Интеллигенты на пенсии

        Интеллигенты на пенсии.
   
  Мы с мужем интеллигенты во втором и третьем поколении. При советской власти назывались - прослойка, а потом еще нас стали звать - "гнилая интеллигенция", Слово "интеллигенция", при желании, у нас используют, как образное ругательство. Едешь, к примеру, в автобусе, а тебя толкнули, ты говоришь:
   - Не толкайтесь, пожалуйста.
   А тебе отвечают:
   - Подумаешь, интеллигенция.
   Или еще, когда ездили на сельхозработы и ты картошку собираешь, а сама в перчатках - тоже обругают - "интеллигенция", да еще добавят какой - нибудь эпитет, например, "вшивая". Или тащишь ведро с картошкой высыпать, а оно не полное, опять скажут то же самое слово, с каким - нибудь эпитетом.
   И стали мы сами про себя думать, что мы интеллигенция, то есть не приспособленные к жизни и какие-то неполноценные. А тут пришла пора на пенсию. Пенсии хватало на восемь дней, а еще в месяце оставалось двадцать два или двадцать три дня. Мы не растерялись, продали квартиру, купили дом, козлят, кур, посадили на огороде все, что требуется для полноценного питания. Козлята вскоре превратились в коз, и стало у нас свое молоко, яйца, в подвале лежала картошка и теснились банки с соленьями и вареньями.
   Мы стали забывать все, чему нас учили в академии, а потом в аспирантуре и то, что мы - интеллигенты.
   Все бы ничего, но тут выяснилось одно неожиданное обстоятельство. Оказалось, что в доме, который мы купили, прежние хозяева гнали самогон в промышленных размерах и по ночам им торговали. Как-то, когда стемнело, раздался стук, и в окно просунулась рука с бутылкой и горстью неконвертируемой валюты.
   - Что это? - закричали мы спросонок.
   - Наливай! Тороплюсь я, а то сейчас окно высажу!
   - Чего наливать? И деньги зачем?
   - Что, сегодня самогонку бесплатно раздаете? - заржал пришелец - интеллигенция хренова. Давай поворачивайся, бабка, сколько мне тут ждать?!
   -Нет у нас ничего, что вы хотите. Мы недавно вселились и ничем таким не занимаемся.
   - Мне наплевать, что вы недавно вселились. Что я, дом этот не знаю? Здесь всегда самогонку продавали.
   Мы пытались втолковать парню, что в доме живут совсем другие люди, самогонку не гонят и не продают. Все было напрасно. Алкаш стал орать на всю улицу нецензурные слова, выломал доску из забора, замахивался ею и обещал подпалить дом. У нас была водка в буфете, половина бутылки, от гостей осталась, мы ему и отдали. Парень сразу успокоился. Попробовал из горлышка, сказал:
   - Ух, ты, какая сегодня крепкая, - и ушел.
   Мы легли спать, а через два часа опять стук в окно. Все повторилось, только на два тона выше - приходила женщина. С женщиной легче - муж вышел с духовым ружьем и сказал:
   - А ну, бегом домой, а то стреляю.
   - Убивают! - закричала алкашка, - сейчас милицию вызову! Только что Валерке наливали... - Но милицию она не вызвала.
   Позже мы узнали, что самогонщиков клиенты никогда не выдают.
   То, что мы отдали свою водку первому же посетителю, было самой большой нашей ошибкой. Валера тут же донес собутыльникам, что в известном доме, после небольшого перерыва, самогонку снова гонят, да еще какую - не меньше сорока градусов.
   Следует напомнить читателям, что в те времена водка продавалась в магазинах по талонам. Норма была жесткая, пьющие граждане очень страдали, а на самогон был большой спрос. Мы люди непьющие, а точнее, мало пьющие. Норму, установленную правительством, никогда не превышали. Еще оставался неиспользованный резерв. Это нас и спасло. Мы отоварили неиспользованные водочные талоны, принесли домой семь бутылок сорокоградусной водки, и догадались развести ее до двадцати градусов - стандарт самогонки. Стало четырнадцать бутылок. Потом мы решили расфасовать нашу разбавленную водку по двести пятьдесят грамм и получили двадцать восемь порций. Если даже каждую ночь будет приходить по алкоголику, мы продержимся двадцать восемь дней. Если учесть, что некоторых клиентов мы отправим ни с чем, скажем, что сегодня самогонки нет, и они нам поверят, а в отдельные ночи никто не придет, то нам этой жидкости хватит месяца на полтора. А что делать дальше?
   Несмотря на наши уверения, что мы не гоним, поток алкоголиков не уменьшался. Порцию разведенной водки мы отдавали не сразу. Долго сопротивлялись, доказывали, клялись, что ничего нет и только в самом крайнем случае, когда нам обещали поджечь дом, убить нас или умереть на наших глазах, отдавали дозу. Так продержались с месяц.
   Однажды, в первом часу ночи появились три молодых счастливых человека. Один был в военной форме - демобилизованный солдат.
   - Мамаша, - закричали они хором - друга (друзей) встретили (встретил). Два года не виделись, а отметить нечем. Налей, а деньги завтра принесем.
   Ну, мы им и отдали все, что оставалось.
   - Что теперь делать будем? - спросили мы с мужем друг друга.
   Выход был один. Надо было налаживать собственное производство - самогоноварение. К слову сказать, запрещенное законом.
   - Я не знаю, как это делается, - сказал муж, как всегда самоустраняясь.
   - Не боги горшки обжигают, - сказала я, как всегда беря быка за рога.- Технология там довольно простая. Сырье нужно, емкость для брожения и перегонный аппарат.
   Я рассказала, что знала. В качестве сырья годится все сладкое. Кроме сахара, можно использовать старое варенье, закисшее или засахарившееся, дешевые конфеты, сладкие яблоки, ягоды и корнеплоды. Можно добывать самогонку и из крахмалистого сырья - зерна и картошки. Только здесь технология усложняется. Сначала надо переделать крахмал в сахар. Делается это при помощи проросшего зерна - солода. Работа трудоемкая. Получается сладкий раствор или скорее кашица. Называется это - "сусло". Теперь можно добавлять дрожжи и ставить в теплое место. И тут начнется брожение. Не знаю, как там эти дрожжи управляются, но через несколько дней процесс должен затихнуть. Раствор станет не сладким, но хмельным. Называется это бражкой. Если выпить с полстакана, почувствуешь теплоту в желудке, а если хватить полный, то и в голову ударит. В бражке накапливается восемь - десять процентов спирта, может быть и меньше, если масса в бродильной емкости по какой - нибудь причине закиснет и вместо спирта получится уксус. Когда бражка готова, можно отгонять спирт.
   - Откуда ты все это знаешь? - изумился муж - Ты этого никогда не рассказывала.
   - К слову не пришлось, а микробиологию-то я проходила, да и соседка рассказывала - она для себя гонит.
   И стали мы все это делать. Достали из подвала все старое варенье. Купили конфет- подушечек, сахар тогда продавали по талонам, как и водку. Разболтали варенье и конфеты в теплой воде в сорокалитровой фляге, внесли туда полпачки дрожжей, и процесс пошел. Часов через шесть уже пенилось и шибало в нос. Часто мешали веселкой и мерили температуру, поддерживали двадцать восемь - тридцать градусов. Через двое суток попробовали на вкус. Еще сладило, но хмель уже чувствовался. Напиток был приятным. Оставили еще на двое суток. Опять попробовали. Напиток стал хмельным и не сладким. Мы поняли, что весь сахар переработался в спирт и можно приступить к перегонке. Как говорилось, для этого нужен специальный аппарат. Неожиданно вопрос решился просто. Перегонный аппарат нашелся на нашем чердаке. Оставили прежние хозяева, или забыли, или это была устаревшая модель.
   Залили бражку в перегонную емкость, подключили охлаждающее устройство к водопроводу, поставили емкость на газ, стали осторожно нагревать до кипения. Закипело. В приемную посудину упали первые капли, потом потекла тоненькая струйка. Отрегулировали газ, чтобы капало. Накапали в рюмочку. Боже, какая это была гадость. Это было не похоже ни на один из известных нам напитков. Хорошо, что я не совсем еще забыла химию и сообразила, что в отгон идет легкокипящая эфироальдегидная фракция. Просто надо первые порции отбросить. Не в смысле выбросить - в хозяйстве оно пригодится, как растворитель, или банки на спину поставить, или краску с рук отмыть, да мало ли на что. Грамм двести накапали и отставили, взяли другую посуду. Когда накапало туда, снова попробовали. Уже не так, но все равно противно - пошел спирт - сырец. Померили крепость спиртомером - семьдесят градусов.
   - Ого, - сказали мы - надо прекращать пробовать, а то допробуемся. Отгонку продолжали до тех пор, пока набранная в ложечку проба перестала вспыхивать синим пламенем и еще для верности отогнали с литр уже слабо градусной жидкости.
   То, что мы добыли, оказалось мутноватой (сивой) жидкостью, крепостью двадцать градусов. Это и была самогонка. Объем составил три литра - шесть пол-литр по двадцать рублей, то есть на сто двадцать рублей. Сахару же было потрачено в пересчете на конфеты три килограмма, то есть на шестьдесят рублей. Вот она, экономика в действии! Недаром государство объявило само себя монополистом в этой области, а тех дерзновенных, что не согласны... - страшно сказать, что с ними (и с нами) будет. Стыда, во всяком случае, не оберешься.
   - Что же делать? Гнать или не гнать - вот в чем вопрос.
   Воспитанные советской властью, мы были страшно трусливы. Или приличнее сказать, - законопослушны. Но тут было еще что-то другое. Что-то такое было, что затормозило наш порыв на новом поприще. И дело не в том, что мы боялись. Посмотрев в последний раз на свет мутный трехлитровый баллон, мы решили - "Не гнать!".
   Пока шел процесс, нам было интересно, как оно будет пениться, из одного вещества получится другое, но, получив результат, вместо удовлетворения мы ощутили какое-то неудобство. Вместо лихости, с которой мы взялись за это дело, почувствовали, скорее всего, стыд. Нет, решили мы окончательно и бесповоротно, пусть государство само занимается этим паскудным делом и спаивает своих подданных. Вот пусть только Валера придет, мы его пошлем куда надо.
   Валера пришел и привычно завел:
   - Давай, бабка, пошевеливайся, некогда мне.
   - Я тебе не бабка.
   - Чего?! - взревел он с угрозой.
   - Производством спирта у нас занимается государство, вот туда и иди, мне тоже некогда, - отчеканила я.
   Сердце у меня замерло, а Валера опешил, повернулся и пошел. По пути поднял доску, которую как-то оторвал, и приставил к забору. При этом он все поглядывал за мою спину, как будто у меня там выросли крылья. Я повернулась, за мной стоял мой муж с ружьем наперевес.
   - Фу ты, а я подумала, он мои слова понял, как я ему отчеканила.
   - Он и понял твои слова, потому что мое ружье увидел. Куда теперь эту твою самогонку девать будем, может, на помойку?
   - Нет, доведем до ума. Перегоним еще раз, получим семидесяти процентный спирт, почти чистый. Я знаю, как это сделать. В хозяйстве пригодится. Наливку сделаем. В гости кто зайдет, будет чем угостить. И государству хоть как-то да досадим, а то всю дорогу оно нам досаждает.
   - Ну да, кукиш в кармане подержим, вот радость-то, - вспомнил муж старинную байку.
   Алкоголики к нам больше не приходили. Валера всем сказал, что у Андреича ружье, и он чуть его, Валеру, не убил.
   Мы перегнали остатки бражки, Набралось три трехлитровых банки - девять литров (если бы продать - триста шестьдесят рублей, но с этим покончено). Всю эту мерзкую жидкость слили в отгоночную емкость и отогнали, получив теперь уже прозрачный, как слеза, спирт. Произведя ряд манипуляций с перманганатом калия, лавровым листом, лимонными и апельсиновыми корками, мы получили препарат, пригодный для приготовления наливок, настоек и ликеров, а также настоек всех лекарственных растений, которые рекомендуют авторы газеты ЗОЖ (здоровый образ жизни).
   Вскорости к нам пришла бывшая хозяйка нашего дома - цыганка Маша Каблукова, и забрала перегонный аппарат, который забыла на чердаке.
   - Маша, - сказала я - может, заберешь заодно и своих клиентов?
   - Не надо, - сказала она - у меня новых навалом.
   Так и остались сиротами наши с Машей клиенты. Некоторые закодировались и перестали пить. Некоторые сами пытались наладить производство самогонки. У большинства дело доходило только до бражки, они ее выпивали, не подвергнув перегонке, не хватало терпения. Поскольку в бродильные посудины они чего только не кидали - гадость всякую, сказать даже противно, что именно, то многие через это заболевали желудочно-кишечными болезнями. Несколько человек попало в реанимацию, один - умер.
   Наши соседи стали на нас коситься, подозревая, что это мы травим народ. Мы пытались оправдываться, но от этого становилось еще хуже. Нам не верили. Все знали о событиях, которые происходили по ночам у наших ворот, сердились на нас за то, что не даем спокойно спать. Хотя по ночам к нам больше не ходили, но люди думали, что, может, кто и ходит и в болезнях, начавшихся от некачественной выпивки, обвиняли нас. Многие стали думать, что болезни эти заразные.
   На нас написали жалобу главе администрации района. Жалобу глава переправил в милицию с надписью по диагонали - "Разобраться" и подписью, что он - глава.
   Очень смешное, на мой взгляд, сочетание слов "глава администрации". "Глава" - старинное обозначение головы, надо понимать, а "администрация" - это, должно быть, по латыни. Смешно очень, но есть еще смешнее, например. "спикер думы" - обхохотаться можно, смесь английского с нижегородским... Чего на меня смех напал? Наверное, начинается истерика.
   Час от часу не легче, к нам пришел участковый. Осмотрелся, ничего подозрительного не обнаружил. Поговорил вежливо. Объяснил, что самогоноварение уголовно наказуемое деяние, карается тем-то и тем-то. Мы сделали вид, что испугались. Заверили участкового, что никогда в жизни не гнали и не будем гнать самогонку.
   На другой день пришли трое с ордером на обыск. А чего искать? Аппарат Маша унесла. Фляга вымытая стоит на улице, на углу дома, под потоком, мы дождевую воду собираем цветы поливать. В буфете стоят красивые бутылки с ликерами, наливками и настойками, пахнут приятно, на самогон не похоже.
   Через несколько дней участковый вручил нам повестки. Явиться к следователю Иванову И.С. в двадцать первый кабинет, в пятнадцать ноль-ноль. Если не явитесь, будете доставлены в принудительном порядке. Пошли являться. Следователь записал наши данные, все как в сериалах про "ментов". Потом сказал:
   - Нам известно, что в вашем доме продают самогон, что вы на это скажете?
   Отвечаем:
   - Раньше продавали, мы въехали недавно и самогоном не торговали. - Свидетель Валерий Дыков показал, что семнадцатого числа текущего месяца он получил от вас двести пятьдесят грамм спиртового напитка, примерно, сорока градусов крепости и хорошего качества.
   - Это была водка "Экстра", мы купили ее в магазине по талону. У нас гости были. Мы пол-бутылки выпили, а остальное Валере отдали.
   - Вы что, всю бутылку выпить не могли?
   - Могли, но не захотели.
   - А зачем отдали Валерию Дыкову?
   - Он ругался, соседям спать не давал. Дом хотел поджечь.
   - А вы так сразу и поверили, что он дом подожжет. Поругался бы и ушел. Напрасно вы ему водку отдали
   - Теперь-то мы и сами поняли, что ошибку сделали.
   - Нам известно, что из окна вашего дома продавалась разбавленная водка по двести пятьдесят грамм в руки по цене девять рублей двадцать пять копеек за порцию. Лабораторный анализ показал, что вы торговали водкой, произведенной местным водочным заводом, разбавленной наполовину водой из городской водопроводной сети. Экономический анализ показал, что вы не имели никакой коммерческой выгоды от купли - продажи. Ваши действия выглядят подозрительными, и если вы не сможете дать им вразумительное объяснение, ваше дело будет передано в органы КГБ.
   - Почему же в КГБ? - испугались мы.
   Я даже упала в обморок, а муж схватил стакан со стола следователя, в котором, как он думал, была вода, и стал на меня брызгать. Я сразу же пришла в себя и закричала:
   - Прекрати поливать меня водкой, а то я сейчас умру.
   Следователь отнял у мужа стакан и стал извиняться:
   - Ах, извините, извините, это у меня жидкость для анализа приготовлена. Подозреваем, что это водка местного водочного завода
   - Сейчас же отвезите нас домой на милицейской машине, - закричала я - в таком состоянии, облитая вся водкой, я не могу отвечать на вопросы, а тем более ехать домой на общественном транспорте.
   Мы поехали домой на милицейском УАЗике с мигалкой. Доставили нас прямо к нашим воротам. Было слышно, как алкоголичка Танька кричала через забор соседу:
   - Смотри, дядя Сережа, что деньги делают. Не то что посадить, так еще на машине домой привезли, но ничего, мы еще президенту напишем.
   Выше я отмечала, что алкоголики самогонщиков никогда не выдают, а нас продали с потрохами. Почему? Да потому что мы никакие не самогонщики. То, что мы продали местным алкоголикам (около двадцати порций разведенной водки) самогонкой не было. Алкоголики приняли это как оскорбление, как акт пренебрежения к себе. Они догадались, конечно, что водка магазинная, а что она разведена водой, так это для них было дополнительным оскорблением. Как же, гордому российскому алкоголику подсовывают магазинный продукт, да еще водой развели. Не захотели палец о палец ударить - наварить людям самогонки. Лишь бы отвязались от них. Интеллигенция такая-то и растакая. Ну, ничего, мы им покажем - решили алкоголики... Такая вот была реакция.
   В милиции нашим делом стал заниматься другой следователь. Мы на допросе сообщили ему чистую правду. Да, покупали водку в магазине, разводили, продавали за ту же цену, под видом самогонки. Следователь задумался, вспомнил прецедент: цыган покупал яйца по пятнадцать рублей десяток, варил их и продавал опять же по пятнадцать рублей. На вопрос, почему он это делал, ответил, что ему бульон остается и он при деле
   - А у вас даже такого объяснения нет, - сказал следователь.
   - Есть у нас объяснение. Алкоголики нам спать не давали, грозили дом поджечь.
   - Не серьезно все это, еще не было случая, чтобы они совершили что -нибудь подобное, - заступился за алкашей следователь.
   - Нам это не известно, - сказали мы - они грозили, что подожгут, мы боялись. Со страху и сделали то, за что нас привлекают.
   - Разберемся, - неуверенно пообещал следователь - пока можете быть свободны.
   Мы опять испугались, на этот раз слова "пока". Все - таки мы были интеллигенция, к тому же еще и трусливая.
   Через два дня участковый принес новые повестки: явиться и так далее. На этот раз нас обвиняли в массовом отравлении жителей микрорайона, повлекшим тяжелое состояние нескольких человек, помещенных в отделение реанимации и смерть одного из них.
   - Что вы скажете по существу предъявленного обвинения? - прокаркал следователь.
   - По существу, я сейчас набью тебе морду, - растерял всю свою интеллигентность мой муж (он был интеллигентом всего лишь во втором поколении).
   - А я, - сказала я, - прямо сейчас напишу о ваших непонятных действиях и нелепых обвинениях в Международный суд в Гааге в Организацию Объединенных Наций и во все средства массовой информации.
   Должно быть, следователь тоже был интеллигентом, он как-то все понял и сказал:
   - Тише, тише, лично я против вас ничего не имею. Действительно нелепые обвинения, странная ситуация, но мы все уладим.
   - А мы требуем, - не могла я остановиться - чтобы перед нами извинились.
   - При всем моем к вам уважении, - запел следователь, - вы требуете невозможного. Такого в нашей стране еще не бывало, то есть не было прецедента.
   - А вот мы и создадим прецедент. Давайте извиняйтесь немедленно, пока мы согласны вас выслушать.
   - Извините, - сказал следователь.
   Хорошо, когда договариваются между собой интеллигентные люди.
   
    Э П И Л О Г
   
   Когда нас доставили домой на милицейском УАЗике с мигалкой, по всей улице было уже известно, что в милиции перед нами извинились. Все стали с нами здороваться, как прежде. Стали приходить занимать у нас деньги, когда приспичит, и нам давать взаймы, когда приспичит у нас. И все мы единодушно решили: правильно, что закон о запрете самогоноварения существует
   В результате описанных событий, в нашем микрорайоне сократилось число алкоголиков. После реанимации трое бросили пить, так как не могли выносить даже запах спиртного, еще двое закодировались, так как испугались смерти, а трое закодировались еще раньше, после того как у нас кончилась разбавленная водка. Один алкоголик - царство ему небесное - умер. Нашей вины в этом нет. Скорей всего виной было то, что у него кончились талоны на спиртное. Валера Дыков куда-то уехал, ему было стыдно за то, что он настучал на нас в милиции.