Глава 2. Обучение

Начало: http://proza.ru/2020/09/04/1252

Процесс обучения рабочего коня в колхозе не содержал в себе ни романтики, ни милосердия.

Обычно, выбранного конька дюжие мужики ловили петлей за шею, притягивали к забору, да так, чтобы он успевал немножко задохнуться и присмиреть, затем надевали недоуздок и узду, давали несколько кругов пройти «на поводу» и тут же запрягали в сани. Причем, старались так, чтобы снега еще (или уже) не было, или бы было столько, чтобы конь в нем тонул. Главное – сани не должны были слишком легко скользить. А там уж объездчик начинал будущую рабочую клячу нещадно хлестать кнутом и, натягивая вожжи, добивался покорности животного. Этот процесс называли даже не обучением, а обламыванием коня.

Андрей Андреевич такой метод не принимал принципиально. В свои неполные пятнадцать лет он не отличался богатырским ростом – более того на первый взгляд он выглядел лет на двенадцать, но в общем физическом развитии от ровесников не отставал, а недостаток роста компенсировал силой, ловкостью, а главное – упорством, твердостью характера и рассудительностью. Вот и сейчас, взяв дома недоуздок, уздечку и веревку он задумчиво шел на «конюховку», стараясь понять характер Игреньки.

…Конюх был на месте.

- «Здорово, дядя Коля!» - поздоровался Андрей

- «Здорово, коль не шутишь! Куда это ты с уздой и веревкой-то собрался?» - ответил конюх.

- «Да вот того игреневого жеребчика хочу для отца обучить. Поможешь поймать?»

-«Поймать-то дело не хитрое. Но ты один-то справишься?» - Николай знал, что «маленький» Андрей с лошадьми управляется чуть ли не лучше «большого», но чтобы вот так, в одиночку, да пацанёнок «обломал» жеребца – такого ему видеть не доводилось, несмотря на то, что конюхом он был опытным.

-«Попробуем, а там – увидим» - сказал Андрей и пошел налаживать аркан.

…Когда в загон с молодняком вошел маленький человек с петлей на длинном шесте, Игренька ощутил какую-то смутную тревогу. Он видел, как и раньше с помощью такой петли люди в загоне отлавливали других коней, но на него никто особого внимания не обращал, да и он всегда умудрялся если не убежать, то увернуться. Однако теперь этот Человек смотрел прямо на него, Игреньку, смотрел прямо в глаза и не двигался. И Игренька смотрел в его полуприщуренные, немножко раскосые глаза и чувствовал что-то необъяснимое. Между ним, Конем, и этим Человеком уже установилась какая-то связь. Игреньке хотелось убежать, спрятаться, скрыться и в то же время – хотелось подойти самому, покориться. Наверное, он уже покорился этому Человеку, только сам пока этого не признавал. И Человек, подняв шест, сделал шаг….

Конюх Николай видел такое впервые: этот «приезжий с гор» мальчишка, войдя в загон, высмотрел нужного ему конька и несколько минут стоял и переглядывался с ним, а затем ровным, пружинистым шагом, как-то по-кошачьи – двинулся на встречу. И конь, до этого летавший по загону, как ветер, вдруг стал отбегать как-то лениво, будто нехотя и вот, почти неуловимый взмах шеста, и на изящной шее игреневого жеребчика уже висит петля. Осталось только притянуть к забору, слегка «придушить» и взнуздать… Однако Андрей, поймав конец веревки и захлестнув вокруг столба, крикнул: «держи, дядя Коля и подбирай потихоньку! Не тяни!» - стал сам ненавязчиво, но уверенно через столб подтягивать коня.

Игреневый жеребчик приближается все ближе и ближе к забору, а мальчишка – подходит все ближе и ближе к коню. Что-то говорит, ласково, но властно и касается своей рукой его морды. Потом еще несколько минут они о чем-то беседуют. Точнее, говорит мальчишка, а конь смотрит, слушает, прядет ушами, то напрягается, то - расслабляется… А Человек говорит и говорит, а также - поглаживает коня, похлопывает по шее, по холке, по крупу и опять гладит морду. Затем, берет недоуздок, надевает его почти беспрепятственно. Затем, свободный конец веревки привязывает на «калмыцкий узел» к колечку недоуздка, надевает на лошадиную голову уздечку, распускает петлю с шеи и, собрав веревку кольцами на своем плече, выводит коня из загона.

Конюх, привыкший к тому, что коня надо ломать – только удивленно хмыкает и сплевывает сквозь зубы: «Ну, Андреич, ты даешь…» а Андрей, услышав, что его назвали по отчеству, как взрослого, солидного мужика, расправляет плечи, но при этом говорит чуть смущенно: «Да так. Ничего особенного…»

...Игренька чувствует на своей голове уздечку, но идет за пареньком не потому что тот тянет повод: на самом деле, даже коню понятно, что в этом мальчишке «с бараньим весом» сил не так уж и много и ему – молодому сильному коню, ничего не стОит вырваться и убежать, только, почему-то не хочется. Он понимает, что этот Человек – Друг, и он обладает какой-то непонятной Властью. И поэтому Игренька подчиняется: идет следом, а когда мальчишка дает ему возможность побегать по кругу – он, легкой рысцой пробегает несколько кругов, но останавливается, почти по первому требованию. Мальчишка каждый раз подходит к нему, и говорит что-то ласковое-ласковое и при этом гладит голову коня, похлопывает бока и спину, треплет гриву и это Игреньке начинает нравиться.

- «Дядя Коля! Поможешь?» - обращается Андрей к конюху и передает тому руки бухту веревки, а сам, похлопывая и поглаживая коня, сгибает левую ногу в колене, приглашая старшего товарища подсадить его верхом. Николай хотел даже возмутиться, мол, не сдурел ли мальчишка, садится на коня, да еще без седла, через каких-то полчаса после поимки на аркан, но вспомнив, как все происходило, осторожно приближается, и ловко подсаживает мальчика на коня.

…К такому повороту Игренька готов не был!!! НЕТ! ПУСТЬ НА НЕГО НАДЕЛИ УЗДУ! ПУСТЬ ЕГО ГЛАДИЛИ И ТРОГАЛИ! НО, ЧТОБЫ САДИТСЯ СВЕРХУ!!!!! – Куда только делась спокойствие и покорность!!! Для Андрея небо и земля начали многократно меняться местами, потому что конь стал выкобениваться! Он то вскакивал свечой на дыбы! То, опираясь на передок, резко вскидывал зад и «выстреливал» задними ногами в небо! То, резко опустив голову, припадал на колена, то бросался из стороны в сторону, и проделывал все это, так напористо и остервенело, что Андрей, несмотря на фантастическую цепкость, даже два раза срывался с лошадиной спины, но тот час успокаивал коня и вновь оказывался на нем верхом. Николай держал веревку, привязанную к недоуздку, страховал наездника, каждый раз опасливо помогал ему взобраться на коня и только временами недоуменно и удивленно восклицал те «междометия» которые не принято употреблять в литературной речи…

...Наконец Игренька стал уставать. Уверенный голос и твердая, но ласковая рука мальчишки сделали свое дело, и конь более-менее спокойно прошел пару кругов с седоком на спине вокруг пожилого конюха, державшего страховочную веревку.

Андрей остановил коня, взял у Николая веревку, повесил себе на плечо, а затем, повернул Игреньку к полям и, пригнувшись к лошадиной шее, сначала что-то шепнул ему на ухо, а затем, издав какой-то дикий, гортанный крик, толкнул пятками в бока…. Конь полетел над заснеженной зимней дорогой, как стрела, и два сердца – мальчишки и коня – запели в унисон восторженный гимн свободе, скорости, силе и простору.

… Ближе к вечеру Андрей Андреевич, усталый, голодный, но счастливый так, как может быть счастлив только мальчишка в неполные 15 лет, подъезжал к своему дому на своем новом белогривом Друге. Мать с отцом были во дворе, и когда мама увидела сына на свежем, молодом жеребце – то привычно ойкнула и схватилась за сердце, а отец хотел посмотреть на сына строго и что-то строгое сказать, но взглянул так, что сын в его взоре прочел похвалу, какую не выскажешь никакими словами….


Глава 3: http://proza.ru/2020/12/23/1702