ну, наконец то, а то мы уж искать тебя хотели, но подумали автобусы небось битком, не уехать с рынка.

-Так оно и есть, уточнил дед, моя руки у рукомойника, - к Новому году люди готовятся, весь город там. Еле уехал.

Ну, давайте за стол, пригласил сын, - колосники то обмыть надо.

Выпили по рюмочке, закусили. Потом ещё по одной и еще. Дед  ел с аппетитом и нахваливал хозяйку за её поварское искусство, но от четвёртой рюмки отказался.

Нет, мне ещё добираться, а то свалюсь, усну. Устал я. Четвёртая будет лишняя. А ты выпей, обратился к сыну, ты же дома.

Посмотрел на часы, поднялся со стула и стал собираться.

- Провожать не надо, вокзал в двух шагах от вас.

И уже у порога сын поднёс рюмку и на вилке ароматный маленький грибочек

- Пап, а посошок то обязательно, как же без него?

Ох и любил дед солёные грибочки не выдержал, не отказался.

Обнялись, поцеловались и вот он уже в поезде.
 Вагон покачивается, колеса монотонно стучат, и уснул наш дедушка. Сморила его эта четвёртая рюмка, что проспал он свою остановку и вышел  в десяти километрах  от своей станции.

Обратный поезд будет только утром. Местность была ему знакома и если, идти дорогой всего - то километров пять.

Что же делать, подумал дед, старуха то, наверное, в окно все глаза проглядела. Поднял ворот шубника, закинул мешок с железяками на плечо и двинулся в леденящую  мглу с песней «Вот мчится тройка почтовая по Волге матушке зимой». Уже не одну песню спел, а дороги конца нет, да колосники бьют по спине да брякают как колокола. Мочи нет, устал, то на одно плечо, то на другое, а они все тяжелее и тяжелее с каждым шагом. Вот тебе и посошок, думал дед, какой же я дурак старый, что позволил лишнюю рюмку, это все она зараза виновата. Лежал бы сейчас в тёплой постели со своей любимой женой и спал бы сладким сном. А плечи болят, руки немеют. И дорога то вроде нормальная, днем машины укатали, а все равно тяжело идти. Что поделаешь - старость. Вот, если бы не ноша, - рассуждал дед, то давно бы дома был. А вдруг волки? Не убегу, да еще с грузом. Остановился, - А что, если..... Да, именно так и надо. Размахнулся мешком, да и закинул колосники в сугроб. Они со звоном упали в канаву  и мирно успокоились на пушистой снежной перине. Ох, хорошо то как, легко, свободно. Шаг стал быстрее и остальные километра три дед, словно пролетел.

Старушка дома не спала, ждала.

- Слава Господи, живой.

- А какой я должен быть.

- Какой, какой, дома давно должен быть. Мало ли что, город он такой. Машины там кругом, да бандиты.

- Ох, промерз я, наливая чай из самовара, рассказывал городские новости, про детей, про рынок.

- А что я тебе привёз, таинственно произнес дед, подойдя к полушубку, вынимая из кармана  гранат, смотри, там красные зернышки, они вкусные, кисло-сладкие и очень полезные.

- Ну, надо же, смутилась супруга, ты как в молодости, подарки мне привёз из города. Завтра попробуем, пей чай и спать, утро уж скоро.

Только коснулся дед подушки, сразу стал провалиться в сон, но рядом старуха легонько в плечо ткнула

- Серёж, а колосники то где? В сенях, что ли бросил.

А.... бросил то бросил, да в лесу, где то бросил, сил не хватило тащить. Всё, спи.

А батюшки ты мои, горе ты моё, это как же так? Запричитала супруга.

Сквозь сон уже старик промямлил:

- Не ругай, не я это виноват, а эти - чёртов посошок, да лишние сто грамм. И уснул.

Ничего не поняла жена, какой посошок, какие граммы. Зато подарок привёз, улыбнулась она, засыпая и уткнувшись ему в плечо подумала
- Значит, ещё любит. А колосники-черт с ними, может ещё до весны и протянут.
На следующее воскресенье дед ещё раз поехал в город и купил колосники.