Я вспомнил свою детскую колыбель...

Я вспомнил свою детскую колыбель в которой лежал будучи маленьким и хотел, чтобы и ей было так же уютно в моей жизни, как мне в колыбели. Помню как мама брала меня на руки и я не знал большего доверия, чем быть поднятым на высоту в десяток раз привышающую мой рост и не бояться, что она меня уронит. Я доверял ей. Я хотел, чтобы она точно так же доверяла мне и ничего не боялась. Я помню какие теплые руки были у моей матери, ничего заботлее ее рук я так не узнал и я хотел, чтобы мои руки были подобны рукам моей матери для нее, чтобы в них она забывала все невзгоды. Я помню как мама трепетно и нежно целовала меня в пухлые щеки вскорпленные на грудном молоке и я хотел передать ей эту же нежность от себя. Поэтому я брился ежедневно, чтобы ненароком ее не поцарапать грубой щетиной, что проявлялась на моих щеках. Самое святое и самое ценное что во мне было я раскапал ради нее, достал из памяти и начал применять. Я учил себя быть нежным, вспоминать это чувство трепета и внимания, заботы, которой меня одаривали и я нигде не нашел лучшего иносказания о них, как в том, чему научила меня моя мама. Она не говорила мне об этом, я все это чувствовал и это были лучшие уроки в моей жизни. Когда я болел, она не отходила от кровати ни на шаг, и если она болела, я сидел возле нее как вкопанный. Мама помогала мне во всем и я старался быть во всем опорой ей. Однажды вечером она сказала, что я надоел ей своей любовью и она ушла от меня, под этим предлогом к другому. И я вспомнил себя, как однажды незаметно вырос и мамина забота стали мне в тягость и даже некий стыд. Тогда я попросил ее не относиться ко мне как к маленькому и перестать целовать, обнимать и задавать кучу заботливых вопросов. Сказав это я вышел. А теперь я понял, что тогда испытала моя мама, и мне стало больно, как и ей в ту минуту. Но от этого она не перестала меня любить. И по прежнему ждала к ужину, чтобы задать свои заботливые вопросы.

Екатерина Чернева/Lionheart©