Толстый и тонкий

  Пассажиры постепенно заполняли салон самолёта. Последним быстро прошёл невысокий полноватый мужчина с небольшим чемоданчиком, забросил его на полку, сел в кресло и пристегнулся. Спустя некоторое время было объявлено о начале полёта, двигатели мягко засвистели, самолёт стал выруливать. Все пассажиры молчали. Двигатели засвистели сильнее, самолёт побежал по взлётной полосе и взлетел. Толстяк повертелся в своём кресле и спросил у соседа, высокого худого мужчины лет сорока, куда тот летит.
  - Как и все, - ответил тот, мельком взглянув на него, - в Москву.
И снова стал смотреть в иллюминатор.
  - Я тоже. В командировку или по своим делам?
  - В командировку. По вызову, - не отрываясь от иллюминатора ответил тот.
  - А я из командировки, - сказал толстяк.
Его сосед не ответил.
  - Скажите, - начал опять толстяк, но сосед его перебил:
  - Да дайте посмотреть! Вон какая красота!
  Снаружи белые до хруста облака на фоне голубого неба строили фантастические ущелья, башни, фигуры. И, казалось, что самолёт летит в незнакомом мире, где нет ничего кроме него одного. А по лицу тонкого пассажира было ясно видно, что он отрешился от обычных забот и весь в этом фантастическом мире. Наконец, самолёт влетел в облако, в салоне потемнело, и он откинулся в кресло. Толстяк опять начал:
  - Летите транзитом или нет?
  - Транзитом, - равнодушно ответил сосед. 
  - Так я и думал. А скажите, Вам фамилия, - и он назвал не совсем обычную фамилию, - ничего не говорит?
  Тонкий повернулся к нему, посмотрел на него внимательно и сказал слово "Да". Сказал таким голосом, что в нём - в зависимости от желания - можно было услышать и утверждение, и внимание, и интерес, и, наконец, просто вежливость.
  - Да-да-да! - радостно ответил толстяк, услышав в его ответе интерес, - Я работал в архиве по другой теме и случайно наткнулся на материалы о нём.
  Он попробовал достать свой чемоданчик, но пристёгнутый ремень его  не пустил и он остался в кресле. Его тонкий сосед достал из нагрудного кармана пиджака очки с круглыми стёклами, надел их, выпрямился в кресле и явно заинтересовался своим соседом. А тот, обрадованный, что наконец-то нашёл слушателя, стал рассказывать, что работая в архиве, он случайно нашёл материалы об этом человеке, который, чуть ли не с гимназической скамьи за революционную деятельность был отправлен в ссылку, работал на почте, - через него, возможно, вели переписку ссыльные, нужно поискать в других источниках, - участвовал в установлении Советской власти, воевал в партизанском отряде, а после был на ответственных партийных должностях. А его сын перед войной и после курировал в Обкоме партии промышленность, а потом был переведён в аппарат ЦК. А его внук, закончив ВУЗ, работал в Обкоме комсомола.
  - Понимаете, - закончил толстяк, - это же получается целая династия руководителей с подполья и революции и до наших дней!
  Его тонкий сосед сосед слушал внимательно, изредка поддерживал его энтузиазм словами "Да", "Понимаю", "Ага", а когда тот закончил спросил:
  - А где сейчас тот внук революционера?
  - К сожалению, пока не знаю, - ответил толстяк, - знаю, что назвали его в честь деда, и некоторое время после комсомола работал с вместе с отцом. А потом уехал. А куда - пока не узнал.
  - А уехал он на руководящую должность в наш город, а там совершал организованные хищения социалистической собственности, - жёстким голосом ответил тонкий.
  Толстяк откинулся в кресле и замолчал. На него сверху с узкогубого лица соседа сквозь стёкла очков неподвижно смотрели большие неморгающие глаза. И он вдруг почувствовал себя как кролик перед удавом.
  - А позвольте, с кем я разговариваю? - пролепетал он.
  - С прокурором, который вёл его дело, - тем же жёстким голосом ответил тонкий. И, сняв очки и откинувшись в кресло, сказал усталым голосом:
  - Вызвали меня - не знал я зачем - в Москву, а сейчас ясно зачем: или куда-то в почётную ссылку, или взыскание за давние упущения. И всё из-за того. что я тронул внука вашего революционера.
  Больше весь полёт они не разговаривали.