О датах в статье Уваров

С.Е. Шубин прислал мне на статью "Уваров" рецензию, за которую его благодарю. Побольше бы нам всем внимательных читателей и критиков.
На иллюстрации (интернет) подпись С.С. Уварова. Обратите внимание на росчерк внизу: жирный штрих, подчёркивающий фамилию, заканчивается лёгким (на других подписях еле заметным) уклоном вниз. Такой же "уклон" можно видеть на одном из двух экземпляров анонимного диплома, подписанного "И.Борх". Характерный "уклон" для почерка Уварова также в букве "У" в окончаниях слов на конверте "Александру Сергеичу Пушкину". 

Итак, о рецензии.
Два важных замечания от рецензента:


1. "В марте 1820 произошло знакомство Пушкина с Уваровым в кругу «Арзамаса».
Однако около 2-х лет (с апреля 1818г.) общества "Арзамас" не существовало, а потому речь может идти лишь о круге бывших "арзамасцев". Упомянут О.А. Иванов с его статьёй «К вопросу о взаимоотношениях С.С. Уварова и А.С. Пушкина», но именно Иванов утверждал о знакомстве Пушкина с Уваровым в 1816-м году. Но и это не "открытие" Иванова, а взятое им у Черейского ("Пушкин и его окружение", с.452) предположение: "Знакомство Пушкина с Уваровым произошло, по-видимому в кругу участников "Арзамаса". В свою очередь Черейский сослался на более раннюю "Летопись жизни Пушкина".


2. "Декабрь 1836 года. Последним свидетельством враждебных отношений между Пушкиным и Уваровым является эпиграмма «В Академии наук заседает князь Дундук».
Однако эта эпиграмма датируется не декабрём 1836г., а маем-июнем 1835г.


Вывод: у вас плохо дело с датировками, что недопустимо.
Сергей Ефимович Шубин 30.05.2020 13:44


С.Е. Шубин, конечно же, прав: нужно быть точнее в датах. Попытаюсь исправить свои оплошности, вовремя не проверенные даты.


ВО-ПЕРВЫХ:
Полностью согласна с Шубиным: в марте 1820 «речь может идти лишь о круге бывших «арзамасцев». Но о первом знакомстве Пушкина и Уварова конкретных дат нет.

В сентябре 1815 года, после посещения Жуковским Лицея, началось регулярное общение Пушкина с Жуковским. Тогда же Жуковский писал Вяземскому: « … Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту …».
Шестнадцатилетний Александр Пушкин уже в конце ноября 1815 года слышал от Жуковского об образовании в Петербурге, в пику шишковской «Беседе любителей русского слова», литературного общества «Арзамас», первое заседание которого происходило у С.С. Уварова 14 октября 1815 года, а к 20 ноября заседаний уже было четыре. В «Арзамасе» того периода активны были С.С. Уваров, В.А. Жуковский, А.И Тургенев, Дашков, Блудов, Вигель.


В 1815 году и позднее, в 1816 и до окончания лицея в 1817 году, юному лицеисту Пушкину никак невозможно было самовольно выбраться за пределы учебного заведения без серьёзных последствий. Правда, в книге Ричарда Пайпса (Сергей Семёнович Уваров: жизнеописание. - М.: Содружество "Посев", 2013. - 84 с.) можно прочесть: "Впервые Пушкин и Уваров встретились в 1816 году на заседаниях литературного общества "Арзамас". Конечно же, Уваров был наслышан о талантливом поэте, читал его стихи. Заседания «Арзамаса», как правило, проходили в доме Сергея Семёновича.
Кстати, Василий Жуковский, активно продвигавший молодого Пушкина в литературу, вёл все секретарские дела общества.


В 1817 году летом в доме Михаила Фёдоровича Орлова состоялось два заседания общества «Арзамас», протоколов которого не велось. Пушкин, мечтавший о вступлении в «Арзамас», был на этих заседаниях. Дата принятия его в члены общества неизвестна, но в «Списке избранным арзамасцам» от 13 августа Пушкин значится под арзамасским именем «Сверчок». – Об этом и других событиях, связанных с «Арзамасом», рассказано в книге Н.А. Тарховой «Жизнь Александра Сергеевича Пушкина».
Однако, с 13 августа 1817 года Уваров, конечно же, заочно или ближе, знает о присутствии молодого Пушкина в «Арзамасе»!


2 октября 1817 года: «Последнее регулярное заседание «Арзамаса» в Петербурге происходило, скорее всего, у Блудова. На нём много шутили и смеялись в духе прежних собраний, а потом распростились с Жуковским, который переселился в Москву на несколько месяцев.


В декабре 1817-начале января 1818 года, арзамасцы, оказавшиеся в это время в Москве, собираются на заседании общества: С.П. Жихарёв, Д.В. Давыдов, В.Л. Пушкин, В.А. Жуковский, Н.М. Муравьёв, П.А. Вяземский и Блудов. Здесь нет ни С.С. Уварова, ни Александра Пушкина. Пушкин в это время в Петербурге: то смертельно больной, то смертельно влюблённый, то занят журнальными публикациями своих стихов. Однако часто поэта можно было застать в доме братьев Тургеневых на Фонтанке. Николай Тургенев вспоминал об оде «Вольность», написанной в конце 1817 года и была известна ещё списках: «В стихотворении Пушкина отражаются представления молодых декабристов, среди которых он жил и воззрения которых разделял».


В начале 1818 тридцатидвухлетнего Сергея Семёновича уже назначили президентом Санкт-Петербургской Академии Наук. С этого времени Уваров к литературной игре в «Арзамасе» охладел. Президент АН, оставаясь при этом попечителем учебного округа Петербурга, был не доволен не только постоянными нападками на участников «Беседы любителей русского слова», но и развернувшейся литературной войной, в ходе которой в проигрыше могла оказаться его репутация. Расхождения в общественно-политических взглядах с другими членами «Арзамаса» оказались более глубокими.


Наконец, 7 апреля 1818 года, в воскресенье, перед отъездом Д.Н. Блудова и Ф.Ф. Вигеля за границу, а А.И. Тургенева в Москву, у С.С. Уварова собрались немногие оставшиеся в Петербурге арзамасцы (кроме названных, могли присутствовать ещё Н.И. Тургенев, А.А. Плещеев). Пушкин читал на этом вечере отрывки из первых двух глав поэмы «Руслан и Людмила». Понятно, что это одна из встреч Уварова и Пушкина воочию. Да и что видел в Пушкине Уваров, кроме таланта? Пушкин - сумасбродный мальчишка, учиться бы ему ещё долго. Да и поведение в обществе несносно!


5 декабря 1818 года, в четверг, Н.М. Карамзин, избранный почётным членом Российской Академии, произнёс в торжественном её собрании вступительную речь. Все петербургские бывшие «арзамасцы», в том числе Уваров и Пушкин, её слушали.


16-19 марта 1820 накануне отъезда А.И. Тургенева в Москву Пушкин читал у него стихи в присутствии Жуковского, Уварова и К.Я. Булгакова. Это конкретно: Пушкин читает в присутствии Уварова. И пока ещё едины друзья-арзамасцы: да, их встречи проходят без "протоколов", но объединяет дух "Арзамаса"!


31 марта 1820 года некий осведомитель В.Н. Каразин пишет письмо Кочубею с предложениями мер по искоренению вольнодумства и обеспечения безопасности России. Письмо знаменательно тем, что из него правительству впервые стало известно об эпиграммах и вольнолюбивых стихах Пушкина, причём известно стали не сами стихи, а сведения о том, что они существуют. В итоге разбирательств царь был раздражён: «Пушкина надобно сослать в Сибирь …»! Но после заступничества родных и друзей удалось смягчить волю самодержца.


5 мая 1820 года Пушкин получает подорожную на проезд «по надобностям службы к главному попечителю колонистов Южного края России, генерал-лейтенанту Инзову».


ВО-ВТОРЫХ:
Да, известно, что эпиграмма "В Академии наук" ходила в списках уже в 1835 году, упоминать о ней конкретно можно в декабре 1835 года. Есть запись об отношениях Уварова и Дондукова-Корсакова в дневнике Пушкина за февраль 1835 года. Но до Уварова эпиграмма дошла гораздо позже – в 1836 году, поскольку долго «ходила в списках», а Пушкин, разумеется, не признавался в авторстве.

Ода «На выздоровление Лукулла», работа над которой началась также раньше - 3 ноября 1835 года, была напечатана в опоздавшей с выходом в свет сентябрьской книжке «Московского наблюдателя». А в Петербурге «Московский наблюдатель» появился в средине января 1836 года. Тогда же Уваров через Бенкендорфа подавал жалобу на Пушкина в связи с выходом в свет «пасквильной» оды.


Соглашаюсь с замечаниями Шубина в том, что эпиграмма на Дондукова-Корсакова была НЕ «последним свидетельством враждебных отношений между Пушкиным и Уваровым»! последней она оказалась в моём перечне. Надо было бы об этом сказать особо, в чём признаюсь. Однако, эпиграмма «В Академии наук», и ода «На выздоровление Лукулла» составляют единое целое, особенно к концу 1836 года, когда усилилась личная вражда Пушкина и Уварова.
Из книги Н.А. Тарховой:
1836 год, 30 декабря. «На годичном акте Академии наук Пушкин был вместе с Краевским: присутствовали Жуковский, Блудов, Уваров и др. А. Краевский вспоминал, что заседание вёл кн. М.А. Дондуков-Корсаков, и Пушкин сказал П.И. Корсакову: «Ведь вот сидит довольный и весёлый, а ведь сидит-то на моей эпиграмме!».