Сказ о потерянной бусине. Часть 8. Белый огонь

Лоретта с Белым Псом прыгают в Мире золотого огня в белый водоворот, где тело Пса отделяется от его души, потому что в Мире белого огня в людях проявляется животная сущность, они становятся полуживотными. А настоящим животным пути в этот мир нет. Дух Белого Пса через жёлтый водоворот попадает на Пустошь.

Лоретта в Мире белого огня становится Левреттой - Лореттой с повадками собаки и собачьей мордой.

Перед разделением Пёс успевает сказать девушке, что надо идти в трактир.

В Мире белого огня праздник Заката, который случается раз в три тысячи лет.

Хейти и Гвен прилетают в Мир белого огня на цикламеновом байке прямо в центр города. Хейти здесь - Волколак, а Гвенделлин - Лама.

Они ищут, где поесть и находят трактир, в котором грустит Левретта. Она рассказывает, что случилось с Белым Псом. Хейти страдает.

Официант приносит угощение: двухлитровую бутылку водки и ведро мороженого.

Хейти видит на бутыли заклинание огня, говорит, чтобы Гвен запомнила.

К столику приходит Тритон и ведёт сестёр в зал для совершения ритуала. Сообщает, что пора начинать.

Ритуал должна проводить Гвен. Хейти вручает ей напёрсток, а Левретта - верёвку-поводок, к которому привязан термос с кусочками золотого огня.

Гвен идёт к алтарю, на котором лежит древний фолиант, на нём вместо ляссе - игла. Гвен постепенно теряет облик ламы. Подпоясывается верёвкой: завязывает узел Исиды. На огненные символы в фолианте она кладёт капли золотого огня из термоса. Закатный луч падает на алтарь. Пора произносить заклинание, но Гвен не помнит начало.

Сёстры, видя ее растерянность, читают слова с этикетки бутыли, которую Хейти взяла с собой.

Заклинание у каждой своё. Гвен произносит слова, и фолиант сгорает, превращаясь в розу белого огня. Гвен видит иглу на алтаре и втыкает её в центр алтаря ушком вниз.

Этим она ставит печать заклинания и даёт начало циклу нового времени. Ей Говорят её Слово.

Гвен кладёт белый огонь в колбу. Сёстры бегут из города. Им надо к порталу, чтобы попасть на пустошь до восхода испепеляющего солнца Белого мира.

По дороге к выходу из трактира Левретта подбирает потерянную бусинку, но в спешке не признаёт.

Они не успевают, но, рискуя сгореть в песках, продолжают путь. Их спасает Том, сопровождает до портала, закрывая от солнца.

Гвен видит Дракона, узнаёт в нём сына и вспоминает прошлую жизнь, детей и своего брата, который убил её, когда она искала на пустоши, потерянные там чётки судьбы.

Она говорит Тому, что годится им и очень любит.

Хейти и Левретта толкают Гвен в портал и прыгают следом.
 

Левретта:

Я держусь. Пока живая. Но была на волосок.
Пёсель где? Не слышу лая… Мокро. Холодно. Песок.
Рядом термос и верёвка. Подберу. Баула нет.
Много разной мелочёвки от ракушек до монет.
Наклоняюсь... Что с руками? То же самое с лицом.
Хвост. Повсюду шерсть клоками. Поклянусь родным отцом:
Никогда. Нигде. Не лаю. Это тело не моё.
Я голодная и злая. Слух включаю и чутьё.
Старый термос - на верёвку. За верёвкой - в поводу.
Чую брата-полукровку. Чую, стало быть найду.
Проводник-то мой косматый жив.  Но где-то далеко.
М-да. Косматый... Я-сама-то вряд-ли бритвенным станком
Одолею эти клочья на руках и на лице.
Если здесь застряну ночью, не узнаю, что в конце.
Нужно двигаться. На запад. Тяжко бегать по песку.
Я бегу. Бегу на запах. Я готова к марш-броску.
Я бегу... Века и вёрсты оставляю за спиной...
Рвётся след. Найти непросто. Посмеётся надо мной?
Победит? Вполне. возможно. Если сдамся, отступлю.
Не сверну к приманке ложной.
Ложь привязана к рублю. Подменяет, как когда-то, - эк заманчиво звенит! -
Силу Дела Жаждой Злата. Виса Силе. Жажде НИД.
Искру Праведного Гнева не погасит Тлена Тварь.
Дай мне Силу, Королева. Силу Дела. Впредь, как встарь.

***

Чем быстрее, тем короче путь до цели по прямой.
Тварь кривляется, морочит. Но прыжок последний мой,
И последний клич победный Голод Гнева утолит.
Нид поганцам бесхребетным. Исчерпали свой лимит.

***

Впереди мелькают пятна - ярче, ярче… Карнавал!
В мельтешенье непонятном пёстрых чучел - звон кимвал.
Полулюди - полузвери. Полусмех и полуплач.
В полужизни полумере не решу моих задач.
Полупьяные подёнки в полусонном забытьи…
Мимо. Жалкие душонки. Это цели не мои.
Сёстры, где же вы?.. Не слышу. Где же мой ориентир?
Стены, стены. Крыши, крыши… Прямо вывеска: "Трактир".

         ….

Гвен:

То не розовый фламинго
И не лебедь на закате,
Грозно крыльями сверкая,
Опускается на землю.
Это Хетечка с сестрою
На массивном мотоцикле
Цикламенового цвета
Прилетели в Белый город.
И, вращаясь в ритме вальса,
Устремились сразу к центру:
Пусть с парковкой там проблемы,
Но трактир приличный рядом.
Приземлились. Отряхнулись.
Удивление и ступор:
Ничего вокруг не видно,
Все размыто, как в тумане.
Почесала задней лапой
Хейти ухо осторожно,
На сестру потом взглянула
Да завыла мордой кверху.
- Хейти, что с тобой, сестрица?  -
Гвен застыла в изумлении,
Видя морду волколака, -
- Хейти, что за? Кто ты? Где мы?
Твой видок немного странный…
Но увидела копыта
И фигуру стройной ламы.
Белый мир людей меняет,
Раскрывая сущность в звере.
Улыбнулась лама грустно:
- Что стоять, как истуканам?
Прогуляемся, пожалуй!
Вправо, к центру, быстро-быстро
По окружности дороги,
Меж домов округлых странных:
Галереи, катакомбы.
Все в немыслимом движении.
Лама что-то лепетала
Про огонь и заклинанье,
Про Агату и про мужа,
Что на пустоши блуждает.
Хейти ей не отвечала,
Яро продвигаясь к центру.
До оранжевой маркизы,
Что висела над трактиром,
Две голодные сестрицы
Добрались довольно быстро.
 

Левретта:

-...Захожу.  Присяду с краю. Отдышусь и осмотрюсь.
Ничего не выбираю. Чую Пса. Кричит: "Не труууусь!.."
Я не струшу. Кеды деда мне, конечно, велики.
Но не сдам его победу. Не надейтесь, боровки.
Посетители в трактире - для Кунсткамеры улов:
У того ноги четыре, тот без ног, но трёхголов.
Шевелятся здесь не шибко. Не спешат нести еду.
Помню прошлую ошибку. Сколько надо подожду.


Волколак;

Запах сдобы и компота с ноткой стойки обувной.
Погоди, родное что-то.
Наши ТУТ! Сестра, за мной!
Волколак метнулся в угол...Обнимашки? Нет. Облом.
Друга нет. Сидит подруга за малюсеньким столом.
Илга? Пёс?
- Беда, сестрица. Бред без брода, крот мне в рот.
Ну, бывает, что двоится. Но - когда наоборот!..
 

Левретта:

- Хейти? Гвен? А я искала. Хоть кого-нибудь... Нашла.
Не пугай меня оскалом! Был косяк, но не со зла…


Волколак:

- Пёс мой где? Собакен белый?! Всё отставить! Всем равняйсь!..
Он крутнул косматым телом, разбросав репьи и грязь.
Наподдал по лавке лапой, матеряся, взвыл, как волк.
Но потом осел внезапно прямо на пол и замолк.
 

Левретта:

Не горюй, сама горюю. И сама себя виню.
Не пошла бы к алтарю я… Где-нибудь ещё фигню
Не такую же - другую сотворила бы легко.
Пёс живой. Найдём, - вангую.

/Ворчит себе под нос/:
"Мимо цели в молоко…".

Будто слышу - где-то лает. Глубоко внутри меня…
Если вскоре запылает роза белого огня,
Мы найдём его, Сестрицы. Всё свершится, как должно.
Чую - древние страницы дожидаются давно…


…

Волколачий ор, однако, был полезен. В тот же миг
Полурак, сдавая раком, подле столика возник.
- Угощение-с! Закуска, - рак прищурился хитро -
И бутылка водки русской.
Бряк! С мороженым ведро,
Где-то литров на двенадцать.  А бутылочка на два.


Волколак/хмыкая/:

- Верно. Если охлаждаться – не отгрузишься в дрова.
За рулём я, да и рано. Сыщем пса - возьмём вино.
А пошто нам окаянный Джон Ячменное зерно?

…

Волколак:
/Песнь над бутылкой/

Джон Ячменное зерно!
Что принёс ты нам сегодня?
Пляс чертей в одном исподнем
С низвержением на дно?
Ужин с белкой Рататоск?
Тётю Галю* на коленях?
Омут мутных откровений
В Ниагаре пошлых слёз?

Джон Ячменное Зерно,
Где помянем дядю Роба **:
На родинах ли, за гробом?
Или Робу* всё равно?

/в сторону/

Там, где, клятвы на крови
(Скорбь юдоли Госуслуги)
Там, где скачки без подпруги –
Перепыл недолюбви.

Джон Ячменное Зерно,
Чем должна явиться сила,
Что взрастила и сбродила,
Что Высоким решено:
Жертвой Белого Огня
Я ли стану в час заката
Или стребуют в оплату
Двухколёсного коня?

…

Джон Ячменное зерно,
Кто, скажи, тебя бодяжил?
Я не профи. Но – со стажем.
Разгадаю всё равно!

/разглядывает этикетку/.

*Галюцинация. Можно просто Галя.
** Роберт Бёрнс


Левретта:

- Ой, не знаю. Я кино, смутно помнится, видала.
Были ссоры и скандалы. Были драки. Но давно.
Джон Ячменное Зерно, безусловно, парень пылкий,
Если вылить из бутылки. И напиться заодно.
В результате не смешно. Но смешно. Как муха в супе.
Многих он уконтрапупил, Джон Ячменное Зерно...
 

Волколак:

Удивительно, снаружи интересней, чем внутри!
Я с годами вижу хуже. Ну-ка, Гвенни, посмотри!
Нет, не годы. Космы это наползают на глаза.
Дай заколочку, Левретта… А без розочек нельзя?!
Вот, читаем. Переводим. Шрифт. Печать… Да чтоб меня!
Кем-то набранное в ворде заклинание Огня.
Гвен! Запомни, да быстрее – к нам идут.
И вновь ТРИТОН!
С позументами ливрея и уверенный bon ton:
Три поклона. Три улыбки. Для Левретты чуть теплей –
Мол, знакомы. Лапки липки, только голос не елей:
Сталь звенит струной негромкой, апелляции сечёт:
- Попрошу. За мной, в сторонку. Время ваше.
За плечо
Лапкой тронул волколака. Волколак не сделал кусь:
На груди сиянье знака углядел. К тому же, грусть
Об утрате пса давила, понижая аппетит.
- Береги ливрею, милый! – буркнул. – Псиной засмердит.

…

 

Трактирщик:

Праздник Заката немыслимой мельницей крутит и вертит, спешит и влечёт.
Зал переполнен:
- Ребята, шевелимся: каждому гостю сегодня почёт!
Солнце на небе сияет уверенно, но отгремели три тысячи зим –
Всё, как предписано, всё, как отмерено: Жрицы явились. Танцуем, скользим -
Лапки, копытечки, мордочки, пузики –  столпотворение сверхскоростей.
Все ли забудут партнёра и музыку утром, смахнув наслаждения тень?
Гляну, во всех ли глазах предсказуемость. Прежде – надеялся. Нынче – хочу.
…Нет, бесполезно. Нереализуемо.
Вечный Трактирщик поправил свечу.
Лампы, гирлянды – электронеистовство. Только на блюде с кофейным зерном
Свечка одна. Не оплывшая, чистая – сказкой из прошлого, девичьим сном.
Что-то блеснуло у стойки. Ответило тёплому зову живого огня.
- Бусинка? Первого тысячелетия? Жаль, что она позабыла меня…
Впрочем, к чему ей мои сожаления. Скоро хозяйка бедняжку найдёт.
Пусть посчитает хорошим знамением.
               
- Мальчики! В баре закончился лёд!
Поднял. Секунду контрастом любуется: чёрное дерево, белый кристалл.
Крики и грохот доносятся с улицы:
- Слава Закату!
Закат наступал.

…

Зал просторной полусферой. Стеллажи: стекло, металл.
Рёк тритон;
- Во имя Веры – исполняйте ритуал.
И нырнул скользящей тенью в глубину за стеллажи.
От избытка впечатлений Гвен, как водится, дрожит.
Но пришло, живое, злое: все не я, а я – не все.
Фолиант на аналое со сверкающим ляссе
Ждут её: не правом крови, а могуществом Любви
Продиктованы условия. Гвен, гори! Иди! Зови!
Стань сиянием колонны, что стрелою ввысь ушла.
В ней Огонь невоплощённый: чистый свет в плену стекла.
Волколак вздохнул. Пошарил где-то в шерсти на бедре.
- Вот. Напёрсток. Был подарен той… Сожжённой На Костре.
На, держи. Поди, сгодится – для тебя ли, для огня.
Драгоценнее вещицы нет, пожалуй, у меня.


Левретта:

- И моё возьми. Дороже ничего уже и нет.
Поводок. (И пояс тоже) Это Память. Это След.
А на поясе - гляди-ка! - старый термос расписной.
Не разбился в схватке с дикой транспространственной волной.
Из поклажи только это сохранилось у меня.
Здесь добытые Лореттой капли жёлтого огня.
Пригодится всё, что взято. Для чего - поймёшь сама.
(На бутылке-то пузатой непростая вязь письма…)


Гвен:

Я иду к тебе, свет!
Я иду к тебе медленными шагами.
Ничего больше нет:
Сёстры, ты и алтарь -
Здесь, сейчас - ничего больше нет.
С каждым выдохом мир, изощрённо играющий нами,
Власть теряет, мой облик животного тает, как снег.
Я не лама уже: ни копыт больше нет, и ни шерсти.
Выдох. Вдох. Я почти что себя обрела.
Я иду к тебе, свет!
Я иду к тебе медленными шагами.
Я стремилась вернуться - дороги найти не могла.
Луч заката задорно сияет в округлом оконце,
Проникает, неспешно скользит, освещает алтарь.
Нужен пояс - веревка: на узел Исиды её заплетаю.
И ведаю, чувствую - час судьбоносный настал.
И, над книгой застыв, разбираю неряшливый почерк.
Да помогут мне Боги и предки - направят меня.
И на символах истины, что нахожу среди строчек,
Оставляю частичку - зерно золотого огня.
Завершила. Стою и не в силах творить заклинание.
Пребываю на грани, почти сорвала ритуал.
Только я не одна - мои сёстры прервали молчание:
В голове закружились, запели забытые мною слова:
      

Волколак:
/читает с этикетки/

Я - Огонь.
Солнцем рождённый, вскормленный плотью -
Так же, как вы.
Я - Огонь. Просто живу,тороплюсь надышаться,
а потом умираю -
так же, как вы.
Я - Огонь
Я - как вы, но у меня не бывает тени:
Тень от Огня - это свет.
Я убиваю без сожаления, согреваю без сострадания.
Я - Огонь,
и тени у меня нет.

 
Левретта:
/смотрит на этикетку из-под руки волколака /

... Нет не молчи со мной говори гори
Так тяжело дышать тяжело в огне
Этот живой огонь у меня внутри
Ты породил его породил во мне
Ты посреди зимы посреди воды
В лаву войди гляди отведу глаза
Не утони в тени замету следы
Не уронить бы нить за чертою… за...
Не позабыть бы как солона волна
Кровь на губах слова мотыльки легки
Как неверна война, а мечта вольна
Как вожделенна боль из твоей руки
Не дотянуться не окунуться не...
Вольному воля пленному год за три
Девятиглаво лава бурлит во мне
Но не молчи со мной говори гори…


Гвен:

Сила огня,
Солнцем рожденного - есть и во мне!
Правда огня -
Тайны раскрытие - есть и во мне!
Я - часть тебя!
Ты - квинтэссенция истин и знаний!
Я - часть тебя:
Ты ослепляешь, но просветляешь.
Прошлого нет -
Только сознание ясным потоком.
Я - часть тебя!
Вплоть до молекул, глубинных истоков!
В сердце - звезда!
Свет мой сливается с пламенем белым -
Это твой дар
Верным и преданным,
Сильным и смелым.
Суть твоя - свет.

Я запою, волнами чистыми к звёздам
Мой голос!
Он принесёт свет Высшей истины,
Сердце наполнит!
В сердце - звезда, мир освещает своими
Лучами.
С белым огнём
Свет мой сливается.
Ведаю. Знаю.
 

Книга горит: красным, жёлтым, светлее, светлее.
Ярче и ярче, рождается с краю бутон.
Вот он пульсирует белым огнём пламенея,
И распускается ярким прекрасным цветком -
Белою розою сильного, чистого света.
Рядом игла. антрацитово-чёрный алтарь.
Я завершаю и чётко втыкаю по центру
Вверх остриём, закалённую тонкую сталь.
Розу беру, и она полыхает в ладони.
Видится мне часовой механизм, не алтарь.
Ясно звучит в тишине - ритуала итогом,
Ставит печать завершения слово, как встарь.
Я получила однажды особое слово
В мире, где чёрный огонь, где паром и река.
Цикл времён обновив, обрела его снова.
Вспять повернув, как вязание простое, века.
Яркие кадры, без связи дальнейших событий.
Надо к порталу, который на пустошь ведёт.
Колба на полке. Хватаю. Цветок в неё. Быстро:
Город покинуть пока не забрезжил восход.

 

Левретта:

Белая Роза явилась миру, -
Белую Деву устали ждать…
На перекрёстке миров трактиру
Тихо шепну: "так держать, солдат."
Он посветлеет усталым ликом.
"Множеством ликов!», - поймаю пас.
Малая доля - поди взвали-ка! -
Власти Предвечной легла на нас.
Время замедлю. Увязну в кадре.
Надо запомнить до мелочей…
Стоп. Погоди-ка: на стойке капля.
Капелька света - пучок лучей.
В дереве старом под тёмным лаком
Блики танцуют, пугая тьму...
Мимо такого живого знака
Пёс не проходит. Ему возьму.

/Забирает с барной стойки бусину, кладёт в карман/

...

Волколак:

В белой дымке белый город остаётся за спиной.
Назовём ли мы простором бесконечный белый зной?
Монохромны, монотонны волны белого песка.
Давит грузом мегатонным шебуршащая тоска.
Бег бесчувственных мелодий, безнадёжных белых код.
Заключён, хотя свободен: жизнерадостно скребёт
Дно огромной белой банки цикламеновый жучок...
Мне бы шорты и панамку. А в шеломе горячооо...
Байк ревёт. Сосредоточен и спокоен Волколак:
- Жмём, сестрёнки: кто не хочет быть изжаренным в песках!
Всё светлей – с минутой каждой. С каждым часом -  горячей
Ослепительные стрелы белых солнечных лучей.
Белый Царь всегда в зените, но пульсирует (живёт).
- До портала нет укрытий. Forward, стало быть. Вперёоооод!!!
На руле сидит Левретта: нюх наследственный, от пса.
 

Левретта:

-...Ну, вполне себе карета - два широких колеса.
В этих байках я не дока. Мне другие по душе...
Солнце белое жестоко. Тень короткая уже,
Значит, близится к зениту. Шины плавятся, дымят.
Шлем для Хети не защита - гриль в натуре. И помят.
А с меня сдувает кепку. Унесло... Прощай, Париж.
Я держусь покуда крепко... Йопта! Хетечка! Горииишь!!


Волколак/поёт на мотив Тачанки/:

Ты лети к Парижу, кепка, и в Париже расскажи,
Как Страшилу и Левретку закружили миражи.
Расскажи о том, как Лама поспешала позади!
И парижскую панаму нам пришли, не подведи!)))


Левретта:

...Я не вижу: где же лама? Позади клубами пыль.
Гвен не спринтер, но упряма. Миражи-то наши - быль!


Волколак:

- Лама, там, наверно, злая. Но - почти что вездеход.
Поспевает, пыль глотая: так и шпарит, так и прёт!


Левретта:

Заложи вираж покруче, пламя сбей, стряхни с хвоста!..
Заслоняет солнце туча! Мы в тенёчке. От винтааа!


Волколак:

То не винт (пригнись пониже). Застит солнышко дракон:
Ой, боюсь, не из Парижу...ой, боюсь, голодный он!
Шибанёт сейчас с налёта, подождёт ещё чутка.
Не хочу я быть пехотой. И пехотой “ТАБАКА” ...


Левретта:

Ну-ка, ну-ка… В самом деле. Приближается… кружи'т…
Это Том! В змеином теле. Том поможет. Будем жить.
Погляди на это чудо: не полёт - апофеоз!
Появился ниоткуда… Возмужал. Окреп. Подрос.


Волколак:

- Ничего себе приятель! Забурела ты, сестра.
Видно, после подкроватья хорошо пошла игра!
Посмотри, не просто тенью прикрывает как-нибудь:
Устремлённостью движений он указывает путь!


Гвен:

Словно в тумане мелькают картинки. Слайды отдельные. Спешка. Дорога.
Бег. Ускорение и катакомбы. Улиц окружности. Гонка. Ворота.
Солнце рассвета сияет немыслимо. Жарит. Печёт. Далеко до портала.
Вижу, дракон закрывает нас крыльями.
Взгляд его чувствую. Я его знала!
Те же глаза! Голос властный и чувственный.
Воля и рацио. Предназначение.
Это мой Арслан. Ребёнок. Не чудо ли!
- Вспомни себя! - кричит.
Жизни мгновения
Яркими красками, в памяти зарево:
Светлыми кадрами, звуками чистыми. 
Жизнь моя с Иваром звёздными искрами.
Брат…
Он убил меня! Камнем. Из зависти.
Чётки судьбы, что остались на пустоши.
Сила моя родовая, особая.
Я их ищу. Брата видела будто бы.
Ивар: "С тобой бы мне, милая совушка!"

***

Здравствуй, мой Арслан, мой маленький мальчик, мой Том!
Это так странно - увидеть тебя Драконом.
Слёзы я спрячу, оставлю себе на потом -
Я не видала детей своих долгие годы!
Волей судьбы не качала тебя на руках,
Шаг пропустила твой первый и первое слово.
Даже не помнила… час нашей встречи настал!
Я через миг потеряю на век тебя снова.
Предназначение Высшее знаю давно.
Мне о тебе говорили на пустоши знаки.
Как я ждала вас обоих! И сына, и дочь!
Рада безмерно, что реешь сейчас ты над нами.
Здравствуй, Великий Дракон!
И прощай навсегда.
Сын мой! Твой путь мне и горе, и радость.
Да не коснутся ни лихо тебя, ни беда!
Сына такого увидеть - нет большей награды.


Левретта:

Правда. Будто Направляет. Чует - времени в обрез.
(Эк свобода окрыляет.) Озирается окрест,
Устремляется к воронке... Гвен опять впадает в транс.
- Ой, не вовремя, сестрёнка.

/Левретта пытается затащить Ламу в портал/

Волколак:

Не тяни одна-то. Ррраз!
Ну-ка, дружно сдвинем ламу к этой ямище вдвоём.
Два! Упала в яму лама. Три! За нею мы идём.

 


-------------

Голоса в голове Гвен при активном участии группы поддержки:

 

Екатерина Бочкарёва:

Пой сестра, пой!
Слова напалмом жги!
Мира глухая боль
Бубном стучит в груди!

Воли чужой гнёт
Рвёт меня на куски,
В сердце моём лёд.
Жги же сестра, жги!

Мир этот брось в огонь -
Он до корней сгнил.
Зерна рассыпь посолонь -
Новый растить мир!

Лёд потечёт водой -
Тянутся вверх ростки,
Ткань мирозданья со мной
Мысли отбросив сотки!

Тянется вверх лес,
Юный, прекрасный, живой,
Ну же сестра, здесь
Ты потанцуй со мной!

Что там ещё впереди,
Если вся жизнь-бой?
Сердце стучит в груди...
Пой же сестра, пой!

…

Хейти:

Под чёрным корнем, под тяжким камнем
Безумно долго дремало пламя:
Торфяник шаял и дымом смрадным
Душило души. И так - веками.
По камню били, рубили корни,
Но только крепче оковы стали.
И стали тише и реже стоны
Того, кого вспоминать устали.
Клинок, рождённый в горниле горном,
Дождался часа - и поднят гордо.
Признал героя эфес узорный.
Наотмашь, накрест. Удар Свободы!
Спою, как прежде, но выше тоном.
Гортанью гор и небес устами:
Настало время будить драконов,
Что долго спали под городами.
Настало время срывать покровы
И жечь остовы, бросая зёрна.
Моя ли воля? Предвечных Слово,
Что вязь хранит на клинке узорном.

…

Гвенделлин Мак Дану:

Драконы спали под городами,
Они не ведали, но хранили,
Хранили, даже не помня имя -
Хранили сущность свою веками.

Они хранили свое молчание.
Их зло кромсало. Их зло рубило.
Они не ведали даже имя,
Что им Даровано изначально.

Они метались по белу свету
В извечной гонке, как пилигримы,
Они не ведали даже имя,
Они не чуяли даже ветер.

Но пробил час, когда сила слова
Камней оковы в песок разбила.
Драконы вспомнили своё имя
И обрели свои крылья снова.

....

Екатерина Бочкарёва:

Предвечных Слово вложили в душу,
Оковы стали держать устали,
А Землю - режут, а Землю - душат,
Что не украли, то - затоптали.
Готовим зёрна, в них - много плевел,
Клинком узорным не вспашешь поле...
Да много ль толку то в том посеве,
Коли Найтмару гулять на воле?
Стирай границы, зови всех предков,
Порушь основы, сорви засовы...
А мир отныне - не будет прежним.
Спою, как прежде... Моё ли Слово?

...

Анастасия Сухашвили:

...я открываю глаза с вертикальным зрачком,
просыпаясь с закатом и заново чувствуя крылья...
Кто мне молился, охотился, - падал ничком
только услышав вибрацию яростной силы.
Я открываю глаза, и навстречу луне
крылья раскрою, пусть камень рассыплется с треском:
время проснуться и жить, наконец, не во сне.
Время пропеть, будет пламенем новая песня…


Екатерина Бочкарева:

Будет! Пламенем - чёрным, белым,
Золотистым - как солнечный свет.
Что болело - то прогорело,
Что болело - сошло на нет.

А драконы - кусочки были,
Кто не верит - его вина.
Отряхнись от столетней пыли-
Крыльев грация, глаз глубина.

Словно вызов бросив Богам,
Разорви своим криком эфир...
Обними новорожденный мир,
И шепни "Никому не отдам! "


...

Татьяна Черепанова:

Отведи беду, отведи печаль,
Вспомни про мечту,
Что пока не сбылась.
Пусть душа болит,
И вокруг ни зги,
Цепи разорви,
И мосты сожги.

Не подкован твой конь,
Да без вёсел баркас,
Под упрямой звездой
Ты на свет родилась.

В этом мире пустом,
Между да или нет,
Развела ты костёр,
Чтоб друзей отогреть.

Не гляди назад,
Не ищи свой дом,
Прошлые года
Смыты дождем.

Вечная бездомность -
Птичий полёт,
Вечная готовность
Идти лишь вперёд.

...

Екатерина Бочкарёва:

Я беду отведу, все мосты обойду,
Под мостом каждым - тролль, не велит его жечь...
Кто там есть - наверху? Кто отмечен в роду?
То ль крыла за плечом, то ли - жёсткая шерсть.

Под упрямой звездой я упрямо пою,
Я по свету бреду не во сне, а в бреду,
Я погибну в тоске, я воскресну в бою,
И, вообще, я горазда плести ерунду.)))

Разведу я костёр - собирайтесь, друзья,
Новый дом соберём из остатков былин,
Наших встреч, наших строк - раз иначе нельзя,
Новый город взрастим на остатках руин.

Идти только вперёд легче, коль тебя ждут,
Ну а просто по свету - это всё же не то...
Каждый путник пусть сыщет когда-то приют...
Ну а птица - когда-то построит гнездо.

...

Екатерина Бочкарёва

Пой, я подпою,
К корням, к Земле, к траве,
К мягкому, чёрному огню,
К тому, что нашлось во мне.

Взывай!
В каждом сердце-звезда,
Та, что рассеет тень,
С неба льётся вода,
Ночь - порождает день.

Знай!
Я поддержу твой путь,
Я - подпою тебе,
Ведай, веди и будь
Светом в кромешной тьме!

Дочь Ньёрда:

Я пришла к тебе, Тэнгри.
Исполняю, - обещала.
Все концы ведут в начало.
Я услышу. Говори.
Под ногами чешуя -
Становой хребет Дракона.
От верховья, от искона
Спит гранитная змея.
Поросла спина тайгой,
Вся в проплешинах пожарищ.
Каплю Вечности подаришь?
Не скупись, Мэргэн Олгой!
Золотая Коновязь
Дождалась узды Гэсэра.
Время драить ноосферу,
Побеждая ложь и грязь.
Разбуди его, Тэнгри!
После оргии Заката
Пламя требует расплаты.
Небо шепчет: "Отомри!.."

 

Роли исполняли:

Гвенделлин Мак Дану http://stihi.ru/avtor/sheir
Дочь Ньёрда http://stihi.ru/avtor/ilgaptichka
Хейти http://stihi.ru/avtor/heity
 

***
При участии:

Екатрина Бочкарёва
https://stihi.ru/avtor/azovuwka

Сухашвили Анстасия
https://stihi.ru/avtor/irina4806

Черепанова Татьяна
https://stihi.ru/avtor/cherepanova