Наркоманы, наркодельцы и просто люди

НАРКОМАНЫ, НАРКОДЕЛЬЦЫ И ПРОСТО      ЛЮДИ
Когда началась перестройка, из магазинов стали исчезать товары и постепенно почти все исчезли. Если товаров нет, зачем людям деньги? Как всегда мудро, задумалось правительство и перестало платить людям зарплату. Люди тоже задумались и стали искать выходы из создавшегося, в результате заботы правительства, положения. Они поняли, что надеяться далее на правительство, которое до этого их поило кормило и воспитывало, не надо.
   Задумалась и Алена Лапина - обладательница четырехкомнатной квартиры в престижном месте, двоих детей и мужа, который пока не нашел себе достойного места в жизни.
   Стоило ей задуматься, как неизвестно откуда, возник Эдик - элегантный, энергичный, уверенный, доброжелательный, все знающий и все умеющий. Эдиков к тому времени развелось уже довольно много, и они смело нырнули за добычей в мутную воду перестройки.
   Наш Эдик предложил Алене обменять ее четырехкомнатную квартиру в престижном районе на деревянный дом без удобств на окраине. К дому прилагался участок пятнадцать соток, и давалась доплата в разумных пределах. Алена - не дура - сейчас же согласилась.
   Эдик в течение недели осуществил продажу неприватизированной Алениной квартиры, искусно все оформив в органе опеки несовершеннолетних, в Бюро технической инвентаризации, регистрационной палате, налоговой инспекции, земельном отделе, службах коммунальных услуг и покупку дома, опять же искусно обойдя отсутствие документов на землю, задолженности по налогам, за электричество и воду, наличие пяти прописанных граждан, неизвестно где находившихся в момент продажи дома. Кроме того, выписал и прописал всех перемещающихся лиц в двух домовых книгах.
   Представил Алене все законно оформленные документы на обладание дома 43 по улице Третьего Интернационала с участком земли пятнадцать соток.
   Доплаты Алене хватило на водопровод, газ и вспашку огорода мотоблоком. Огород Алена засадила картошкой и овощами; яблони, одна груша и много ягодных кустов уже были на участке. Замаячивший было призрак голода, совсем исчез, когда Алена купила десяток кур и козу. На производстве, где они с мужем работали в качестве ИТР, стали изредка выплачивать зарплату. Оказалось, что жить можно даже и при перестройке.
   Но не бывает никогда, чтобы все было хорошо, уж обязательно что- нибудь да омрачит безоблачное существование.
   Сначала Алена не обращала внимания на дом напротив. Здоровалась с его обитателями через улицу - улица была узкой - и все. Потом поняла, что в доме напротив не так, как у людей, хотя заметить это было трудно. В дом этот часто приходили люди, но как? К другим соседям люди приходили не так часто, но всегда было слышно. Они стучали в калитку, лаяла собака, хозяин громко кричал - "кто там", а ему отвечали - "Иван, это я - дрель принес" Ну и так в каждом доме, было слышно, кто пришел, к кому и зачем.
   
   У Любы - так звали хозяйку напротив - все было по-другому. Гости приходили, когда стемнеет, Заходили не с улицы, а со стороны огорода, скреблись в окно, им приоткрывали дверь, чтобы проскользнуть, света не было видно. Это не было похоже на приход тайных любовников, или спекулянтов, или, даже, покупателей самогонки - в этих случаях такой таинственности бы не было. Даже нельзя было предположить, что тут имеют дело с воровством - куплей-продажей или хранением краденого. Что же тогда?
   Алена не была слишком любопытной, да и своих дел хватало, но тут на нее непроизвольно повеяло какой-то беспокоящей тайной. Ее домашние тоже стали что-то замечать. Все семейство, как глянут на Любин дом, так и нахмурятся. В конце концов, Алена, ее муж и дети поделились между собой своими недоумением и беспокойством. Но, ни у кого не было сколько - нибудь подходящей версии. Только сын Андрюша двенадцати лет высказал предположение, что в дом напротив приходят заговорщики, надумавшие свергнуть существующее правительство.
   -К Верке (Вера - это Любина дочь) парень ходит, - сказала Аленина дочь Маша - но, когда еще не совсем темно и через калитку
   -Нет, Верин парень ни при чем, - сказала Алена, и все согласились.
   Что же тогда?
   -Давайте за ними понаблюдаем, - предложил Андрюша - может быть все и выяснится.
   На этом порешили. Днем наблюдал Андрюша.
   -Никто не приходил, - жаловался он, сдавая пост Маше - тебе хорошо, вечером обязательно кто - нибудь придет.
   Маша села у окна с книжкой.
   - Ты что, - возмутился Андрюша - брось книгу. Так ты ничего не заметишь.
   - Ладно, ладно, - согласилась Маша -- давай бинокль.
   Когда совсем стемнело, наблюдать стала Алена. Она вышла на улицу и села на скамейку около своей калитки. К ней тут же подсела соседка. Обе за день устали, были рады немного отдохнуть, поговорить об огородных делах. И тут к дому напротив бесшумно скользнула тень, еле слышно царапнули в окно, приоткрылась дверь и тень скользнула в дом.
   -Видала? - прошептала соседка.
   -Что это было? - спросила Алена тоже шепотом.
   -Ты что, не знаешь, что ли? Это наркоманы. Все ночи напролет к Любке шастают. Сожитель -то ее из Средней Азии, вот он и привозит наркотики. Думаешь, за что она дом купила?
   -Понятно, - поняла Алена - а я и не знала ничего.
   -Что ты, вся улица знает. Боимся, вдруг какой наркоман дом перепутает. Придет, например, ко мне, начнет дозу - у них это дозой зовут - требовать, а у меня откуда? Он нож в меня и воткнет. Ох, Алена, страшное это у нас место.
   Соседка ушла спать, а Алена, еле передвигая ноги, пошла домой. Никто не спал.
   -Ты что, пост бросила? - зашипел Андрюша.
   - Я все узнала - Люба наркотиками торгует.
   -Вон оно что, - сказал муж - ну и пусть себе торгует, нам-то какое дело.
   - А вдруг какой - нибудь наркоман дом перепутает - и Алена повторила страшный рассказ соседки.
   
   Все испугались и призадумались.
   - Может, в милицию сообщить? - подумали они, но тут же испугались, что наркоманы сожгут дом, а их убьют.
   Они не спали всю ночь. Сидели без света и считали, сколько теней посетило Любин дом. Насчитали - пять, но было плохо видно, могло быть и больше. Куда смотрит милиция? - безнадежно вопрошали в пустоту.
   Но, как вскоре выяснилось, милиция не дремала.
   Как-то, в очередную, беспокойную ночь на Любином огороде и палисаднике, перед домом, замелькали тени. Это были не те тени, что посещали дом каждую ночь - бесшумные, осторожные, казалось, бестелесные. Новые тени были стремительные, крепкого телосложения. Было понятно, что они действуют по какому-то четкому плану. Приглядевшись, Алена и ее семья уяснили, что это никакие не тени, а крепкие ребята в камуфляжной форме. Через несколько минут все закончилось. Человек пять в камуфляже, окружили дрожащего, надо полагать, наркомана, найденного между рядками картошки. Заработала рация, подъехал милицейский УАЗик с мигалкой. Пойманного погрузили, надев на него наручники, и все исчезло.
   Аленина семья даже не успела, как следует испугаться. Спокойно - впервые за несколько ночей - они уснули. Между собой решили, что с наркотиками в доме напротив покончено. Но не тут-то было.
   Днем Люба, собрав около своего дома многочисленную аудиторию из соседей (и Алена подошла со своими) возмущенно рассказывала, что милиция в ее огороде кого-то ловила, истоптали всю картошку, и она будет жаловаться главе администрации, и пусть ей возместят убытки. Соседи делали постные лица и сочувственно кивали головами. Алена тоже кивнула.
   -Да ты что, мама, - возмущенно закричал Андрюша, - наркомана же поймали на тети Любином огороде, он к ней за дозой шел, а ты головой киваешь. Ты же сама видела.
   Соседи все остолбенели, а Андрюшин дружок Саша сказал:
   - И мы видели. И папа, и мама, и бабушка.
   - Мы тоже видели, - сказал Андрюшин и Сашин дружок - Дима.
   Проходивший мимо, и все слышавший, участковый, сказал:
   -Так...- и пошел дальше.
   Люба убежала в свой дом. Все разошлись. Над улицей нависла тревога.
   Тут приехал Любин настоящий муж, с которым они года два назад разошлись окончательно и бесповоротно, с предложением начать новую жизнь. Люба, напуганная событиями прошедшей ночи и громогласными разоблачениями мальчишек, согласилась. Она собрала чемодан сожителю - Асафу и, с вновь обретенным мужем, выставила его за ворота. Асаф сопротивлялся, чуть не плакал, напоминал, что починил забор, построил баню и любит Любу. Законный муж был неумолим, и Асаф ушел. Все соседи его жалели, Алене тоже было жалко Асафа. Он был работящий и непьющий, а где Люба брала наркотики, было неизвестно. Может быть, Асаф тут был вовсе ни при чем.
   Вернувшегося к Любе и двум дочкам мужа и папу звали Паша. Он обошел хозяйство, заметил истоптанные кусты картошки и все выяснил у Любы, что здесь произошло. Сделал выводы и принял решение. Наркотики отменяются. Семья занимается только легальной деятельностью.
   Было закуплено небольшое стадо телят для откорма, всего двадцать голов и голов шестьдесят месячных гусят. Молодняк был доставлен на Любино подворье, не приспособленное для такого количества живности. В спешном порядке Паша соорудил загон для телят на зеленом газончике и загнал туда стадо. Телята склонили головы и в течение десяти минут съели всю траву. Потом они попили воды, которую Паша налил в три корыта, и у них начался понос. Телята были еще малы, им была нужна соответствующая диета, или рацион, как по - научному называют питание животных. На улицу с Любиного двора потекла малоприятная, полужидкая масса, вскоре достигшая Алениной калитки. Дополнялось это жизнедеятельностью стаи гусят, уже довольно крупных, которых на Любином дворе держать было негде, и они ходили по улице.
   Все осложнялось тем, что животные были голодны. Телята мычали так жалобно, что у Алены разрывалось сердце, а гуси в мгновение ока, выщипали всю растительность, которая украшала улицу. Теперь перед Алениным домом расстилалась окрестность скотного двора в период внедрения бесподстилочного содержания скота, при том, что сделать навозохранилище предусмотрено не было.
   Паша не знал, что при содержании большого количества животных образуется большое количество навоза, и что этот навоз без подстилки из соломы или другого материала становится жидким или полужидким...Ну вот, короче говоря, и произошла эта неприятность, что улица была затоплена этим самым....Но это ерунда, по сравнению с тем, что животные хотели есть.
   Паша кинулся добывать корма. Где, чего и как он добывал, не известно и никого не касается, но каждый день поздно вечером к Любиному дому подъезжал трактор Беларусь с тележкой. Трактор тарахтел всю ночь и только утром уезжал за новой порцией корма. Глушить мотор было нельзя, потом не заведешь.
   Изменившаяся специализация хозяйства, повлекла за собой и изменения в характере людей, населяющих Любин дом. Если две ее дочки были, еще недавно, тише воды, ниже травы, вздрагивали при виде любого незнакомого человека, а уж при виде милиционера чуть в обмороки не падали, то теперь они стали веселы и открыты. Откуда ни возьмись, появилось с десяток кавалеров, с таким же количеством магнитофонов, гитар и плееров. Откуда-то была притащена садовая скамейка длиной метров шесть и помещена перед Любиным домом, на небольшой возвышенности, куда еще не достигла полужидкая масса телячьего навоза. На скамье ежедневно и ежевечерне шла веселая и шумная жизнь.
   Алена - ясное дело - интеллигенция - не знала, что делать. Жить стало невмоготу. Она с тоской вспоминала времена, когда к Любе ночами проскальзывали всего лишь тени без звука и без запаха.
   - Может быть, поговорить с Пашей, пусть он торгует наркотиками, - в отчаянии подумала Алена, но говорить, конечно же, не стала.
   - Что делать, что делать?
   - Эдик, - вспомнила Алена - Эдик поможет, Эдик спасет.
   Эдик действительно мог все. Он был талант, гений. Эдик мог так надуть человека, что тот до конца дней своих будет благодарить его и, если человек верующий, то будет ставить во здравие Эдика свечки в церкви.
   Только Алена вспомнила Эдика, как он появился и предложил вариант: меняем ваш дом на семикомнатную квартиру в Петрозаводске; семикомнатную квартиру в Петрозаводске меняем на два дома в селе Завидово; два дома в селе Завидово на дом на вашей же улице, но на другом ее конце.
   - Согласна,- закричала Алена - пусть дом будет без воды, газа и электричества, без окон и без дверей.
   Эдик засмеялся, оценил шутку:
   - На этот раз не могу выполнить ваши условия. Там есть вода, газ, электричество, окна и двери, плюс туалет и ванна. Пойдемте, посмотрим.
   Поскольку обмен был трехступенчатый, Эдику потребовалось три недели для оформления документов. Алена с семьей переехала на другой конец улицы.
   Все бы ничего, но Алену беспокоило, как живут те несчастные люди, которые вселились в их прежний дом, в их прежний ад. И она пошла посмотреть, а может быть, и поговорить с новыми жильцами. Подошла, удивилась. На улице чисто. Животноводческая ферма с бесподстилочнным содержанием скота испарилась. Нет и садовой скамейки, на которой веселились Любины дочки со своими кавалерами.
   Алена постучала в калитку, вышла хозяйка. Алена представилась, сказала, что жила здесь, спросила, как устроились. Новая хозяйка ответила, что все хорошо, дом нравится.
   -А тут напротив телят держали с гусятами.
   - Так сыновья сказали им, чтобы все убрали, ну они и увезли животных в деревню. У них там дом и пруд рядом. Паша там и ночует.
   - А скамейка тут стояла?
   - Так сыновья сказали, чтобы убрали, Паша и порубил топором.
   - А сколько у вас сыновей?
   - Двое. Да вон они загорают.
   На крыше сарая лежали два пацана в плавках.
   Алена пошла домой. Она ничего не понимала. Подойдя к своему дому, она увидела толпу и милицейский УАЗик с мигалкой.
   - Что случилось? - охнула Алена.
   Ей ответили:
   - Наркодельца поймали, вон из того дома.
   - Так там учительница старенькая живет - Татьяна Петровна.
   -Она и есть.
   Из дома под конвоем двух автоматчиков выводили Татьяну Петровну. Наручников на ней не было, потому что ее маленькие ручки выскальзывали из браслетов. Подходящего размера не нашлось.
   - За что? - закричала Алена.
   Пробившись сквозь толпу, она громко крикнула снова:
   - За что?
   Из глаз Татьяны Петровны текли слезы.
   - Не вмешивайтесь, гражданка, она опийный мак выращивала на своем участке. Посев уже уничтожен, но протокол имеется с подписями понятых.
   Алена глянула на палисадник Татьяны Петровны и ужаснулась. Клумбочка, ею взлелеянная и радовавшая глаз чудесными красными маками, была вытоптана.
   -Я не знала, что нельзя, - еле слышно говорила учительница.
   -Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение, - важно провещал один из стражей порядка.
   Алена вспомнила пацанов, загорающих на крыше сарая.
   -Отпустите немедленно Татьяну Петровну - сказала она железным голосом, - и извинитесь перед ней.
   Милиционеры опешили.
   -Пойдемте, я провожу вас домой, - сказала Алена, отпихивая автоматчика и беря под руку учительницу. Потом она повернулась к милиционерам и громко сказала:
   
   - Я сейчас провожу заслуженную учительницу Советского Союза в ее дом. Дам ей валокордин и вызову врача. Потом я напишу письмо о том, что здесь произошло, соберу под ним тысячу подписей, размножу на ксероксе и пошлю генеральному прокурору, президенту, в газету, Правда, на радиостанцию Свобода, в международный суд в Гааге и в ООН.
   Милиционеры запрыгнули в УАЗик и завели мотор. Алена встала перед капотом:
   - А извиниться!