Рыжка. Глава пятнадцатая

                ***
Утром пришёл бригадир полеводства Михаил Алексеевич. Забрезживший рассвет, добравшись до окна сторожки, высветил последствия, произошедшего ночью события: по полу были разбросаны берёзовые поленья, на плохо оструганных плахах засохли пятна крови, видимо Рыжик, ударив «Прокурора» ногой, рассёк ему лицо или голову. На лежанке сидел Серёга и хлюпал разбитым носом, вокруг глаз расползлись фиолетовые синяки.  У прогоревшей печки, торчал, впившийся в пол нож – «финка».  Аким сидел у входа в «конюховку», на чурбаке держа в руках, выброшенный ночью, хомут, и угрюмо смотрел себе под ноги.
- Вы, что подрались, что ли? – растерянно осматривая поле боя, воскликнул бригадир. - Совсем спятили!
- Ды, нет, - загундосил плаксиво Серёга, - ет нас Петька «Прокурор» отделал. Вона Акимку чуть не прирезал и мне морду начистил.
- А вы, что же, двое не могли с ним справиться?
- Справились, - зло, плюнув под ноги, поднялся Аким, - да вот ета тварь его развязала.  Послушай бригадир, убери этого поскудника  от меня, а ни то, я его, когда, ни будь, придушу, как бешеного пса.
- Ладно, после разберёмся, а сейчас садитесь, пишите заявления на имя начальника милиции и объяснительные.
- Я не хочу с «Прокурором» связываться, вон пусть этот, поганец, Серёга пишет. Да я и писать – то не умею.
- А я так пряма писарь, с тобой одну школу заканчивали, - загнусавил тот, - дык и я не хочу Петьке на перо попасть.
- Ладно, архаровцы, я сам напишу, а вы подпишите. Вас он перебьёт, не жалко, двумя дураками  в деревне меньше будет, а вот если он конный двор следующий раз спалит вместе с конями, колхозу крышка придёт. – Михаил Алексеевич написал бумагу, конюхи поставили на ней какие-то каракули.
Ближе к обеду приехали два милиционера и следователь.  Допросили Акима и Серёгу, составили протоколы, забрали «финку»…
…Петьку «Прокурора» взяли в больнице посёлка Лесозаводской, который находился в пяти километрах от села Орловки, где и происходят все описываемые выше события. У Петьки была сломана правая ключица, от удара металлическим штырём, и рассечен копытом Рыжика лоб.
В описываемые времена, следствие надолго не затягивалось, не бегали адвокаты, в поисках  алиби, пытаясь во чтобы, то не стало, оправдать виновного, тем более рецидивиста.  Поэтому суд состоялся уже через три недели, после задержания виновного. Перед зачтением приговора Петьке предложили произнести речь в свою защиту.  Но он на скамье подсудимых находился не первый раз, а уже четвёртый, и усвоил, что вся эта болтовня ни к чему.  Толку, от неё никакого нет, поэтому от пламенной речи отказался, но отыскав злобным взглядом Акима, находящегося здесь, в качестве главного свидетеля, выдал:
- А ты Акимка, жди, выйду, я с тобой рассчитаюсь, и тварь эту рыжую прирежу!
В связи с тем, что особого урона Петька не нанёс, а от ножа наотрез отказался, сказав, что он его поднял у «конюховки», «Прокурор» в очередной раз был приговорён только к двум годам лишения свободы.
Акиму на общем колхозном собрании была объявлена благодарность и принято решение: для большей надёжности по охране лошадей,  выдать ему дробовик - старое ружьё, которое давно валялось на складе, но для стрельбы по наглым воронам, было ещё пригодно. Серёгу в расчёт никто не брал, все знали его трусость.
                6