Как я стал Чемпионом СССР - 2

Итак, мечта исполнилась – я автогонщик, пока неизвестный никому, не нюхавший «пороху», но уже в обойме тех, кто был для меня почти «небожителями».
Я уже говорил, что руководство решило сформировать команду по автокроссу на Нивах на базе бюро 4х4, под руководством Малянова Евгения. В команду вошли Александр Рублев – инженер-испытатель бюро 4х4; Валерий Карабанов – водитель-испытатель 4Х4; Валерий Гусев – водитель-испытатель бюро дорожных испытаний, я – водитель-испытатель бюро испытаний тормозов и сцепления. До этого только один из нас – А. Рублев уже успел поучаствовать в соревнованиях по автокроссу на автомобилях повышенной проходимости, где безраздельно доминировали автомобили Ульяновского автозавода и их гонщики, изредка разбавляли их гегемонию армейские ребята на тех же УАЗ-469.

Используя свой пока еще небольшой опыт, Саша Рублев предложил отказаться от старых почти серийных кузовов и т.к. мне предстояло восстанавливать мой автомобиль с нуля, сделать с нуля все четыре кузова. Серийные кузова на тех трассах и темпах гонок на них просто разрывало пополам. Мы начали работать.
Не буду останавливаться на подробностях того, что нам удалось исправить, заменить и усилить в серийной Ниве, чтобы автомобиль стал конкурентоспособен УАЗу, скажу только то, что эти изменения коснулись практически всех узлов, агрегатов и деталей Нивы, разумеется, в пределах техрегламента. Неоценимую помощь нам в подготовке автомобилей оказал зам. Главного металлурга завода Каянович Борис Аркадьевич лично. Я с ним можно сказать сдружился. Отрабатывая свои смены днем на своих рабочих местах, мы во вторую смену занимались с ним подбором металла, изготовлением деталей, их термообработкой для новой спортивной Нивы. Особенно сдружились мы с ним в командировке в г. Вологда, куда он уговорил меня свозить его на машине. У меня было «окно» в соревнованиях, и я согласился, не мог отказать, он же не отказал нам в подготовке машин. Я до сих пор не могу простить себе то, что я ему отказал в другой раз в просьбе отвезти его в Белебей на завод метизов, сославшись на скорую гонку. Его повез молоденький водитель и завез под встречный грузовик. Вечная память.

Самое интересное, что Борис Аркадьевич совершенно не мог переносить автомобиль, его мучила «морская болезнь». Но тем не менее я привез его в Вологду. Поселили нас в центральной гостинице с историческим прошлым – в этом доме Антанта сплела свой заговор против молодой Советской власти. Здание было деревянное, двухэтажное с широченной деревянной, скрипучей лестницей на второй этаж. Нас заселили в номер площадью примерно 40 кв. метров с двумя кроватями, стоящими в разных концах комнаты. Чтобы разговаривать лежа на кроватях, нам приходилось орать. На моей прикроватной тумбочке стоял телефон и над кроватью висела радиоточка, из которой нам рассказывали местные новости на непонятном вологодском диалекте.  Задача Бориса Аркадьевича в этой командировке была на подшипниковом заводе исправить дефект подшипника механизма рулевого управления автомобиля ВАЗ-2105, который раскалывался тогда, когда не должен был этого делать. Не знаю, как сегодня, но в ту пору Вологда была больше похожа не на город, а на деревню. В городе был голод, пустые магазины, кафе и столовые. Нормально мы ели только в заводской столовой в обед. Из спиртного в магазинах был ром непонятного розового цвета. Борис Аркадьевич не употреблял спиртного совсем, но я вечерком был не прочь пропустить немного под закусь печеньем или пряником. В итоге Б.А. тоже втянулся и так мы с ним коротали за разговорами и рюмочкой вечера в этой гостинице, единственными жильцами в которой мы были. Моя задача, кроме того, что я доставил Б.А. в Вологду, была сопровождать его на совещания, где я выполнял роль контролера за временем, чтобы вовремя прервать говорильню и бежать вытаскивать из печей очередную партию подшипников, далее я должен был корзинки с этими подшипниками перетащить в лабораторию и пытаться их там разрушить, посредством удара тяжеленой гирей, подвешенной к потолку на тросике через ролик. В результате такого удара подшипник раскалывался и шарики из него разлетались в разные стороны со скоростью пули, один из которых чуть не лишил меня детородной функции, попав туда, куда не следует. Следующая моя обязанность была вытаскивать Б.А. за ноги из печи, куда он залезал с головой, вылезая оттуда весь в саже. Для оттирания его от сажи мне приходилось у Директора термического цеха требовать периодически спирт, который мы с Б.А. вечерком оприходовали, т.к. розовый ром порядком нам надоел. Вот так мы провели в этой командировке месяц, по утрам завтракая пирожками с яйцом и рисом, запивая бульоном непонятного происхождения в ближайшей и, по-моему, единственной кафушке в городе.

Как-то утром нас разбудил телефонный звонок, я взял трубку, телефон возле меня стоял, мужской голос спросил Б.А. Борис Аркадьевич взял трубку и после первых фраз в трубке вдруг вытянулся по струнке и односложно отвечал: «Есть, понял, буду». Бросил трубку сказав, чтобы я быстрее собирался и едем завтракать. На мой вопрос, кто звонил, он сказал, что звонили из КГБ и велели быть в номере через 40 минут. А сам он забегал по комнате в одном ботинке, что-то бормотал себе под нос, невнятно ругался матом, то надевал, то снова снимал брюки. Б.А. никак не мог найти свой второй ботинок, надо заметить, что он был из породы «рассеянный с улицы Бассейной», раскидывал свои вещи по всей комнате. В этих поисках и его бормотаниях я понял, только то, что по версии Б.А. агенты КГБ этой ночью, незаметно для нас, проникнув к нам в комнату, стащили ботинок Б.А., чтобы он не смог скрыться.  Я спросил его: «Б.А. ты, что шпион что ли?». Но понял, что шутка не уместна, т.к. он был на грани паники. Оставив его в поисках злосчастного ботинка, я спустился вниз к машине, парковался я возле гостиницы, чтобы прогреть ее перед тем, как ехать завтракать. Погрев автомобиль, я поднялся к нам в номер, номер был пуст. Я вышел в коридор, послушал возле каждой двери других номеров – тишина. Спустился между этажами, там сидела дежурная, спросил не видела ли кого она, кто бы мог выкрасть Б.А. Она сказала, что мимо нее проходил один мужчина, который заселился вчера вечером и больше никого она не видела. Тут уже настала моя очередь трухнуть. Раз Б.А. похитили агенты КГБ, то следующая моя очередь, как пособника вражеского шпиона, а кто их знает этих руководителей Автогиганта, Б.А. был из них. Мне ничего не оставалось, как сидеть в номере и ждать своей участи, было воскресенье, я собирался покататься по городу посмотреть его, но видимо не суждено, светит скорее всего подвал КГБ и допрос с пристрастием. Прошло около часа, открылась дверь и в номер ворвался всклокоченный Б.А., беззвучно, но вполне понятно ругаясь матом, размахивая руками. Оказалось, что в гостиницу поселился высокопоставленный КГБешник, который узнал, что здесь живет зам. Главного Металлурга ВАЗа, и решил поговорить с ним на тему, какие новинки готовит ВАЗ в скором будущем.  А Борис Аркадьевич, являясь «натурой эмоционально окрашенной», имея страх перед КГБ на генном уровне, подумал, что явились за ним, спрятав его ботинок, дабы он не сбежал от органов, хотя за собой он не чувствовал совершенно никакой вины перед советской властью, разве только то, что иногда рассказывал своей жене на кухне очередной анекдот на политическую тему.
Продолжу.