Почему молчат камни ч. II. Глава 10. Срыв

Лена подошла к санаторию в одиннадцать. Виктора не было, и она прогуливалась по пешеходной дорожке, отстраняясь от прохожих — дорожка была узка. Подъезжали и уезжали машины и такси. Дул ветер, не сбивая ледяных колпаков с пригнувшихся к земле веток деревьев в сквере. По прежнему, как солдаты на параде, стояли серебристые ели. Лена сорвала шишечку на ели, растерла, понюхала — пахло хвоей, свежестью, туманом — солнце чуть пробивалось через его пелену.
Как ветер, смятенные силы навеялись… нет, - обрушились. Сводят с ума. - Слова складывались как бы сами, неподвластно уму. Вот оно! Лена медленно пошла вверх к горе. Она не привыкла писать «в уме», не записывая. Песни слагают, а стихи пишут. Записывают в памяти. Какой красивый туман!
Слова роились в уме, слова срывались с губ, вставали, как кони, на дыбы — перед обрывом, сливаясь в одну мелодию с гудящим ветром.
Как ветер, смятенные силы
Обрушились, сводят с ума,
А ты — молодой и красивый,
Как утро, как сон, как туман.

А мимо трамваи грохочут,
И люди лениво снуют.
Минуем цветник и площадь -
Сегодня нам горы — приют.

Виктор шел быстро, в распахнутом пальто, улыбаясь глазами:
- Ты, наверно, совсем замерзла, пока три часа длилась пятиминутка. Как только закончили дебаты я встал и ушел первый. Все в порядке, завтра на утреннике меня заменит культорганизатор. А я поеду провожать тебя в аэропорт. Закажу такси, заедем за Ларисой.
Поднялись к нему в кабинет. Виктору надо было поработать.
- Я бы хотела, чтобы была нелетная погода.
- Я буду приезжать к тебе, ты будешь приезжать сюда. И влетать в трубу. Ты же хочешь влетать в трубу?
- Хочу дудеть, трубить и сочинять стихи. Дай листок, мне хочется написать что-нибудь…
Виктор включил магнитофон, стал читать анкету, вслух отвечая на вопросы, записывая ответы:
- Итак, сколько у нас было лекций? Посчитаем, запишем: каждый месяц по четыре…
Лена слушала его и писала:
Лететь! Улететь!
В трубу задудеть.
Все слышит трава
И плачет трамвай...

Вечером отправились к Ларисе на трамвае. Сидели втроем, вспоминали случаи из жизни.
- Кстати о стихах, - сказала Лариса. - Ты собираешься печататься, сборник издать?
- Нет, разве что в Самиздате. Ты же знаешь, что таланту трудно пробиться.
Когда Виктор сказал, что ему, пожалуй, пора уходить, Лена рассеяно поднялась. Надевала Виктору шарф.
- Ты мне опять шарф завернула на женскую сторону, - шутливо сказал Виктор.
- Я провожу тебя до трамвая, - сказала Лена.
Но, как только они вышли из подъезда, она стала рыдать, громко, взахлеб. И, плачущую, Виктор довел её назад, до ларисиной квартиры.
Все, все, - сказала Лена, вытирая слезы, - иди, - я больше не буду плакать. Завтра приду в десять. Иди, иди, до завтра.
И у него, и у Ларисы были растерянные лица. Он оглянулся в дверях, пожелал спокойной ночи, и плотно закрыл дверь, щелкнувшую английским замком…