Веточка сирени

               

     Веточка белой сирени источала душистый запах весны. Она стояла в вазе на столе. Видимо, недавно поставили. Плывущий в воздухе аромат напомнил об их первом свидании на скамейке в городском саду, под кустом сирени, осыпанной, словно снежными комочками, цветами. То ли от благоухания, то ли от радости встречи, а может от всего вместе, кружилась голова. Пьянящее чувство влюбленности тогда овладело всем ее существом. На него смотрела глазами, полными счастья, готовая безропотно пойти за ним куда позовет, хоть на край земли.
Он позвал - в загс. 
Только спустя несколько совместно прожитых лет она окончательно  прозрела. Он оказался не таким, как представляла первоначально по пылкой,   безоглядной влюбленности. На первом месте свое я, самолюбование, потом  работа. Она же существовала, как одушевленная необходимость в пространстве жизненного круга, в котором вертелся. Домой приходил ужинать и спать. Несколько брошенных, ничего не значащих слов, вроде того: «как дела?», «что на ужин и кто звонил?» - практически все общение.
Она стирала ему носки, гладила рубашки, готовила любимые им блюда. Всякий раз к приходу старалась принарядиться и придать себе ту женскую привлекательность, которая раньше его притягивала. Но все попытки обратить на себя внимание неуклонно разбивались, словно морские волны о  скалистую неприступность. Он удалялся все дальше и дальше, и даже в минуты редкой близости, казался совсем далеким.   
С появлением Даши он нисколько не изменился. Все продолжалось в привычном для него русле, только чаще стал приходить за полночь. Она оставляла ужин  на кухне и уходила к дочурке. Ей полностью посвятила себя, в тайне души надеясь, что все станет со временем по-другому, и у него проснутся, наконец, отцовские чувства. Но они беспробудно спали в его  накачанном на тренажерах холеном теле.
Случайно узнала о его любовнице - молодой, симпатичной, но глупой до помрачения  хохотушке из фирмы, где он являлся директором. От обиды, нашел на кого променять, дав волю чувствам, горько рыдала. Но быстро взяла себя в руки. Устраивать скандал не стала. Вечером, холодно взглянув на него, произнесла одну лишь фразу: «Я все знаю». Он не стал изворачиваться. Пожав плечами, невозмутимо ответил: «Тем лучше». С тех пор она переселилась в комнату к дочке. Можно было подать на развод, но он не предлагал - его все устраивало. Она же пребывала в сомнении, не решаясь на этот шаг. Их связывало не только брачное свидетельство и малолетняя дочь, существовали также и сугубо материальные отношения. 
Мать она не помнила: скосила болезнь, когда ей исполнилось два годика. Воспитал ее отец, военный. Постоянно переезжали с места на место, мотаясь по гарнизонам. Дослужившись до генерала, он ушел в отставку. После смерти оставил в наследство кроме просторной четырехкомнатной квартиры в центре столицы, дачи и машины, еще и крупное состояние.  Потом она увидела его. Первое свидание под сиренью.... 
Поженились. Деньги вложили в дело: создали туристическую фирму. Оба учредители. Он - у руля, взял на себя руководство и настоял, чтобы она себя не утруждала работой, а заботилась о домашнем очаге.
Бизнес оказался востребованным, и дела продвигались в гору. Целыми днями он пропадал в фирме. Она же занялась перепланировкой и ремонтом доставшийся от родителя квартиры, который затянулся на полгода. Затем почти столько же времени ушло на обустройство. Мебель, кстати сказать, выбирала особенно тщательно, выписывая по каталогам из Европы.
И когда семейное гнездышко было готово, огляделась и заметила в супруге перемену. Сухость к ней вначале связала с его постоянной занятостью расширением бизнеса: как-никак сумел открыть в нескольких местах столицы филиалы фирмы. Верила в живущую в душе сказку и сама себя в этом убеждала. Но потом, когда на горизонте всплыла смазливая  сотрудница из офиса, чувственный туман рассеялся. Ясно осознала, что женился он чисто по расчету, положив глаз на отцовское наследство. В нем видел стартовый капитал, необходимый для создания и развития бизнеса, о котором говорил как о совместном плане на будущее, чередуя речь сладкими словами о любви. Она с замиранием сердца слушала его голос, но слышала совсем другое.   
- Я думал, что ты не придешь, - сказал он, когда она присела к нему за столик в летнем небольшом кафе.
Когда в ее однокомнатной клетушке на окраине мега-полюса раздался по мобильнику звонок и послышался знакомый голос, первым намерением было отключить телефон. Слышать его не хотела не то, что разговаривать! Сразу пробудилась давно затаенная к нему ненависть, которую с трудом подавляла все эти годы, как расстались. Вернее, как он оставил их вдвоем с Дашей. Но   почему-то ответила.  Он предложил увидеться.   
- Зачем? - спросила она. - У нас нет ничего общего.
- Есть тема, - кратко произнес он. - Если надумаешь, позвони. Мой номер у тебя проявился.
Она поразмыслила и позвонила.   
- Как видишь, я здесь, - сказала она и огляделась. Посетителей было мало. Полдень еще не наступил и многие столики, выставленные на улицу,  пустовали.
- А ты выглядишь хорошо, - отпустил он комплимент, который обычно говорят, когда длительное время не видятся. 
- Что не скажешь о тебе, - парировала она, колко посмотрев на него. 
Он прежде всегда заботился о своем виде и придавал этому значение. Всегда гладко выбритый, в свежей рубашке и галстуке в тон к костюму, старался произвести  впечатление на клиентов фирмы, особенно на женщин. Теперь же лицо какое-то помятое, с двухдневной щетиной. Как будто только что отошел от глубокого бодуна.   
- Извини за все, но так получилось, - вздохнув с сожалением, медленно произнес он. 
Она  помнила, как он, собрав вещи в спортивную сумку, не сказав ни слова -  ушел, как оказалось навсегда.  Ни адреса, ни телефона, ни денег -  ничего не оставил. Просто хлопнул дверью, бросив их вдвоем с Дашей. Первое время они жили на имеющиеся у нее средства. Обращаться к нему в фирму из-за гордости не желала. Но вскоре деньги закончились, и пришлось  отправиться по знакомому адресу.
Приехав, испытала подлинный шок, узнав, что фирмы нет. Вернее, остались лишь название, правоустанавливающие и бухгалтерские документы плюс ко всему арестованные счета. Он, переведя активы фирмы на подставную организацию и, задолжав банку по оплате набранных кредитов, скрылся в неизвестном направлении.
Последнее узнала уже от судебных приставов, когда те пришли к ней, как ко второму учредителю, с описью имущества. Пришлось продать дачу, машину, квартиру и переехать в однокомнатную за Садовое кольцо. Но вырученной от продажи суммы все равно не хватило для погашения его долгов. Долг теперь висел за ней. Она была его компаньоном и официально числилась супругой.
Он же за все эти годы ни одной весточки не подал, ни разу не прислал денег даже для дочери. Мерзавец! Пропал, как в воду канул. Ищи ветра в поле! Она было вычеркнула его уже из своей жизни, но тут он неожиданно  объявился. Загнанная вовнутрь боль пережитого выплеснулась наружу, остро резануло сердце. Думала, что захлебнется в потоке  раздирающих душу чувств, но постепенно успокоилась под приливом никогда до этого не ощущаемого внутреннего холода.
- Прощения пришел просить?! -  ехидно, с явной издевкой сказала она.  Зло  сверкнули зрачки ее карих глаз: -  А о дочери не поинтересуешься?! 
- Как она?
- Нет больше Даши, - слезы навернулись на ее глаза. 
Он молчал, в замешательстве вертя в руках зажигалку, так ничего и не спросив. Это тупое бездушное молчание подтолкнуло окончательно к осуществлению внезапно появившейся мысли после его звонка.
Тогда, продав имущество и частично расплатившись за его долги,  она кинулась на поиски работы. Устроиться удалось лишь менеджером в рекламное агентство. Платили там не ахти, и пришлось подыскивать подработку. Вечерами мыла полы в детском садике, куда отводила Дашу. В тот  раз, как и обычно, когда детский садик опустел, она занималась уборкой в помещении. Дочка одна играла во дворе с подаренным на день рождение разноцветным резиновым мячиком. Он выскользнул из рук и покатился в подворотню, на проезжую часть. Даша побежала за ним....
Последнее, что запечатлелось навсегда в памяти — оглушительный визг тормозов, страшный вскрик прохожей и неподвижно лежавшее маленькое тельце  дочери на асфальте..... 
Дашу спасти не удалось. Похоронили рядом с дедом.
Теперь, оставшись совсем одинокой, она каждое воскресенье ходила на кладбище - к отцу и дочке. Лишь память о них придавала импульсы к существованию в помрачневшей для нее красоте жизни.    
- Ты знаешь, я помаленьку выкарабкиваюсь, - сказал он, прервав молчание, так и не спросив ничего о дочери. - Появились кое-какие финансы, но их недостаточно. Думаю привлечь вывеску нашей фирмы. В налоговой уже справлялся - она не закрыта. - Выжидающе посмотрел на нее: - Как насчет этой идеи?   
Она вздрогнула, словно ударило разрядом тока. Боже! О чем он?! Как он может вообще спокойно говорить, когда нет Даши?!
В нем видела виновника всех несчастий, обрушившихся на нее, а главное - в гибели дочери. Терзаясь, занозой сидевшей мыслью, что сама не доглядела, не уберегла, в тоже время не отделяла от неутешного горя и его: не бросил бы их, убежав с деньгами - не было бы этого детского садика и того незабываемого ужасного дня.... 
- Закуришь? - предложил он и потянулся к пачке сигарет, лежавших на столе. Чиркнув зажигалкой, прикурил: - Ну и как тебе мое предложение?
Ничего не ответив, она опустила взгляд на сумочку, лежащую на коленях. Открыла. Достала отцовский именной пистолет.
Он содрогнулся, не в силах оторвать взгляд от направленного на него черного дула ствола. Через миг с оглушительным  звуком выстрела оно озарилось ярким пламенем....    
Он грудью упал на стол, обронив стоявшую посредине вазу. Алое пятно крови растеклось по скатерти, на которой лежали выпавшие цветы.   
               
                ххх

       - Стоп! Снято! - прогремел в мегафон голос режиссера. - Всем спасибо! До завтра!
Поднявшись, он нежно посмотрел на нее и протянул со стола веточку сирени:
- Ты сегодня играла просто замечательно!
- Спасибо! - принимая ее, мило улыбнулась она. – Помнишь, какой сегодня день?!
- Конечно, дорогая! В день рождение дочери и мы обещали ей пойти в зоопарк. 
Взявшись под руки, они вышли с погрузившейся во тьму  съемочной площадки.