Мак Маг. Вережский лес, гл. 12

Отдельным отступлением, дабы не перегружать намёками, без художественных излишеств, хотел бы сказать о наших героях то, что я понимал на тот момент.
 Итак, Оливер – экономист.
Надуманность в осознании себя роли большого человека. Внешность его, тем не менее, всегда обеспечивала ему  начальный авторитет.
При воздействии Хищника, увы, может "впадать" в детство, истерию.
Хина – физиолог, социолог.
Конгломерат личности из постоянно всплывающих, осознающих себя субличностей. Скрытый невроз. Она не против экспериментов и роста в любом, даже дорожном, путевом, путешествующем состоянии. 
По моему мнению, она сама себя ещё плохо знает.
Прикрывается чином начальницы.
Глафира – живёт природными склонностями.
Освобождена от какой- либо философии.
Она - прелесть, красота того минимума, чтобы прекрасно держаться на плаву в предлагаемых жизненных условиях. Бережёт комфорт и одновременно это ее мечта.
В жизни давалось многое легко: учёба, внимание противоположного пола, хорошее воспитание в полной семье и беззаботное детство.
Чрезмерность, упрямство – она знает – вредит ей.
Возможно, она пробовала изучать строгие науки, и - засыпала над учебниками.
Удивительная Фира! Любовь и красота где-то ненавязчиво и доступно пребывают рядом с ней. Это забавно наблюдать.
При воздействии Хищника, может совершенно теряться, как в мутной воде того привычного, казалось бы, что раньше не противодействовало ей. 
 Хищник чувствует и принуждает к особому вниманию в отношении себя.
Это выбивает фигуру Глаши временно, как нетрудоспособную, пытающуюся на себя напялить какие-то неуместные доспехи.
Юлия – археолог.
Как бы не казалась склонной к романтике, но достаточно разборчива.
"Юлия, у нас с тобой особая беседа!"
Она не стремиться куда попало и как придётся.
Но она - живая.
Она ценит, с ее точки зрения, самое главное, -  обаятельность других достойных людей, окружение своё. Умеет сопереживать, подражать, соответствовать, и рефлексировать.
Федор – аналитик.
Конгломерат субличностей сформирован.
О таких с малого говорят: "Гляди, словно старичок".
Хищник не знает, как с ним справиться.
Некоторые неприятные ощущения, к которым он, впрочем, и тут давно привык - это есть слабый его пункт.
Его может разрушить не собственный мир, не старая крепость, а наивная, доверчивая созерцательность иных красот. Красота его мир не спасает.
Если тот или иной из нашей группы меняется спонтанно, Хищнику тяжело поймать октаву индивидуальности.
Но об этом мне ещё предстоит со всеми поговорить.
 
***

Обычным способом, - возле костра мы собрались поздним вечером,- вся группа.
С Оливером и Юлией мы договорились заранее пока не раскрывать моей теории изменений, воздействий Хищника, то есть Того, Кто есть глубже и является  сутью настоящего управленца данной истории, нашего расследования.
Хина долго и молча глядела в огонь после того, как подвела итоги всех прежних суток деятельности экспедиции, а именно:
1. Явное и утешительное для всех органов порядка разоблачение мошенников, отпугивающих местное население от Вережского леса в целях преступных раскопок полезных ископаемых, плавное завершение дела.
2. Недопустимое поведение Оливера к своим обязанностям, а именно оставление лагеря без разрешения руководителя экспедиции и совета группы.
3. Мне досталось тоже: сокрытие получения результатов исследований сообразно каждого своей специальности, направления деятельности.
4. Согласование в будущем ежедневном, ежевечернем отчете до конца трудового договора группы каждого из нас в целях  практического, безусловного достижения и выяснения целей, результатов и детальной отчетности проделанной работы.

- Этого, - объяснила Хина, - требует наш наемщик. Пока я ему отвечаю сугубо в телефонном режиме.
 С тем, она и замолчала.
Долго глядели в огонь. Было тепло и уютно. Уютно пахло потрескивающими сосновыми ветками. Блестели белки глаз, и сосредоточение каждого на себе создавало какое-то умиление, заминку живых страстей, как после бури и чего-то очень неприятного.
- А насколько он целесообразен наш наемщик? - Задался Федор.
Оливер посмеялся чему-то своему.
Хина тоже улыбнулась неизвестно чему, переместилась на месте, высоко приподняв ногу над бревном, который лежал перед ней.
- А ничего смешного нет! – Объявила Юлия.
Я видел, как по лицу ее пробежало недоумение: зачем она это сказала?
И она более не знала, что сказать - сидела и молчала, додумывая свой вопрос.
- Нет, правда, ничего смешного нет. Наемщики - это местные власти, которым приелось беззаконие. – Спокойно ответила Хина. – Все просто.
- Мне звонили военные, - глухо сказала Фира, укутанная в плед, - вот-вот должен подъехать кто-то важный из них.
- Они знают твой номер?
- Да, как-то...
- Ребята, от вас новости просто льются! - Хина дала укор всем.
- Они перервали всю ткань того чучела, зачем? – Спросила Юля.
- Завтра нам следует согласовать все наши деяния с головным руководством, вернуться в лес, собрать лагерь. – Хина.
- Да, это понятно! - Махнула рукой Юлия.
- Я не пойду! – Заявил Оливер, заставляя возникнуть длительной паузе.
- Почему это? – Спустя спросила Хина.
- Мне Мак Маг предупреждение дал: я там ничего хорошего для себя не найду. Я останусь тут и тут буду вас ждать.
- Да-с, - произвела Хина.
- Нет, не пойду, - Полудурашливо подтвердил Оливер, втягивая шею.
- Мак, что вы опять там придумали? – Спросила Хина, обращаясь ко мне. А я, в свою очередь наблюдал, как устало и измученно она выглядит, как посерели ее глаза.
- Я просто дал совет. - Ответил я.
- Мак, давайте советы ваши прибережем на оценку, например, производительности всей этой компании. Я обязательно вас возьму с собой для, э-э, подведения итогов. Не забывайте, что кроме наемщика у нас есть еще своя комиссия, которая ведает премиальными. Думаю, вам не лишними они станут.
Она проговорила все это через силу и в вину обязанностей.
Я согласился, хотя многое уже знал наперед, и мог бы начать возражать прямо сейчас, но смолчал.
Хина долго, может быть именно в этом смысле, не сводила с меня внимания, но ей было нехорошо, она и не желала теперь развозить беседу с кем-либо. Ей бы разобраться в себе.
Как все, она была поглощена упомянутыми внутренними изменениями своей личности.
Я бы описал самочувствие всех контрастно, как сейчас перед нами пылал живой естественный огонь, вызванный поджогом спичек, так в каждом сердце из нас – лилась тонкой струйкой вода, неизвестным истоком, дряхлая вода.
И, кажется,  ворох ее был слышен повсюду.
Кстати, вспомнили о воде.
- Да, Мак, что вы скажете о феномене воды, шуме дождя и так далее, как вот упоминала об этом ныне присутствующая здесь и ныне отрицающая этот факт Глафира?
Обернулись к Фире, шумно и значимо шурша одеждой.
Она помотала отрицательно головой. Она не хотела даже слушать ни о чем подобном. Вид ее был жалок. На плечах намотан плед.
- Ей чаю еще налейте, простуда еще не прошла. – Позаботилась Хина.
Федор поднялся первым, и ушел. Оливер обернулся вслед. Федор ушел чтобы найти кружку и термос.
- Да-да, пожалуйста, вон там поглядите, Теодор-Федор наш! – Смешливо пояснил направление поиска Оливер.
Хина хотела что-то сказать на это, но лишь сверкнула в сторону язвителя, что, как прежде уже бывало, но теперь это действо совсем не возымело власти, и
Оливер продолжал довольствоваться своей  выходкой.
- Боже! Как глупо он выглядит! – Услышал я шепот Юлии. В ее глазах привычные заботливость, сочувствие неизвестно к чему.
 Я пожал плечами. Она могла итак догадаться, что бы я мог ответить. Это стереотип.
Хина откашлялась и переспросила:
- Так, что вы скажете, Мак, на счет воды?
- Наше расследование нельзя прекращать – это понимают все.
- Ха-ха. Из-за того, что какой-то мошенник Александр вам рассказал небылицу?
- Еще существует факт видения Оливером, вы забыли?
- Ну, Оливер! Оливер у нас на особом положении, - так ответила Хина.
- В каком еще положении? – Оливер снова заулыбался, неоднозначно провел взором по всем присутствующим, акцентируя на чем-то. Никто сразу не понял примитива данной остроты. А далее – просто в его сторону не хотелось и глядеть.
- Я подумала, - сказала Фира из-за пледа, - может быть стоит закончить все миролюбиво и пойти подобру-поздорову?
- Вы малодушны, Фирочка, - этак не пройдет. – Возразила Хина, подумала и повторила. – Никак невозможно. Мак, слушаем ваши предложения.
- Еще раз повторю, - говорил я, - расследование прекратить невозможно в силу того, что выявились новые факты лиц Иного Порядка преступников.
- Лица приведений? Или лицо приведения?
- Они, или он могут быть энергией, могут быть активной частью Эгрегора.
- То есть, существует и пассивная часть? – Корректировала Хина мои ответы.
 Существует и пассивная часть, да, она есть банк. Активная – это сшибка данных банка, неполная часть, утерянная часть секрета банка, которая пытается вернуть себе свою законную информацию.
- Зачем тогда эта активная часть, то есть новые избранные приведения помимо разоблаченных, - приведения Иного Порядка, так нелепо раскрываются перед нами? Не слишком ли активны?
- Они активны в меру нашей распущенности.
- То есть, Мак?
- То есть, Хищник внедряется в сознание каждого из нас, отбивая привычность мышления, мешая бессознание с сознанием и со знанием, думаю так.
- «Все смешалось в доме Облонских. И лошади…» - Процитировал Оливер.
- Да. Так. – Подтвердил я. – Хищник, Следящий, как я уже говорил, легко может выпустить нас из игры, но пока не достигнет своих результатов, он будет воздействовать на новые приближенные объекты. Ими могут стать опять таки местные жители, иные рудоискатели и прочие мало-мальски интересующиеся Вережским лесом.
- Вы, Мак, произведите для нас, наконец, что-то полезное, продуктивное - попросила Хина, - тут итак у всех головы раскалываются!
Я вздрогнул, когда ощутил, как на мое плечо легла рука Юлии. Я никак не мог привыкнуть к ее новым замашкам.
Она одновременно со всеми, своим способом молча попросила о том же, - стратегии дальнейших действий группы.
- Ну, Мак, - поторопила Хина.
- Вода, - начал я, - Рядом - озеро Хаски. Думаю, туда следует направить силы.
- Отчего же?
- Звук воды повсюду оказывается там, где обнаруживается видение неизвестного Лица.
- Вы хотите, чтобы я с вами пошла? – Простодушно спросила Юлия.
Хина даже привстала, чтобы расслышать эти слова. И тут же присела, чтобы не показать своего мгновенно возникшего решения.
- А дальше, что? - Спросила она.
- В зависимости от результатов. Я чувствую, что там мы кое-что найдем, на что-то наткнемся. Следует установить слежку хотя бы в двое суток.
- Ну что ж! - Хина глядела себе под ноги и думала над тем, что уже давно постановила, - нам все-равно всем там нужно быть, в лесу, а вы, Мак, вы с Юлией достаточно сработались. Вы можете вместе удалиться от нашего лагеря, как мы только явимся туда. Соберете все необходимое: еду, снаряжение, огонь и прочее и, пожалуйста, - ваше творчество!
Я не стал отказываться. И на повод моего сопроводителя: кого же еще мне можно было взять в пару?
И неожиданностью здесь для всех нас прозвучали слова Фиры, удивительной Фиры, болезненной на этот момент, с осунувшимся лицом и синяками под глазами.
Она сказала:
- Я тоже могу пойти с ними.
Хина перевела взгляд на нее, губы ее мучительно дрогнули, она помедлила с ответом, хотя он вертелся в ее устах.
- Хорошо, - выдвинула она, - мы над этим еще подумаем.
Фира остановила взгляд. Она посмотрела в темноту. В ее глазах зажглось нечто, - лицо исказилось, зиял ужас.
Она стала медленно подниматься, волоча наши взгляды за своим лицом, плед ступенчато спадал с ее плеч. В моих ногах образовывался холод.
Юлия даже боялась глядеть позади себя, в ту сторону, куда неотрывно глядела Фира. Фира поднялась в рост, казалось, вот-вот с ней случится истерика, она выдвинула вперед рукой и крикнула в поражение всем нам:
- Вот ОНО!
И тут началось.
Мы все повскакивали с мест и рванули в разные стороны, пятерней. Даже Юлечка, всегда державшая след за мною, бежала на сей раз, куда глаза глядели.
 Я слышал, как Оливер кричал, где-то отбежав, продолжая скакать по кочкам поля, каким-то дурным оленьим криком…
Сам же я, находясь в непримиримом бегстве, хохоча внутри себя, бешено немилостиво закусывая губы (о, сколько мне же бегать пришлось по роду профессии!) осознавал, как унизительно все, на самом деле, особенно для меня - этот тупой азарт и непримиримое ощущение каждой клеточкой мозга «стадное" это чувство.