Джозеф Филпот. Вечное утешение и благая надежда

ВЕЧНОЕ УТЕШЕНИЕ И БЛАГАЯ НАДЕЖДА В БЛАГОДАТИ
Джозеф Филпот (1862)

Теперь Сам Господь наш Иисус Христос и Бог, Отец наш, возлюбивший нас и дал нам вечное утешение и добрую надежду через благодать, утешит сердца ваши и укрепит вас во всяком добром слове и деле
2 Фес.2.16-17

Стремились ли вы когда-нибудь с верой проникнуть в смысл и значение слов Духа, выраженных в молитвах древних святых, записанных для нашего наставления во вдохновенном Священном Писании? Вам когда-нибудь приходилось сравнивать ваши собственные молитвы с ними? Поскольку вы, возможно, не будете готовы дать немедленный ответ на эти два вопроса, позвольте мне попытаться ответить на них за вас от себя. Во-первых, когда я смотрю на молитвы древних святых, записанные в Священных Писаниях истины, я вижу в них простоту, красоту, силу, благоухание, близость доступа к Богу, которые, как я чувствую, лучше, чем я могу описать. И когда я сравниваю свои молитвы с их молитвами, о, как бедны, как скудны, как слабы, как несовершенны они, если их поставить рядом! Много тысяч раз я молился наедине, в семье, и перед собравшимися святыми Божьими; но как часто мне было стыдно и за себя, и за свои молитвы! Как часто был омрачен мой ум, как пусто мое сердце, как беспорядочны мои мысли, как слабы мои выражения! Но, пожалуй, вряд ли справедливо судить о своих собственных молитвах или о молитвах других людей по этому высокому стандарту, иначе как с насмешкой над нашим самомнением; ибо молитвы, которые мы сохранили для себя в Писании, хранятся там не только для нашего наставления и утешения, но и как образцы того, какой должна быть истинная молитва. Они были вдохновлены Святым Духом в груди древних поклонников Бога в Духе и истине; и когда они были принесены к подножию престолу милости, были записаны вдохновенными перьями, чтобы они могли быть постоянными свидетельствами того, какая настоящая, духовная молитва находится в сердце Бога.  Как таковым, я уделю им несколько минут.
      1. Когда мы подойдем к этим молитвам более внимательно, мы увидим, что некоторые из них были очень короткими. Но как они действенны! Молитва - это что-то вроде соревнований по стрельбе из винтовок, которые сейчас так популярны. Призовой фонд определяется не количеством выстрелов, а количеством попаданий в центр мишени. То же самое и с молитвой: победителем в состязании становятся не благодаря то тому, сколько раз человек молится: он может молиться семь раз, да хоть семьдесят раз в день, и все же его молитвы могут быть совершенно неуместными. Та молитва, которая дает ответ, попадает в цель в самый центр. Я дам вам две короткие молитвы, записанные в Ветхом Завете, и вы увидите, насколько они действенны и какой ответ получили. Одной из них была молитва Иакова, когда он боролся с ангелом: «Я не отпущу тебя, пока не благословишь меня" (Быт.32.26). Как коротко, но о, как действенно! Ибо мы читаем: "и он благословил его там". Другая - это молитва Давида: "Господи, прошу тебя, обрати совет Ахитофела в безумие.(2 Цар 15.31.) Несколько слов, но как действенно! ибо Господь действительно обратил совет Ахитофела в безумие. Он дал совет, который должен был бы погубить Давида, но Господь обратил его в безумие, ибо он был отвергнут, и совет Хусия был предпочтен; ибо "Господь, - читаем мы, - назначил сокрушить добрый совет Ахитофела с намерением, чтобы Господь навлек зло на Авессалома". И эта короткая молитва Давида не только опрокинула совет, но и опрокинула советника; ибо, когда "Ахитофел увидел, что его совету не следуют", обезумев от досады и видя, что положение Авессалома теперь отчаянно, он "оседлал своего осла, отвез его домой, привел в порядок свой дом и повесился.(2 Цар 17.23)
Теперь я приведу вам две короткие, но действенные молитвы из Нового Завета. Одной из них молился мытарь в Храме: «Боже, будь милостив ко мне грешнику». Как коротко, но как действенно - ибо он «оправданный пошел в дом свой»; он вынес домой приговор о помиловании и оправдании в своей груди. Другая - памятная молитва разбойника на кресте: «Господи, вспомни меня, когда войдешь в царство Твое». Как коротко, но как действенно! Как сразу пришел ответ: «Сегодня будешь со мной в раю».
      2. Но помимо этих очень коротких и действенных прошение, которые ясно показывают нам, что Бог нас слышит не из-за того, что мы много говорим, в Священном Писании есть примеры более подробных молитв, которые тем не менее продиктованы тем же Духом. Я дам вам несколько примеров из Ветхого Завета, которые вы можете просмотреть на досуге: молитва Давида, записанная в 1 Пар.17, когда он пошел и сел перед Господом после того, как Он послал ему милостивое послание через пророка Нафана, чтобы он установил царство в своем доме; молитва Соломона, которую он вознес при освящении Храма (2 Пар. 6.); молитва Иосафата, когда сыновья Моава и Аммона вторглись в землю (2 Пар. 20.); молитва Езекии, когда Сеннахирим послал большое войско на Иерусалим (4 Цар. 19.); молитва Даниила, когда он обратился лицом к Господу Богу и молился, и исповедался (Дан.9); и, чтобы не занимать больше времени, молитва, вознесенная левитами от имени детей Иуды, как она записана в Неем. 9. Все эти молитвы заслуживают вашего самого глубокого и самого молитвенного исследования и размышления, как записанные Богом образцы молитв святых, которые благоухают благовониями посредничества Иисуса одесную Отца, восходят перед Богом и входят в уши Господа Саваофа. (Откр. 8.4; Иак.5.4.).
 А теперь, переходя к Новому Завету, позвольте мне уделить первое место той молитве, несравненной и неодолимой, которую излил наш благословенный Господь, как она записана в 17-й главе Иоанна, когда Он вступил в Свое первосвященническое служение и вознес молитву. Это заступническая молитва, которую мы можем рассматривать как образец ходатайства, которое Он сейчас представляет перед престолом Всевышнего. Рядом с этим позвольте мне представить вам две молитвы, вознесенные апостолом за Церковь Бога в Ефесе, как она записана в главах 1 и 3 этого благословенного послания. Но, помимо этих двух особых молитв, которые вознес апостол и которые подробно описаны в только что процитированных отрывках, он, будучи человеком, чье сердце было наполнено молитвой, постоянно возносил свои устремления и дыхание небесных благословений святым Божьим, которые поэтому мы находим постоянно разбросанными по его посланиям; например, такие как: «Бог надежды да исполнит наполнил вас всей радостью и миром в вере, чтобы вы могли обрести надежду силою Святого Духа»; «Благодать Господа Иисуса Христа с духом вашим»; и это более обширное благословение (2 Кор. 13:14), которое, в силу своей полноты и блаженства, было принято в общественное богослужение всех христианских собраний как содержащее все, что есть благодать Господа Иисуса Христа, любовь к Богу и причастие Святого Духа может даровать.
      В нашем тексте мы видим еще одно стремление небесного разума Павла в излитии его души перед Богом от имени Церкви Христовой в Фессалониках: «Сам Господь наш Иисус Христос и Бог Отец наш, возлюбивший нас, да даст нам вечное утешение и добрую надежду через благодать, утешит сердца ваши и укрепит вас во всяком добром слове и деле ».
      Желая быть духовным толкователем смысла и значения, данного от благословенного Духа как побуждающего к этой молитве, вместе с тем, что было выражено в ней в сердце и пером апостола, я направлю ваши мысли к трем основным чертам, которые кажутся наиболее важными,  и наиболее заметно запечатлевшимися в этих словах.
      I. Во-первых, здесь упоминается вечный Источник и Источник всех небесных благословений, о чем свидетельствуют слова: «Сам Господь наш Иисус Христос и Бог, Отец наш, возлюбивший нас».
      II. - Во-вторых, потоки утешения, которые уже излились к верующим святым из этого вечного Источника: «И дал нам вечное утешение и добрую надежду в благодати».
      III. - В-третьих, благословения еще предстоит исходить от того же вечно текущего, изливающегося Источника: «Утешайте сердца ваши и укрепляйте себя в каждом добром слове и деле».
      I.  Если вы посмотрите на первые слова нашего текста, вы увидите, что благословения, о которых молится апостол, испрашиваются у «Самого Господа нашего Иисуса Христа и Бога даже нашего Отца». Есть что-то примечательное в таком сочетании или выражении этих слов. В порядке своего Божественного существования и в домостроительстве благодати Три Личности славной Троицы - это Отец, Сын и Святой Дух. Таков порядок их вечного бытия, потому что, хотя три Личности сами по себе равны и вечны, так что, говоря языком Афанасьевкого Символа веры, «нет ни одного предшествующего или последующего, ни одного большего или меньшего. чем другие", но они существуют в указанном мною порядке; и это также порядок их домостроительства в завете благодати, в котором Отец представлен как избирающий, Сын как искупающий, и Святой Дух как освящающий народ Божий. Но здесь, как и в некоторых других отрывках, наш Господь Иисус Христос предстает перед Отцом; отсюда мы черпаем Его равенство Отцу и Его вечность; и что он не является, как утверждали ариане, кем-то по природе и неизбежно ниже Отца. Таким образом, в нашем тексте есть убедительное и яркое доказательство Божественности Господа нашего Иисуса Христа; ибо кто мог хоть на мгновение возмечтать о том, чтобы поместить тварь в то место, которое Он занимает? Как бы это было, если бы читалось так: «Теперь пусть Гавриил ангел»; "Теперь пусть апостол Петр;" "Теперь пусть Пресвятая Дева Мария?" Я использую эти слова даже в качестве предположения, но как они раздражают ухо! Несомненно, это должно глубоко шокировать каждое верующее сердце, когда видишь тварное существо, возвышенное, как если бы оно могло стоять на одном уровне с самым Величием Небес, так что следует молиться о небесных благословениях, исходящих непосредственно от него! Таким образом, если бы не было других отрывков; если бы эта молитва апостола пребывала одна в уединенной красоте, это было бы свидетельством, не свергаемыым ни людьми, ни бесами, что наш Господь Иисус Христос равен Отцу, потому что прошения, обращенные к Отцу, также являются обращенными к Сыну.
      Но хотя я счел правильным изложить это вам, тем не менее, открывая эти слова, я скорее изменю порядок нашего текста и скажу сначала о «Боге, Отце нашем» в Его вечной любви, а затем о Господе нашем Иисусе Христе; не так, как если бы я на мгновение имел в виду, что наш благословенный Господь был ниже Отца, поскольку я уже заявил о своей вере в обратное, а потому, что так удобнее рассматривать этот предмет, ибо любовь Отца в некоторых отношениях предшествует любви Сына и является ее основой.
      1. «Бог есть любовь»: это Его имя и Его природа; и именно потому, что Он - любовь, Он является Источником всей любви, которая течет к Его творениям.
      (1). Но, когда мы смотрим на любовь Бога, первое, что поражает нас, - это ее непостижимая  природа. Когда мы смотрим на человека и на мгновение задумываемся о его незначительности; что в глазах Бога человек, рассматриваемый просто как тварное существо, должен быть меньше, чем муха в окне, муравей в муравейнике, червь, ползущий в землю и вылезающий из нее, для нас, а на самом деле меньше этого; ибо Сам Господь, говоря о народах, говорит: «Вот, народы подобны капле из ведра и считаются мелкой пылью на весах» в глазах Того, Кто измеряет небеса и взвешивает землю и берет острова, как ничтожную пылинку.  Когда мы таким образом смотрим на крайнюю незначительность человека, создания-однодневки, мы можем восхищаться и удивляться тому, что бесконечное Существо, Тот, Кто наполняет все время и пространство, Кого небеса небес не могут вместить, может любить того, кто совершенно недостоин даже взгляда Его славного ока. Но когда мы еще раз посмотрим на человека и посмотрим на него не только как на самого ничтожного по своей природе, но и как падшего из-за греха, оскверненного и мерзкого, тогда наше изумление возрастает еще больше, ибо Бог, Чьи очи слишком чисты, чтобы созерцать зло и смотреть на беззаконие, Тот, Кто "живет в свете, к которому никто не может приблизиться", может смотреть со Своих высей на грешного человека, предмет сам по себе столь отвратительный, и не только смотреть на него, но даже любить его вечной любовью.
      (2). Но есть еще одна особенность этой любви Божией, которая требует некоторого размышления, а именно, что любовь Бога к грешному человеку также является любовью жалости и милосердия. Как говорит апостол: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которой Он возлюбил нас, даже когда мы были мертвы во грехах». Любовь в Боге, по крайней мере в ее отношении к падшему человеку, сочетается с самым нежным состраданием и невыразимой жалостью. «Как отец милует детей своих, так милует Господь боящихся Его. Ибо знает тело наше; помнит, что мы прах». Его любовь действительно предшествует всем размышлениям о падении; потому что Он возлюбил Свой народ во Христе, избрал его в Нем и принял его в Возлюбленном, прежде чем грех ворвался в мир и исказил образ Божий, в котором был создан человек. Мы можем увидеть то же самое в земной любви. Мужчина не любит свою жену или мать, ее ребенка, из-за какой-либо немощи или недугов; но если любимый объект постигнет немощь или несчастье, тогда эта любовь смешается с жалостью. Любовь остается прежней, но теперь с ней соединяется жалость. В самом деле, если бы любовь Бога не была соединена с безграничным состраданием и нежной жалостью, как бы она могла течь в нашу грудь? Разве мы не в плачевном положении? Разве грех не запятнал нас полностью и не повредил в нас позорно и жестоко образ Божий? Разве мы не полны ран, синяков и гнилостных язв? Вот прекрасное описание этого соединения любви и сострадания на поразительном языке пророка: «Он страдал во всех их скорбях, и ангел Его присутствия спас их; в своей любви и в своей жалости Он искупил их». Так говорит и пророк Иоиль: «Тогда возрадуется Господь за землю Свою и пожалеет народ Свой» (Иоиль 2.18). И еще: "Но Господь будет судить народ Свой и над рабами Своими умилосердится, когда Он увидит, что рука их ослабела, и не стало ни заключенных, ни оставшихся вне". (Втор. 32.36).
      (3). Но есть еще одна особенность любви Божией, которую мы должны принять во внимание, иначе мы, к сожалению, упустим цель и омрачим совет Божий словами без знания; то есть любовь Бога к Своему народу целиком и полностью во Христе Иисусе Господе. Если бы не было другого отрывка из Священного Писания, подтверждающего это, это было бы достаточно ясно из слов апостола, где он заявляет, что ни высота, ни глубина, ни какая-либо другая тварь «не сможет отделить (в СП отлучить нас от любви к Богу, которая во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8.39 KJV). Бог никогда не любил Свой народ вне Христа; фактически, Он никогда не видел Своих людей вне Его. Во Христе они были избраны, во Христе они были любимы, во Христе они были приняты. Пусть эта истина навсегда останется записана золотыми буквами в нашем сердце, что только как члены мистического тела Господа Агнца люди Божии обретают благосклонность в глазах Отца, поскольку они приемлемы для Него только тогда, когда они «приняты в Возлюбленном» (Еф.1.6). Итак, когда мы говорим, как я уже отметил, о крайней незначительности человека и его падшем состоянии по природе как о том, что столь возвеличивает чудесную любовь Божью, мы не должны смотреть на человека как на простое создание рук Бога, или рассматривать его изолированно, самого по себе и как отделенного от Господа жизни и славы. Чтобы смотреть на Церковь глазами Бога, мы должны рассматривать избранных как стоящих от вечности в союзе завета с Сыном Божьим; они создания руки Творца и Вседержителя, но возвышенные до бессмертного достоинства и славы как члены мистического тела Христова.
Итак, наш благословенный Господь, в той чудесной ходатайственной молитве, о которой я уже упоминал, использует эти замечательные слова: «И возлюбил тогда, как ты возлюбил Меня». О слова глубины, непостижимой для человеческого измерения! Ибо безграничное величие небес, Бог и Отец Господа Иисуса Христа, любил Свой народ такой же любовью, как Он любит и Своего Единородного Сына! Но это может быть только тогда, когда Его люди рассматриваются в Сыне Его любви как единое целое с Ним, что, так сказать, всеобъемлющее око Отца видит одним взглядом, а его всеобъемлющая любовь объемлет одинаковым образом Главу и члены, прижав их всех к Своей груди с одинаковой равной и вечной любовью.
(4). Но я должен назвать еще одну черту этой вечной любви к Богу, прежде чем перейду к тому, чтобы показать любовь Христа, а именно, что она неизменна и вечна, как и Он Сам. Эта неизменность несомненно проистекает из того обстоятельства, что она вечна: «Я возлюбил тебя вечной любовью». Но если бы она подошла к концу, она перестала бы быть вечной. Как нежно Господь снова и снова заверяет Церковь в неизменности Своей вечной любви! Как Он говорит: "Ибо горы сдвинутся и холмы поколеблются; но милость Моя не отступит от тебя". И снова: «В малом гневе я на мгновение скрыл лицо Мое от тебя; но с вечной добротой помилую тебя» (Ис. 54. 8, 10). Он также говорит: «Я вырезал тебя на ладонях Моих; стены твои всегда передо мной». (Ис. 49.16.) Еще одно свидетельство: «Я Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыновья Иакова, не уничтожены» (Мал. 3. 6.)
      2. Но теперь несколько слов о любви Христа. В Писании мы находим ее отличие от любви Отца. Так, в молитве Павла за Церковь в Ефесе, о которой я уже упоминал, мы находим его умоляющим Отца, чтобы он даровал ефесским святым, чтобы они могли «постичь» или, что это слово может еще означать, "обнять » со всеми святыми, какова ее широта, длина, глубина и высота, и познать любовь Христову, превосходящую знание» (в СП "всякое понимание"). Таким образом, существует не только любовь Бога во Христе, которую я пытался раскрыть, но, в некотором роде отличная от нее, есть личная, особенная любовь, которую Сын Божий испытывает к Своему народу. Но так как это нежная, деликатная почва, позвольте мне двигаться по ней со всей святой осторожностью, ибо я не могу вводить никакого разделения между любовью Отца и любовью Сына. Таким образом, в определенном смысле любовь Христа к Своему народу в точности идентична той, которую несет ему Бог-Отец, потому что Он и Отец едины - едины по сути, едины по цели, едины по воле и в сердце. В этом смысле нет различия между любовью Бога-Отца и любовью Бога-Сына. Тем не менее, когда мы рассматриваем Сына Божьего как объединяющего нашу природу со Своей Божественной Личностью, тогда мы видим, что есть что-то личное и опытное, что я могу  назвать особенным и индивидуальным в любви Христа к своему народу, что кажется очень ясно отличимым для наших духовных чувств от любви Бога Отца. Но поскольку этот момент может быть не сразу очевиден, давайте посмотрим на него более внимательно.
     (1). Итак, во-первых, благословенный Господь любит свой народ как дар Божий. «Они были Твои, и Ты дал их Мне» (Иоан.17.6.) Вечной целью Бога-Отца всегда было прославить Своего дорогого Сына; и чтобы прославить Его, Он дал Ему народ в наследство; ибо Иисус должен «прославиться в своих святых», а также «восхищаться всеми верующими». (2 Фес.1.10 KJV.) Он любит Свою Церковь, как дар Отца и как Свое собственное наследие. В этом смысле, следовательно, Он любит Свой народ как Свое достояние, прижимая его к Своей груди с той особенной любовью, с которой мы, в нашу меру, любим то, что принадлежит нам лично, и любим тем более, если это было также даром от того, кто нас горячо любит и кого мы горячо любим.
     (2). Но также благословенный Господь любит Церковь, поскольку Он объединил ее природу со Своей Божественной Личностью. Это действительно та особенность любви Господа, которая выделяет ее с ее главной отчетливостью. Апостол очень ясно и благословенно раскрывает эту черту, когда, говоря о земном браке, он прослеживает его основу в супружеском союзе, существующем между Христом и Церковью: "Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и отдал Себя за нее; чтобы представить ее Себе славной Церковью» (Еф. 5.25,27). Здесь апостол намекает, что Церковь является невестой и супругой Господа Агнца, и поэтому любовь, которую Он испытывает к ней, есть супружеская любовь, то есть любовь в ее высшем, наиболее утонченном и духовном смысле, которую мужчина испытывает к своей жене. Вместе с апостолом мы можем сказать, что «это великая тайна»; но, с точки зрения веры, это проливает благословенный свет на ту особенность любви Христа, посредством которой Он любит Церковь как Свою плоть, Он един с ней благодаря причастию ее природы Ему, а она едина с Ним в Его святых как «членах Его тела, Его плоти и Его костей».
      (3). Но я должен назвать еще одну отличительную черту любви Христовой. Вы только посмотрите, как наш благословенный Господь пострадал ради нее. Взгляните на всю глубину печали и страданий, через которые Ему пришлось пройти, чтобы спасти ее от ужасных последствий падения! Взгляните на невыразимую тяжесть агонии, которую Он испытывал за нее в мрачном Гефсиманском саду. Посмотрите на гнев Божий, который Он претерпел ради нее на Голгофе, и как Он оказался на древе креста, под насмешками людей и оставленный Богом, со всеми невыразимыми ужасами, выраженными в этом мрачном вопле: «Боже Мой, Боже мой, почему Ты оставил Меня?". И все это из-за любви к ней. Разве мы не можем тогда искренне сказать, что она: куплена дорогой ценой, ибо она так дорого Ему досталась?
      Принимая во внимание эти три особенности, я думаю, что мы можем провести библейское различие между любовью Отца и любовью Сына, не нарушая того единства воли и разума, которое существует между ними как единое целое в одной и той же вечной неделимой сущности. Возможно, мне действительно не удалось передать вам это различие, но я, кажется, вижу и чувствую это ясно на своем собственном опыте.
      Но я не буду дольше задерживаться у источника. Теперь я перейду к потокам, которые уже вышли из этого вечно текущего Источника всего счастья и святости.
      II . «И дал нам вечное утешение и добрую надежду в благодати».
      Здесь говорится о двух небесных благословениях как о потоках из источника вечной любви - утешении и доброй надежде.
      1. Первое - это «вечное утешение», которое, как говорят, Бог дал Своему дорогому народу. "Утешение!". Само это слово открывает источник духовных мыслей и благодатных переживаний. Само его название, само его звучание подразумевает с самого начала, что те, кому Бог дал утешение, находились в состоянии, в котором это утешение было необходимо и только для которого оно подходило, поскольку, как говорит Харт, «бальзам для бесчувственных бесполезен».
      Даже по природе - кому нужно утешение, кроме страждущих? Скорбящие вдовы, измученные сироты, страдающие в обстоятельствах провидения, узники темниц, бездомные угнетенные, преследуемые и опустошенные - только им нужно утешение, даже естественное. Насколько же это в большей мере так в духовном смысле! Так Господь говорит Сиону: "Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров". Она нуждалась в утешении своего Бога именно потому, что она страдала, подвергалась воздействию бури, но не утешалась (Ис. 54.11.) «Как утешает его мать, так утешу тебя» (Ис. 66.13 KJV). И еще: «Я есть Утешающий вас». (Ис. 51.12). И снова: "Торжествуйте, пойте вместе, развалины Иерусалима, ибо утешил Господь народ Свой, искупил Иерусалим" (Ис.52.9).
Но наиболее ярким свидетельством в этом отношении являются слова апостола, где о своем собственном опыте, он говорит: «Ибо, как страдания Христовы преизобилуют в нас, так и утешение наше во Христе... Стойте, зная, что как вы участвуете в страданиях, так вы будете участвовать в утешении» (2 Кор. 1.5,7 KJV). Таким образом, мы можем заявить как совершенно определенную истину, что для того, чтобы получить хоть какое-то утешение от Господа, мы должны иметь пропорциональную этому степень страданий. Но давайте рассмотрим эту тему немного подробнее. Я люблю прояснять свои мысли в меру своих возможностей и оставлять как можно меньше необъяснимых вещей, чтобы я мог правильно разделить слово истины.    Итак, позвольте мне сначала показать, что необходимо для того, чтобы получить утешение любви или уст Божиих.
      (1). Не может быть утешения тем, кто все еще пребывает в своих грехах. Вы верите, что Бог принесет утешение в грудь грешнику - я имею в виду, конечно, того, кто все еще бунтарь, все еще чужой, все еще враг? Нет мира, говорит Бог мой, нечестивым; а если нет мира, то какое утешение? Следовательно, прежде чем будет дано утешение, должно произойти избавление от греха; другими словами, должно быть то действие благодати в сердце, посредством которого грех становится бременем для души, чувствуется вина в совести, все беззакония исповедуются и оставляются, и совершается обращение к Господу всем сердцем, с плачем и мольбой.
      (2).Но, кроме того, даст ли Господь утешение, «вечное утешение» тем, кто еще ищет чего-то в этом мире? Что говорит Иаков своим выразительным языком? «Прелюбодеи и прелюбодейки! Не знаете, что дружба с миром есть вражда с Богом? Итак, всякий, кто хочет быть другом миру, есть враг Богу». (Иак. 4.4 KJV). Утешает ли Бог врагов? Бросает ли он утешение, принадлежащее праведникам, в грудь тех, кто еще в мире, который «лежит во зле»? Должно произойти отделение от мира, прежде чем в душу может быть принесено какое-либо утешение Самим Богом. Что Бог лично повелевает Своему народу? "Выйдите из среды их и отделитесь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я приму вас и буду вам Отцом, и вы будете Моими сыновьями и дочерьми, говорит Господь Всемогущий" (2 Кор.6.17-18).  Таким образом, должно произойти чистое и ясное отделение от мира, прежде чем сам Господь примет нас в свои объятия, дарует нам дух усыновления и даст нам свидетельство, что мы Его сыновья и дочери.
      (3). Опять же, должно быть некоторое знание истины, некоторое ее видение и чувство, и не только нашего потерянного и разрушенного состояния по природе и практике, но некоторое видение очами веры также того вечного Источника счастья и святости, из которого проистекает все истинное утешение. Таким образом, должно быть не просто творение, пробудившееся от состояния греха, выведенное из мира, с видением и чувством гнева Бога, проклятия нарушенного закона и нашего собственного разрушенного состояния, которые приносят горе и беспокойство в сердце, но должно быть это общение Божественного света, чтобы видеть, и Божественной жизни, чтобы почувствовать красоту и блаженство Евангелия, в котором истина раскрывается в любви к Нему. В нашем тексте говорится о «Самом Господе нашем Иисусе Христе и Боге, Отце нашем, возлюбившем нас», как об уже «даровавшем нам» «вечное утешение». Разве вы не видите из этого, что об «утешении» здесь говорится как об уже данной вещи, как о Божественном и небесном благословении, которое Сам Господь уже вдохнул в сердце Своим Духом и благодатью?
Итак, главным орудием, посредством которого «Сам Господь Иисус Христос и Бог Отец наш» утешают измученную душу, является Евангелие. Вы очень ясно увидите это, сравнив Ис.40.1-2 со ссылкой на это у Петра: «Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш; возвещайте утешение Иерусалиму». Затем он, раскрывая природу этого утешения, добавляет: «Трава засыхает, цвет увядает; но слово Бога нашего пребудет вечно». Теперь апостол Петр, цитируя это вдохновенное заявление пера Исаии, таким образом комментирует слова пророка: "И это слово, которое согласно Евангелию проповедано вам". Посмотрите, как он связывает утешение, которым Бог утешает свой народ, со «словом Господа, пребывающим вовек»: это «слово Господа», которое он провозглашает, является Евангелием, проповедуемым Его людям самим Петром и его братьями-апостолами. Фактически, само слово «Евангелие», которое означает хорошую новость, радостную вестб, несет утешение для нашей груди. Это «сила Божия ко спасению всякому верующему»; и его главная сила утешения заключается в том, что оно открывает и запечатывает прощение грехов. И разве это не дивный звук для виновного грешника? Вы помните, что, когда Господь сказал Своим слугам: «Утешайте, утешайте мой народ»; они должны были «утешить дочь Иерусалима» и возвестить, что «война ее окончена, ее беззаконие прощено, ибо она получила от руки Господа вдвое за все грехи свои». Нет прощения, кроме как через Евангелие; а без прощения не может быть настоящего утешения для нечистой совести или раненого духа. Только тогда, когда душа сможет выговорить эти благословенные слова: «О Господь, я восхваляю Тебя; хотя Ты гневался на меня, гнев Твой отступил» - она также может добавить: «И Ты утешил меня».
     (4). Но опять же, Господь время от времени благоволит Своему народу Своим сладостным присутствием; и когда Ему столь милостиво угодно приблизиться и наполнить сердца Своих людей всей радостью и миром в вере, тогда Он дает им «вечное утешение». Вы никогда не сможете быть несчастными, пока будете благословлены присутствием Господа. Это возможно лишь при Его отсутствии, исчезновении света на Его лице, сокрытии Его лица за темным облаком, которое скрывает душу в страдании и мраке. Быть благословленным светом Его возвышенного лица, свидетельством Его благосклонности, сиянием Его милосердия и любви - если и есть счастье на этом земном шаре, то только там его можно найти. Это действительно утешение; и оно может быть названо "вечным утешением", потому что исходит из вечной любви, и несет вечный мир.
      (5). Но иногда Господь дает вечное утешение милостивым словом; ибо в слове царя есть сила. «Тяжесть в сердце человека заставляет его падать, но доброе слово радует его» (Притч. 12.25 KJV). Таким образом, когда Господь желает применить обетование, бросить слово ободрения, принести приглашение со властью, Он дает таким образом утешение. Он успокаивает упавшее сердце; Он возвещает мир нечистой совести. И это утешение есть «вечное» утешение; потому что оно проистекает не менее чем из такого источника, а именно из вечной любви Божией; и течет в вечный океан бесконечного восторга.
      Действительно, любой намек на интерес к вечной любви Бога - это неоценимое благословение; ибо Господь никогда не дает таких намеков, кроме как в качестве некоего залога, искреннего предвкушения бессмертного блаженства. Он не может ни разочаровать, ни обмануть. Кто один раз благословен, благословен навсегда. В самом деле, мы можем надолго перестать наслаждаться утешением и даже можем впасть в величайшие глубины тьмы и смятения, чтобы потерять из виду почти все наши свидетельства; но основание Божье стоит твердо: «Господь знает своих». Может показаться, что река вечной любви течет и не достигает нашей груди, - настолько высоки берега, и исток  скрыт от глаз. Тем не менее, если когда-либо этот поток наполнил нашу душу, это будет однажды «вода, в которой можно плавать» вечного восторга.
      2. Но в нашем тексте говорится о другом небесном благословении. Многие дорогие святые Божьи, кажется, лишены «вечного утешения». Они хотят этого, умоляют Господа дать им это и не могут без этого успокоиться. Тем не менее, Господь по благородным причинам и мудрым намерениям удерживает желанное благословение. Но есть одна вещь, которую Он дает им, о которой апостол говорит в нашем тексте, и которую я должен сейчас раскрыть: «добрую надежду через благодать». Многие из членов семьи Господа, которые не могут сказать, что получили это величайшее и лучшее из всех благословений, «вечное утешение», все еще могут верить, что они наслаждаются вторым по величине благом, «доброй надеждой через благодать».
      (1). Итак, посмотрите на слова и сначала обратите внимание на выражение «добрая надежда». Это косвенно означает, что есть плохая надежда. А что такое плохая надежда? Это необрснованная надежда, подобная дому, о котором Господь говорит в притче, построенному глупым человеком на песке. Теперь, если наша надежда опирается на песчаный фундамент, она должна рухнуть, когда пойдет дождь, и начнутся наводнения, и ветер задует и ударит по ней.
      Но все же может возникнуть вопрос: «Какая надежда строится на песчаном фундаменте?». Я скажу вам. Любая надежда, основанная на нас самих, какую бы форму наше «я» ни принимало, - это надежда, покоящаяся на песке. Любое ожидание, что Бог вознаградит вас за ваши добрые дела; любая надежда, что Он будет милостив к вам, потому что вы не были так плохи, как другие; любая надежда, что, приложив свои силы и мудрость, вы однажды окажетесь в лучшем положении перед лицом смерти, чем сейчас; любая надежда, основанная на простом исповедании истины без ощущения ее силы; любая надежда, основанная на хорошем мнении других, а не на свидетельстве Духа Божьего внутри нас; одним словом, всякая надежда, которая не внушается дыханием Божьему в сердце, окажется надеждой, построенной на песке; или, используя сильное выражение Вилдада, это надежда лицемера, которая погибнет.
      (2).Таким образом, надежда, о которой здесь говорится как о «доброй надежде», находится в диаметральной противоположности той песчаной надежде, о которой я говорил. Это добрая, хорошая надежда, потому что Сам Господь, Автор каждого доброго и  совершенного дара, вложил ее Своим Духом в нашу грудь. Это хорошая надежда, потому что это «якорь души, надежный и твердый", и она "вводит в то, что находится за завесой». И особенно это добрая надежда, потому что она «по благодати», поскольку проистекает из незаслуженной благосклонности Бога, а не опирается на человеческие заслуги или какую-либо подобную основу в твари. Да, она исходит исключительно из того же потока вечной любви, который ниспосылает утешение в сердца верующих. Два благословения, о которых говорится в нашем тексте, можно сравнить с одной могучей рекой, который разделяется на два потока разной величины, но оба вытекают из одного и того же вечного источника. Более крупный и полный поток течет в «вечном утешении» в груди некоторых; более скудный, узкий и неглубокий поток течет в «доброй надежде через благодать» в лоно других. Но Источник один. Это Тот же «Сам Господь Иисус Христос и Бог, Отец наш, возлюбивший нас», Который дает вечное утешение одним, дает добрую надежду через благодать другим. Итак, пусть жители берегов этих двух потоков не презирают и не осуждают друг друга. Оба благословения исходят от суверенной благодати. Если Господь дал вам «вечное утешение», не презирайте брата вашего, которому дана только «хорошая надежда по благодати»; и вы, имеющие только добрую надежду через благодать, не судите вашего более облагодатствованного брата, которому дано вечное утешение.
      Но как Господь дает добрую надежду через благодать, когда Он дает лишь скудное вечное утешение или даже лишает его? Я упомяну несколько способов, с помощью которых Богу надежды угодно передать этот благой дар.
      (1). Один из способов - по вере дать некоторое представление о спасении по благодати. Если когда-либо надежда возникает в груди грешника, осужденного по закону и с нечистой совестью, то лишь тогда, когда он получает Божественный свет на пути спасения через кровь Агнца. Многие из дорогих детей Божьих ходят во тьме из-за отсутствия ясного видения пути спасения. Другие на годы оказываются в рабстве из-за того, что у них есть лишь половина Евангелия, из-за того, что никогда не попадали под звук божественной истины, но держались в неведении учителями закона, которые сами ничего не знали об истинной благодати, и никогда не выдавали из своих труб  определенный, либо радостный звук. Теперь, когда бедные узники, которые долгое время сидели в скорби и оковах под этим служением рабства и смерти, попадают под звук Евангелия в его чистоте и силе, Господу Духу часто доставляет удовольствие пролить на их разум Божественный свет, посредством чего они видят, как под небесным лучом, освещающим глаза их разума, спасение по свободной и суверенной благодати Бога. Освещенное этим Божественным светом, Писание теперь сияет перед их глазами красотой и блеском, о которых они не подозревали ранее; спасение по благодати преподносится их совести как Божий план спасения грешников; Евангелие достигает их сердец радостным звуком; они охвачены верой и любовью; и когда этот свет исходит из полноты Христа, он зажигает в их груди сладкую надежду на интерес к Нему. Обычно первая надежда, которую Господу угодно вселить в душу, возникает из воззрения верой на путь спасения, принятия Его в любви и свидетельства Духа об интересе, который они получили.
      (2). Но, опять же, добрая надежда через благодать иногда поднимается в сердце, когда вы слышите о своем опыте, начертанном человеком Божьим. Вы слышите, как описываются ваши духовные чувства, работа благодати, открывающаяся в ее различных ответвлениях, и некий ясный библейский рассказ о том, как Господь начинает и продолжает Свое тайное дело, работу над душой, когда Он призывает ее из тьмы в Свой чудесный свет. Когда вы слушаете эти вещи, вы находите внутренний отклик на них; ибо «как в воде лицо к лицу, так сердце человеческое к человеку». Жизнь и сила сопутствуют слову в вашем сердце; и вы находите внутреннее свидетельство того, что Бог сделал что-то для вашей души Своей суверенной благодатью. Вы можете идти по пути, описанному шаг за шагом; и, таким образом, «кормя своих детей у пастушьих шатров», вы обнаруживаете, что идете "по следам овец" (Песнь 1.8). Теперь это переживание пробуждает в вашем сердце сладостную надежду, что Бог всякой благодати смилостивился над вами; что вы были и находитесь под учением Его Духа; и что Он Сам овершил в вас дело веры с силой.
      (3). Но опять же, сквозь темные облака постоянно проникают сияния божественного света. Это в благодати, как в природе. Бывают дни в переживании Божьих святых, что-то вроде нынешнего; это хмурый апрельский день, когда солнце не светит в полной красоте и яркости весь день; тучи собираются над его лицом; но время от времени оно прорывается сквозь них, и они бегут от него. Итак, в опыте многих, кто искренне боится Бога, есть много тьмы, много облаков и туманов, которые постоянно собираются над низинами их души. Но лучи милосердия и благодати то и дело просвечивают сквозь них; иногда при слушании проповедуемого Евангелия; иногда в получении доступа к Богу в тайной молитве; иногда строкой гимна или отрывком из Священного Писания, которые, кажется, мягко, но все же тяжело падают на сердце; иногда в чтении Слова и сладком размышлении над ним даже без особого применения. Итак, не все тьма и мрак для чада благодати; и даже если его небо по большей части затянуто облаками, все же лучи небесного света проникают в его сердце; и поскольку они исходят от Того же самого Солнца праведности, которое сияет во всей Своей безупречной красоте, когда Он дает вечное утешение, они зажигаются в доброй надежде через благодать.
      (4). Но опять же, поскольку я не должен задерживаться здесь слишком долго, я просто назову несколько других небесных благословений, которые вселят в нас добрую надежду. Таковы заметные ответы на молитву; приход любого слова Божьего с силой в сердце; сладкая уверенность в том, что там, где Господь начал доброе дело, Он продолжит его; надежда сверх надежды и вера против неверия; прилепление к Господу с полной решимостью сердца, несмотря на все трудности; взгляд на путь, которым Господь вел нас от силы к силе; взгляд назад на Его добрые дела в провидении, как Он терпел наши кривые пути и нравы в пустыне; как время от времени Он возобновлял свою милостивую работу над душой; - все эти знаки и свидетельства милости Господа, которые нельзя отрицать или отбрасывать, зажигают и поддерживают добрую надежду в благодати.
      Мы не должны презирать тех, кто боится Господа и имеет эту добрую надежду, даже если они не могут намного превзойти ее. Разве это не называется «доброй надеждой»? Тогда кто будет презирать то, что Господь называет "добром"? Разве это не также «по благодати»? А что есть у кого-нибудь, кроме как по благодати Божьей? Если бы кто-нибудь из ныне живущих на земле имел такую же привилегию, как Илия, чтобы его даже возили на небо в огненной колеснице, он бы поднялся к славе только по Божьей благодати. Если бы у вас были все дары, милости и небесные откровения Павла, это было бы только по Божьей благодати. Поэтому презирать слабую семью Божью и относиться к ней пренебрежительно, потому что такие люди не могут говорить о великих утешениях или благословенных проявлениях, - значит делать то, за что так обличает Иезекииль тех,  которые совершают такие притеснения и несправедливые поступки, - тех «жирных и сильных», которых Господь обещал «кормить судом». Нет; его служение скорее состоит в том, чтобы утешать слабых, укреплять слабые руки и дрожащие колени, а также, согласно описанию верного пастыря Самим Господом, «искать потерянное, возвращать  изгнанное,  связать сокрушенное и укрепить больное" (Иез. 34.16 KJV).
III. Но, таким образом, хотя и слабо, открыв прошлые благословения, на которые мы все же надеемся в некотором смысле как на реальные сейчас, я перейду, чтобы показать грядущие благословения, о которых молился апостол; и они будут найдены не менее сладкими и не менее подходящими для нас, когда мы будем двигаться дальше в этой юдоли слез: «Утешайте сердца ваши и укрепляйте вас в каждом добром слове и деле». Здесь он молится о двух благословениях из одного и того же вечного Источника всякой благодати и славы, а именно о том, что «Сам Господь Иисус Христос и Бог, Отец наш, возлюбивший нас», что эти два Лица славной Троицы (не для того, чтобы исключить благословенного Духа, поскольку он действительно Утешитель) снизойдут, чтобы передать еще два благословения Церкви в Фессалониках; и не только ей, но всем святым во все времена. Это действительно лишь продолжение, и более богатое, обширное и широкое обобщение уже данного благословения. Поэтому я не буду повторять уже сказанное, а попытаюсь показать испытания и скорби, к которым приспособлено утешение Господа; ибо, как я уже сказал, кто утешен, кроме страждущих? И Священное Писание, и повседневный опыт подтверждают, что народ Господа по большей части «страдающий и бедный народ». Я видел в разное время и в разных местах очень многих святых Божьих, и я верю, что могу сказать, что никогда еще не видел ни одного, явленного моей совести как такового, не видя и не слыша о каком-либо испытании или несчастье в его судьбе. Действительно, согласно свидетельству Самого Бога, «через многие скорби» мы должны войти в Царство; и поэтому без них невозможно войти в Царство благодати здесь или в Царство славы в будущем. Но давайте всегда помнить о том, что какое бы несчастье ни постигло святых, оно возлагается на них рукой Бога, и это специально для того, чтобы поставить их в такое положение и сделать их способными получить те утешения, которые только Бог может даровать.
      Давайте тогда бросим взгляд на некоторые страдания святых Божьих.
      (1). Многие из них сильно страдают от мирских проблем. Народ Божий по большей части беден благами этого мира, потому что Он «избрал бедных этого мира богатыми верою». Никто не знает тяжелого бремени бедности, кроме тех, кто должен его нести. Какие трудности, затруднения и душераздирающие беспокойства в эти времена, особенно из-за такой жесткой конкуренции, такой малой прибыли и таких непрекращающихся требований сумм, которые должны быть выплачены, ломают тела и души многих дорогих святых в семье Господа, которые должны поддерживать хотя бы какое-то положение, а не провалиться в пучину долгов и позора! Их дух также постоянно боится будущего худшего, чем настоящее; ибо неверующее сердце и робкий ум часто вызывают в воображении ужасающие призраки ужасных сцен, которые еще предстоят. Господь действительно знает, как избавлять от этого; но тяжесть и бремя глубокой бедности действительно тяжелы, и они должны с сочувствием тронуть сердца тех, кто в силах облегчить любую часть этого удела.
      (2). Другие люди Господа, которые могут быть избавлены от тяжелого бремени бедности или тяжелого положения в делах, переживают тяжелые семейные испытания, их дети растут с проблемами и, таким образом, являются постоянным источником беспокойства и расходов, или подвергаются скорбям от руки Вседержителя в самом расцвете юности; или же из-за своей своенравности и упрямства, угрожают стать источником беспокойства и неприятностей в будущем. Никто, кроме родителей, не знает, какой тяжестью дети могут лежать на сердце; какие беспокойства они вызывают; как приходится опасаться за свое здоровье и жизненный успех; и, прежде всего, какие мучительные мысли бывают об их вечном состоянии.
      (3). Другие люди из народа Господа наиболее ияжела страдают из-за того, что у них есть страдающее тело, земная скиния, согнутая постоянной болью, или какая-то внутренняя жалоба, которая одинаково угнетает и тело, и ум, и кажется, делает их совершенно непригодными для жизни и повседневной борьбы.
      Верно, что все это лишь временные страдания, которые прекратятся, когда усталые успокоятся; и те, кто смотрит на них только как на положение других, могут подумать, что они легки; но спина, которая должна нести нагрузку, лучше всего знает вес ноши. Вы можете увидеть ошейник на чужом плече, но можете ли вы посмотреть под ним, как жестоко он ложится на нею, и как изнемогает спина под тяжелым коромыслом. Наденьте подобное себе на плечи, и тогда вы лучше всего узнаете, давит ли это на шею или нет. В любом случае, семья Господа, подавляемая своими временными скорбями, нуждается в утешении от Бога, если она не может получить сочувствия от вас; и Господь, Который знает, как утешить униженных, может дать им обильное утешение. Если они обременены бедностью, Он может явиться для них заметным в провидении; или если они лишены благословений провидения и Он откладывает обещанную помощь, Он может в достаточной мере восполнить ее сладкими проявлениями своей любви. Хлеб земной может дан вместе с хлебом вечным, и богатство благодати Его будет за золото и серебро славы мира сего. Если, как в случае с Давидом, их дом не будет таким перед Богом, как могло бы желать их любящее сердце, все же Он сможет  дать им союз со своей дорогой семьей, сделав их «сыновьями и дочерями Господа Всемогущего», ближе к Нему, чем их собственные плоть и кровь; и если семейные проблемы омрачают семейное счастье или если смерть разрывает земные узы, Он может предоставить им покорность своей святой воле и благодать, чтобы поцеловать жезл. Если они страдают в своей скинии, Господь может сделать телесные болезни большим благословением, чем несокрушимое здоровье, гигантская сила или непоколебимый дух; ибо это проклятие для тысяч. Здоровье, это величайшее из всех мирских благословений, в тысячах случаев придавало новый импульс всякой мерзкой похоти и было средством вечной погибели для множества тех, которые отдалились от злых дней и с еще большим рвением использовали лучший дар Бога, чтобы грешить.
      Но эти временные скорби и печали, которые я готов признать, легки по сравнению с духовными скорбями; и я могу лишь вкратце назвать несколько. Итак, тяжкое бремя греха лежит на нечистой совести; беспокоящие искушения для тела, которые, кажется, никогда не прекращаются, поднимаются против Величия Небес; есть мучительные искушения от князя тьмы; сомнения и страхи относительно нынешнего положения души перед Господом, и опасения, достигнет ли она с миром небесного берега; бывает очень болезненное ощущение повторяющихся и прошлых отступлений, которые временами, кажется, перекрывают свободный и знакомый доступ в молитве и улавливают, как в темную тучу, сладкие открытия любви Господа - это всего лишь образец многих испытаний и скорбей, которыми Господь, кажется, благотворно воздействует на многих Своих людей.
      Но все эти испытания и невзгоды, мирские или духовные, прокладывают путь к тому, о чем апостол так ревностно молится в нашем тексте, чтобы Господь «утешил их сердца». Заметьте, что он не упоминает о земном утешении. Все такие утешения, как ослы и слуги Авраама, должны пребывать у подножия горы, когда должна быть принесена жертва, если потребуется, единственного сына, когда явится Иегова-ире. Есть что-то очень выразительное в выражении апостола: «Сам Господь наш Иисус Христос». Обратите внимание на слово «Сам». Посмотрите, как это приближает наши глаза и сердца к Самому Иисусу, сидящему одесную Бога. О, никто, кроме Самого Иисуса и Отца, не может утешить действительно страдающее сердце! Но Он может и время от времени утешает своих дорогих людей чувством Своего присутствия; словом силы из Его милостивых уст; светом Своего лица; бальзамом искупительной Крови и умирающей любви; и работой и свидетельством Духа внутри. И когда они получают это утешение из уст Бога, их сердца утешаются. Таким образом, их интересует не только молитва апостола «утешите сердца ваши», но и  ответ на нее, когда Господь говорит с ними утешительно.
      2. Но теперь давайте посмотрим на вторую часть апостольской молитвы: «И укрепимт вас всяким добрым словом и делом». Живая семья Бога должна быть утверждена в истине, чтобы никогда не быть «детьми, бросаемыми взад и вперед со всеми ветрами учения». Недостаточно возвести здание: его нужно построить, прежде чем мы сможем узнать, устоит ли оно. Самый тревожный момент для строителя - посмотреть, как оно осядет; как стены выдержат крышу, и каждая часть будет стоять прочно и хорошо, не вздуваясь и не скользя. Когда проверяется прочность недавно построенной арки,  архитектор смотрит, будет ли она хорошо оседать, и каков уклон, если он есть. Итак, жизнь в благодати - это не просто создание исповедания, которое будет служить нам. Многие здания стоят хорошо, пока остаются строительные леса; многие арки выглядят прочными, в то время как центральные элементы поддерживают их. Кажется, что многие из них хорошо выстояли в первые дни, когда их поддерживали рвение и серьезность или укрепляла поддержка других. Но как будет стоять душа, когда эти подпорки уберут? Будет ли она утверждена в вере, или впадет в какую-то ошибку или какое-то грубое зло и, таким образом, подобно плохо построенной арке, рухнет, когда будет удалена центрировка?  Как часто мы  видим тех, кто когда-то казался непоколебимым в истине, теперь жадно пьет какую-нибудь смертельную ошибку, представленную его устам под очарованием правдоподобной новизны; а другие впадают с головой в какой-нибудь открытый грех или запутываются в каком-то грубом заблуждении. О, если бы Господь укрепил вас, меня и всех, кто желает твердо и глубоко бояться Его имени, в Его драгоценной истине, что мы никогда не сможем склониться к злу или заблуждению, но могли иметь религию, которую он поддерживает; чтобы работа в нашем сердце могла быть подлинной работой Бога в первую и в последнюю очередь; это здание, построенное и созданное Им Самим, чтобы оно могло твердо стоять среди штормов времени и выдерживать всю вечность!
      (1). Но это установление двоякое. Во-первых, в каждом добром слове. Мы читаем о Неффалиме, что он «серна стройная; он говорит прекрасные изречения» (Быт. 49.21). Что слова имеют большое значение, Сам Господь говорит нам, где Он говорит: «От слов своих оправдаешься и словами твоими будешь осужден» (Мтф. 12.37.) Поэтому народ Господа под влиянием Его благодати говорит добрые слова; и когда Его люди их произнесли, их нужно укрепить в каждом хорошем слове, сказанном таким образом. Но что это за «хорошие слова»?
      Разве вы иногда не говорили другу доброе слово для Господа? Разве он не сделал для вашей души ничего такого, за что вы могли бы благословлять и восхвалять его имя? Неужели все это внутренняя тьма и неверие, виновный страх и смущение? Разве нет ничего из того, что Господь когда-либо делал для вашей души путем благодати, на что вы не могли бы возложить руку? Таким образом, под сладким влиянием Его Духа вы иногда можете сказать доброе слово Господу. Но когда вы произнесли хорошее слово таким образом, вас иногда испытывают, правильно ли оно было сказано, или в надлежащее время, или с надлежащим мотивом, или без добавления своего, и исключительно во славу Бога. Теперь только Господь может укрепить вас в этом добром слове, снова озарив вашу душу и дав вам новый повод хорошо говорить о Его имени.
      Итак, снова, когда вы говорили с детьми Божьими и рассказывали им, как Господь поступил с вами по провидению или по благодати, это было для них добрым словом, и они почувствовали, что им приятно слышать его; но вы должны утвердиться в нем, чтобы можно было доказать, что это было настоящим словом для Бога и что сказанное вами было сделано Самим Богом для их сердца.
      Но особенно хорошими словами должен говорить слуга Господа. Он должен хорошо говорить об Иисусе Христе, о Его крови, праведности и умирающей любви. И он тоже имеет глубокую нужду укрепляться в каждом хорошем слове, сказанном таким образом, наблюдая, какое воздействие оно производит на сердца слушающих, и видя, как Господь благословляет их слово из уст Своих.
      (2). Но есть также утверждение «на всяком добром деле»; у верующих есть добрые дела, которые нужно совершить, как и добрые слова, которые они могут сказать. Мы должны быть народом, «ревностным к добрым делам». Люди не должны обвинять нас в том, что мы пренебрегаем ими или относимся к ним легкомысленно. Лучше пусть они увидят наши добрые дела и прославят нашего Небесного Отца как Автора их.
      Но как сердце должно быть «утверждено благодатью, а не плотью» (Евр. 13.9 KJV), так и каждое доброе слово и всякое доброе дело должны быть утверждены подобным образом. Итак, когда Господь показывает нам, что слова, которые мы говорим, и дела, которые мы делаем во имя Его святое, совершаются в нас по Его благодати, не исходят от плоти, а являются чистым действием Его Духа, тогда возникает то творение, что укреплено в каждом добром слове и деле.
      О небесные благословения, о которых молился апостол! О, если бы мы проявили к ним явный интерес! Как хорошо Господь по своей свободной благодати даровал их Своей искупленной семье! Пусть Он подарит нам их много! Пусть Он, где бы Он ни даровал кому-либо из нас вечное утешение или даже добрую надежду через благодать, - пусть Он утешит наши сердца, когда мы путешествуем по этой долине слез; пусть наши утешения не будут малыми, и пусть Он укрепит нас в каждом добром слове и деле. Тогда то, что мы есть и имеем, и то, что мы говорим и делаем по Его благодати, окажется результатом действия Духа, и мы будем стоять, да, твердо стоять на Скале веков, как во времени, так и в вечности.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn