За новогодней елкой

История, о которой я хочу поведать, случилась со мной  60 лет назад, когда я был школьником 8 класса и жил на своей малой родине – в далеком северном поселке Херпучи. Свое название поселок, являющийся столицей крупного золотодобывающего прииска, получил от названия речки, в которой был обнаружен золотоносный песок в 60-е годы позапрошлого века. В переводе с языка местных аборигенов – негидальцев – Херпучи – деревянная лопата. Именно лопаты, да еще ведра, тачки, лотки и кайлы были основным рабочим инструментом первых золотодобытчиков. В те далекие годы золото добывалось так называемым мускульным способом, при котором рыли шурфы, со дна которых доставали песок с крупинками золота, затем промывали в проточной воде в специальных лотках, породу уносила вода, а золото, как более тяжелое, оставалось на дне.

Но в 30-е годы прошлого века началась государственная добыча золота с помощью драг, которые называли плавучими фабриками золота.  Все жители нашего прииска знали знаменитую песню про драги.
Драга - не корыто,
Вся земля изрыта.
Драга - это тоже пароход.
Палуба качается,
бочечка вращается.
Золотишко Родине дает!

Вместо частных домиков и бараков  первых старателей появились  служебные дома работников прииска и служащих, обеспечивающих полнокровную жизнь тружеников прииска – учителей, врачей, работников культуры. Мои родители были учителями, приехали в поселок по распределению районо, т.е. районного отдела народного образования.  В тот год, когда я пошел в школу, моего отца направили работать в соседний поселок Оглонги директором семилетней школы. В Херпучах же была средняя школа с интернатом, где жили ученики с близлежащих сел.  Поэтому отец каждое утро уезжал в соседний поселок, а вечером возвращался. И так шесть дней в неделю.  В воскресенье он выполнял домашнюю работу – пилил и колол дрова, ходил в баню и вечером в клуб, чтобы посмотреть привезенный туда новый кинофильм. И хотя наши поселки связывала дорога длиной 8 км, и ходил по расписанию автобус, вначале переделанный из автомобиля ЗИС-5, а потом ПАЗ, временами сообщение прерывалось из-за сильных метель и заносов на дорогах. Проходило 2-3 дня, прежде чем бульдозеры пробивались через заносы и восстанавливали сообщение. В такие дни мой отец добирался до рабочего места на лыжах,  или какой-нибудь попутной машине.

Естественно, когда я подрос, то стал оказывать отцу посильную помощь.  Моей задачей зимой было в сугробах огорода  проделать тропинки  до туалета и к поленницам дров, очисть от снега двор и пробиться до проезжей части дороги, по котором можно было ходить в школу. На мои плечи легло вынести ведро с помоями, наносить дров  и воды с водокачки, до которой было метров 200.  Так что к описываемым событиям и моя деревенская жизнь, и увлечение спортом укрепили мой организм, я постепенно из хлюпика, каким был до этого, превращался в спортивно сложенного мальчика.

Но я отвлекся от темы нашего разговора.  Обычно перед Новым годом обязательную елку к празднику приносил из леса отец. Иногда он привозил её из Оглонгов, купив там у кого-нибудь местного жителя, но это было редко. Чаще он ходил за елкой сам, предпочитая приносить из леса пихту, с нежными иголочками на тонких веточках дерева.  Но в это год выпало очень много снега, и мама предложила отцу взять меня в помощники, чтобы вдвоем принести лесную красавицу.  Тем более что я ростом уже догнал отца.

Как известно,  все дни до конца года были рабочими, если только не выпадали на выходные. Но школьные каникулы уже начинались обычно числа 29 или 30 декабря.  Но 30 декабря мой отец был на работе, у них, как и в нашей школе, проводились для младшеклассников утренники у елки, а вечером новогодние балы.  Так что нам оставались только утренние часы 31 декабря, чтобы  принести из леса новогоднюю елку.  Она должна была еще оттаять, и лишь затем её украшали елочными игрушками, которых в нашей семье было  немало.

Сборы в лес начались сразу после завтрака. У меня в те годы была для зимы только телогрейка, как называли ватник. Впервые зимнее пальто мне купили в 11 классе, а до этого я в телогрейке ходил в школу, в кино, выполнял работу во дворе.  На ногах все в нашем поселке носили валенки, из-за толщины снега ходить в ботинках было невозможно.  Сильные морозы зимой, когда нередки были морозы под 50 градусов, и до обеда стоял утренний туман,  заставляли хорошо утепляться. В те годы наша страна еще дружила с Китаем, поэтому самым популярным нижним бельем были китайские рубашки и кальсоны двух видом – тонкие и с начесом.  Это нижнее белье одевалось одно на другое. Облачившись в такое нижнее белье, одев свитер, а на ноги сатиновые шаровары, валенки с обязательными портянками, шапку ушанку с опущенными ушами, в телогрейках и теплых рукавицах, мы с отцом вышли из дома.  Зная, что снега в лесу примерно по пояс, мама заставила нас подпоясаться  шалью, а низ шаровар натянуть поверх валенок.  Отец нес более тяжелый топор, а мне досталась ножовка.

Мы жили в центре поселка, вокруг которого были гряды отвалов и котлованов после работы драг, на некоторых из них росли жиденькие ивы, так что нам требовалось пройти около километра, прежде чем войти в лес.  Вокруг поселка тайга, но в ней много и лиственных деревьев, и хвойных, но преимущественно лиственниц.  Заходить сразу в лес и пробиваться по глубокому снега отец счел нецелесообразным, поэтому мы пошли по накатанной дороге, всматриваясь в лес по сторонам, в надежде увидеть подходящую елочку или пихту.  Несколько раз, увидев издали подходящее деревцо, мы прибирались по глубокому снегу к нему, но всякий раз отец браковал дерево.

Прошло не менее часа, прежде чем мы нашли деревцо, которое полностью удовлетворило отца.  Это была пихта, примерно 2,5 метра высотой, с тонким стволом, с такими тонкими  веточками и нежными зелеными иголками.  Потребовалось несколько взмахов топора, и деревцо оказалось у наших ног. Потом ножовкой мы сделали ровный срез,  отец по обычаю немного согнул веточки к стволу и обвязал бечевкой. Так будет проще нести дерево и елочки не будут осыпаться, когда мы будет проносить пихту через четверо дверей – в сенях, при входе в дом и через межкомнатные двери.  С немалым трудом отец вытащил через глубокий снег дерево на дорогу, а я нес инструмент.  Так мы и пошли к поселку, по очереди меняясь ношей, и разговаривали между собой о том, какую красавицу несем домой.

Я уже давно заметил, что возвращаться и дорога кажется короче, и идти быстрее,  и даже ноша не тянет.  Там мы и добрались до поселка, прошли по его улицам и оказались у своего дома. Там уже шли приготовления к Новому году. Мама и наша соседка баба Ага стряпали пироги из кислого теста. Мама сладкий, с брусникой, а баба Ага свой фирменный с красной рыбой. Встречать Новый год собирались прийти соседи, тоже учителя, была своя компания, которая собиралась на чьей-то квартире по очереди.

Елку занесли в нашу спальню, где стоял три кровати и шифоньер, так что место установить елку было где.  У меня был младший брат, у него была еще небольшая кровать, еще моя и  полутораспальная родителей. Второй комнатой в нашей семье была кухня,  естественно, с печкой, на которой мама готовила пищу, со столом у окна, пригодного на все случаи жизни. На нем мама разделывали овощи, за  ним мы ели, за ним я готовил уроки, а мама проверяла тетради учеников.  У соседей тоже была небольшая кухня и спальня, в центре которой стоял стол. Вот за этим столом и планировалось застолье в новогоднюю ночь.

Отец развязал бечевку на елке, веточки выпрямились и постепенно стали оттаивать, распространяя по всему дому обалденный запах хвои. В качестве подставки у нас уже давно была крестовина с отверстием посредине, она позволяла устанавливать дерево очень плотно.  Как только елка оттаяла, мы с братом и отцом стали наряжать елку.  К этому времени у нас уже была гирлянда, которую мы с отцом разбросали по веткам первой, а затем начали вешать елочные игрушки. Отец по верху, я в средней части елки, а брат по низу, где он уже мог доставать.  Две игрушки, особенно ценных для нас – самовар и настольную лампу, я повесил ближе к верхушке, чтобы нечаянно не разбить.

Не прошло и получаса, как елка была наряжена. Маме и бабе Аге елка понравилась, а вот муж бабе Аги вообще был не очень эмоциональный человек, посмотрел и ушел, не сказав ни слова.  А радость моего брата, который на 8 лет младше меня, была огромной.  Тем более что мы знали, утром под елкой нас ждут подарки от деда Мороза. Я уже не верил в этого деда, а брат еще верил, все же ему было всего 5 лет. Но я все равно ждал подарка.

А пришедшие вечером в нашу квартиру гости все увидели лесную красавицу, увешанную елочными игрушками, с включенной гирляндой, и хвалили нас с отцом, что выбрали именно её. Но застолье было в другой комнате, так что хороводу елки взрослые не водили, как и мы. Мне уже было не по возрасту, а брату не с кем.

Это был мой первый поход за новогодней елкой в лес, поэтому он мне так запомнился. Когда у самого  появился сын, я, зная эмоции детей при появлении елки на Новый год, обязательно устанавливал её в своей квартире.  В Хабаровске естественную  елку покупал на елочном базаре, но они были не такие красивые, как у нас в поселке. Потом случайно в Находке купил искусственную, которая своей стройность напоминали пихту, и с тех пор до своего отъезда в Сибирь мы устанавливали её. Затем елка лосталась по наследству  старшему внуку, а от него, когда семья старшего сына вслед за нами перебралась в Нефтеюганск, перешла его другу, живущему только с бабушкой. Но елка до сих пор непременный атрибут новогоднего праздника во всех семьях Щербаковых.