Карл Густав Юнг Наставление III - рифмовка

Наставление III

Как туманы с болот, отовсюду тянулись ко мне
Мертвецы, восклицая: Скажи нам ещё о Всевышнем.
Бог есть Абраксас, и распознать его трудно [вдвойне],
Так как бо^льшая часть его нам не видна [и не слышна].

Человек зрит от Солнца всевышнее благо – [добро],
А от Дьявола зрит беспредельное зло, но [Всевышний],
Кто есть Абраксас, нам позволяет заметить и то,
Что есть матерь и зла, и добра, – неминуемость Жизни.

Слабосильной нам кажется Жизнь и невзрачней добра –
Беспредельного блага – [идеи, над миром парящей].
Даже в мыслях представить нам трудно, что Абраксас Ра –
Само Солнце – во власти своей превосходит [палящей],

Хотя то есть сияющий кладезь всех жизненных сил.
Но сам Абраксас – это и Солнце, и бездны утроба –
Жерло Дьявола, где тот проглоченное расчленил,
Умалил и низвёл в Пустоту вековечную [гроба].

Власть [Всевышнего] – Абраксаса – есть двукратная власть.
Но незрима она человеку, поскольку [он хочет
Отменить, устранить всяких противоречий напасть,
Всё сравнять и разгладить, всего равновесье упрочить].

Что вещает нам Гелиос-Солнце, то к жизни [полёт].
Что вещает нам Дьявол, то, в сути, [стремление] к смерти.
То же слово, которое Абраксас властно речёт,   
[Указует нам одновременно дороги две эти]:

Досточтимое слово и проклятое говорит,
Что есть ра^вно как жизнь, так и смерть, что есть истина с ложью,
Что добро есть и зло, что есть тьма, и что свет [в ней] горит, –
В том же слове, и в том же деянии [всё непреложно].

Оттого [властный] Абраксас грозен, подобен он льву –
Величавому хищнику в то роковое мгновенье,
Когда тот повергает [соперника наземь главу]
Или жертву свою настигает [в могучем движенье].

Он прекрасен, как мира рассвет. Он [мифический] Пан,
Что есть Всё и Ничто. Он Приап [со своим беспокойством].
Он есть монстр преисподней – полип многоногий, [чей дан
Облик нам в устрашение видом своим и устройством]:

Воскрылённый, извивистый змий с мириадами рук –
Сам кошмар и неистовство. Он же – [бесформенный слизень],
Два имеющий пола, нижайший из тварей округ.
Повелитель лягушек и жаб, что в ночной антрепризе

И в часы пополудни на суше поют [что есть мочь].
Он пустое в наполненном. Совокупленье, что свято.
Он любовь и её умерщвление. Свет дня и ночь
Глубочайших безумств. Он святой и предатель [проклятый].

Его зреть – слепота. Его знать – тяжелейший недуг.
Почитать его – смерть. А страшиться – великая мудрость.
Путь спасенья – ему не противиться. Солнечный круг –
Это место для Бога, а место для Дьявола – [глупость]

Пребывания в вечной ночи^. То, что Бог создаёт,
Порождает из света, то Дьявол хоронит средь ночи.
Мир же в целом есть Абраксас: [он полагает черёд
Смены дней и ночей, это он постоянный источник]

Становления мира, его преходящести суть.
На любое даяние Бога шлёт Дьявол проклятье.
Что ни спросишь у Бога – откроешь тем Дьяволу путь.
Что ни сделаешь с Богом – в том Дьявол усилит объятья.

Вот таков грозный Абраксас: страшен себе самому.
Он могущественне^йший Проект, что себя же боится.
Он есть противоречье, явлённое миру сему
Как то, что^ меж Плеромой и [телом] Творенья таится,

Так как всё, что в Ней [есть до Творения], – это Ничто.
Он есть ужас сыновний пред матерью. Матери нежность,
Обращённая к сыну. [Весенней] земли торжество
И жестокость небес [как карающих гроз неизбежность].

Он и не вопрошает, и не предлагает ответ.
Он Творения жизнь. Он то, в чём состоит Отличимость.
Он любовь человека. Он тень его. Он его свет.
Он обманное сущее, [властность он и  одержимость].

Он – и речь человека, [и воля, и знанья секрет]...
И подняли тут крик мертвецы, завопили, завыли,
[Словно жабы затеяли в тёплом болоте концерт],
Потому что они ещё несовершенными были.

Рифмовка: Лариса Баграмова