Салат

Чтобы я любил готовить обед, так – нет! Правда, есть в этом деле одно деликатное отступление, – люблю готовить салат. Как-то так случилось, что его подготовка давно уже приобрела для меня какой-то, я бы сказал, церемониальный характер.

Так вот, всё начинается с вытаскивания бесконечного разнообразия необходимых мне ингредиентов для приготовления салата и всего остального. Время, начиная с этого момента, эти минуты священнодействия мне нравятся больше всего, и я не делю их ни с кем, они принадлежат исключительно мне.

В первую очередь нарезаю салат, по-местному – «хаса». Из множества продаваемых здесь видов мне больше нравится его кочанная разновидность, называемая айс-салат, листья его мне кажутся много нежнее, чем у обычного листового. Дальше под нож идут помидорчики-огурчики, добавляется авокадо и нарезанная соломкой свеколка, мелкими кубиками режется лимон, на тонкой терке готовится имбирь, крошится красный лучок, красный же толстый и мясистый сладкий перец, тонко режутся укроп и петрушка...

– Ну, что я забыл?

Как бы неожиданно вспоминаю, что водка из морозильника слишком холодна при немедленном использовании. С благоговейным предвкушением вынимаю её и наливаю маленькую стопочку, да и то неполную – грамм эдак 30-40, и рука приятно стынет от замёрзшей бутылки. И она, и стопочка немедленно запотевают вкусным туманным налётом. Бутылку я возвращаю на место, и обращаюсь взглядом к пока ещё сиротливо стоящей стопочке с чёткой границей раздела запотевшей её части внизу и безупречно чистого ободочка выше налитого уровня. Я нежно оглаживаю полненький формами стаканчик с толстым донышком.

Память тут подсказывает, что вид сиротливо томящейся рюмки набрасывает на стол грустную вуаль какой-то незавершённости. Как же, как же, — вот сейчас немедленно сделаем-с. Конечно, я не забыл бы, это такая игра с самим собой. Я быстро достаю селёдочку: гладкая такая, плотненькая, острым ножом отрезаю несколько кусочков. Потом лучок – кольчиками, чуть взбрызгиваю их уксусом и несильно мну пальчиками – пусть полежат пару минут, потом посыплю ими жирные крутобокие ломтики....

Вот так: каждый день протягивает тебе невидимый листочек с одним и тем же неизменным и ненаписанным меню, и каждый день с неукоснительной преданностью я отдаюсь этому занятию. Кощунством перед самим небом было бы вырвать меня сейчас из такого волшебного круга беззаботной заботы...

Я бросаю взгляд на вопросительно глядящие на меня рюмку и селёдочку и, улыбнувшись им всем организмом, возвращаюсь к салату. Теперь уже недолго: посыплем куркумой, вместо соли польем соевым соусом и, не жалея, оливковым маслом. Остаётся перемешать и добавить немного специй: базилик, кориандр, лавровый лист. Иногда это бывает смесь свежемолотого черного душистого перца со злым красным и дивного запаха пажитника голубого (не сенной или верблюжий, а именно – голубой, и не приведи назвать его вместо пажитник голубой непонятным для любителя – голубой пажитник). Иногда вместо них добавляю горчайший, острый, длинный зелёный перчик. Его можно приготовить и как отдельную незамысловатую и очень вкусную приправу: покрошить с чесночком либо с мелко нарезанным лучком и помидоркой, но только без жидкой сердцевины. Ну и посолить (соевый соус сюда не подходит) молотой ручной мельничкой крупной солью (хорошо – серой атлантической или розовой, гималайской). Что салат, что приправа от души заливаются оливковым маслом. Вот, в основном, и всё. Праздник почти готов и можно перейти к следующей, менее ответственной и в той же мере более приятной стадии.

О первых и вторых блюдах говорить не буду. Во всей этой процедуре, что называется обедом, они занимают для меня совершенно второстепенное место и значение. Они томятся ожиданием либо на плите, либо в микроволновке, чтобы найти потом своё место на столе... Но это будет потом, потом…

– Мм-м, – да! Пальцы правой руки охватывают плотные бока стопочки, жала вилочки выхватывает лоснящийся брусок селёдочки и-и-и..., всё это, как дирижерская палочка перед началом увертюры, на секунду зависает в воздухе. Влажный взгляд упирается в потолок, нет – он устремляется далеко за него и вопрошающе ищет там возможно единственно недостающего божественного благословения и, найдя его, даёт, наконец, отмашку сладостно ожидаемому началу…

Ах, восторг!..
* * *
Звонок неожиданно и резко ударил по ушам. Первой мыслью было: – Убью! Второй, более настойчивый, окончательно разбудил меня: это же надо! Посреди дня и чтоб так задремать за компьютером! Перед лицом – потухший экран, в правой руке – мышка, в левой – надкусанное яблоко… и туман сна ещё не совсем покинул голову. С нетерпеливым третьим звонком я уже открывал дверь. Ну, конечно, – сосед. С невинной детской улыбкой и совсем не детской бутылкой в руках он вопросил:

– Ну, так как насчёт обеда? Передумал, что ли? Да что так на меня уставился, спал что ли?

– Нет, нет, – смутился я. – Давай заходи. Я сейчас, мигом. Айн момент, – потихоньку приходя в себя, пробормотал я…

Стол был накрыт, приборы в положенном порядке стояли на своих местах, так что оставалось лишь быстро заполнять свободные места всякими там тарелочками, баночками, мяском-колбаской, маринадами, солениями и другими подходящими к случаю закусочками.

– Ну, поехали, сказал я, глядя на окружающий мир через поднятую стопку и думая, что сон мой, хоть частично, начинает уже приобретать реальность.

– А салат? – перебил меня приятель.

– Да ну, трава. Не мужицкая это еда, по-моему. Так что лично я вообще его не готовлю и не ем...

– Короче, давай! – повторил я, кивнув на сверх меры заскучавшую в руке стопку.

Семён Теслер

2014 г.