Нежданчик -Из ГБ и аспирантура

    Борис  Фёдоров,  мой  «агент»,  появлялся  у  меня  раз-два  в  неделю,  приносил  новости  из  института.
  Ценность  его  как  источника  информации  резко  возросла:  его  избрали  комсоргом  ТОИ,  и  он  стал  присутствовать  на  многих  мероприятиях  администрации  «по  долгу  службы».

    Видимо,  он  понял,  что  антисемитизм  ко  мне  не  прилипает,  и  переключился  на  русский  национализм.
  В  частности,  пытался  увлечь  меня  творчеством  Ильи  Глазунова  и  Константина  Васильева.
  Он  даже  затащил  меня  на  лекцию  о  последнем  в  масштабе  всего  ДВНЦ.

    Иногда  мне  казалось,  что  он – двойной  агент:  слишком  кстати  и  быстро  этот  тихоня  оказался  рядом.  А  ведь  должны  же  были  кого-то  ко  мне  приставить.
    Мне  хотелось  иметь  «агента»  заведомо  не  двойного,  и  я  предложил  Кате  Каплиной,  умнице  из  лаборатории  В. П. Шевцова,  встретиться  и  поговорить.
  И  встреча  состоялась  в  скверике  у  дома  № 17  по  ул  Кирова.
  Видимо,  провёл  я  её  плохо;  хотя  отдал  Кате  самое  начало  заметок,  читаемых  Вами.

  Любопытно:  расставаясь,  я  заметил,  как  мимо  проехала  тёмносиняя  запылённая  «Победа».  Та  самая,  что  я  видел  у    крыльца  УКГБ  края. 
  Вызов  Кате  я  передавал  через  Бориса;  двойной  агент  мог  оповестить  о  встрече  второго  хозяина.
  Но  я  отринул  эти  фантазии  как  проявление  акта  мании  преследования.
 
    И  вот  однажды  в  конце  октября  Фёдоров  передал  мне,  чтобы  я  зашёл  к  Н. С.  Федотову,  "резиденту  КГБ",  в  указанное  время.
  Подумалось,  что  это  может  быть  связано  со  звонком  о  Бердюгине…

    Но  Федотов  принял  меня  так,  будто  я  и  не   уволен  почти  три  месяца  назад.  Спокойно  сообщил  мне,  что  через  день  в  объединённом  профкоме  в  16:00  будут  распределять  квартиры  в  доме  № 29  по  улице  Кирова.
  И  мне  надо  явиться  туда  заранее.  Он  назвал  даже  номера  квартир.
  Весь  разговор – минута,  с  глазу  на  глаз,  без  всяких  Кобылянских.

    Дом  этот  строили  для  ДВНЦ  и  сдали  готовым  более  двух  лет  назад.
  К  тому  моменту  все  квартиры  уже  были  распределены  и  ордера  выписаны.  Но  вдруг  во  Владивосток  приехали  индийцы – экипажи  подводных  лодок;  на  двухлетнюю  учёбу  и  потому  с  семьями.
  И  весь  этот  дом  отдали  им  под  жильё.  А  как  обнулить  ордера?  Запросто:  поменяли…  номер  дома.  Обхитрили,  так  сказать,  сограждан.

    Теперь  вояки  Индии  уехали,  и  дом  стали  делить  заново.  Конечно,  я пошёл  смотреть  квартиры;  увы,  лишь  снаружи.
  Лучшею  признал  № 50,  несмотря  на  то,  что  по-булгаковски – «нехорошая  квартирка».
    Трёхкомнатная,  с  двумя  большими  хорошо  застеклёнными  лоджиями  на  юг  и  двумя  окнами  на  Амурский  залив.  На  восьмом  этаже  двенадцатиэтажки;  значит,  вид   на  город  и  море  великолепный!

    Конечно,  гарантии,  что  квартира  № 50  достанется  именно  мне,  нет  никакой.
    В  объединённый  местком  я  пришёл  заранее,  но  активные  женщины  меня  опередили.
    При  регистрации  пришедших  я  в  стиле Остапа  Бендера  нагло  выпалил:
  - ТОИ,  Бородин,  любимый  аспирант  академика  Ильичёва!
    «Три  месяца,  как  уволенный», - добавил я  про  себя.

    Ровно  в  16:00  меня  вызвали  первым,  вне  очереди.  И  я  не  дрогнул:  выбрал  № 50.  Расписался,  где  указали,  и  получил  ключи.