Тернистая доля

               
       В барачном клубе, шахтёрского посёлка,  проходит концерт. Весь посёлок с интересом наслаждается игрой приезжего нового человека. На сцене выступает мужчина на натянутом канате, танцуя вальс. После этого танца, вдруг, на сцене начинается нанайская борьба. Борются, борются и в раз  человек оказывается в полный рост, а две кукольные головы у него повисли на спине. А выступающий всё тот же артист. Весь посёлок с интересом наслаждается игрой приезжего нового человека.                После этого концерта этот выступающий в посёлке стал знаменитостью. Стоит ему только показаться на улице, как его все узнают, улыбаются и приветливо здороваются. Особенно его полюбили дети, они только о нём и говорят.                Вскоре этот человек Лебс Андрей Кондратьевич стал работать директором поселкового клуба.                С талыми снегами появилась в жизни Андрея приглядная девушка Ольга. После семилетней школы  в 1945 году, она окончила курсы маркшейдеров и её направили работать в шахтёрский посёлок, на шахту помощником маркшейдера.                В клубе Андрей и Ольга обменивались улыбками и их чувства нарастали друг к другу.                – Олечка, я люблю тебя, ты ясный лучик!                Андрей вёл себя напористо и отбил у аккордеониста пригожую Ольгу. Она, вначале ошарашенная от ухажёров, сторонилась открытостью, потом стала привыкать к приближавшемуся с мужской настойчивостью Андрею.                Среднего роста коренастый, плотного телосложения, он был подвижный и быстрый. У Андрея был красивый пиджак в крупную клетку, светло - серый, с голубоватым оттенком из добротного плотного материала. Словно он был из другой страны. Стали они встречаться и вскоре поженились.                Родители и родственники Ольги Андрея как мужа не признавали, хотя чтили его талант. Они боялись за дочь, что этот человек не их круга. Не хозяйственный мужик и не создаст крепкой семьи. И карьеры надёжной не сделает.                Ольгин ухажёр аккордеонист, от бессилия и ревности задумал зарезать Андрея. На вечеринке, когда все были заняты танцами, он с ножом хотел незаметно подойти к Андрею. Но Ольга первая заметила и закричала.                – Андрей! – Тот, повернувшись, увидел  нож в руках и крепко его ударил. Аккордеонист долго валялся в бессознательном состоянии, пока его знакомые не увели с вечеринки.                Директор школы, Страпилов Влас Власович, посмотрев концерт, пригласил Андрея работать в школу учителем музыки, рисования и физкультуры. До войны с фашисткой Германией Андрей жил в городе Энгельс Саратовской области и окончил педагогическое училище по предметам музыки и рисования. А когда Влас Власович закрыл парадную дверь школы (так как она громко хлопает и мешает занятиям, да и чтобы озорники, играя, не разбили дверь), оставил только дверь боковую. Родителям учеников такое решение пришлось не по вкусу. И пошли жалобы на Страпилова.                Вскоре появился новый директор школы Тарханов Антип Андронович.                Работая в школе, на южном Урале Андрей Кондратьевич видел, что у многих учеников, которых он учил, светятся интересом  глаза. Старшеклассникам новый учитель Лебс понравился, и они стали с ним тесно общаться. В ответ Андрей Кондратьевич со школьниками откровенничал и много рассказывал им о творчестве, о спорте.                Незамужняя заведующая учебной частью школы, Алла Митрофановна привлекала Андрея Кондратьевича улыбкой. Она манила его к тесным общениям. До неё донеслось, что Андрей имеет слабость к спиртным напиткам, и стала, спаивать его водочкой, чтобы он делил с ней постель. Она пытала Андрея – Ты веришь, что у нас коммунизм будет?                –  Да власть врёт, чтобы быть в своих привилегиях. Поддакивает правителям - имущим.  Да я уже ни во что не верю. Я знаю, что правду и свои мысли говорить нельзя. За правдивость и за прямоту ты будешь уничтожен. –  Откровенничал  Андрей.                Супруга Андрея Ольга, прознав, что у Андрея с завучем школы происходят шуры–муры, стала громить завуча, разбивая ей окна. Но Андрею в пьяном состоянии всё было нипочём.                У Андрея мать была мудрой спокойной и деловитой женщиной. Была заботливой хозяйкой и вложила в сына любовь к творчеству. А две сестры Андрея Ирма и Маруся были добросердечны и трудолюбивы. Брат любил их. Они для него были примером. Андрей заимствовал у них любовь к жизни.                Андрей с Ольгой народили троих детей. Два сына и дочь. Дети росли подвижными крепышами и задорные в шалости. Старший их сын Толя как произнёс первое слово – ИСТЫЛЮ так родители стали с ним охотно играть, приговаривая, повторяя его слово ИСТЮЛЮ, УЛЮ – ЛЮ – ЛЮ, УЛЮ – ЛЮ – ЛЮ, ИСТЫЛЮ, ИСТЫЛЮ! носили его на руках и целовали. В кругу семьи Лебс торжествовал и наслаждался.  И хотя Андрей приходил домой пьяный, для детей он был и такой пригожий. Ольга поворчит на пьяного мужа, вздохнёт и жизнь продолжается дальше. Дети тянулись к отцу, он жил в их душах. Им нравилось, когда он рисовал, когда играл на баяне плясовую музыку и танцы. По дому Андрей для семьи старался, то воды принесёт, то дров нарубит и угля в дом занесёт и печь растопит. Общим жизнь шла, то в тумане, то в ярой ясности.                Лебс философствовал. «Природа создала человека, и природа помогает ему в его желаниях. Если муж сильно захочет иметь дочь, то и родится дочь. А если жена сильно захочет иметь сына, то и родится сын. Так по векам идёт продление рода человеческого».                Андрей Кондратьевич хотел. «Чтобы у них было всё хорошо. Чтобы они жили да радовались. Чтобы у них было много детей, и бегали вокруг их и от радости смеялись. А, всё пошло не так. Оказывается всё надуто, герои надуты, враги надуты. А кто дует? Чинуши дуют! Их дудочка под систему плясать - на этом и существуют. Что будет коммунизм, толи они лгут себе, толи механически повторяют лозунги, развешанные на каждом углу. Если бы Андрей видел, что коммунизм и вправду строят, то и его, возможно бы затянуло в это строительство и он бы не пил. А то он видел притворство насилие и ложь.                «Андрей погибает, погнавшись за красотой. А красота – дура, потому что ей всё легко даётся». –  Говорила его мать.                Народ приглашал Андрея Кондратьевича веселить их на свадьбах да на гулянках. Под баян он пел частушки.                – Зять на тёще капусту возил, молоду жену в упряжке водил!                – Оба ели, голуби летели. Покружили, покружили да на головку сели!                Так Лебс наигрывая, забавлял кампанию. И, пирующие, в знак уважения, угощали его водкой. Люди знали, что Андрей к зелью неравнодушен. И он стал привыкать к этим угощениям. Подвыпивший, Андрей откровенничал и рассказывал, как их энкэвэдешники привезли из Саратовской области города Энгельса в Казахстан и высадили в безлюдной степи. Высадили и приказали. «Вот теперь здесь будет ваше обиталище. Ройте сами себе норы».                «Да, голая студёная степь встретила нас свирепо. Мы в голоде и холоде полуживые не могли хоронить мёртвых. Те, кто могли шевелиться складывали трупы в штабеля. Так распорядилась с нами жестокое время. В сорок пятом году нас привезли на Урал в Челябинские копи строить угольные шахты».                Новый директор Тарханов Антип Андронович, обнажив свою строгость, пригласив в кабинет, Андрея Кондратьевича и обрушившись, на него, стал отчитывать.                – Я смотрю, ты неладно работаешь с учениками. У тебя на уроках учащиеся травмируются. Пиши заявление об уходе из школы. Я не потерплю разгильдяйство в учебном заведении. У тебя на уроке мальчишка упал с турника и сломал ключицу. Пошли жалобы на школу. Ну, что это за такое? Нет, так дело не пойдёт. Пиши тут же заявление об уходе из школы и прощай.                – Да, я виноват. Проглядел. Мальчуган самовольно залез на турник, пока я занимался с учениками на брусьях, отвлёкся. А этот неугомонный, везде лезет, да за ним и не уследишь. Он расточка небольшого, а рвётся к высоте. Да и откуда мне знать, что у него такое рвение ввысь.                –  Не надо мальчишку обвинять валить на него всё. Ты сам виноват. Ты не можешь подобным образом организовать урок. В общем, давай пиши заявление об уходе из школы. В преподаватели ты не годишься.                Так Андрей Кондратьевич распрощался со школой и пошёл работать в шахту проходчиком забоя.                Андрея шахта угнетала глубоким подземельем, и он чувствовал себя вновь закованным, но уже земной неволей. Лебсу было скучно. Он, мучаясь, искал для себя интерес, но не находил его и муку топил в водке, чтобы уйти от мерзости жизни.                «Сколько я могу мучиться, забавлять и тешить людей? Устал я от этого шутовства. Надоела мне эта клоунада. Большевики затеяли в России строить коммунизм. Но эти чиндрики – попики  не знают, что хочет народ, что желает, не знают его мысли и какими проблемами озабочен он и чем он дышит. Только у народа есть правда, и правда эта горькая. Но есть и чиновники такие, у которых в голове только личная выгода. Гитлер конечно сумасбродный малоумок рыпнулся на Россию и себе смертный приговор подписал. Мы немцы, живущие в России неполноценный народ, мы здесь пришельцы. Вот и живём разорванные в клочья, что дерьмо, так как мы народ без прав. И нет у нас полнокровной жизни, мы здесь низкосортные. На нас плюют. Мы потерянный народ, в России мы некто в комендатуре на привязи. В Германии мы так же не признаваемы, нас всюду презирают. И живём мы между небом и землёй».                Многие знакомые Андрею немцы, только молча, смотрят, что выйдет из этого жизненного выкрутаса и не уж-то эта кутерьма, так и не дотянет до хорошей жизни. Смотрят, что через щелочку, а вдруг, да что-то и изменится в этой каторге, или они так и уйдут с белого света в небытиё, не дождавшись перемен в хорошую долю.                «Где смысл, где смысл, где смысл? Пустая жизнь, пустая жизнь! Ох, кругом пустота! Не идём мы, а блуждаем в мёртвой ночи. Да! Дух где? Где дух? Дух – потух! У России потенциал людской большой, но только всё это в дикости и этим, никто не дорожит, ни сами люди, ни государство. Всё пребывает в варварстве и не ценится. Жизнь человека ни что не стоит, и люди об этом не задумываются. Живут в животном пребывании стихийно в цепи биологической потребности. Расходуются материалом в государственной топке и сгорают в амбициях. А чиновник этим пользуется и жестоко пользует народ как дрова. В такой эксплуатации бесхитростный народ живет инстинктом  в физическом износе» - огорчался Андрей.                После смерти Сталина комендатуры, где отмечались русские немцы, отменили. Отменили для Андрея привязь. Привязь к подневольной жизни. Привязь к принуждению,  Привязь к привычному. С отменой подневолия открылась для Андрея таившаяся в ограничении безграничность. Эта безграничность ошпаривала его простором желаний и застоявшихся действий. Пугало непознаваемой чужой широтой и свободой. Пошло послабление, но здоровье у Андрея было на износе.                Лебс в посёлке духовно задыхался, стагнация обуяла им. А уйти от любимой жены и своих детей он не может. В посёлке для него ознобная скука и пытка одиночеством. Он здесь один и голый в этой жестокой суровости. Тут негде применить ему свой талант. Так – как его здесь не понимают и не ценят. Пьяный Андрей громко изъяснялся.                – Да, я русский немец! Да, да я русский, русский немец! В России мне и небо родное! – Хлопал себя рукой по груди Андрей, торжествуя душой.                Лебса огорчало, что он любит мир и жизнь, но мир к нему жесток, а жизнь несправедливо его потребляет. Что он в этом мире одинок и никому не нужен. А люди над ним оскорбительно посмеиваются. Все к нему враждебны. А хочется ему, чтобы все были к нему благосклонны и любили его. А как это изменить? Он этого не знает. И это пугает его и огорчает, усиливает в нём комплекс неполноценности, что он бессилен и слаб перед этой несправедливостью. Всё это уничтожит и убьёт в нём душу. Живя с этим грузом, грузом, удушающим, который давит его, Андрей не соглашался. Он убегал от него и пил водку, чтобы забыться и умереть. Так как жить для него стало невыносимо. А всё осмыслить у Андрея не получалось.                Лебс видел, как знакомая Нина Вавилова пьяная умерла на улице под забором. Это его потрясло, и он впал в уныние. Андрей не ожидал, что женщина так безобразно и унизительно может в заброшенности умереть. И он задумчиво смотрел на мёртвую знакомую.                «Ну ладно! Умирали во время войны люди от голода и от холода! Ну а сейчас-то в мирное время, почему умирают? Да ещё так позорно и презренно? Что за горе вынесло её в такую никчёмную жизнь? Что заставило её так опуститься, упасть? Почему у неё не сложилась жизнь в мирное время? За что всё это подвешено в воздухе? И почему она превратилась в муху? Да, у неё от пьянства умер муж и она, видать, оставшись одинокая, чтобы догнать зарытого в земле мужа тоже стала пить. Вот так она лёгонькая оказалась в этой неслаженной жизни»?                Но всё это увиденное так и осталось у Андрея без ответа. Только остался внутренний беззвучный крик. – По-че-му, по-че-му?                А, Нина Вавилова от одиночества спасалась стихоплётством. Но когда поняла, что рифма её не спасает, стала пить. А с потухшим пульсом сердце смертельного сна просит.                Овладела Андреем задумчивость. Андрей чувствовал. «Что немцы в России не приобрели родину, их отчуждают недоверием и призрением. А в Германии они вовсе отрезанный навсегда ломоть. Они стали людьми, блуждающими в пространстве и негде им пристать,   вживаться да врасти. Единственно, кто им доверяет, это природа. Природа создала человека и человек должен её беречь. Он в долгу у неё! А что получается? Не ценят природу».                Когда Андрей начинает так думать ему становится очень плохо. Плохо, что даже не хочется жить.                «А ведь мой отец тоже пил. А почему пил? А потому что был скитальцем. Бедные немцы – ищущие надежду, а получают горе. Бежали из тесной небольшой Европы в большую свободную Россию, чтобы приобрести свободу? А получили ярмо. У отца первая семья была многодетная, по-видимому, мечтал детьми – немцами большую землю заполнить. Новой жизнью Россию всколыхнуть, но понял, что всё это напрасно и стал пить. Завел другую вторую семью и родил меня на беду. Сталина считают великим, а что он с нами поступил, недоверием оскорбил это не величие это тупое зло, унизил невинный народ, чтобы измучить его незаслуженной карой. А этот народ и так страдалец – страдает скитанием. Советская власть, это стая приспособленцев, прикрывающаяся идеей коммунизма. Лицемерно мудрствуя, играет в доброжелателя, подло используя народ. Русские и русские немцы, почему между ними идёт разделительная черта? Откуда она? Из национализма? Да, всё это из прошлого. А ведь солнце всем светит одинаково и радость и горе всех не обходит. Значит, все мы люди и всё воспринимаем и чувствуем одинаково. Национальные предрассудки парализуют разум и разъединяют людей. Всё это глупость и чушь кровоточит на жизненных зазубринах. Сталин помял нас репрессивным прессом, проехал по нам карающим колесом. Презренно не доверял нам, боялся, что мы к фашистам переметнёмся.  Сталин размазал нас, не доверяя нам. Превратил нас в букашки. Мы выживали в душевной спячке и телесной дрёме. А кто дневал, то, тот спасался пьянкой, чтобы тяжесть жизни тушить водкой».                Столкнувшись с дикостью, варварством, Андрей убедился, что коммунизм - это бред сивой кобылы. Эти мысли Андрей прятал глубоко в своей душе, скрывая от окружающих в целях безопасности.                Андрей  устал жить. Выдохся! Сознание его глодало. «Прошкодничал, пробалаганил жизнь! Хоть прочь улетай с этого мира».                Однажды, работая в шахте, Лебсу стало плохо и он, упал, потеряв сознание. Рабочие поднесли Андрея к стволу шахты и по телефону сообщили начальству, о случившимся.  Дежурный диспетчер вызвал скорую помощь. На поверхности уложили его в скорую помощь, и та увезла Андрея в больницу.                Когда Ольге сообщили, что её мужа Андрея увезли с работы шахты в больницу, то она, бросив всё, тут же побежала в больницу. В палату её не пустили. Тогда она подбежала к окну палаты.                – Андрюша, Андрюша, что с тобой? – Закричала она.                – Ничего, не расстраивайся, всё пройдёт! – Хрипло выдавил из себя Андрей.                – Андрюша, что тебе принести?                – Ничего, не надо. Оля, береги детей! Тихо прошептал Андрей.                Ольга, заплакав, ушла домой.                После ухода жены у Андрея началась предсмертная агония. «В бессознательном состоянии он превратился в властелина всей земли. Андрей стал великим повелителем всего человечества. И люди перед ним были маленькими и послушными всех его указаний и желаний. Он становился властным вельможей и зло смеялся над людской беспомощностью и никчёмностью. Люди, перед ним падали стучась лбами о землю в клятве, верно, ему служить и беспрекословно во всём подчиняться. Андрей шёл по человеческим телам, вдавливая их в землю, подтверждая их ничтожность. Он   Бог над всеми Богами и только его все должны беспрекословно слушаться и преклоняться. А иначе всё живое уйдёт и вся жизнь прекратится». И вдруг душе Андрея стало, облегчённо она вырвалась ввысь  и удалилась во вселенную.                Дома Ольга приготовив любимый борщ Андрея и крепко заваренный чай, уложила всё в сумку и вновь пошла в больницу. Как только она зашла в здание больницы, медработники, встретив её, сообщили. «Что Андрея Кондратьевича нет. Умер».                – Как? – закричала Ольга. Ему всего тридцать шесть лет!  У Ольги выпала из рук сумка и борщ и чай разлились. А сама она стала опускаться на пол. Медработники её подхватили и, усадив на скамейку, стали ватку с нашатырём прикладывать к носу и натирать виски. Медсестра, подняв сумку и взяв ослабленную Ольгу под руку, повела её домой.                Войдя в дом, Ольга запричитала.                – Андрюша, а как мне жить без тебя? Я не смогу быть, коль тебя нет на свете! Неужели и детей моих ждёт такая же участь! О-о-о, как это страшно! Она упала на кровать, и, зарыдав, впала в обморок.                После смерти Андрея Ольга стала тенью, а Андрей преследует её во сне.