Депрессия. 20 лет спустя

Двадцать лет спустя я случайно нашёл свою юношескую «Депрессию» — валялась на балконе среди прочего хлама. Перечитал. Улыбнулся. Хотя смешного в этом мало: двадцать лет прошло, а ничего, ровным счётом ничего не изменилось. Моя депрессия никуда не делась.
Крепкий чай и кофе в тех страшных количествах я уже позволить себе не могу — здоровье не позволяет. Поэтому просто сходил на кухню, хлебнул воды с валерьянкой, чтобы сердце не стучало как бешеное, и пошёл к себе в комнату думать свою унылую думу.
Да, депрессия. Хотя, казалось бы, живи да радуйся. Многое ведь изменилось за эти годы. Жену себе нашёл — именно такую смазливую девчонку, каких мне тогда до дрожи хотелось. В метро познакомились. Меня трясло, как на вступительных экзаменах, но и она оказалась застенчивой. Короче, подошли друг другу во всём, и, слава Богу, с тех пор каждую весну было с кем заняться любовью.
Что ещё? Мечта попробовать ЛСД тоже осуществилась. Что сказать? Кто сам не пробовал — тому не расскажешь. А кто пробовал — тем более. Никаких сказочных галлюцинаций, никаких дверей в иные реальности я не увидел. Там, куда оно меня завело, было ещё страшнее, мрачнее и липче. Хотелось ли выйти в окно? Нет. Потому что вдруг понял: выхода нет в принципе. Куда ни прыгни — от себя не убежишь. Но, странное дело, после кислотного путешествия начинаешь ценить жизнь куда сильнее.
Каждый год навещаю могилу бабушки. Прощения у неё попросил. Не ценил, не понимал. А она ведь просто любила меня и заботилась, как могла. Помню, однажды пришёл, положил руку на холмик — и вдруг из земли словно тепло пошло, аж дух перехватило. Понял, что не обижается она. Любит меня и там…
Вот, собственно, и всё. Пишу иногда рассказы, стихи. Кто-то называет это красиво — творчеством. На самом деле это всего лишь сублимация. Можно сказать и грубее: ментальная мастурбация. Всё тлен. Ничего вечного здесь нет. Вся эта классика, все умные тома на полках рано или поздно исчезнут бесследно. И никто не вспомнит.
Старею потихоньку.
Недавно побывал в Питере, зашёл в квартиру-музей Александра Блока. Он ведь до моих лет не дожил — депрессия его раньше прихлопнула, без лишних церемоний. Эх, я бы обязательно заставил его попробовать ЛСД — глядишь, продержался бы дольше, бедолага…
А я ещё живой. Смотрю в чёрное окно. Черноту прорезает синеватый ледяной свет фонаря. Так было тогда, так есть сейчас, так будет всегда. Безысходность. «Ты проживи хоть четверть века…» Какие там четверть? И за тысячу лет ничего не изменится. Ловить здесь нечего. Может, всё и задумывалось иначе, но, как говорится, что-то пошло не так.
Заварил зелёный чай. Крепкий — но от него хотя бы голова не трещит. Вышел на балкон. Холод. Метель. На ночь выпью корвалол, чтобы уснуть. Корвалола я не жалею — могу и полпузырька выдуть. Смотрю вдаль и вижу её. Стоит, покачиваясь, как пьяная проститутка у трактира, холодная, как этот фонарь, чёрная, как небо, — моя депрессия.