И жизнь начнётся, наконец

      Первые 80 Бориса Мильштейна
   
Я имею честь знать юбиляра 60 лет. С самого начала его трудовой деятельности.
Это даёт мне право обнародовать некоторые факты. Малоизвестные. Ну, например,что он довольно долго и успешно жил с любовником, любовницей и женой.Причём, одновременно. Причём, в одной комнате. Причём, все были довольны.
Если вам стало интересно, - пусть вам будет стыдно.
Всё гораздо целомудреннй.

Приступил он к своей трудовой, с позволения сказать, деятельности в качестве молодого специалиста. Без своего жилья. Каковым жильём родное доисторическое государство обязано было его обеспечить.
И обеспечило. Комнатой без отрыва от производства. В смысле - в производственном дворе.И не только его. А еще и некоего молодого же человека очень приятной и очень семитской наружности. С не менее приятной и не менее семитской фамилией Любовник. Саша Любовник.

Так Боря стал жить с Любовником. Причём, все были довольны.

А вскоре Саша, не будь дурак, женился.На армянке внушительных форм. И дал ей свою очень приятную и очень семитскую фамилию. И привел её жить туда же.
 
И стал Боря жить с Любовником и Любовницей. Причём, все были довольны.

Кроме Бори, какому стало завидно. И он тоже, не будь дурак, женился. И привел жену жить туда же.   

И стал Боря жить с Любовником, Любовницей и женой. Причём, все были довольны.

Но им, видите ли, чего то нехватало для полного счастья. В частности - туалета.
Но не всегда, конечно. Ибо в рабочее время к их услугам были все туалеты производственного здания. На всех 5 этажах. Но, в нерабочее время возникали проблемы. Пытливый семитский ум нашел, таки да, их решение. С помощью диалектического материализма и диетического магазина.Зря смеётесь. В его подвале имелось общественное это. Круглосуточное. Единственное на весь миллионный город. На расстоянии в пол-километра. Но какой-то осадок оставался. И даже накапливался.
И, накопившись, вытеснил юбиляра в совсем другой город. Чтобы жить там в достойных человека условиях. В смысле - развестись. Чтобы потом вернуться и начать всё сначала.

Но, нельзя вступить в одно и то же дважды. Жениться, правда, удалось. Как видите, удачно.
 Но комната оказалась занята, Любовник с Любовницей умотали. В неизвестном направлении.
Пришлось и себе уматывать. В известном направлении. В направлении сегодняшнего юбилея.
Но это уже другая история. И рассказывать её нужно другими словами.
В смысле - стихами.
На самый любимый юбиляром Онегинский размер.   

   Ужель те самые олимы?
        Б.Мильштейну
Ужель те самые олимы?
Ещё немного лет тому,
Они, палимы и гонимы
Не нужны были никому.
Потели, устали не зная,
Кряхтели, рук не покладая,
Зато сейчас не то совсем:
Они теперь не нужны всем.
Вот он, каких сегодня море,
Кто, не нуждаясь в ярлыке,
Всегда у всех на языке,
И, пребывая в сём фаворе,
С трудом представить может он,
Как был наивен и смешон.

Не зная правил лотереи,
Не мог в ней шанса получить,
Не мог араба от еврея
За двести метров отличить
(Как и Райком от Рабанута).
Был чужд иврита и кашрута
И, стыдно вспомнить, что при том
Считал достоинством диплом.
Мог, не пытаясь снизить вдвое,
Платить базарную цену,
Смеша до колик всю страну,
Но кое-как сумел усвоить
Три самых главных слова тут:
Мивца, Бэсэдэр, Савланут.       (Распродажа, ОК, Терпение)

Мы все учились в разных ВУЗах
Чему нибудь и как нибудь.
Ненужных сведений обуза
Мешает жить, стесняет грудь,
Аборигенам на потеху
Перекрывает путь к успеху
И на ногах висит свинцом. 
Но всё равно в конце концов
Приходит час определённый
Когда в расцвете сил и лет
Счастливый ждёт тебя билет
В блаженный возраст пенсионный,
Где ты свободен, как юнец,
И жизнь начнётся, наконец.


             В.Давидович
             23.12.2003
             Кфар Саба