Макабрические сказки - Выпуск 5

ПРЖЕВАЛЬСКИЙ И БУКАШКА

Михаил Пржевальский родился в Половодске, там же кончил университет и стал всемирно известным профессором планетологии, а также автором популярных книг, изданных под разными псевдонимами.

Букашка была создана известной автомобильной фирмой Запорожец в доисторические времена. Как и ваша машина, дорогой читатель, как и все другие земные автомобили, ни научного, ни литературного таланта она не проявляла, но обладала от рождения изрядной  жизненной энергией. На свалке, где она через несколько лет безрадостной службы оказалась, Б выделялась четкостью немодных очертаний и почти полным отсутствием ржавчины. Прошли годы и тут неожиданно на живучие развалины автомобиля обратили внимание спасатели из галактического центра древних машин. Они вывезли ее с Земли, автономизировали, анимировали и иммортализировали.

И вот обновленная Букашка, обладающая витальностью  Брунгильды, приехала в город N по турпутевке профсоюза. Не без труда она нашла скромное место в гараже Holy motors. Вот и отлично! Б решила задержаться в городе. Как потом выяснилось, она тем самым вытащила счастливый билет во  вселенской лотерее Фата Морганы.

Произошло следующее – однажды на углу Центрального парка П и Б встретились, чтобы уже не расставаться. Что они нашли друг в друге? Не знаю, но когда Пржевальский впервые сел в автомобиль, они оба, человек и машина, затрепетали от нежности.

В следующие дни они с утра до вечера не спеша катались по живописным  холмам вокруг города N. П обращал внимание Б на милые рощицы и неожиданный цвет некоторых полей, говорил об удивительных минералах планетарных недр.  Б дерзко передразнивала смешные машины, работающие то слева, то справа от дороги. А потом, в темноте, они рассказывали друг другу сказки своих народов.

Часто они устраивались рядышком у вершины холма или обедали в автокафе. Когда он выходил из машины, зеваки  пялились на них с завистью, так как П и Б бесстыдно сияли счастьем, редким «в земной глуши».  Идиллия кончилась в один холодный день три месяца спустя. Более десяти пьяных макаканов выломали дверцу, и всем кагалом забились в машину, продолжая сквернословить и безобразить. Но, когда они стали рвать обивку салона, Б двинулась с места, набрала ходу, пробила ограждение над обрывом и рухнула в озеро.

Через несколько дней ее подняли со дна, очистили от скверны и отремонтировали в АвтоSOS. Благодаря мастерам ее прекрасное, хотя и немножко нелепое тело вернуло молодость, но она потеряла верхние, затронутые травмой, слои памяти. Пржевальского она не узнавала.

Здесь собственно и должна была кончиться наша история.  Но П не желал сдаваться. Он оставил свою позицию в университете и каждый день по много часов проводил с ней в реабилитационном центре. Оказалось, что глубинные настройки личности у Букашки  сохранились, то ли были вновь созданы силой преданности П. Поэтому неудивительно, что через несколько месяцев  Букашка снова полюбила Пржевальского.

Хотя связь, которая их сейчас соединяла, была крепче амилоида, они не стали пренебрегать и бумажной стороной дела. В день выписки из центра П и Б сочетались законным браком. Вскоре они купили ферму и стали разводить лошадей Пржевальского. Они жили долго и счастливо, воспитывая приемных детишек, трех очаровательных кроссоверов, удачно приобретенных через автосервис города N.
 

ДВЕ ТОННЫ ЗОМБИКОРМА

Зомби надели рваные шаровары и пошли на Оловодье.

Они шли и шли как Каппелевцы, сминая оборону. Раны и увечья им были непочем. Уже один запах живых мертвецов был ужасен и деморализовал наших солдат. Количество их было неисчислимо. Диверсионные группы зомби на байках уже взяли Байконур.

По совету некоторых политтехнологов, на фронт пригнали дорожно-строительную технику. Оловодские военные строители закатывали зомби в асфальт, закладывая сеть прифронтовых зомбо-банов (как их стали называть тыловые острословы).

Но вы знаете, как травинки пробивают дорожное покрытие. Так и зомби. Асфальт набухал, покрывался трещинами, и вот уже полчища зомби выползали из узилищ, из мертвых объятий битума. То же происходило и с бетоном и военно-тротуарными плитками.

Другие политтехнологи посоветовали  использовать стервятников. Сказано - сделано! Были произведены массовые закупки у птицеловов Южной Америки, и вот батальоны кондоров появились на линии фронта. Когда огромное количество гигантских птиц поднялось в воздух, они затмили солнце. Безошибочный инстинкт позволил им на поле боя атаковать воинов зомби, не трогая живых и даже разоблачить и уничтожить пятую колонну скрытых мертвецов, которые затесались в наши ряды от штрафбатов до штабов.

Торжественное награждение птиц боевыми крестами вызвало энтузиазм в тылу. Однако сытые стервятники задремали, на их центральную нервную систему подействовали токсины зомби. И второй раз атаковать мертвецов птицы уже не желали. Их пришлось умертвить, лишь незначительная часть стервятников получили прописку в зоопарках Оловодья и заслуженную пенсию в виде консервов из тухлятины.

Третья группа (самых, кстати, молодых) политтехнологов заявила, что для того, чтобы нейтрализовать мертвецов, их следует оживить. Вначале эти технологи-теоретики казались то ли безумцами, то ли вражескими агентами. Но неожиданно их поддержала Оловодская Академия Тыловых наук. Слова грозились стать делом. Начались яростные споры между ура-патриотами и долой-патриотами в интернете. Вполне предсказуемо последовали аресты в академии. Но, вскоре, переведенные из лагерей в шарашки, в главные кузницы научных кадров страны, ученые зеки сумели доказать свою правоту. 

Выяснилось, что зомби действительно страдают тотальным post mortem амилоидозом. «Состояние зомби, это способ существования амилоидных тел», учили широкую публику свежереабилитированные лауреаты государственной премии.

Врачи и парамедицинский персонал были тут же мобилизованы по приказу маршала Сика. Тактика военных врачей была несложной, но эффективной. Световые гранаты заставляли зомби замирать, и тут на них набрасывались медработники с адреналином, антибиотиками, анти-амилоидными препаратами, кардиошокерами и протезами. Батальоны ползающих зомби подымали силой на ноги, подвергали лекарственной обработке, делали массаж сердца и держали вертикально, пока те не воскресали. Это была знаменитая операция Анастасис.

Оживших зомби, как нечувствительных к инфекции направляли в медицинские «голубые» роты санитарами. Они были лишены чувства страха и показывали чудеса героизма. (Правда, в мирном будущем от этих лишенных страха экс-покойников, у властей будет довольно много хлопот.) 

Каждый день медики наносили значительный урон мертвой силе противника. Даже полуразложившиеся зомби воскресали сотнями. Для их реабилитации полевые госпитали получили апараты искусственной вентиляции легких и тонны зомбикорма для лечебного питания.

Макабрические генералы противника тщетно искали подходящих контра-контрактников в зомботеке. Единственно, чего они добились, так это переброски Троянских коней, начиненных живыми мертвецами за линию фронта. Но в тылу оловодян коней встречали доблестные работники СМММ (средств массового массажа мозгов), которые забросали врагов зомбо-ящиками,  транслирующими увлекательные порно. В такой обстановке любой мертвец не хочет да воскреснет. 

Санация кладбищ встретила яростное сопротивление со стороны кладбищенской мафии. В результате кладбища продолжали рожать новых зомби, но их количество было недостаточно для перелома на фронте. Не помогли им даже вооруженные вуду-туристы, «темные интернационалисты» и миллиарды банка «Домби и зомби». Медицинские тачанки Оловодья сминали редеющие ряды врагов и развозили их по реабилитационным центрам. 

Наступило время торжеств: тостов, салютов и награждений. «Орден за оборону отечества от зомби» изображает земной шар в лучах солнца, а точнее,  – лба золотого тельца (что подчеркивает роль нашего патриотического олигархата в общей победе). На земном шаре изображены серп (как символ смерти ветхого зомби: «смертию смерть поправ») и молот (как инструмент перековки мертвяков в полноценных граждан Оловодья). Земной шар подчеркивает глобальный масштаб происходящего. Большое количество награжденных этими орденами были приняты в Зимнем дворце самим главнокомандующим, который накануне удостоился короны вируса вечной жизни от самого императора. Но нет дворца, который вместил бы всех воинов, удостоившихся медали серебряной пули, осинового кола и головки чеснока за храбрость в борьбе с бледной нечистью. 

Эпилог. В заключение следует вспомнить, что мир, полностью лишенный зомби, стал терять управляемость, поэтому процесс полной их ликвидации был вовремя остановлен. Мертвецы вернулись на наши улицы в виде ночных патрулей, вызывающих уже полузабытый трепет среди отъявленных асоциальных элементов.

Для этой цели были использованы не кладбищенские, мало управляемые мертвецы, а более лояльные к оловодским властям катакомбные зомби. В дальнейшем они же привлекались к осуществлению некоторых тайных операций внутри страны и за рубежом, о которых мы пока не имеем права говорить. В в чисто политических проектах рекомендуется использовать по 2 тонны скидочного зомбикорма. Еще никто не отказался.

Кто-то скажет: моральная неразборчивость, преступный сговор с врагами всего живого … бла-бла-бла, бла-бла-бла. Что поделать, у политики (как, кстати, и у жизни, в общем и в целом), есть своя темная сторона. Хотите сказать, что вы этого не знали? 


ПРИСЛУГА

Человек, одетый в мятый халат, сидит за столиком и листает голограмму утренней газеты. В комнату протискивается слуга, полутораметровый легушан в ливрее и белых перчатках. Он несет поднос с завтраком: бекон с яйцом, круассаны, джем. Наливает кофе хозяину.

Но что-то он задерживается в комнате и не уходит.  – Чего тебе, Квакс? Ты хочешь мне что-то сказать? – Извините, сэр… можно мне сегодня  вечером уйти на музыкальный вечер в лягушачьем клубе. – На здоровье! Но в 10 будь дома. Ни нашей семье, ни тебе не нужны неприятности с полицией. – Не беспокойтесь, сэр. Я понимаю.

Человек надеется, что мелкие поблажки стимулируют легушана. Он и так неплохой слуга. Расторопен, скромен, опрятен, демонстрирует внятную речь. Человек приобрел Квакса на бирже легушанов как вышколенного лакея. И это оказалось правдой. А вот он сам еще не вошел в роль строгого, но справедливого господина, «нового рабовладельца», не разъяснил себе в полнои объеме всю диалектику владения чужой жизнью. Не удивительно. Недавно еще все обслуживание осуществлялось бездушными роботами. В жизни не было места для проявления чувства неоспоримого превосходства, шестого чувства оловодян. Выручил любимый лидер Оловодья, который придумал юридически безупречную концепцию легальных рабов-лягушанов (легушанов). Был начат импорт подходящих амфибий с другого края вселенной, а позже для них была создана сеть фабрик-инкубаторов.

Конечно, музыкальный вечер, на который отправился Квакс, не соответствовал своему названию. На самом деле это было то ли учредительное собрание подпольной профсоюзной ячейки, то ли конспиративная сходка. В маленькую комнату забилось несколько десятков легушанов.

Повестка дня: пункт первый – добиться разрешения на браки между слугами-легушанами. Импорт новых рабов, с развивающихся планет через кротовые норы был недавно значительно сокращен, а в случае продолжения крупномасштабной работорговли Оловодью грозили серьезные галактические санкции. При этом спрос на рабов растет. А инкубаторные легушаны не пригодны для ответственных позиций в мире рабского труда. Простых слуг навалом. А дворецких и надежных охранников найти почти невозможно.

Значит, можно добиваться разрешения браков между легушанами и даже мер по стимуляции рождаемости. Не исключено, что удастся выторговать выгодные условия для быта и досуга, может быть даже узаконить получение образования.

Пункт второй: гастрономический. Любимая пища легушанов – живые откормленные собачки. Учитывая любовь людей к своим домашним питомцам, прогресса в этом пункте ждать не приходится. Подождем..

Третий, особенно чувствительный для многих лягушанов пункт: оказание помощи бедным родственникам на родной планете. (Даже если они принимали участие в сделках с рабовладельцами, они ведь желали хоть немного облегчить невыносимые условия своих семей.) К сожалению,  Космобанк не переводит доллары, юани и рубли на ракушки, кораллы и на живых собачек. Остается обратиться за посредничеством к наркоторговцам или  сутенерам.

Перерыв.

Известно, что во время перерыва Квакс ушел с собрания... и исчез. Никто его больше не видел. Наши неоднократные заявления о пропаже раба остались без внимания.

***
Из записных книжек Квакса, найденных на его тайном сайте в интернете:

"Международный суд запретил оловодянам пользоваться словом "леграны" для обозначения легальных рабов. Это правильно. Какая бессмысленная и злая шутка  – использовать имя известного композитора  – Да, рабы поют. Но даже ветапунга понимает, что гармония и рабство – две вещи несовместные.

Inheritors. Прилетела стая птиц-автоматчиков и стала поливать свинцом скалы национального парка, заселенные птеродактилями. Чем прославимся через десятки тысяч лет мы, легушаны? "Что бы то ни было, хулы не будет?" Как бы не так. Иллюзий по этому поводу у меня нет.

И вот наш музыкальный вечер. Я только что обменивался репликами с сородичами.

– Порошок «Посильное возмездие» возьмешь? Отдам задешево. Вызывает накопление газов, в результате человек надувается как лягушка. Никакого риска. На лягушанов не действует. – Спасибо, нет!  – Чего ты боишься! Я, например, всегда плюю в кофе своего хозяина. Ни разу не  попался. Зато избавился от предрассудков. Я тебя понимаю, с непривычки конечно страшно. Но разве тебя не тянет хоть иногда отвести душу. Зайди в нашу группу межвидовых психотехник. Научим. – Это очень круто, брат, бросил я  и отошел.  – Но потом. В другой раз.

Это еще не все. На лестничной площадке у выхода меня встречают два легушана. – Квакс, ты разумное существо. Надо заявить властям. Наших горлопанов надо остановить. Они погубят всех. – О чем ты? Разве можно их выдать, обречь на верную гибель. Пусть болтают, пусть малость похулиганят. Это же наши братья: лакеи, легушаны, не без тараканов, но в основном нормальные ребята. Через годик-другой они научатся здешним правилам игры.  – Постой…

Выхожу на улицу. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел... На улице дождь. "

***
Оказывается, мы совсем не знали нашего смешного Квакса. Где он сейчас? Убит той или иной группой пассионариев?  А, может быть, аболиционисты, активисты Галактического Крота, спасли его, вернули его на родную планету? Прекраснодушная мечта... Мир молчит.


В СТОРОНУ РАЯ

Не после дождичка в четверг, не в следующем воплощении, а примерно через 8 часов мы будем на Дильмуне. Нам предложили ультимативный тур в заурядной Половодской турфирме. Вот мы и купили (точнее, купились на заманчивое предложение). Может быть сглупили. Ведь стоило такииих денег… Страшно вспомнить. Мы только что прилетели из Половодска в Тигран, эта часть пути прошла вполне цивилизованно. В аэропорту не без некоторого труда нашли стойку турфирмы. Но обмана не было. Нас направили к автобусу – доисторическому Greyhound под номером 111. Небось, машина была списана в Южной Америке 50 лет тому назад и продана на родину персиков в годы кризиса. Или что-то вроде этого.

Через полчаса появился водитель в футболке с собственным портретом. (На спине футболки изображен явно он же, но с затылка. Даже остроумно.) Исключительно вежливый водитель, если верить турфирме. Вежливый, невежливый, главное, мы уже в пути. Сидим на продавленных сидениях тряского рыдвана и слушаем грохот малоэффектиного, но шумного кондиционера. Через 8 часов мы должны добраться до знаменитого 15-километрового моста, который ведет на загадочный перворайский остров. Это и есть цель нашего путешествия. До 95 процентов пассажиров (лукавая формулировочка) гарантированно попадут на остров.  Не допущенные до рая, конечно, не будут брошены на произвол судьбы, а проведут неделю в казино и в роскошных (?) гостиницах Gran Purgatorio Golf Resort и Met;noia Beach Club & Metaxa Bar.

Через час мы останавливаемся. Пахнет паленым. Водитель мрачно обходит автобус и исчезает. Однако скоро мы слышим шум мотора. Что-то огромное  останавливается за нами. Открывается дверь салона и всех просят срочно забрать свои вещи и перейти в другой автобус. Это не автобус, а мечта туриста. Новый Setra @&@##**. Откуда? От  верблюда. Водитель явно нервничает, сидит за рулем нового автобуса и торопит нас. Машину (и какую машину!) он явно достал не совсем законным путем. Но вот – дерзнул.

Едва мы расселись, как он уже выруливает на шоссе и жмет на газ. Нас вдавливает в мягкие удобные кресла. Нежно мурлычет кондиционер. Звучит приглушенная классическая музыка.

Проходит еще час, мы засыпаем, но вдруг раздается вой полицейских сирен. Водитель бормочет себе под нос что-то весьма экспрессивное. При этом все же тормозит и останавливается на обочине. Доехали. Что с нами будет? Вот он уже стоит на дороге, окруженный тремя полицейскими, не менее атлетически сложенными, чем он сам, с черными кудрявыми головами. Проходит минут 10, водитель ныряет в автобус и достает из холодильников упакованные в фольгу пакеты. Один, другой, третий, десятый, пятнадцатый, двадцатый. Полицейские заглядывают в пакеты, и, кажется, остаются довольны. Один из них показывает рукой дорогу на объезд.

Шофер возвращается и несколько минут сидит неподвижно. «Вот и поплакали наши VIP бутерброды и амврозия. Будем обедать в чайхане для туристов эконом-класса», говорит он, но произносит это с явным облегчением.

Мы тоже не не слишком огорчены таким поворотом дела. Narrow escape, ** *** ****! Откупиться бутербродами. Какая простота нравов. Какое везение. Мы-то думали, что стражи порядка выследили угнанный автобус. Нет, наш шофер не прост, знает места, соображает время.
 
Проходит еще несколько часов. Вот и чайхана. Водитель спешит и делает заказ, не дождавшись пассажиров: мачо-моккачино и двойной стейк из мраморной верблюжатины. Ешь, ешь, наши жизни зависят от тебя… Мы, пассажиры, довольствуемся бутербродами с подсанкционным у нас на родине(и нигде кроме) волооким сыром и чаем с потом бегемота.

Выходя из чайханы, видим, как наш водитель выясняет отношения с каким-то хромающем амбалом. Что-то они не поделили, и вот уже наш foreman со вкусом метелит своего "оппонента". Местные жители подтягиваются к месту драки. Атмосфера накаляется. Проскальзываем мимо них на свои места. Водитель рывком освобождается от противника, вскакивает в кабину и срывается с места. Нам вслед летят несколько камней. Недолет. Никакого профессионализма. 

Что нас ждет впереди? Любая новая стычка может оказаться последней для всех нас. А дальше? Даже если доедем до моста без новых происшествий, получит ли такой водитель для нас пропуска на светлый райский остров? Сомневаюсь. Но если даже он получит пропуск, то не сиганет ли он с моста в море просто так, или по какому-то наитию?

Мы не бродячий провинциальный цирк, не группа людей, в поисках приключений на собственную голову, а горстка искателей рая на Земле. Но ведь не может же наша последняя дорога к раю быть такой? С угоном, взяткой полицейским, и мордобоем. Остановить автобус, оказаться от услуг фирмы? Или уже поздно? 

Скорее всего, это невозможно.  Мы все – пассажиры одного и того же автобуса @&@##**.  И еще граждане Оловодья, жители одной и той же планеты Земля. Везде безумие, везде опасность. Таково промежуточное состояние (бардо согласно Тибетской книге мертвых).


ПРЕВРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ

Маленький фокусник Фо выскочил из трамвая и побежал в сторону цирка, спотыкаясь и проклиная этот огромный, прекрасный и вечно дождливый город. Он был иллюзионистом, притом иллюзионистом от бога, но родился в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте. Город и вся страна едва оправились от последствий  одной войны,  но уже вовсю готовились к следующей, гибридной и гораздо более масштабной.

Изысканные фокусы Фо никого не развлекали. Когда он протыкал рапирой своего ассистента и тут же его воскрешал, это выглядело для многих зрителей издевательством над ратными подвигами оловодских воинов дхармы. Дождь конфет коровка, радовал детей, но взрослых заставлял холодеть при мысли о том, что в них могли содержаться санкционные молочные продукты. Смешной полет самого фокусника, нелепо размахивающего руками, под куполом цирка представлялся бдительным зрителям грубым намеком на недавний неудачный инструктаж для перелетных птиц.

Но сегодня был день особенный. Легендарный премьер обещал самолично присутствовать на представлении. И более того, прибыть вместе со своей любимой дочкой Кариной. Всем артистам было приказано быть на месте задолго до начала представления. Фо повезло. За полминуты до блокировки входных дверей, он, задыхаясь,  влетел в цирк.  Настроение у его коллег было аховое. Животные страдали поносом и метеоризмом. Угрожал скандал, усугубленный строгостью полувоенного времени.

Все взгляды были направлены к Фо. Он смущенно пожимал плечами, улыбался, но когда наступило время начать представление, он без лишних слов создал новых магических зверей взамен заболевшим: зебру, зебу, парочку слонов, шесть тигров-альбиносов и, для оформления сцены, несколько разноцветных драконов. Вместо благодарности директор цирка Захер-Махер выхватил из рук фокусника волшебную палочку и, совершая странные на взгляд Фо пассы, вывел вновь созданный зверинец на сцену. Твари удались отменно, и зрители дружно ахали.

В начале все было хорошо: слоны балансировали на тумбочках, тигры прыгали через горящий обруч, а драконы артистично меняли тона чешуи. Но понемножку звери почувствовали неуверенность Захера, который был способным администратором, но весьма посредственным магом-самоучкой. Драконы сбились в группу, зебра пыталась лягнуть директора копытом, зебу грозил рогами, и в момент, когда внимание директора было отвлечено, тигры подкрались к ложе премьер-министра и стали его бесцеремонно обнюхивать, так что тот в страхе забился в уголок правительственной ложи. Охрана в панике стала звонить президенту.

И тут дочка премьера показала себя с лучшей стороны. Вместо того, чтобы спрятаться или убежать она  встала у края ложи и крикнула звонким голосом: –;Помогите! Кто-нибудь. Помогите!

Фо просочился на арену, щелкнул пальцами, и животные вернулись на свои места. Уф! Директор кланялся, рядом с ним неожиданно встал весьма респектабельный корпулентный господин, ректор циркового училища. Телохранители премьера схватили Фо и поволокли его в воронок. Он только успел шепнуть Мутабор, и грозные звери превратились в огромные корзины роз. Публика бешено зааплодировала, в том числе и премьер. Он был, в сущности, добрым человеком, ценил искусство и поэтому не дал приказа арестовать всех и открыть уголовное дело по факту государственной измены или попытке теракта (ненужное вычеркнуть).

Ректор циркового училища, в тот же вечер объяснил премьер-министру, что именно он, ректор, своим магическим искусством спас ситуацию,…  и заодно жизнь главы правительства. Как в любой приличной сказке, Карине пришлось согласиться на брак со спасителем  семьи.

В день свадьбы ректор дал будущей жене слово никогда больше не колдовать . Незадачливого директора отправили в провинцию на руководство сельским хозяйством. Фо привезли из кутузки в один очень высокий кабинет и приказали молчать обо всем, что произошло. Его попросили дать несколько приватных уроков магии ректору. – Почему бы и нет, сказал Фо. При этих словах ректор   вышел из стенного шкафа следователя по особо важным делам. Происходящее было похоже на сон. Ректор угощал его хамоном и французским коньяком и весь вечер рассказывал пикантные анекдоты. Они расстались друзьями. Правда, потом в соседнем кабинете у Фо отняли международный паспорт, но никаким физическим воздействиям не подвергали, и все были с ним отменно вежливы. Может быть и  зря. Оказавшись в своей однокомнатной квартире у черта на куличках, Фо не мог не предаваться преступным мечтам. Он представлял снова и снова правительственную ложу, а главное, прекрасное лицо и взволнованный голос дочери премьера. В его мечтах она звала его на помощь, и повторяла:

 –;Фо, милый Фо! Преврати их.

Устроить им всеоловодский мутабор... Нет, я буду уже не я. Карина заслуживает лучшего.

–;Фо! Я знаю, что это ты! Где ты? Сейчас же преврати их всех! 

 
ЕЛОЧНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ   
Я вернулся. Я дома. Меня окружает оловянная посуда, примитивная утварь радикального дауншифтитера, мое убежище, где артефактов цивилизации оттеснили базовые факты жизни.  Органический мир, куда я спешил вернуться, после короткого пребывания персидской миниатурой, стал крайне неприветлив и даже приобрел дар речи. (Лучше бы он этого не делал, но кто же меня спрашивает…)

Мой дом расположен у края ельника. Вы не ослышались. Именно ельника. Хорошая новость, я стал снова человеком. Плохая новость: ели меня ненавидят. К другим деревьям подходишь, обнимешь ствол, и на душе делается хорошо, как будто сознание очищается. С взрослыми елями так нельзя. Они всегда угрюмы, держат тебя на расстоянии. А сейчас их вдруг окончательно прорвало.

– Мы не ваши советники или утешители. Да, мы мрачны. Хотя мы и не злобны, если вам от этого легче. Хотите знать, почему мы такие?

Один из вас как-то признался: «люблю смотреть, как умирают дети». Мало, кто посмел с ним солидаризоваться. Но в этих словах – вся человеческая природа. Для вас смотреть, как умирают наши дети, является частью духовности. Вы рубите молодых елочек, наших детей, и приносите их в свои дома на рождество. А в той же комнате на деревянных книжных полках лежат бумажные книги,... книги, напечатанные на молотой и прессованной плоти убитых вами деревьев (они свое прожили, может быть, но разве их не жалко?). Я спрашиваю: если таков ваш свет, то какова ваша тьма?

Нас уже не оскорбляют ваши песни – «О елочка», O Tannenbaum, O Cristmas tree, даже наши детишки с самого раннего возраста понимают, что такова жизнь. А вы…  воспринимаете атмосферу нашего страдания и одновременно прощения как некую дополнительную нотку святости в атмосфере  праздника. (Хоть рубили бы тогда елки на пасху, а не на рождество.) 

Представьте себе, что ели похищают ваших детей, приносят их умирать на лесную поляну, а все пни на поляне обиты человеческой кожей. Мы были бы для всех людей кошмаром, и нас давно бы вывели на корню. А мы… все понимаем… но радости и доверия от нас вы не дождетесь.
 
А лагеря уничтожения для злаков – ваши поля? Без них человечество не выживет? Ха-ха! Спросите у Авеля. А праздник осанна, пальмовые листья, вербы. А полевые цветы, сирень и жасмин в ваших вазах? Они встречают свой конец с покорностью судьбе, (судьбе, не вам)! Но свое подавляемое негодование они делегировали нам, елям.

Мы, как подвергавшиеся самому циничному унижению, храним долговые расписки,  предъявляемые человечеству зеленым миром, пытки в ваших домах, геноцид на полях. Нет, нет, мы не мстители, но полагаем, что скоро станем свидетелями тому, как люди погубят собственную цивилизацию и станут снова обезьянами, симпатичными макаками или павианами с ограниченным ареалом распространения в тропиках. А темные и тихие еловые леса покроют почти всю поверхность планеты. Земля перестанет быть домом человечества, крепостью разбойного леспрома. Ваше жизненное пространство ограничит темный полумесяц всеобщего ельника. Для тех, кто способен видеть, лес станет напоминанием об ограниченности человеческой  цивилизации.
 
– Не надо больше. Я вас понимаю. Вряд ли я смогу вас переубедить, но все же скажу, что мы не безнадежны. Наше сознание идет неровным фронтом, но мы дошли до вавилонской астрологии, до холизма, до практики веганства. Извините, оговорился. От последнего вам,  конечно, не легче, но, поверьте, для человечества это был огромный шаг. И, уверяю вас, не последний. Пройдет несколько десятков, может сотен лет, и мы создадим парламент всех форм жизни, выберем достойного всепонимающего омбулсмена. Только не спешите. Громкие обличения сбивают нас с пути. Для нас сейчас главное быть  беспредельно внимательными и слушать тихий голос своего сердца.
Ели обступают меня молча. Их зелень темнеет, делается почти черной.


ВЕЛОСИПЕДИК ДЛЯ ВЕЛОСИРАПТОРА

Мало кто знает, что велосирапторы, это наши ближайшие разумные соседи в галактике. Средненькая такая цивилизация: несколько сотен княжеств, дюжина королевств, одна империя («веловодская»), три мировые религии и множество локальных верований, чтобы не сказать сект, примитивная техника, развитая пищевая промышленность – греча, грибы, маточное молоко пчел, лягушачьи лапки, крокодилье мясо. Вас насторожило слово мясо? Конечно они хищники, но их бойни, по мнению комиссии галактического центра, мало отличаются от подобных учреждений на Земле. (Правда, не очень понятно, надо ли это считать похвалой.) Но каннибализм искоренен, есть вполне интересная литература. Не удивительно, так как велосирапторы наблюдательны и злоязычны.

Так они и развивались понемногу, но вот объявили юбилей веловодской государственности. На торжества приглашены вселенские соседи. Земляне в том числе. Возникает вечный проклятый вопрос, что подарить?

Уникальный голографический художественный альбом? Оскорбятся еще, заявив, что одна книга у них уже есть, к тому же половина населения страдает дальтонизмом. Атомную бомбу? Они бы обрадовались, но это несвоевременно, нас не поймут соседи империи. Несколько тонн тушек грызунов? Но вот беда, вкус млекопитного мяса им не известен. Может вспыхнуть скандал… Ох уж эти велосирапторы, чтоб их… 

И тут кто-то догадливый нащупал верное решение. Как мы раньше не догадались. Подарим императору велосирапторов именной велосипед! За основу взяли земной детский велосипед, ведь велосирапторы – ребята примерно метрового роста. Но многое пришлось менять. Руль подняли, так как всем известно, что у динозавров короткие передние лапки. Учитывая фильм Спилберга,  значительно увеличили предельную скорость и маневренность. Не скупясь применили космические технологии и редкие металлы. При утверждении в парламенте даже оппозиция призналась, что машина вышла на славу.

Делегация отбыла. Вручение прошло с помпой. Подарки других соседей, возможно, были более роскошными, но молодой император не отводил глаз от велосипеда. Оставшись один на один с журналистами и ближайшими соратниками, император хмыкнул и спросил у премьер министра: А не попробовать ли нам? Тот был догадлив, и возражать не стал.

Император лихо прыгнул в седло, и что тут началось! Никто во вселенной не видел ничего подобного. В шлеме и наколенниках император как молния мчался по аллеям парка, тормозил, ускорялся, делал резкие повороты, так что из-под колес вылетали фонтаны песка и гравия.
 
В саду гуляли декоративные археоптериксы в разноцветном оперении. При виде велосипедиста они разбежались с пронзительными криками. Император гонялся за ними и хватал их за хвост, кого на бегу, а кого на лету. Видеокамеры жужжали, придворные аплодировали. Жена императора сидела ни жива, ни мертва. 

Но ей нечего было бояться за мужа. Хотя некоторые политически близорукие обозреватели и писали о скандале в парке, граждане империи были в восторге. Все поняли, что императору нужна была материально-техническая база, чтобы подняться на свою натуральную высоту. И вот он, крутой коронованный завр. Рейтинг вырос до приятной, почти неприличной цифры.
 
Да и Земле не пришлось жалеть о сделанном выборе. Начались переговоры о приобретении оловодским дворцовым рестораном лягушачьих лапок из мира велосирапторов. На горизонте замаячили и другие соблазнительные сделки, задевающие сокровенные струны самых смелых космополитических мечтаний.


ЛУЧ СВЕТА С ПЛАЧУЩИМИ В НЕМ ПЫЛИНКАМИ
 
Медленно, но верно окружающий нас мир превращается в пыль. Миру мор.
 
Давно всеми забытая комнатушка. Косой луч. Пыль. Печаль. Тишина. Мы возвышаемся над пылинками как космические туманности. Они не боятся, но по возможности избегают нас в полете. И грустят, тоскуют, скорбят.

О чем же они скорбят? Хочется подняться вверх по течению времени и понять. Но Харон не обслуживает наш маршрут. Причалы разрушены. Как и сами миры пылинок.

И все-таки, пылинок не тревожит в первую очередьпамять о прошлом величии, даже просто о вещественности, воспоминания об этом смутны и ненадежны. Но как раз воспоминания без содержания, это самое дно памяти. Радуйтесь хотя бы потере памяти, пытаемся мы наставлять пылинок. Зачем вам мучительные подробности того, что прошло. Наш бог – Альцгеймер.   

Приближаем руки к пылинкам. Не желая прислушиваться к нашим лукавым и неуклюжим утешениям, они упархивают на несколько сантиметров, но при этом упорно продолжают медленный тоскливый танец. Хочется помочь, устроить пылинкам праздник. Ба! Что может быть лучше, чем оркестр эльфов. Они легки на помине и занимают свои места. 

Ритмы внутри ритмов. Созвучия от инфра- до ультразвука. Нас не трясут грубые децибелы, но неземная музыка проникает в тела и души. И каждая пылинка становится кто океаном а кто пустыней и беззвучно поет под музыку эльфов: "Отречемся от старого мира. Отряхнем его прах с наших ног." (Прах с наших ног... Ну и пылинки.) Слышен шепот: "Воспоминания, где ваше жало?"

Так проходят часы. Я устал радоваться. Вот из моей тесной грудной клетки вылетает сизокрылая душа Ба. Это старая душа и ей хочется покоя. Кончайте бал, эльфы! Те не слушаются. Вот уже кажется, что пытка танцем длится бесконечно. Даже тонкоматериальные ноги ноют... Позвать троллей? То-то они обрадуются.

Но жизнь таинственна… Раздается рык тигра. Оркестр тут же замолкает. Эльфов как будто и не было. Душа возвращается в изнуренное танцем тело.

А пылинки?... Пылинки все еще медленно танцуют в луче света и шепчут: спасибо, спасибо, спасибо. – Не за что. Я был вашим богом, но оказался не достоин своего народа. Прощайте!


Рецензии