О Сирии с любовью

"История России с 2000 года"
Глава 22. О Сирии с любовью

Какая боль! И мы расскажем вам
о той стране, что небесам
придумала всё чистое, святое,
и, не раздумывая, вам поведать о былое.

Нет, ты не думай, я не сплю,
я только вехи говорю,
и что такое мрак земной,
когда повержен образ твой!
О, Сирия, мне много здесь сказать,
что невозможно оболгать.
Ты, как Россия, святой сон,
где не был лишь Наполеон,
и потому так долог сон,
что он не Бог – Пигмалион.
Уж сколько лет идёт война
в стране великой той,
уж сколько лет поверить снам
не нужно, но вот так,
и резать, и любить пирог
нам вряд ли принесла
та боль, что сковывает мрак
у неподвижных врат.
Она как будто бы цветет,
лишь только вянет тот цветок.
Она увянет лишь тогда,
когда последняя слеза
увидит тот Восток.

О, Сирия, ты поднимайся,
зла не видно, на Восток
ушли все силы Тьмы, туда,
где реет воли рок.
Там силы Тьмы вдруг собрались
на шабаш на гора,
и убивали, и рвались
так бешено звоня.
Ничто не вечно под луной,
лишь только милый образ твой,
ты повернула мой покой
и силу злую, что, порой,
так чувствует и зла.
Вы там разрушили дотла
пустыню, города,
преподнесли остатки дна
на многоликие небеса,
чтоб захлебнулись мы тогда.

Мы выли и страдали, да!
Ведь вы убили образа
истории тысячелетней!
И ненавидели тогда,
что мы не те, как образа,
мы хуже – мы лишь дети.
Там столб вознёсся в небеса,
Пальмира строилась всегда,
она жила и пела,
но вы не захотели, чтоб тогда
она осталась целой,
и вы разрушили, сказав,
что мир там будет зверя.
Цивилизации плоды
вы тупо уничтожив,
перевернули всё до дна
и не нужны вам горы,
нерукотворные труды,
труды людей великих,
что жили долгие века
до этих мирных окон.
Исламский мир перевернув,
вы принесли разлуку
со всем, что дорого там им,
с невыносимой мукой.
И не один тот образ твой
не спрятался в обоз земной,
ты всё порвала, мука!
О, эта мука! Как такой
всем вынести позор земной,
цивилизаций крик?!!
Никто из стран там не помог,
и лишь Россия вмиг
вдруг поняла, что этот друг
нам очень нужен, и тогда
пустила войска туда
по приглашенью Ассада.

И верная звезда,
звезда Востока ожила
надеждою на мир и совесть,
лишь тогда
вернутся образа туда,
где море-море зла.
Нет, ты не можешь долететь,
а только слать туда
гуманитарку в города,
что вымерли дотла.
Все улицы лежат в руинах там,
там света нет, один лишь только хлам,
остатки стен, остатки городов
и плен, плен жителей
и без измен расстрелян мир тогда.

А жители там понесли
такое горе, море зла,
что даже дети принялись
развенчивать тогда
тот образ зла, что вы несли
и те потоки лжи
про Ассада, что вынесли
там грязные все СМИ.
Но Ассад жив, и он герой
страны великой той,
сопротивлялся и, порой,
на грани тонкой был, крутой,
и лишь Россия помогла.
Мы и сейчас в стране святой
летаем, как скала,
мы и сейчас разведку в бой
направим не спеша.
Там наши воины, порой,
идут в огромный смертный бой
лишь бы не выиграло США.
И наши матери с любой
там ношей милой, дорогой,
вы справились, но лишь бы
мы сыграли образ твой.

Там был оркестр в руинах тех,
что вы смели дотла,
и музыка лилась рекой,
где море-море зла,
и покоряли мы сердца
страны великой той,
и возносили небеса,
и ввысь катилось – пой!

Пой, небо, пойте, образа,
над Сирией святой!
Пой, русский,
пой, весь мир земной,
и слушай, как тогда!
И трепетал весь шар земной,
что русский там сказал,
ведь ты сказал,
что наш конвой –
там будет навсегда.
Там русский мир восстановит покой
и вновь отстроит образа!
Поговори ещё со мной
о, Сирия, страна!
Ты многолика и бледна,
но выстоит она!
Мы не дадим потокам зла
восполнить небеса!
Не нужно дом наш разрушать,
нам нужно верить, не страдать,
и сгинут США.
Ведь там они руководят
и под прикрытьем зла,
они ведь только и хотят,
чтоб пала та страна.
Страна из грёз, страна Богов,
христианская страна,
там где ислам и другой сказ
навеки, навсегда!

Про Сирию писать мы будем до конца,
конца ещё не видно, но
зла поубавилось сполна.
Мы очищаем этот дом
и будем долго в нём,
и до тех пор, пока мы в нём,
мы – Ассада друзья.
А твой народ так верит в нас,
как чистая слеза,
и руки тянет, русский внёс
туда лишь образа.
Он силу веры преподнёс
в руины и тогда
надежда встала у ворот,
надежда и без зла.