Запись сто восемьдесят пятая. Гостья из Бостона

 26.06.10  Что за лето! Вчера дождь, холод. В плаще пошла в «Театральную гостиную». Татьяна Викторовна позвонила: «Н.Я., приходите, будет бывшая томичка, уже 18 лет, как живёт в Бостоне. Технический директор театра при Бостоновской консерватории».

Американка, значит. Ожидала увидеть что-то такое – снисходительное к бывшим (неудачным) соотечественникам. Она припозднилась, Т.В. начала было про неё рассказывать: «Анна Л-на. Сама из Северска, школьницей туда поехала…».

Тут пришла сама Анна. Полная, в куртке. На американку не похожа. Одета довольно просто – брюки, черная трикотажная, тонкой вязки кофта, рукава которой она постоянно поддёргивала, под кофтой пёстрая, в красный цветочек блуза с черной же планкой, рюшечки вдоль застёжки. Причёска? А никакой причёски, волосы собраны в гладкий узелок, всё время закладывала за ухо выбивающуюся прядь. Руки гладкие, кольцо заметила. Под левой бровью – персинг: два махоньких шарика над краем глазного века. В общем, нет впечатления, что женщина уделяет много внимание своей внешности: причёске, одежде, макияжу. Речь немного жеманная, но чуть-чуть; постоянны словосочетания – «если честно» (сначала восприняла, как признак доверительности, но когда это «если честно» пошло чуть не в каждом абзаце, поняла – «паразит»), и второе – «мне повезло». Это звучало так часто, что создалось впечатление – установка на создание впечатления везучести. Я в конце даже спросила её – «Вы действительно считаете себя везунчиком?». Она ответила – «Это перевод. Это слова-связки. За ними нет их смысла. Всё равно, если говорят: «Короче» или что-то подобное.

Сначала рассказала, как она очутилась в Америке. В начале 90-х «ей повезло», она школьницей поехала в Америку на год по обмену или по гранту, я не усекла. Закончила этот год и решила учёбу там продолжить. Ей там поспособствовали, поскольку она прошла какие-то испытания. (Поехавший с ней мальчик тех испытаний не выдержал и вернулся домой). Она стала там работать «плотником» (то есть рабочим сцены) и одновременно продолжать образование. Через 8 лет  стала техническим директором («старшим плотником») театра при консерватории. В её обязанности входит обеспечить всю техническую сторону театральных постановок: реквизит, костюмы, декорации, освещение и прочее. В их театре (там проходят практику и обучение студенты консерватории) ставятся все виды театральных постановок: балет, мюзикл, драма, опера. Очень довольна работой. «Если бы я не уехала в Америку, я бы никогда не занялась тем, чем занимаюсь сейчас. Мне это очень нравится».

Были затронуты многие темы: проблемы театров и особенности их деятельности («Постоянных коллективов почти нет. На каждый спектакль набирается новая группа как артистов, так и технического персонала. В этом свобода маневра – приглашаются лишь те, с кем сработались или у кого есть имя. Брать новичков - рискуют очень не часто и по отзывам»). Билеты – дорогие. Некоторые большие театральные компании делают спектакль и только три представления. И на них устремляются толпы зрителей, не желающих пропустить новый спектакль.

Другие работают так – пять-шесть спектаклей за сезон. Иные работают в межсезонье – сколачивается небольшая труппа единомышленников и на пустующих площадках ставят спектакли,  каждую неделю – другой. Прошли два месяца, труппа распадается, чтобы никогда уже вместе не работать. Это как правило. Выживают и создают новый театральный проект – единицы. Государство совершенно не вмешивается. Всё на самоокупаемости. За счет спонсоров, собственных прибылей за прошлые постановки… Если спектакль не пошёл, его снимают уже после двух представлений – иначе убытки…

«Здесь у вас мне нравятся такие большие площади.... Помещение – одна из проблем; конечно, там не такие возможности – сцена с кругом, это мечта. На Бродвее есть такие, но в городах, подобных нашему, театры не так хорошо оборудованы... Но вот освещение сцены – у меня часто желание закрыть глаза. Убожество, абсолютно не профессионально».

Насчёт театральной критики – никаких заказных статей. Приход критика в театр поощряется. Критик приглашается, ему отсылается билет. Обязательно желателен отзыв на спектакль – это и реклама, и возбуждение интереса, и история театра. «Билеты – дорогие, от 20 долларов, но это – редко, небольшие труппы. В основном – 100 долларов. Мне такие цены не по карману, я хожу только по пригласительным. На Бродвее билеты доходят до 1000 долларов. Это только для богатых. Зарплата у меня – 1500 долларов в неделю». (С такой зарплатой и жаловаться на дороговизну в 100 баксов? Похоже, она имеет очень большие статьи расхода, может быть, жильё?)

«В Америке нет централизованной социальной политики. В каждом штате свои законы, свои размеры социального пособия. Это очень маленькие суммы, поэтому все работают – не глядя на возраст. Так же и с материнскими декретами. Где-то есть 3 месяца по уходу с выплатой, где-то к ним ещё 3 месяца добавляют, но без выплаты, а где и этого нету – родил и сиди себе. Няни очень дороги. Никаких детсадов. Если няня, то зарплата одного родителя идёт на няню. Нанимают, чтобы сохранить место работы, не потерять квалификацию. Но в основном – как родила, так села. Замуж выходят поздно, а детей рожают ещё позже. Когда уже смогли опериться и укорениться в жизни. Но если есть образование и хорошая работа, то благосостояние очень быстро растёт. К рождению ребёнка оно уже позволяет не напрягаться, чтобы выжить и не голодать: машина, дом, накопления».

Поговорили о пенсиях - там тоже отчисления во всякие фонды, наши оттуда всё слямзили. Отпусков нет. Каждый хозяин фирмы сам решает этот вопрос. У неё в театре, например, при установленной 35-тичасовой неделе приходится работать по 60, накапливаются отгулы. За счёт них и устраивается отпуск.

В общем, интересного много.

Что я видела перед собой? "Рабочую лошадку". Похоже, собственной семьи у неё нет, об этом вообще речь не зашла. И по рассказу создалось впечатление, что ей бы заниматься семьёй было бы некогда. Но она крайне довольна своей жизнью. Девочка из интеллигентной семьи, училась в 16-ой школе, хорошо («мне повезло с учителем по английскому») знала язык, закончила муз.школу. «Я черчение знала только в школе, сейчас сама могу его преподавать. Это – благодаря полученным знаниям во время учёбы на магистра и полученным навыкам на работе».

Никак не могла уловить, что же в ней такое необычное. Ведь и наши женщины тоже могут по 10 часов в день работать или по основному месту работы, или подрабатывая, да ещё и домашние обязанности...

Анна нашла себя в работе. Она так довольна своей работой, так ею увлечена! Казалось бы – мастер сцены, это работа? Девочка с музыкальным образованием, знающая языки – её ли это дело? Краски, фанера, материя на костюмы. Набирать группу умеющих строгать, красить, шить, отвечать за то, чтобы задумки режиссера воплотились в предметы на сцене. Но она  просто дышит этим, так ей это нравится. И чихать она хотела на своё «женское» призвание. Она реализовалась в труде. Не стала знаменитой писательницей, актрисой, не защитила докторскую… Короче – не завоевала высоты.  И жизнь у неё не лёгкая. И есть, наверное, проблемы быта, проблемы удержаться, не заболеть, не выпасть из рядов. Ведь там у неё нет никакой родственной поддержки. Конечно, есть какой-то мен, не может не быть. Но она полностью самостоятельна. И пока она молода и здорова, её устраивает собственная жизнь; ни выгодное замужество, ни куда-нибудь слинять – у неё этих мечт нету. Она – довольна собой и своей жизнью. Вот что было ощутимо.

Не сказать, что я ей позавидовала, американке. Но как-то представилось, что живёт она полнее, чем, скажем, наши молодые. Что ей подпорки не нужны. У нас же, как правило, родители включены в жизнь своих уже достаточно взрослых детей – материальная помощь да и физическая, если в молодой семье дети маленькие.