Охоты от Палыча. Зайцы. Вороны. Охота жить

Зайцы.

Палыч ружьишко приобрёл давно, ещё в смутные девяностые. И скорее всего не для охоты, а чтоб отстреливаться от бандитов, взявших буквально за горло российского обывателя. Тогда в срочном порядке вся страна принялась менять простые двери на стальные с замками повышенной секретности. Вот и он кроме дверей типа «Гардиан» приобрёл ещё двустволку двенадцатого калибра производства Ижевского оружейного завода, на котором трудился сам легендарный Калашников.
Конечно, на кое-каких охотах он присутствовал, но как правило кроме как по пустым бутылкам не стрелял. Тогда же построил шикарный по тем временам
особняк в Смыловке и начал совершенствоваться в ведении сельского хозяйства на своих кулацких сотках. Была у него любовь к этому делу ещё из босоногого детства, из деревенских времён. В саду вырастил кучу редких яблонь, слив, вишен и других экзотических плодово-ягодных культур.
Надо сказать что заодно увлёкся и ландшафтным дизайном и не безуспешно. Сумел обустроить у себя уголок для отдыха души и тела, который оборудовал и шикарной барбекюшницей для приготовления всевозможных грилей и шашлыков и маленьким прудиком для карасей и раков с плавающими на воде пластмассовыми утками и каменными горками с замшелыми валунами.
Весь этот кусочек земного рая окружил декоративными кустами и деревьями, на которых росли естественно райские яблочки. Вот он там и оттягивался летними тёплыми вечерами в компании или без, после земных трудов праведных.
Однажды Василич случайно узнав, что у него есть ружьё, с просроченным охотничьим билетом решил вытащить селянина на охоту.
В окрестностях Смыловки, этого благословенного места в изобилии водились и тетерева и зайцы и косули. Они с Анатолем не раз гоняли в этих угодьях зайцев, а по весне стреляли на местных запрудах уток и даже бобров.
Хозяйственный Палыч клюнул на лапшу, обильно и красочно развешиваемую поющим как соловей Василичем на растопыренные уши хуторянина, захмелевшего от вина и описаний удачных охот именно в этих краях, фактически за забором его усадьбы.
Погасив задолженность по взносам в Охотобществе, нашёл в кладовке покрытое пылью ружьё, разыскал патронташ с патронами и они вдвоём, после шумного обсуждения и весёлого вечера с бильярдом и пивом ранним утром выдвинулись на позиции.
На горе, продуваемой всеми ветрами, находился старый дачный массив, давно заброшенный добровольными рабами и фанатами подсобных хозяйств по причине отсутствия коммуникаций и инфраструктуры. Все эти блага цивилизации успешно накрылись медным тазом в бурные годы перестройки, смены идеологии, образа мышления и формы организации государства.
   Содружество Независимых Государств в одночасье сменившее СССР не предполагало затрат на ведение сельского хозяйства вообще и дачно-огородного тем более.
Зато заросшие бурьяном и травой сады и огороды пришлись по вкусу разному зверью и особенно полюбились зайцам за большое количество неохраняемых яблонь и груш. Они во множестве водились в местных кущах и чувствовали себя превосходно без всякой инфраструктуры.
Вот сюда, в эти почти заповедные места и прибыли Василич с Палычем. Ноябрь. Примораживало. После небольшого инструктажа куда идти кого и как стрелять двинулись цепью прочёсывать заросли бурьяна, ковыля и полыни.
Массив, который предстояло обойти размером где-то километра полтора  на два был разделён улицами на кварталы, если можно так выразиться по отношению к этим уже совершенно диким местам.
Первый заход прошли левым краем вдоль пересохшего оросительного канала, куда при советской власти вода подавалась мощными насосами из поймы Камы на высоту около ста метров. Дошли до последней улицы спугнув по пути только стаю куропаток. Передвинувшись правее, развернулись и путаясь в высокой траве пошли в обратном направлении. Вот так челноком и предстояло чесать все угодья.
Василич зная особенности такой охоты, старался не спешить и пересекая очередную улицу  дожидался, когда на ней покажется уже притомившийся, одолеваемый сушняком и разочарованный Палыч, шагавший параллельно с ним на расстоянии метров пятидесяти.
И вот после очередного разворота минут через десять хода через густые кусты и заросли ковыля он вдруг услышал выстрел. Вроде как Палыч куда-то пальнул! Он побежал в сторону выстрела и через кусты разглядел охотника. Тот сначала шарил в траве, а затем разогнулся и стал удивлённо что-то рассматривать.
Василич подбежал с вопросом:
- Ну чё?!
Палыч протянул какой-то кусочек в шерсти но с когтями:
- В траве зашуршало, я обернулся, вроде заяц, ну и пальнул навскидку…, пошёл искать и вот…
Тут Василич наконец-то разглядел, что озадаченный охотник в руке держал три пальца задней ноги  судя по здоровенным когтям приличного русака. Видимо с близкого расстояния несколько дробин прошли пучком и буквально как ножом срезали эти пальцы. Поскольку дробь прошла по сухожилиям не было ни капли крови.
Кинулись шарить по кустам, облазили все углы, да куда там, вновь испечённый инвалид улетел как на крыльях, наверное даже не сразу и почувствовав потерю.
Ну что ж делать, поохали покряхтели да и поехали в усадьбу допивать пиво.
А весной когда сошёл снег Палыч с ужасом обнаружил, что в его дендрарии за зиму зайцы объели двадцать молодых яблонь редких карликовых пород. Он сразу определил, что это месть беспалого беспредельщика русака и не смотря на все уговоры и камлания Василича решил однозначно завязать с охотой пока озверевшие зайцы не замочили его самого. А убивать бедных животных, этих божьих тварей ему вообще было как-то жалко.
Почти не стреляное ружьё он сдал за рубль двадцать в органы, патроны накопленные за последние пятнадцать лет подарил весьма огорчённому потерей напарника Василичу, принял постриг и ушёл в защитники природы, в какой-то там местный филиал Гринпис, приписанный к мастерне великого художника натуралиста - априматуриста.
А основное отличие от охотобщества, как оказалось, заключалось в том, что эти здешние доморощенные гринписовцы пили не выходя из конторы и без оружия, а охотники обычно оттягивались на природе.


Вороны.

Не смотря на категорический отказ по идеологическим соображениям от кровопролития в охотничьих угодьях у Палыча остался справедливый крестьянский инстинкт по отношению к разным нахлебникам типа сорок и ворон объедающих его добродушного и спокойного пса с грозной кличкой Пират.
Для наведения должного порядка в усадьбе, а так же для стрельбы в порядке развлечения и повышения мастерства по банкам и бутылкам у него имелось пневматическое ружьё с оптическим прицелом.
Его использовали исключительно по назначению, устраивая весёлые забавы и соревнования с друзьями, кто больше выпьет, а потом ещё и попадет в опорожнённую тару. Ну и святое дело, погонять сорок и ворон, нарушающих покой и благообразие своим мерзким  противным стрекотом и хриплым карканьем.
 
Так вот однажды, выйдя поутру в сад и наслаждаясь сказочным пейзажем, дурманящим ароматом цветов и волшебным пением птиц, он увидел на коньке  соседского дома ворону.
Она одним только видом уже нарушала прелесть летнего утра и почти физически давила своим присутствием на требующую релаксации и пока ещё вибрирующую после вечернего отдыха психику.
Палыч не мог стерпеть такой наглости, и как был, в одних трусах от фирмы «Феррари» принял решение убрать из поля зрения эту богомерзкую тварь, нарушающую всю гармонию дивного утра в деревне.
Не подавая виду и прикинувшись, как говорится, шлангом, зная, что ворона внимательно за ним наблюдает он легкой походкой прогуливающегося от не хрен делать человека, сгонял за ружьём. Затем так же непринужденно, пряча ствол за спиной, зашёл на веранду, увитую диким виноградом.
Только здесь он сбросил с себя обманчивый легкомысленный вид, выбрал просвет между широкими листьями и увидел, что ничего не заподозрившая ворона так же беспечно и вызывающе восседает на своём месте, внимательно наблюдая за чем-то происходящим на соседском дворе.
Затаив дыхание он прицелился и выстрелил. Сухой щелчок выстрела  слился со слабым «каарр», изданным сражённой наповал вороной и она комком свалилась с крыши в соседский двор.
Там произошло какое-то оживление, послышались чьи-то вопли, перемежаемые ненормативной лексикой и вообще непристойным матом.
У Палыча  засосало под ложечкой. При всём чувстве удовлетворения от удачного выстрела какие-то сомнения закрались в его чистую пока ещё не опохмелённую душу. Вроде ничего не нарушил, стрелял из пневматики, почти бесшумно. Ворона упала во двор, ну и что?!
Только после того, как заслышав стук кулаков в ворота и увидев на пороге соседа с котелком в руках, он почувствовал что-то неладное.
Сосед, ни здрассьте тебе ни до свидания, совал в нос озадаченного Палыча большущий котелок, как потом оказалось с ухой, в который угодила убиенная им ворона. Она, вся взъерошенная, мокрая, в кольцах лука и пучках укропа хвостом вверх торчала из котелка.
А сосед вопил, что мол только он понёс сваренную на костре, поспевшую и уже заправленную уху домочадцам, как откуда-то с неба прямо в котёл свалилась ворона и обдав горячими брызгами обалдевшего кухаря изгадила и оскорбила своим вонючим присутствием любовно приготовленное блюдо.
А он, сосед, мол давно подозревал Палыча в антипатиях и всевозможных заговорах и давно готовился к межевым войнам, но он, Палыч, мол опередил и нанёс предательский упреждающий удар почти в самое сердце…
У Палыча весь хмель вышел из его буйной головы и он, въехав в суть происшедшего сначала чуть не описался со смеху, но осознав, что дело пахнет керосином пошёл на мировую.
Он показал соседу кучку брёвен, давно валявшуюся у него во дворе на ходу и мешавшую жить и предложил в качестве компенсации за моральный ущерб забрать их хоть на постройку бани, хоть куда хошь.
Сосед сразу угомонился и сказал, чтоб ворота не закрывали, он сейчас вернётся за лесом и на этом межевой конфликт слава Богу был благополучно исчерпан.
А сосед через день в порядке благодарности за три куба леса принёс в миске пяток куриных яиц. Проявив неслыханную щедрость поистине не имеющую границ!

  Борьба с воронами имела некоторое продолжение, может не такое эффектное, как вышеизложенная история, но тем не менее для полноты сюжета,  ощущения драматизма и остроты ситуации имеющее право на изложение.
Как-то Палыч выйдя во двор и оглядев хозяйским взглядом окрестности, засёк старую ворону, сидящую на берёзе и внимательно разглядывающую куски, валявшиеся вокруг миски его совершенно легкомысленного и беспечно развалившегося в тени, пса Пирата. На соседней берёзе, что поодаль  сидела большущая стая ворон, видимо отдыхавших после обеда.
Палыч отягощённый большим жизненным опытом по глазам этой растрепанной и тощей вороны и её позе понял, что ещё не много и его преданный Пират останется без ужина.
Категорически не согласный с таким вариантом развития событий он вернулся в дом, взял своё верное ружьё и приоткрыв дверь прямо с порога залепил заряд вороне. Та судорожно дернулась, как то сломалась и падая не то что бы каркнула, а как-то с надрывом хрипло заорала.
Не успел Палыч опомниться, как огромная стая ворон с соседней берёзы разом поднялась и молча, как терминаторы или демоны из преисподни в фильме ужасов устремилась на него. И было в этом едином порыве что-то такое страшное и неотвратимое, что он не нашёл ничего лучше, как с позором  шмыгнуть за дверь.
Вот теперь и думай, что это за твари - вороны.
Ученые вычислили, что после ядерной войны на земле останутся крысы, тараканы и вороны. Где-то так, господа…


Охота жить.

Однажды, уже где-то в начале декабря Палыч решил навестить усадьбу  в Смыловке с весьма богоугодной целью, проверить работоспособность систем отопления и водоснабжения. По приезде, убедившись в отсутствии проблем и с учётом позднего времени решил  заночевать в тёплом и уютном гнезде, которое ни смотря ни на что ему удалось создать и обустроить по его личным понятиям, не взирая на мнения всяких там архитекторов и ландшафтных дизайнеров. Приняв слегка на грудь и просмотрев по видику на сон грядущий лёгкую порнушку, он в состоянии умеренного кайфа отошел в объятия морфея. Короче, отключился.
На следующий день, как поётся в одной известной песенке:
- Встал я рано в шесть часов! Где резинка от трусов?! – проснулся он утром не то что бы с похмелья, но как-то несколько в романтическом настроении. Вышел во двор пописать, и  увидев неподдельную радость своего любимого пса Пирата, который совершенно бескорыстно и искренне скакал и прыгал вокруг хозяина, выползшего по нужде из тёплого дома, философически задумался. 
Вот она собачья жизнь! Летом ладно, но зимой, практически шесть месяцев на цепи, на промороженном бетоне, в холодной будке жить, и так от души радоваться вдруг явившемуся откуда-то хозяину! Кому это можно пожелать? Ну как так можно?!
Эта простая мысль пробила его зачерствевшее в борьбе за бесконечные блага цивилизации сердце, и он решил, именно сегодня и сейчас сделает всё возможное для того, чтоб хоть чем-то облегчить это собачье житие!
Он давно подозревал, что будка его предыдущей любимицы Багиры, суки кавказской породы, которая держала в страхе всю деревню, великовата для Пирата, кобелька местных дворянских кровей, и при всей его лохматости, плохо спасает от реальных сорокоградусных морозов.
Проникнувшись ситуацией принял решение – будку надо срочно утеплять! Не откладывая дела в долгий ящик нашёл войлок, гвозди, молоток, напялил фуфайку и нырнул в будку.
Туда он проник без особых проблем, так как не смотря на солидный возраст не отличался особыми габаритами, а как большой ходок, характеризовался подтянутостью фигуры и неугасимым зелёным огнём в глазах.
Оглядев помещение, споро взялся за работу, и буквально минут через тридцать - сорок будка изнутри приобрела вполне достойный вид для арктической зимовки.
Внимательно оглядев ещё раз плоды своего труда и удовлетворившись осмотром, Палыч с сознанием исполненного долга собрал инструмент и попятился на выход.
Но не тут-то было. Туда вошёл как бы по шерсти, хотя и впритирку, а назад при всей его стройности от активных движений и суеты одежда на нём растрепалась, фуфайка задралась и задним ходом он уже не проходил в проём собачьей будки.
Почти как у космонавта Леонова на орбите, когда его скафандр раздулся в космическом пространстве и не давал возможности вернуться на корабль. Аналогии были не так уж и далеки, так как там космос, а здесь мерзлая бетонка, тесный вход в будку, и  почти двадцать градусов мороза на рыло. Или как у Вини Пуха, которого распёрло от угощений и заклинило при выходе из норы гостеприимного кролика.
Палыч подёргался туда-сюда, ни какого толку. Холодало, жизнерадостный татарский прогноз погоды обещал морозный ядрёный день без осадков, местами до тридцати.
Кричать было бесполезно,  трёхметровый бетонный забор наглухо отрезал частные владения от внешнего мира. К тому же будка, тщательно обитая изнутри войлоком, весьма слабо пропускала не только звук, но и воздух для дыхания.
Палыч занервничал, засучил ногами и напрягшись, вообще застрял в проёме. Как в таких случаях пишут в дамских романах: вся жизнь пронеслась у него перед глазами.
Вспомнил он жаркие пляжи Турции, смуглых красивых  девушек, дорогие рестораны в Питере, гулянки с друзьями единомышленниками, аварийные учения на родной химии.
А тут вот вроде на ровном месте, почти в самом центре восточно-европейской части России, в собачьей будке и приходит песец!? Обидно, А?! Ещё час – другой и его хладное задубевшее тело будет лежать не разлагаясь пока не спохватятся  ближайшие друзья и родственники, может до самой весны!
Вдруг он почувствовал слабые покусывания в незащищенной задней части туловища. Это верный Пират то ли заволновался, что хозяин хочет занять его законную жилплощадь, то ли почувствовал что-то неладное и начал тащить то, что торчало из будки. Но тем не менее эти ощущения невольно вернули Палыча на грешную землю. И именно тогда он почувствовал,  как ОХОТА жить!
Собрав в кулак всю свою волю и оставшиеся силы, невзирая на боль от обдираемой кожи он из последних сил ломанулся назад, на свободу!
Затрещали то ли швы на фуфайке, то ли кости, в глазах сначала потемнело, потом посыпались искры, но как бы там ни было, он вырвался из пропахшего псиной плена!
Хватанув свежего холодного воздуха, перевернулся на спину и глядя в чистое голубое небо чуть подёрнутое морозной дымкой, про себя подумал:
 - тут Василич всё долдонил - Охота, охота!... Какая на хрен охота!?
Вот охота жить, это да! А ещё лучше, когда и ей охота и тебе охота, вот это ОХОТА!!!