Бархат. Ольга Ланская

И лил дождь, и прозрачные лужи, обойти которые было негде, хлюпали под босоножками, и я мчалась над и под дождём в своём длинном черном бархатном платье, которое было неприлично, откровенно вечерним, театральным, и стало траурным лишь потому, что когда-то было совершенно мало, а теперь осталось единственным черным, и единственным – по мне.

Шел третий год после их внезапной кончины, а я по-прежнему не могла есть. Ничего. Третий год - только кипяток и вареная сгущенка.

Одна банка однажды взорвалась, и белый потолок кухни обогатился шоколадным узором.

Мне было всё равно. Я всегда варила по четыре банки. Три еще оставались. Значит, три дня у меня еще были...
 
Из всех одежд я вскоре стала просто выпадать, но всё перешивать не было ни желания, ни сил. А цветное я носить не могла.

…Я мчалась от подъезда под спасительную арку, на ходу нажимая кнопку самого реактивного в Петербурге такси – спокойные девушки, понимающие без вопросов и моментально находившие для тебя автомобиль по самой приемлемой цене, произнося:

– Откуда Вас забрать?
И:
– Куда едем?

После чего неизменно добавляли греющее:
– Для Вас сегодня скидка 20 процентов.

А через пару секунд раздавался звонок и тот же спокойный голос называл марку и номер автомобиля и говорил, что через 3 минуты он будет ждать Вас там, где Вы сказали.

И точно!

Через три минуты я уже усаживалась в теплое авто с небесным словом в имени "Солярис" и извинялась, что без плаща и зонта, в одном промокшем, наверное, уже платье, объяснив, что у меня сломалось всё – часы и градусники, а по радио сказали, что солнечно и +20, и я поверила.

На что водитель, такой же спокойный, как и девушка-диспетчер этого волшебного таксопарка, пояснил:
– Так это в Москве +20. А в Питере дождь. Ничего!

"Ничего!" – думала я. – "Ничего!"

Я объездила все недоступные обычно организации, меняя, по совету водителей, ради экономии, чтобы не тратиться на ожидания, машины всё того же парка.
 
И везде мне открывали двери и понимали, и помогли…

К концу дня, обогатившись пачками документов, совершенно не помня, зачем и о чем они, я ворвалась во всё ещё свою квартиру и почувствовала, что голодна и удивилась.

И усталость, и тихая радость от того, что всё успела и оттого, что за целый день скитаний не встретила ни одного плохого человека в странных незнакомых мне прежде инстанциях, рухнула на диван, и, засыпая, подумала, что бархат почему-то не промокает…

Ольга Ланская.
Санкт-Петербург