Странная квартирка -Из ГБ и аспирантура

    Простите,  название  этой  заметки  я  позаимствовал  у  М. А. Булгакова.    В  самом  деле,  квартира  свалилась,  как  снег на  голову.
   У  К. Ф. Крюковой  меня  спросили:
  - Тут  вот  у  жены  Вашей  тоже   подошла  счередь;  кто  из  вас  будет  ответственным  квартиросъёмщиком?

    Я  мгновенно вспомнил  мамино  «тебя  посадят»  и  ещё  подумал:  «Как  пришла – так  и  уйдёт  эта  хата?  Или  меня  обяжут  за  неё,  хотя  бы  морально,  вернуться  в  ТОИ?»   Помедлив,  ответил  на  всякий  случай:
  - Жену  пишите  ответственной…

    Переселялись  мы  почти  тайно:  я  соорудил  подобие  кран-балки  у  окна  общежития,  что  глядело  на  море, т. е на  сторону,  где  люди  почти  не  ходили.
  Общага – на  откосе, и  тут  третий  этаж  был  четвёртым.  У  тёщи  я  взял  аэродромную  тележку  на  дутых  колёсах;  на  ней  мы  перевезли всё  своё  имущество.
  Пару  шкафов  и  диванчик  тем  же  путём  помогли  переправить  друзья-туристы  Лёха  Дёмин  и  Ваня  Теницкий.

    Стены  квартиры  были  оклеены  дешёвыми  обоями,  уже  грязными  и  местами  ободранными.  Самая  маленькая  комната  одной  стеной  выходила  на  чёрный  ход,  идущий вдоль  западной  стены,  т. е. зимой  холодный.  Но  сантехника  была  ещё  терпимой.
    В  первую  очередь я  занял  одну  стену  под  книжные  полки  и  перевёз  по  частям  все  свои  книжки;  их  оказалось  уже  около  трёх  тысяч  штук.
  Оборудовал  кухню  и  овощехранилище.

    Борис  Фёдоров  стал  приходить  гораздо  чаще  и  сидеть  за  чаем  намного  дольше.  Антисемитскую  литературу  он  приносил  реже,  но  серьёзнее.  А  вот  русский  национализм  угас:  его  сменила  публицистика  «перестройки»;  я  старался  отсеять  конъюнктурщину  от  ценного.
    Потом  появилась  «Плаха»  Айтматова,  ещё  в  журнале  «Новый  мир»;  за  ней – «Белые  одежды»  Дудинцева  в  «Неве»,  позже – «Тридцать  пятый  и  другие  годы»  А. Рыбакова.  Странная  квартира  превратилась  в  дискуссионный  литературный  клуб.

    Но  наибольшая  странность  случилась,  когда  нас  замучили  клопы – наследство  от  бывших  жильцов.  Они  быстро  расплодились  в  диванчике,  и  я  его  сжёг  во  дворе.
  Однако  старые  гнёзда  этих  кровососов  были  под  обоями,  и я  тщательно  стал  обрывать  оклейку.  В  сантиметрах  тридцати  над  плинтусом  заметил  тонкий,  как  конский волос,  проводок.
    «Ну,  это  естественно, - подумал  я, - гостей-индийцев  КГБ  не  мог  не  подслушивать».  И  оборвал  метр  проводка.

    Минут  через  десять – стук  в  дверь.  Пришёл  парень,  до  боли  похожий  на  «двоих  из  ларца»,  и  с  плохо  скрываемым  беспокойством  спросил:
  - А  Вы,  случайно,  не  оборвали  пожарную  сигнализацию?  У  нас сработало…
  - Нет, - ответил  я, - ничего  не  заметил.
    Незваный  гость  ушёл  успокоенный.  Никто  не  приходил (по  крайней  мере,  при  мне)  восстанавливать  эту  «сигнализацию».

  Позже  я  спросил  Усольцеву,  нашу  активистку  при  жилконторе,  есть ли  пожарная  сигнализация  в  доме.  Она  очень  удивилась  вопросу:
  - Никогда  её  не  было.  При  индийцах  на  крыше  был  пост милиции,  да  и  в  подъезде  постоянный.  Никаких  датчиков  не видела.

    Я  и  сам  понял,  что  таким  тайным  волосяным  проводом  монтируют  лишь  прослушку.  Значит,  меня  и  Бориса  слушали  месяца  три?  Может  быть,  восстановили  её  или  подключили  дублирующую.  Вот  такая  странная  квартира  мне  досталась.