Котёнок Мишка

Однажды летом к нашему крыльцу «прибилась» серая кошечка. Мы её стали кормить, сделали ей домик из какой-то большой коробки. Мама Эва нам во всём помогала. Потом у кошечки появился котёнок, один. Какое-то время кошечка котёнка кормила, а потом вдруг исчезла. Стало дождливо, холодно, и котёнка нам разрешили взять в дом.

Назвали его Мишка. Он был очень красив: пушистый, белый с черными пятнами. Я возила его в игрушечной детской коляске, чему он не сопротивлялся и, развалясь, лежал в ней. Все Мишку любили. К Новому году Мишка подрос.  Он часто забирался на входную дверь (мама Эва открывала её, чтобы проветрить кухню) и лежал наверху, свесив лапы и хвост. Наверно, ему было жарко и он тоже «проветривался».

Дверь была на мощной пружине, и мама Эва её чем-то подпирала, когда открывала. Когда на Новый год она на плите жарила, пекла и открыла дверь на лестницу, то совсем забыла, что Мишка мог туда залезть! Впопыхав, она вынула подпорку, не посмотрев наверх, дверь с силой захлопнулась, и Мишка упал бездыханный.

Как мы вместе с мамой Эвой плакали!.. Оплакав котика, мы его похоронили в снежный сугроб под окнами со стороны улицы, под клёном. Мама Эва для гробика дала два деревянных корытца, в которых она шинковала капусту, старое и новое. Мишку завернули в бумагу, положили сверху красный бумажный цветок, крепко перевязали корытца и зарыли в снег. Горевали...

Но, зимние радости помогли нам забыть это горе...

Как замечательно было в Горьком зимой! Первый снег выпадал на зелёные кусты сирени, росшие перед домом во дворе, и таял. Но, потом... Снег падал и падал, дорожки расчищали, снег кидали и кидали на кусты сирени – сугробы поднимались всё выше и выше. В сугробах можно было прорывать ходы и пещеры, с самого высокого – кататься на санках и лыжах, по ним можно было залезать на крыши сараев и бегать там!

Иногда у нас происходили снежные баталии – на нас нападали соседские мальчишки, жившие в бараках с другой стороны улицы, со своим предводителем Васькой, «барашники». Мы давали отпор снежками, сражение происходило на крышах сараев – там было просторнее! Домой приходили все в снегу, но в полном восторге! Хорошо было погреться у горящей плиты! Когда спать ложились, то все мышцы потихонечку подрагивали. А на плите сушились валенки, шаровары, варежки.

Весной, когда снег начал таять, дядя Гера заметил, что из сугроба торчит уголок мишкиного гробика, и сказал, что его могут украсть. И точно: на следующий день он пропал. Дядя Гера резюмировал: «Представляю лицо того, кто откроет эти корытца, потом будет разворачивать ворох бумаг...»