Рыжик. Глава десятая

                ***
Петька «Прокурор», не обращая внимания на жеребёнка, гнал Рыжуху к ферме. Расстояние от конного двора было не очень большое и через несколько минут кобыла, утопая по колено в фермерскую весеннюю грязь, остановилась у огромной кучи коровьего навоза, основательно устроившегося между двумя коровниками. Потеряв из виду жеребёнка, она постоянно оглядывалась и тревожно ржала.
- Заткнись, стерва,  - соскакивая с телеги, заругался Петька, - жив твой заморыш, вон в грязюке застрял основательно, ни куда не убежит, - и, схватив с телеги вилы, «Прокурор» начал остервенело кидать навоз в телегу. Вот короб заполнен уже до краёв, но новый животновод, не останавливаясь, продолжал кидать не глядя. И уже когда под ноги его с воза начали падать шлепёнки навоза, «Прокурор» поднял голову, перевёл дух и вытер обильный пот со лба.
- Ну, давай, дёргай, кляча паршивая, - стеганул вожжами Рыжуху Петька.
Кобыла, поднатужившись, дёрнулась, но взять с места воз не смогла. Он ещё раз огрел её вожжами, сопровождая свои действия несусветным матом. Пользы никакой. Тогда «Прокурор» схватил вилы и, размахнувшись, саданул Рыжуху по спине, она жалобно заржала, дёрнулась изо всех сил, сделала два шага и стала, как вкопанная.
На шум из коровника вышел бригадир Василий Афонасьевич, увидев происходящее, он поспешил к месту разыгравшейся драмы:
- Петька, паразит! Ты, что же, подлец, делаешь. Это же не трактор, живое существо. Ты же на телегу накидал тонны две навозу.
- Уйди, дядя Вася, нечего меня учить, научили уже. Ты чё думаешь, я этот навоз по два навильника возить буду. Это мне года на два хватит. Придуривается кобыла. Я в лагере такие воза возил, что тебе и не снилось.
- Так ты распряги её и волоки сам, что ж ты издеваешься над животным.
- Ни хрена с ней не будет, - окончательно разозлился «Прокурор» и снова замахнулся на кобылу вилами.
- Петька, вон Аким скачет сюда, сейчас бойня будет. Остепенись.
«Прокурор» повернул голову в сторону дороги, увидев приближающегося верхового, узнал Акима. Петька помнил, что Аким Бычков, когда-то был забулдыгой и пьяницей, а, что он теперь ведёт трезвый образ жизни и имеет силу соответствующую его фамилии – Бычков - не догадывался:
- Дядя Вася, это же алкаш Акимка Бычков, нашел ты кем меня пугать. У меня такие, как он сапоги в зоне языком чистили. – И снова стукнул вилами кобылу.
- Ты что же это делаешь, гад! – Закричал подскакавший Аким.
«Прокурор» снова поднял вилы, и как бы целясь в кобылу, резко развернулся  и саданул вилами Акима. Но не успел он снова поднять эти злополучные вилы, как разъярённый  Аким опустил ему на голову пудовый кулак. Петька ойкнул и завалился в грязь. Бычков же превратился в настоящего взбешённого быка. Глаза его налились кровью, грудь вздымалась как кузнечные меха, из груди вырывался звериный рык. Он перехватил упавшие в грязь вилы и, переложив всю свою мощь в черенок этих вил, стал охаживать  «Прокурора» по рёбрам, голове и заднице, тот только успевал поворачиваться.
- Аким, остановись! – Умолял бригадир, дядя Вася, - ты же убьёшь этого гада, посадят, за лошадьми будет не кому ухаживать!
 Все уговоры были бесполезны, но вдруг черенок у вил хрястнул и переломился, от неожиданности Аким потерял равновесие и упал на «Прокурора», тут же вскочил, и Петьке хватило этой минуты передышки, он стремительно, как заяц, вскочил тоже и, прихрамывая на обе ноги, кинулся бежать. Разъярённый Аким схватил телегу за заднее колесо и опрокинул накиданный новым колхозником воз. Взял за узду Рыжуху, вывел на чистое место и кинул ей клок сена, из соседней скирды.
- Ты Василий Афонасьевич, не переживай, пусть кобыла тут постоит. Я сейчас увезу на конный двор жеребёнка, и сам буду возить навоз, дней за пять вывезу, –  успокоившись, сказал он. 
- Да Акимушка, зря ты связался с этим подлецом, мстить будет, он родного дядю чуть в навозной жиже не утопил, - посочувствовал бригадир.
- Бог не выдаст, свинья не съест, - прогудел Бычков.
     Они вместе обмыли, вытащенного из грязи жеребёнка, напоили его коровьим молоком. Затем Аким взобрался в седло на Соловуху, Василий подал ему жеребёнка и они покондыляли в сторону конного двора.
        Приехав на конюшню, Аким занес Рыжика в «конюховку». Серёга с разбитым носом, пускал пузыри на лежанке.
       «С полу он слизал самогон, что ли» - подумал Бычков.
     Проснувшийся Серёга испуганно уставился на пришельцев.
      - С этого дня Рыжик будет жить с нами в «конюховке», - утверждающе сообщил Аким.
       - Ладно, ладно, - согласно закивал Серёга, - пусть живёт, мне то что.
       Вот так к двум конюхам, на постоянное место жительства, примкнул маленький жеребёнок по кличке Рыжик.