Не плачь

Я плакать не буду,               
Ведь я обещала!               
Про горе забуду,
Начну всё сначала!..               
Автор
    

   Я уезжала из Мурманска серым холодным днём. Уезжала навсегда! Меня провожал мой экс – муж. Когда мы подъехали к вокзалу, объявили, что поезд Мурманск – С. Петербург подаётся на второй путь. Мы взяли мои вещи из машины и прошли на нужную нам платформу. Через какое-то время снова объявили, что поезд отправляется через сорок минут.
   Мы внесли вещи в купе, и вышли на перрон. В это время к вагону подошли две женщины. С ними было двое детей. Девочка лет девяти и мальчик лет пяти. Дети были в восторге оттого, что вот сейчас они сядут в поезд и уедут далеко, далеко. Они весело щебетали, и всё теребили женщину постарше:
   – Бабушка, ну, бабушка, пойдём уже, а то поезд уедет без нас.
  Молодая женщина им строго сказала:
   – Не дёргайте бабушку! Никуда без вас поезд не уедет. Ведите себя как следует. Не то больше не пущу вас к бабуле в гости. Мам, ты их, пожалуйста, не очень-то балуй там! И не давай им сладкого! Пусть едят больше фруктов и овощей.
   – Хорошо, хорошо! Ты не волнуйся, всё будет как надо. Будем, есть витамины! Правда, дети?
   – Да, да, бабуля! – дружно закричали малыши.
   Я отвлеклась от этой милой семейной сценки и перевела взгляд на экс-мужа. Он стоял, понурившись, и боль плескалась в его глазах, но, поймав мой взгляд, приосанился. Мы стали говорить обо всём и ни о чём. Когда объявили посадку, он погладил меня по плечу и тихо сказал:
   – Иди...
   Я вошла в купе и села на своё место у окна. Увидев снова его глаза, меня пронзила острая боль и я отчётливо поняла, что вот сейчас, когда тронется поезд, всё, что составляло мою жизнь до сих пор, рухнет окончательно и бесповоротно. Наверное, то же самое чувствовал и он. Он силился улыбнуться, но улыбка получилась жалкой и горькой. Поезд тронулся, он шел рядом с вагоном, его глаза наполнились влагой, ветер трепал его волосы, он силился что-то сказать. Но гримаса боли исказила его лицо. Поезд набирал скорость, он, отстав, вышёл на середину перрона и стал махать рукой. Я ещё долго видела его одинокую фигуру с поднятой рукой, пока последний вагон не скрылся за поворотом...
   Ком боли в груди не отпускал. Невидящим взглядом я смотрела в окно, изо всех сил сдерживая слёзы, но удержать их была не в силах. Поезд шёл, громыхая на стыках, и под перестук колёс в голове мелькали мысли, одна горше другой. Малыши со своей бабулей оказались моими соседями по купе. Наблюдая за мной, они притихли, прижались к своей бабушке. Я глянула на них и поняла, что они чувствуют, что я плачу душой. Когда я в очередной раз всхлипнула, они вдруг, заревели в голос. Слёзы ручьём лились из их глаз. Женщина, растерявшись, не знала, что ей делать. Но потом, спохватившись, стала их успокаивать. А они сквозь слёзы всё повторяли: хотим к маме, хотим к маме. Чтобы не расстраивать детей, я забралась на верхнюю полку, отвернулась к стене и дала волю слезам. Вставала только тогда, когда дети спали.
Через тридцать шесть часов мы прибыли в С. Петербург. Женщина одела детей, взяла сумку и пошла к выходу, пожелав мне удачи. Я тоже стала собирать свои вещи. Вдруг меня кто-то дёрнул за рукав. Я оглянулась, передо мной стояла девочка. Я присела на полку, взяла девочку за руку и спросила:
   – Что, ангел мой?
Девочка, заглядывая мне в глаза, тихо спросила:
   – Тётя, ты больше не будешь плакать?
   Я погладила её по щёчке и ответила:
   – Обещаю тебе, что больше плакать не буду!
   – Не плачь, – сказала она ещё раз и побежала догонять свою бабушку.
   С тех пор, когда жизнь заносит меня на крутых виражах, и мне очень хочется плакать, я вспоминаю девочку и своё обещание данное ей.

14. 02. 2007. Ратинген