Как закалялась Кира

Девчонки шли по улице Люксембург. Её имя ещё пока начиналось на теплую, жёлтую и приятную букву Л. как и название улицы. Тогда Л. не умела чувствовать перемены вселенной, никто не учил её, что "вселенная сама, крупицею, в тебе помещена", что все её настроения были связаны с подростковыми переменами. Просто она скучала по папе, была сильной и самостоятельной и мама, чье имя начиналось на ту же букву, уже могла положится на неё кое в чем.

Тогда, каждый вторник был печалью ее души. Потому что по вторникам – сольфеджио. Вот полтора часа позора закончились, наступило облегчение и мини жизнь до следующего вторника уже радовала своей свободой. Но в этот вечер студёная погода нашла лазейку в ее город и бессовестно установила свои порядки, заручившись поддержкой могучей зимы.

Осень – это когда темно, холодно, промозгло. Все это знают. Фонари тоже знали - они не включились в тот вечер. Темнота просто съела старые улочки старого города. Ничего вокруг.

Двойняшки, Кира и Ира, умненькие по факту рождения кореяночками и наша Л. вспоминали про лекцию из планетария о космонавтах, которым приходилось в тишине и темноте проводить их космическую жизнь.

Всё сошлось в тот час. Космос опустился и на улицу Люксембург и поглотил её. Л. была голодная. Промелькнула мысль о чуде – ковер самолёт бы выручил. Но до сказки было также далеко как до дома. Хотя вот он, дом, стоит себе на горе, молчит. «Нелегальный», короткий путь до дома превратился в жижу и его не прошел бы не один партизан, не то, что Л. с картонной папкой "Музыка" на шнурках.

Как-то не привычно было не иметь никакой возможности видеть куда шагнуть: «Вот бы как летучие мыши определять расстояние по ультразвуку, да, девчонки?». Проехала "Волга". Ура – космос отменяется, теперь видно, где мы находимся. Идём домой скорее! До угла вместе, а дальше как? Кореяночки-то вдвоем. Холодная вода с неба не собиралась останавливаться. Пахло зимой. Л. тогда не знала, что это северный ветер приносит с Арктики стужу. Она много чего не знала, но одновременно знала всё.

Как же хочется жареной картошки! На сольфеджио петь она не могла и вопрос, что она делает в музыкальной школе, возникал регулярно. Да и Бог с ним! Когда не успеваешь в двух школах к этому привыкаешь. А вот как идти дальше? По Кузнечному взвозу, по своей улице, одной, в полнейшей темноте, прямо сейчас? «Хоть бы подольше мы вместе шли» – охватывал почти животный страх теплое, солнечно-желтое сердечко Л.

И тут всё сошлось ещё раз – опустившаяся на улицу вселенная очень ярко показала Л. как выглядит забота, семейная забота, счастье и любовь. Кто-то заговорил в темноте и девочки ему ответили. Отец девочек появился на мостовой освещенный фарами, как космонавт в своей осенней непромокаемой одежде. Как только отец девочек подошёл к ним с зонтом и плащами, стало счастливо в миг. Они двинулись вверх по старинной каменной мостовой и Л. вместе ними.

В этот день непрошенных изменений небо сошло на землю третий раз! Л. смотрела из глаз своих, как из вакуумного пакета селёдка на покупателя, улыбалась и не понимала почему ТАК больно. Это чья-то любовь и весь недолюб сразу, а еще этот голод, холод и возможно недосып, причинили душевную боль, невыносимую по своей глубине. Боль чувствовало и тело. Чтобы не завыть, не выглядеть жалко, чтобы улыбка не была виноватой и можно было как-то мочь жить, Л. поодаль, нечаянно почувствовала себя собачкой с заискивающе-виляющим хвостиком. Опять отчаянно требовалось чудо, в этот раз не ковер- самолёт и не превращение в летучую мышь. Она хотела превратиться в собачку и увязаться за ними, девочками и их отцом, с его приятной теплой душой. Принадлежать этой семье и просто наблюдать за ними глазами верности, как это делал пёс Л., избавило бы Л от боли, которую вселенная спустила на неё сегодня не спросясь.

А когда Л. бежала до дома ещё две улицы, между страхом и рыданием перевесил инстинкт самосохранения. Момент здесь и сейчас гнал ее домой тихой тенью между темных деревьев, где маленькой удачей случился один включенный фонарь.
Следующий вторник она шла с сольфеджио и не было никакой тьмы. Фонари знали – все наладилось. Жижа превратилась в лёд, снег радостно смотрел в небо, небо с взаимностью отражало снег. Дворник отбивал киркой лёд. Все стало таким лёгким, морозным.

Крепость и твердость так нужны были ей теперь, чтобы отбивать лёд с замерших сердец двух ангелов, чьи имена начинались на букву Л.

Прошлый вторник родилась Кира Люксембург.