Улей. Часть 1. Его первая жертва

По статистике, в городах-миллионниках ежедневно пропадает с десяток человек; семьдесят процентов из них потом находят живыми, двадцать мертвыми, оставшиеся без следа исчезают…

***

      Артем любил утренние часы-пик, наслаждаясь их почти безупречной гармонией. Утром в метро не было неспешно слоняющихся по собеседованиям безработных, порхающих стайками прогульщиков-студентов, влюбленных, назначивших свидание подле скульптур, толп туристов и прочих зевак. Утром молчаливая людская река быстро текла по подземным артериям города, то замедляясь перед стеклянными дверями на входе и турникетами, то ускоряясь на спусках по эскалатору, на широких платформах и в длинных, выложенных мрамором переходах. Встречные потоки, повинуясь неписанному правилу, держались каждый своей стороны и общей скорости. Изредка кто-то шустрый и наглый рисковал и бросался наперерез движению, но неизменно налетал на кого-то такого же шустрого, обгонявшего свой поток на стыке со встречным. Столкнувшись, эти двое не затевали конфликт — на то с утра нет ни времени, ни сил, а, бросив другу другу сухое «извините», тут же продолжали движение по своей абстрактной траектории.

      У края платформы толпа разбивалась на кучки, безошибочно вычисляя по вытертым миллиардами ног следам на граните то место, где окажутся двери прибывшего поезда. Соблюдая сложившийся годами ритуал, пассажиры выстраивались, освобождая проход, чтобы выпустить выходящих, и тут же сами устремлялись внутрь, чтобы занять лучшие места в вагоне.

      Это раньше метрополитен славился давкой и духотой, а сейчас все изменилось, и на их с Женькой «ветке» теперь сновали поезда-черви, разделенные изнутри на вагоны. Новенькие и просторные, с кондиционерами, даже в утренней суете они никогда под завязку не заполнялись, и при необходимости в них можно было перемещаться от хвоста до головы даже во время движения. Согласитесь, идеальное место для охоты в городских джунглях?

      Артем, пригладил волосы, растрепанные потоком воздуха, выдавливаемого из тоннеля несущимся поездом, и подтолкнул Женьку вперед, положив ему на плечо руку, чтобы того не оттеснили, и он не потерялся в толпе. Ввалившись в вагон с потоком пассажиров, они заняли стоячие места в углу, из которого открывался отличный обзор вперед и назад на несколько вагонов-отделений. Женька послушно прислонился к стене и обеими руками уцепился за поручень, выставив перед собой весело сверкающие в ярком электрическом свете Камни Бесконечности. Сидящая напротив тётка с двумя огромными пакетами с надписью «Лента» удивленно покосилась на совершенно неуместный в Московском метрополитене артефакт. Вообще-то это обычные стекляшки, которые Женька приклеил «Моментом» к своей детской вязаной перчатке, однако в сочетании с его фиолетовой балаклавой Перчатка Бесконечности смотрелась эпично.

      — Если сегодня не облажаешься, то закажу тебе на «Али» нормальную перчатку с разноцветными светодиодами, — незаметно пихнув локтем Женьку, сказал Артем. — А то ходишь как лох, позориться с тобой только.

      Женька не ответил: его сейчас мало беспокоило то, что там Артем говорил. Мальчишка с азартом втягивал воздух, сортируя сотни запахов — новой пластмассы, искусственной кожи, пота, раздражения, дорогих духов и дешевых дезодорантов, радости и уныния, несвежего дыхания и едкого запаха антисептиков, — и не по-детски внимательным взглядом ощупывал пассажиров. При этом он то широко распахивал глаза, то, наоборот, щурился, словно мысленно сам с собой спорил.

      — Тёма, вон там у двери, — неожиданно прошептал Женька, дергая его за рукав. — Если он выходит, то и нам тоже надо…

      Артем быстро повернул голову, и ему хватило доли секунды, чтобы оценить сделанный Женькой выбор: «Парень… совсем щенок. Значит, и возиться придется поменьше». Словно прочитав его мысли, избранник обернулся и расплылся в туповатой улыбке. Женька снова нетерпеливо толкнул Тёму в бок, и они быстро обменялись многозначительными взглядами.

      — Ты молоток, — одними губами прошептал Артем и, быстро отрываясь от стены, двинулся к выходу, у которого стояла потенциальная добыча.

      — Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Бауманская».

      На следующей остановке Артем, подталкивая Женьку, снова влился в поток выходящих, и они вывалились в полумрак платформы. Выходя из вагона, Артем не отказал себе в удовольствии слегка выставить локоть, на который напоролся чересчур ретивый лысеющий дядька, лезший в вагон без очереди — из-за этого едва не случилась потасовка, но Артему было не до хама, выкрикивающего ему в спину оскорбления. Сейчас он еле поспевал за взявшим след мальчишкой, которого буквально распирало от нетерпения, жажды погони, предвкушения легкой победы и долгожданной награды. Добыча была совсем рядом с охотником, и не было в мире силы, способной его удержать, а Артему оставалось только идти рядом и следить, чтобы сгоряча мелкий не накосячил.

***

      Сегодня у Димы был особенный день… Вернее, ещё один день особенной недели, с которой началась его новая жизнь. Новая жизнь для особенного Димы. Не дурачка или дебила, как дразнили его в школе злые мальчишки, а особенного — как его называли мама и бабушка.

      По привычке волнуясь, Дима нащупал в кармане и крепко сжал хронокарту — волшебный ключик, как у Буратино, открывавший дверь в новую жизнь. Он поправил лямку рюкзака, на котором красовалась ярко-красная, рассеченная паутиной маска супергероя, и приготовился выходить, когда мужской голос объявил его остановку. Рюкзак был под завязку заполнен новенькой, наглаженной заботливой бабушкой формой и разными кульками с печеньем и бутербродами от мамочки: «Знаю я эти ваши Бигмаки — желудок себе испортишь и будешь всю жизнь маяться!»

      Да-да! Вы только представьте: Дима ехал один. Сам, в метро! На работу! Видел бы его сейчас папаша, который сперва, когда Диме поставили неутешительный диагноз, требовал, чтобы мама сдала Диму в детдом и не мучилась с дауненком, а потом и вовсе исчез из их жизни.

      Поднявшись на длинном и таком крутом, что от взгляда вниз кружилась голова, эскалаторе, Дима вышел на улицу через тяжелые двери, так и норовившие втолкнуть назад зазевавшегося пассажира. Там он еле успел отскочить в сторону от вечно спешащего и сметавшего всё на своем пути потока студентов. До начала смены оставалось еще целых сорок минут, а начинать работу раньше у них не разрешалось. Поэтому Дима отыскал в рюкзаке бутерброды, неторопливо развернул их и принялся кормить тут же слетевшихся к его ногам голубей. Пусть мама говорит, что хочет, а Дима будет как все: есть горячие вкусные булки с сочной котлетой, приправленной соусом, и запивать колой. Избавившись от домашней снеди (покрошив хлеб птицам, а приличные ломти домашней ветчины бросив рядом с урной для «собачек») он, довольный своей выходкой, уверенно направился к красивому зданию с большими окнами, стоявшему на пересечении двух улиц, над входом в которое красовались желтые буквы «Макдональдса».

***

      В своей неизменной клетчатой рубашке сердитая инструктор Олеся, которая возилась с ним уже третий день, сегодня опять отправила Диму убирать зал, за что тот втайне был ей очень признателен. Да, вытирать разлитый по полу молочный коктейль, собирать со столов объедки и особенно мыть туалет — то еще удовольствие (дома-то он и чашку за собой со стола не убирал — все за него делала заботливая бабуля), но здесь грязная работа его вполне устраивала. А если честно, то Дима до жути боялся оставить тряпки и швабру и пойти на повышение. Нет, ему не было стыдно громко кричать «Свободная касса!», и на самом деле он был бы не прочь занять место кассира, только вот для этого сначала нужно научиться жарить картошку. В принципе, ничего сложного: отмерь порцию в металлическую сетку, опусти в жаровню и жди, пока таймер отсчитает три минуты. Но вот горячая кухня, на которой кипело, брызгая во все стороны, масло; скользкий от того же масла пол, раскаленные предметы кругом и яркий бордовый след-татуировка от ожога на руке Олеси вводили Диму в панический ступор.

      Рабочие часы смены за бесконечным собиранием грязных подносов тянулись к концу, и Дима, пользуясь тем, что инструктора не было видно на горизонте, решил сделать передышку и залип у небольшой витрины с игрушками.

      Капитан Америка, Зимний солдат, Черная вдова, Капитан Марвел, Человек-муравей, Енот Ракета, Халк… Ах! Чуть не забыл про Небулу с голубой головой и красными ногами. И это только первый ряд, а во втором выстроились: Кэп, Танос, Железный человек, Черная пантера, Грут… Книжки Дима не любил — буквы в них все время скакали по страницам и ни за что не желали складываться в слова, зато он знал всех-всех супер-героев из ярких комиксов и мог наизусть рассказать по супер-способности каждого. В детстве он всегда мечтал открыть в себе какую-нибудь супер-способность — хорошо бы супер-силу, как у Халка, и тогда уж он точно совершил какой-нибудь подвиг!.. Но это было в детстве, а сейчас у Димы осталась только коллекция и мечта собрать всех супергероев на полке у себя в комнате, точно так же, как здесь на витрине. Собственно, еще и поэтому он с радостью для себя, и к ужасу мамы и бабушки, согласился на предложение психолога устроиться поработать. Правда его расстроило, что человек-паук продавался в их Макдональдсе две недели назад и уже закончился. Дима под видом уборки даже несколько раз перетряс коробку с игрушками, но все напрасно — вожделенный паучок нигде на завалялся.

      — Дим, а ты чего это здесь прохлаждаешься? Бегом к дальним столикам, там не убрано до сих пор! — послышался за спиной недовольный голос Олеси, абсолютно не терпевшей, чтобы ее подчиненные в оплаченное компанией время били баклуши.

      Народу в дальнем углу возле заднего выхода оказалось немного: уткнувшийся в телефон долговязый парень со скромным стаканчиком кофе, и мелкий конопатый пацан в чёрной толстовке и с капюшоном на голове, перед которым стояли раскрытая коробка «Хэппи Мил».

      Дима принялся неспешно собирать грязные подносы, с любопытством косясь на ворох оберток перед мальчишкой — интересно, что тому досталось в наборе? И вдруг от изумления и досады Дима чуть не выронил поднос: на столике среди мусора красовалась заветная игрушка. Пацан будто почувствовал, что на него смотрят, быстро поднял голову, так, что Дима не успел отвернуться, а в серых глазах мальчишки на мгновение промелькнуло нечто холодное и стальное. Промелькнуло и исчезло — спустя доли секунды мальчишка уже улыбался самой широкой и дружелюбный улыбкой. Дима колебался: с одной стороны он не любил новые знакомства, и ему бы и в голову не пришло заговорить с кем-нибудь первым, а с другой…

      — М-м-можно убрать? — чуть заикаясь и растягивая буквы, спросил он, подойдя ближе к вожделенному сокровищу. — Человек-паук суп-п-ер!

      Мальчишка злорадно хихикнул, ловко выхватил из мусора фигурку и поставил на край стола поближе к уборщику.

      — Да ладно, чувак, паучок полный отстой! — ехидно отозвался он, явно подначивая Диму поспорить. — Танос его в два счета уделает!

      — З-зато Спайдермен победил Росомаху и Ночного Змея. Это было в «Секретных войнах», когда Паук подслушал разговор Людей Икс, — обиженно возразил Дима, важно выпятив вперед рыхлый живот, обтянутый коричневой формой. — А если у Т-т-т-аноса отобрать Перчатку Бе-бе-бесконечности, то он не сможет никого победить.

      — А ты сперва попробуй отбери! — фыркнул вредный мальчишка, помахав перед носом Димы своей самодельной перчаткой с приклеенными стекляшками, на которую тот смотрел расширенными от восторга и изумления глазами. — Блин, я Енота хотел, но девка на кассе сказала, что у вас тут нельзя выбирать, — с огорчением закончил мальчишка, и Дима понял, что это его шанс.

      — Я м-могу достать тебе Енота, — затаив дыхание, проговорил он. — А т-ты мне отдай Спайдермена… Он ж-же всё равно тебе не нравится?

      Мальчишка выслушал предложение и усмехнулся:

      — Ни фига, какой деловой, «отдашь»-«не нравится»! А давай поменяемся: сначала ты принесешь Енота, а потом получишь Спайдермена?

      Тут к Женькиной досаде, за соседний стол приземлилась шумная, матерящаяся компания подростков, громко грохая красными подносами, заваленными снедью, и Димка перевел осоловевшие глаза с чёрным узким, как кончик иглы, зрачком в их сторону, разрывая взгляд глаза-в-глаза с мальчишкой.

      — Я на школу сегодня забил и здесь тусуюсь, но предки секут, когда я домой должен вернуться… — бойко затараторил Женька, снова пытаясь завладеть вниманием полудурка. — Давай лучше завалимся к моей бабушке и там махнемся фигурками? Всё равно часть моей коллекции у неё. Бабуля недалеко тут живет и родакам не настучит, а заодно я тебе покажу шлем Магнето! Мне его на днюху за четыре тыщи купили!

      Мама вообще-то строго-настрого запрещала Диме разговаривать с незнакомцами, а тем более куда-то с ними ходить, но формально Дима с Женькой уже познакомились, да и что может случиться плохого, если он зайдет в гости к бабуле мальчишки, чтобы обменяться фигурками и взглянуть одним глазком на легендарный шлем? Он просто обожал фильм «Люди икс: Первый класс» и даже немного сочувствовал супер-злодею…

      — У меня реально офигенная коллекция собрана, а некоторых вообще по две штуки, только Енота не хватает! Притащишь его, я тебе не только Паучка отдам, — с жаром продолжал впаривать Женька, глядя прямо в глаза собеседнику и медленно опутывая того паутиной лжи и азарта. — Тут один шаг от метро, можем прямо сейчас пойти.

      До конца смены оставалось всего два часа, но как бы Дима не объяснял упрямому пацаненку, который представился Женькой, что если сейчас свалить, то Олеська нажалуется, и его оштрафуют с зарплаты, тот ни в какую не соглашался отдавать фигурку Спайдермена сразу:

      — Смена ещё не закончилась… — опасливо озираясь, не показалась ли где поблизости Олеся, неожиданно уперся Дима, и Женька запаниковал. Чувствуя, что добыча вот-вот вырвется из транса, он цепко схватил придурка за руку и сжал ее, заставляя снова посмотреть в глаза:

      — Забей! Что может быть круче Спайдермена?! Ведь ты же очень хочешь получить себе своего собственного? Скажи, что заболел, да свали пораньше… Никто ни о чем не догадается… — тихо, но твердо заговорил Женька, внушая придурку, что тот должен делать дальше. — Только не рассказывай никому про меня, иначе не позволят тебе уйти и Спайдермена ты никогда не получишь…

***

      Удобно расположившись за столиком в углу полупустого зала, Артем, старательно делавший вид, что занят чтением ленты новостей в мобильном, изредка бросал взгляды в сторону заглотившего наживку великовозрастного дебила и Женьки. Что ж, а мелкий хорош, даже придраться не к чему — с первого раза выбрал правильную добычу. Удачно вышло, что тот, как и Женька, был помешан на дурацких комиксах, и им даже не пришлось заморачиваться с приманкой.

      Пока Дима продолжал что-то с жаром доказывать Женьке, Артем рассматривал округлое лицо добычи, похожее на ком теста, в который вдавили темные глаза-пуговки. Выпирающий с залысиной лоб, приплюснутый нос, тонкие губы… в общем, мерзкое зрелище. Такой никогда бы не смог стать частью Улья, а следовательно, находился гораздо ниже их в пищевой цепочке.

***

      Часы показывали половину шестого, но сквозь тяжелые свинцовые тучи, нависшие над городом, почти не пробивались солнечные лучи, и оттого на улицах было по вечернему сумрачно. Фонари еще не освещали ни двух-трехэтажные домики старой дореволюционной застройки, заросшие вековой грязью, с рассохшимися рамами и обрывками когда-то белых штор в окнах; ни уродливые сиреневые и голубые с мозаичной плиткой фасады бывших НИИ; ни красные кирпичные здания проходных каких-то цехов. Мимо Димы, неспешно идущего за руку с Женькой, с лязгом проносились вагоны трамваев, деловито сновали спешащие по своим делам люди, и никто не обращал ни малейшего внимания ни на их странную парочку, медленно бредущую по скользкому асфальту; ни на следовавшего за ними на почтительном расстоянии на вид совершенно обычного парня, однако старательно прятавшего лицо за высоко поднятым воротником непромокаемой парки и надвинутой до самых бровей темной шапки.

***

Женька.
      Какой же этот дебил мерзкий! Я прямо в вагоне почувствовал его бесполезную, никчемную сущность. Артём тоже сразу понял, что это правильная добыча, но только сейчас моя очередь, это мой день, и я никому не отдам свой жирный трофей. Как же мне повезло так легко заманить этого придурка в наше логово номер шестнадцать!

      Когда мы зашли в эту вонючую квартирку на шестом этаже, ключи от которой, кстати, мне обещал после всего отдать Ким, то жирный придурок уже четко следовал моим командам, а я прямо-таки чувствовал себя Чарльзом Ксавье. Да все эти Люди Иск просто лохи по сравнению с нами!

      Я решил немного поиграть со своей первой дичью: прикольно же заставить его жрать ложками сахар или пить воду из унитаза… но Артём был против, ведь не садисты же мы какие. Да и если Ким об этом узнает, то капец, как мне потом прилетит.

      — Какого расселся? Действуй давай! — довольно грубо приказал мне Артём, и ещё неделю назад я бы очень сильно обиделся, даже заплакал бы, но теперь я почти взрослый и все эти глупости мне ни к чему.

      Почуяв неладное, жирный даун прижался к стене: его губы скривились, из глаз полились слёзы.

      — Пожалуйста… — захлёбываясь от ужаса, заревел он.

      — Не ной! — строго приказал Артём и, схватив придурка за шиворот, с силой развернул на сто восемьдесят градусов.

      Резким ударом в висок Артём отбросил в сторону жирного идиота, тот захныкал, пытаясь закрыть лицо липкими от пота руками, но Тёма неумолимо преследовал добычу, ударом под колено опрокидывая на заплеванный пол. Идиот скулит, плакал, просил отпустить его, затравленно озираясь, и наверняка каждая деталь этой заброшенной квартирки становилась для него новостью и откровением. Кое-как собравшись с силами, бледный с перекошенным от страха лицом, жирдяй на четвереньках пополз к двери, но Артём остановил недотёпу жестким ударом ноги в пухлый живот.

      На меня умоляюще смотрели ничего не понимающие, покрытые мутной пленкой глаза полудурка, и мне дико хотелось впиться зубами в эту перепачканную слезами и соплями потную морду, хотелось разодрать кожу до мяса, вырвать язык, но я четко помнил одно — никакой крови, вся она принадлежит Тёмной Праматери. Хотя, думаю, что такие мысли для меня всё же простительны, ведь мне всего десять лет, и это моя первая жертва. Мои школьные друганы, как пить дать, сейчас проходят новые шутеры, смотрят «Мир наизнанку» или занимаются какой-нибудь другой ерундой, а я должен прямо здесь доказать, что могу стать полноправным членом Великой Семьи.

      — Тебе что, особое приглашение нужно? Или ты передумал? — рявкнул Артём, ткнув пальцев в стоявшего на четвереньках и жалобно ноющего жидряя. — Я уже вызвал бригаду, хочешь опозориться по полной программе?

      Нет, конечно, я не хочу! Да и делов-то запрыгнуть толстопузой плаксе на спину и накинуть ему на шею шелковый платок-удавку! Как и все остальные добытчики Великой Семьи, для удобства я заранее завязал в один конец платка несколько десятирублевых монет. И вот я ловко подкрадываюсь сзади, накидываю удавку, мой примитивный грузик позволил платку в мгновение ока обвить шею дичи.

      Мне очень трудно, но я изо всех сил стараюсь: шея толстая и потная, шелковый платок скользит, моих сих не хватает как следует поднажать. Жирдяй что-то пищит и брыкается, стараясь сбросить меня со спины на пол, но на помощь приходит Артём — ну какой же он всё-таки клёвый! — и прижимает растрепанную голову взмокшего толстяка к полу.

      — Отвали от него, мелкий ещё! — голос Артёма прозвучал чётко и жестко, словно тесак врезался в разделочную доску; и мне пришлось безоговорочно подчиниться приказу

      Артёму хватает и пару мгновений, чтобы поудобней перехватить чёрный платок и в полную силу натянуть концы. В панике толстяк попытался перевернуться на бок, чтобы хоть немного вздохнуть, в его вылезших из орбит глазах плескалось безумие, на шее и лбу красными червяками набухли вены, но вот горло полудурка выдавило престранное бульканье, и он перестал дышать. Тело обмякло, дичь была мертва… Голова моя кружилась, как колесо обозрения, в горле фаейболом пылал острый ком, а когда Артём перекатил толстяка на спину, то я увидел мокрое пятно у него на штанах…

      — Тём, он что… обделался? — как только я это сказал, что сразу же отвернулся, и кишки мои вместе с желудком свело спазмом от отвращения.

      — Да, привыкай, так бывает, — Артём подошёл, лениво потрепал меня по слипшимся от пота волосам и протянул Перчатку Бесконечности, которую я сам не заметил, как потерял, возясь с этой здоровенной дичью. — Ты справился, так всем и расскажу, а вечером поищем с тобой на «Али» что-нибудь поприличнее.

***

Артём.
      Я хорошо понимаю Женьку и полностью разделяю его восторг от удачной охоты. У парня, несомненно, талант, и в дальнейшем он станет отличным добытчиком. Женька сидит рядом со мной на полу и теребит в руках фиолетовую балаклаву, ерзая от нетерпения. Его посвящение ещё не закончено: как только мертвую тушу доставят в Центр Улья, то сразу же обескровят, потом достанут внутренности, чтобы приплод смог причаститься самыми вкусными частями мертвечины. Дальше тушу разделывают по-американски: сначала рассекут на две продольные полутуши. Потом каждая половина разрезается на шесть сортовых частей: лопатка (плечо); спина вместе с филейным куском; окорок; бочок; передний окорок; голова. Многие мясники, кстати, точно такие же способы практикуют.

      За свои неполных двадцать лет я уже точно не помню, сколько раз приносил добычу в Семью, зато могу в подробностях описать свою первую охоту на полуслепого привокзального бомжа, которого я задушил в подворотне. Тогда моим куратором был Ким и дал обо мне Главным самые лестные характеристики. Чтобы вступить в семью и нормально питаться, каждый молодой добытчик должен загнать как можно больше дичи, и времени на это отводится совсем немного. А сделать это ой как непросто даже в таком мегаполисе как Москва. Добытчикам запрещено убивать беременных женщин, детей, сильных и рослых самцов: короче, всех тех, кто мог бы дать новый приплод роду людскому, за счет которого мы и живем. Зато Семья с благосклонностью принимает плоть бомжей, цыган, даже не брезгует наркоманами, несмотря на их специфический привкус, а в последнее время нам полюбились и гастарбайтеры. Оно и верно, кто там этих таджиков и узбеков считает? Ещё нам разрешается охотиться на уродов и инвалидов: косых, хромых, безруких, безногих и прочих неполноценных, таких, как последняя дичь — кстати, почти мой ровесник. Философия, может быть, странная, но я, как и все добытчики, считаю себя чем-то вроде санитара леса… бетонных джунглей, если точнее.

      Человечина важная часть нашего рациона: тот, кто однажды вкусит мёртвую плоть, никогда уже не изменит нашему делу.

      Мы живём среди вас, охотимся, кормим Праматерь, пополняем списки без вести пропавших людей, только вы о нас ничего не подозреваете. Мы крайне осторожны и действуем аккуратно — за много веков научились.

***

      Легко качнув облезло-расшатанную дверь, на пороге возник тёмный силуэт, в который Артём впился взглядом.

      Вошедший Арсений Иванович с равнодушным лицом тоже в свою очередь безмолвно наблюдал за Артемом и Женькой, крепко сжимая в руках неизменную черную папку. Со стороны он казался совершенно равнодушным и безучастным, вот только его интерес и возбуждение от происходящего безошибочно выдавали хищно раздувающиеся ноздри крючковатого носа. Воцарилась мёртвая тишина, которую ни Артём, ни Женька не смели нарушить, будто боясь вызвать недовольство прибывшего из бригады.

      — Добре, в Улье будут довольны! К празднику Приплода нужно много еды, — наконец прервал затянувшуюся паузу Арсений Иванович. — Как малец себя проявил?

      — Ну, загонщик из него выйдет отличный, а пока пусть потренируется и подрастет, там потом разберемся, — уклончиво ответил Артем, борясь с желанием увернуться от грубой, как заиндевевшая доска, ладони Иваныча, опустившуюся ему на плечо.

      — Ну, добре… Уходите тогда, Заготовщики уже подогнали машину, а мне ещё бумажки кое-какие надо заполнить, чтобы у ребят проблем не было.

      — А можно сразу взять нашу долю? Мы вообще-то нормально не причащались давно… — набравшись наглости, спросил Артем; Арсений Иванович вроде нормальный мужик, а они и вправду две недели на голодном пайке — пока Женьку готовили, было совершенно не до охоты.

      — Извини, Артем, но это против правил. Мало ли что? Завтра получишь… С доставкой продуктов тебе безопасно всё привезут. Ещё не хватало, чтобы вы с человечиной в пакете попались.

      Артем кивнул, стараясь не выдавать раздражения, но Иваныч без труда считывал все эмоции — от такого матерого убийцы сложно было что-то укрыть.

      — На этот дом больше не рассчитывайте — его под снос наконец-то оформили, в ближайшее время тю-тю, — Иваныч ещё крепче сжал Артёму плечо, давая понять, что тема закрыта. — И никакой самодеятельности, завтра, быть может, сброшу тебе пару других адресов.

      От этих слов Женька застыл как вкопанный, беспомощно глядя на неумолимого Иваныча — вожделенные ключи от логова номер шестнадцать вот так просто уводили у него из-под носа, а это значит, что никакой самостоятельности в ближайшее время ему точно не светит.

      — Ладно, Иваныч, пойдем мы, Женьке небось Киму рассказать всё не терпится.

      — Добре, парни, идите, — благосклонно кивнул участковый, доставая заранее заготовленный бланк, — до завтра, шпана!

***


     Беспокойное черно-пепельное небо поливало дождем пропахшую смогом Москву, ледяные бесконечные капли, как кинжалы, падали на разгоряченное лицо Артёма. Ради Женьки он старался выглядеть повеселее, однако на душе скребли кошки. Становясь полноправным членом Семью, каждый добытчик живёт именно ради таких моментов, а когда они заканчиваются, то образуется пустота.

      Сад имени Баумана, где в погожие деньки любили прогуливаться целыми семьями, осенними ночами приобретал зловещий вид со своими голыми деревьями и закрытым детским городком, однако Артёма всё это устраивало и даже несколько успокаивало после удачной охоты.

      — Что, замерз? — поинтересовался он, застегивая до упора молнию на куртке Женьки.

      — Нет, — упрямился Женёк, засовывая озябшие руки поглубже в карманы; Артём понимающе кивнул: так и есть, мелкий дуется — ведь ни вожделенных ключей, ни законной порции мяса он сегодня так и не получил.

      «Детский сад», — подумал уже отчаянно мечтавший о чашке горячего кофе Артём, беззаботно подставляя лицо холодным каплям дождя. Добытчики Семьи — сама смерть, а смерти плевать на метеоусловия, она в любую погоду работает в полную силу.