Реальность, как она есть Глава 3

Станислав Козаринов всегда ревностно оберегал язык свой русский от всячекских новомодных наслаиваний. По мере
возможности старался избавиться он от иноязычных взаимствований в разговорном языке и в произведениях своих,
особенно.  Всё же, если и приходилось Стасу использовать какие-либо слова, в русском происхождении которых у него
имелись сомнения, то на страницах своих книг делал он подробнейшие пометки и разъяснения. Русский язык, как он
полагал, всегда должен оставаться русским. Не хватай русские люди во все времена слова разные иноязыкие, как считал
Стас, может быть, случился бы у руссов свой, светлый, исключительный путь развития.

Первоначальные познания о языке, о русском языке получил он ещё в детстве от самой замечательной и неповторимой
бабушки своей. Всю жизнь проработала Владислава Игоревна детским врачом-педиатром, но при этом была она весьма
грамотным и очень даже начитанным человеком. С бабушкой Владой всегда было интересно. Любое, на первый взгляд,
скучное дело она могла превратить в увлекательное путешествие в куда-угодно. А, кроме того, без конца предлагала она
внуку весёлые сказки-загадки о растениях и животных, о физических законах и об астрономических просторах, главными
героями которых или отгадками их были цветы, жуки, шестерёнки или звёзды. Затейливые истории те, что рассказывала
бабушка Владислава, ненавязчиво знакомили Стаса со всем и всеми, с разными землями и всякими временами истории
человеческой. О всякоразных странах, в том числе и о России много интересного узнал Стас от неё. Другой раз, казалось
ему, что бабушка знала о древней и современной России гораздо больше, чем могли бы рассказать о том учебники. Только
древних руссов часто называла она россами. От бабушки узнал маленький Стас много удивительных историй о древнем
народе, который по стародревним свидетельствам обитал то в одних, то в других землях, то ещё неизвестно где, в общем,
и везде, и где-нибудь ещё. Рассказала бабушка внуку о ключах старозаветных, на которых тайным языком записаны были
чудотворческие знания руссов. Владислава Игоревна пробудила у внука своего настоящую, неутолимую жажду знаний.

Впрочем, с того времени загадка, тайна поселилась и в жизни, и в душе его. Стас помнил наизусть все познавательные
и развесёлые истории, когда-либо услышанные от бабушки Влады. Но вот только саму бабушку не помнил он совсем.
Как-то очень сильно испугался Стас своей же мысли о том, что не вспомнил бы, не узнал бы бабушку свою, пройди она
сейчас мимо. Стас не знал, что думать. Он не мог понять, что должен делать. Да, конечно, он отчётливо помнил любовь
и тепло, которое всегда исходило от бабушки Влады. Всё же, ни глаз, ни лица её Стас вспомнить не мог, и, даже голоса
её он совсем не помнил.
-Как же так?-часто думал Стас-Бесследно исчезла пожилая женщина. И, что? ...
Совершенно непонятным оставалось то, как, каким образом, а, главное, когда это могло произойти. Бред каккой-то ... В
квартире, где Стас с бабушкой своей много лет прожили вместе, не оказалось ни одной вещи, которая принадлежала бы
ей. В квартире не осталось никаких физических следов пребывания бабушки Влады. Как-будто и не было её вовсе.



Вместе с тем в своём, ещё довольно молодом возрасте успел Станислав Козаринов поездить по разным, всяким городам
и весям российским. Посмотреть на мир хотел он, поразговаривать с людьми. Сумел Стас поколесить даже по ближнему
зарубежью с творческими встречами, и, так, в поисках новых впечатлений. Теперь мастер слова спешил видеть, слышать,
старался побольше обо всём узнать уже не из книг. Стремился он всё глубже прочувствовать. Чего искал он везде и всюду?
К чему стремилась душа его? Должно быть, и сам о том не знал ... Впрочем, возможно даже Стас искал драконов в пути, с
которыми должно ему сразиться ... Но может быть он пытался найти крылья мельницы, которых победить невозможно ...



Обычно, ближе к вечеру Станислав выходил из дому на "подумать". Для молодого писателя, с некоторых пор, это самое
"подумать", обозначало, что должен он побродить по старопрежним улицам города. Вполне может быть заглянет Стас в
какой-нибудь старинный дворик ... поговорит с кем-либо о том, что было когда-то давным-давно ... что есть ... а может
то самое "оно" ещё и вернётся ... кто знает ... Потом послушает Стас, о чём шумят там деревья ... в общем, понаблюдает ...
подумает ... Из вроде бы как самого обычного действа получилась у него очень даже симпатичная традиция.


А некоторое время назад произошло со Стасом одно происшествие, которое, в слегка ином развороте, могло бы стоить
ему и карьеры, и даже свободы ... И смех, и грех ... На очередной стасовой прогулке, в одном затерявшемся во времени
дворике с классической лепниной что-то недорассмотрела, недоуслышала, недопоняла местная жительница пожилого
возраста и вызвала полицию. Через десять минут, прибывший наряд полиции, задержал подозрительно слоняющегося
и что-то там выспрашивающего Стаса. А ещё через пол часа оказался писатель Козаринов в полицейском участке № 14,
закрытый в КПЗ до выяснения личности.  Увы. К несчастью, никаких документов удостоверяющих стасову личность, у
него с собой не оказалось. Всю ночь и добрую половину следующего дня Стас Козаринов занимался лингвистическими
исследованиями прямо в обезьяннике. Стасовы сокамерники сразу, без лишней бравады приняли его. Пацаны здесь же
показали Стасу превосходное знание блатного жаргона. А ещё блатари доступно объяснили, когда и с кем разговаривая,
нужно использовать те или иные термины этого народного почти языка.

Только после обеда появился в полицейском участке представитель родного Союза Писателей. Следователь Крупицин,
к тому времени выяснил обстоятельства дела и уже оформлял документы для закрытия его. Удостоверив личность Стаса
Козаринова и выслушав подробные объяснения ходатая о том, как и для чего задержанный оказался в жилом районе
старой части города, Крупицын отпустил Стаса домой. Провожали его всем отделением потому, что за ночь и пол дня,
проведенные в изоляторе, он подружился со всем составом полицейского участка и, конечно, со всеми сидельцами. Для
начала Стас решил все кроссворды, находившиеся на тот момент в участке, ну, а затем он по памяти рассказал "Хижину
дяди Тома" Харриета Бичер-Стоу. Да, так ярко и душевно рассказал, что многие офицеры, дежурившие в ту ночь, и все
сидельцы поголовно плакали, как дети.


Новость о том ночном происшествии со скоростью света разнеслась по всему городу. Кто-то из знакомых его поверил в
ту историю сразу же, кто-то не верит в неё вообще. А в Доме литераторов с того дня Станислава Козаринова обзывают
не иначе, как "Наш маньяк". Сам по себе тот случай сделал Стасу бесплатную рекламу, и, с того времени по поводу и без
оного имя его постоянно муссируется в разных кругах. Обсуждению подвергается всё во всём:прежде всего его книги,
конечно, особенный его русский или старорусский стиль написания его книг, личная жизнь Станислава, его привычки,
предпочтения, симпатии и антипатии. Ходили даже слухи о том, что Станислав долгое время бродил по свету, много лет
жил в беловодье, и, что сила в нём с тех самых пор живёт превеликая и может он одним словом или жестом даже ... да ...
Всё что угодно ...




Стасова соседка увидела его в общем коридоре, направляющегося на прогулку, и как-то разволновалась даже.
-Станислав, наденьте, пожалуйста, тужурку, время-то уже к вечеру-напомнила ему Милослава Матвеевна так, на всякий
случай, выглянув из кухни-И ... И, возьмите с собой зонт.  Сегодня по прогнозу погоды дождь обещали.
-Да, Милослава Матвеевна, конечно-ответил Стас чисто автоматически, впрочем, скорее всего, в тот момент он даже
не понял смысла её реплики.

С тех пор, как пять лет назад Станислав поселился в общей, коммунальной квартире, Милослава Матвеевна взяла над
"мальчиком" добровольное шефство. Она опекала его, всегда ожидая возвращения его из ежевечернего променажа.
Ненавязчиво, по соседски интересовалась она о том, как его дела. И, по соседски же, украдкой к холостяцкому ужину
его она подкладывала чего-нибудь вкусненькое. 


Больше всего на свете Стас не хотел, не любил и даже не пробовал никогда составлять заранее маршруты променажей
своих. Возможно сегодняшний день посвятит он наблюдению за животными. Очень может случиться, что пойдёт он в
парк и будет любоваться птицами весь вечер или покормит там белок, каких развелось сейчас уже великое множество.
Или вдруг тропинка в парке выведет писателя к каким-нибудь скамеечкам, где сидят люди. Наблюдая за ними и слушая
их, Стас чудесным образом проведёт время. Всё же, совсем не исключено, что "потолкается" он в этот раз по магазинам,
среди вечно озабоченных чем-нибудь покупателей? Всё очень даже может случиться ... Всё же, кто знает, куда на самом
деле уведут его на этот раз его же исследования? Ну, а после, расположившись в какой-нибудь уютной кафешке, вплоть
до самого закрытия, будет записывать он в блокнот все наблюдения, которые остались у него после его променажа. Ну,
а затем, подчиняясь собственному же ритуалу выкуривает Стас в том кафе дежурную сигарету свою, и, всенепременно
должен выпить он чашечку ароматного кофе ...


Конечно же, слово "променаж" происхождение имеет совершенно французское, и, используя его изо дня в день, Стас
противоречил сам себе. Всё же ничего поделать с собой он не может, почему-то нравится ему это слово. Ещё писал он
в себе и про себя не в компьютере, не в блокноте и не вслух даже, а мысленно и постоянно такую, неоканчивающуюся
никогда историю о том, где побывал за день, что почувствовал, какие при этом остались у него впечатления. Причём
история эта устная никак не переплеталась у него с работой в журнале, несмотря на то что в каждом новом очерке от
Стаса требовалось его личное, яркое впечатление о ком-то или о чём-то. И уж, конечно, никоим образом его история о
нём не смешивалась с его писательскими исследованиями, где у каждого персонажа имелся свой характер и личное
мнение по тому или иному предмету.

Впрочем, как быстро пролетает, им же самим определённое время променажа ... А, как тяжело каждый раз, отрывается
Станислав от своей прикладной лингвистики... Но, всё-таки ... поздно уже.


-Эй, там, наверху!-пробурчало у Стаса где-то внутри, возможно даже в желудке-Кто-нибудь сегодня домой собирается?
Ночь давно уже. И, дождь накрапывает. А зонт ты, конечно же таки, не взял.
-Как же тебе не стыдно? Ну, потерпи ещё немного-подумал Стас, обращаясь к тому месту в животе-Ну, ещё чуть-чуть!
Ты, наверное, с Милославой Матвеевной договорился?
В этот раз нечто в животе его решило промолчать.
-Хорошо, хорошо! Иду!-теперь уже вслух произнёс Стас-Ох! Милослава Матвеевна! С Вами всё понятно.
Умеете Вы присутствовать, не будучи при этом даже близко.