Переправа

Дело было где-то в середине сентября. Василич встречал утреннюю зарю на перешейке между головкой (концом) Банной заноги и озером. Полоска суши, шириной метров десять – пятнадцать почти вся поросшая камышом служила хорошим укрытием и маскировкой от налетающих изредка крякашей и у него на поясе уже болталась пара уток. Он не отличался особой меткостью при стрельбе в лёт, поэтому и такая добыча приятно грела душу охотника.
А надо сказать, что в ту осень по каким–то никому неизвестным гидрологическим причинам почти вся пойма, в том числе и покосы была залита водой как в весеннее половодье. Стоял густой утренний туман, который ещё не успело съесть встающее солнце. Тишина только изредка прерывалась свистом крыльев пролетающих невдалеке, но не видимых в молочном мареве стаек.
Но вот откуда-то издалека послышалось чавканье, как будто кто-то шёл по мелководью. Василич насторожился. Плотный туман, лежащий над поймой и только сверху начинающий понемногу рассеиваться не давал возможности разглядеть, кто приближался со стороны Глухого лога. Судя по шуму и плеску воды не похоже, что это шагали люди.
Так идти могли только лоси. Их следы днём во множестве были видны на грязи и пересекали головку в самых разных направлениях.
По неумолимо приближающемуся хлюпанью Василич понял, что это группа лосей собралась пройти по перешейку между озером и заливом, на котором он стоял со своим ружьём, заряженным  утиной дробью, как брошенный на прикрытие главного направления солдат с берданкой против танковой бригады противника.
 А у лосей нынче гон, и не дай бог попасть на пути или даже шевельнуться невдалеке от озабоченного и ревнивого не в меру рогача.
Отважный охотник не стал дожидаться непоправимого, поддёрнул до упора рыбацкие сапоги, перехватил повыше ружьишко и тихо, как привидение сполз  в озеро на самый край камыша. Освободил проход и замер, как выпь в стойке на лягушку.
Но к его крайнему удивлению и расстройству табун из пяти голов под предводительством огромного самца, появившийся из рассеивающегося тумана не пошёл по перешейку, а решил переправляться через озеро по кратчайшему пути, то есть практически под носом у обомлевшего от такого неожиданного варианта, Василича.
Совершенно оцепенев и затаив дыхание, он борясь с ужасом и в то же время одолеваемый любопытством, наблюдал, как буквально метрах в пяти – шести перед ним, фыркая как лошади, проплыли огромный лось с трофейными рогами, за ним две лосихи и два годовалых лосёнка. Ветер дул на него, и он буквально носом чувствовал звериный дух и мощь этих красивых животных.

 
Переплыв озеро они спокойно продолжили свой путь. И только тогда Василич почувствовал, что холодная вода уже давно сочится через край сапога, а он никак не может  вытащить ноги из засосавшего их ила.
После его рассказа мужики конечно долго смеялись, мол струйка, которая сочилась в сапог была не такой уж и холодной, а скорее всего очень даже горячей и что мол подгузники такому отчаянному охотнику не помешали бы.
Он не обижался на друзей, так как по себе знал, солёное слово только повышает тонус,  а хороший прикол – дело святое.