Урок на всю жизнь

         
               

 Я – полковник в отставке, офицер военной разведки. Сразу оговорюсь : гражданские из неслуживших патологично путают разведку с контрразведкой.

- Вы должны уяснить, - недавно объяснял я одному моему знакомому,- что разведчик следит за противником , а контрразведчик – за своими: нет ли среди нас шпионов и диверсантов.

- Я Вас понимаю, - отвечал знакомый. - Отлично понимаю: я в молодости с контрразведкой тесно сотрудничал… 

 За долгие годы военной службы я также неоднократно пересекался с контрразведчиками.
 
 В первый раз это было еще в военном ВУЗе. На семинаре по истории КПСС я задал преподавательнице вопрос, где можно было бы почитать произведения Троцкого, Зиновьева, Каменева и других антиленинцев.  Дескать, то, что они  - гады и враги народа – это факт, но вот не мешало бы ознакомиться с содержанием их писанины, чтобы  клеймить их, так сказать, не задним числом, а аргументированно.

До сих пор помню испуг на лице преподавательницы. Она симпатизировала мне за мою активность на семинарах и два реферата по партийной истории.

- Понимаете, Владимир,- преподавательница  даже палец к губам приложила, - тиражировать произведения антипартийных элементов  вряд ли  целесообразно. Ну, Вы сами подумайте: таким как Вы и курсант Москаленко такие книжки прочесть  еще  можно.
Я уверена, что в будущем Вы с Москаленко станете еще глубже заниматься историей КПСС  и тогда  получите специальный допуск к закрытым партийным фондам.

 А вот лентяев вроде некоторых Ваших  однокашников –  преподавательница обвела строгим взглядом остальных десять курсантов группы - к таким материалам допускать нельзя: они там ничего не поймут! Совершенно ясно также, что простому рабочему или колхознику и вовсе такие вещи противопоказаны: трудовой народ может заразиться разрушительными бациллами оппортунизма, сплотиться в антипартийные группы. А это приведет к подрыву нерушимого монолитного единства в партии и нашем социалистическом обществе!.. Еще вопросы есть?

Вопросов больше не было. На семинаре. Зато потом…

Перед обедом меня вызвал начальник курса. Добрый был подполковник, прямо отец родной курсантам.

- Что там тебе, Володя, по истории партии непонятно? – спросил он добродушно.

- Да все понятно, товарищ  подполковник.- отвечал я. – Я лишь хотел…

- Троцкого почитать! – укоризненно перебил «отец курсантов». - Вот теперь и пеняй на себя! Сразу после ужина – к начальнику особого отдела!

Плетясь к «особисту» я заранее предчувствовал, что ничего хорошего от той встречи ожидать не приходилось. От жертв чекисткой «профилактики» я знал, что любые обвинения, предъявляемые тебе контрразведкой,  были  практически неопровержимы  потому, что подтверждались письменными свидетельствами т.н. активистов или, попросту говоря, стукачей. Любые оправдания подследственных только усугубляли их вину…

- Разрешите, товарищ подполковник? – я робко приоткрыл дверь кабинета начальника особого отдела.- Курсант такой-то по Вашему приказанию прибыл.

«Особист», сидевший за внушительных размеров письменным столом,  не ответил, лишь едва заметно кивнул головой. Я сделал три шага вперед и принял стойку смирно. Подполковник углубленно изучал какие- то бумаги, затем довольно хмыкнул , аккуратно скрепил листки большой канцелярской кнопкой и лишь тогда поднял на меня красные, будто от бессонницы, глаза.

- Ну и как это понимать, господин хороший?- спросил он ласковым голосом.- Как Вы, уважаемый оппортунист, объясните Ваш демарш на семинаре по истории КПСС?

- Да не было там никакого демарша, товарищ подполковник - начал я. – Я просто спросил, где бы можно было бы почитать писанину тех врагов. А товарищ преподаватель дала мне исчерпывающий ответ. Кстати, при свидетелях…

Неожиданно кулак «особиста» бабахнул по зеркальному стеклу на его столе с такой силой, что стекло треснуло.

- Молчать! – заорал он. - Все свидетели – против тебя, сукин сын! Вот они, свидетели! – подполковник потряс в воздухе стопкой скрепленных листков. - Четверо из двенадцати курсантов обвиняют тебя в том, что ты с  пеной на губах требовал включить в учебную программу произведения Троцкого, Зиновьева и этого – как его – Каменского!

- Каменева! – осмелился вставить я. И зря: моя ремарка окончательно разъярила «особиста».

Я не буду утомлять читателя всеми оскорблениями и угрозами, которые водопадом обрушились на мою несчастную голову. Ограничусь только последней тирадой:

- …Через неделю Вы будете отчислены из нашего учебного заведения и исключены из кандидатов в члены КПСС по обвинению в антипартийной и антигосударственной деятельности. С таким клеймом Вы не сможете продолжать учебу ни в одном ВУЗе СССР. Вас не примут на завод даже грузчиком, а в колхозе…

На этом месте моя юношеская психика не выдержала и я рухнул в обморок.

Очнулся я от резкого запаха нашатырного спирта из флакончика, который совал мне под нос «особист».

- Ну-ну, слабак Вы этакий! – приговаривал он.- Тоже мне – барышня кисейная: чуть что – и в отключку… Сейчас легче стало?

- Так точно, товарищ подполковник! – я с трудом опустился на пододвинутый стул.

- Вот и ладненько! – сказал  «особист». – А теперь слушайте внимательно и делайте выводы. За Вас преподаватель ходатайствует. Утверждает, будто Вы у нее – самый лучший по предмету. Вот тут у меня записано – два реферата подготовили и вообще на всех семинарах активны…

- Даже слишком активны! – подполковник снова повысил голос, но сразу перешел на спокойный лад: 

-В общем, товарищ курсант, давайте  жить дружно. Мы будем на Вас смотреть, а Вы – на нас. И на будущее мой тебе, сынок, совет- не лезь на рожон, думай, что и где говоришь да держи свои мысли при себе!

 Вот с этим наставлением старшего товарища я безупречно прослужил в армии свои двадцать пять лет и вышел в запас в чине полковника.

 А вот в последний раз я пообщался с контрразведкой уже совсем недавно. Возле продуктового магазина подошел ко мне бывший начальник особого отдела штаба. В последний раз мы с ним встречались в далеком восемьдесят втором году в контексте нашумевшего тогда  инцидента  с нарушением воздушного пространства Советского Союза пилотируемым немецким студентом Рустом спортивным самолетиком. Кто не в курсе, тот скандальный студент беспрепятственно пролетел через все зоны нашей ПВО и приземлился на Красной площади в Москве.
 
 Естественно, что та сенсация стала предметом оживленного обсуждения в армейской среде .И многие офицеры поплатились карьерой за критические высказывания и пораженческие настроения.

Одного из моих офицеров мне удалось перед особым отделом выгородить. Другому вкатали выговор по партийной линии и не дали защитить кандидатскую диссертацию.

…И вот, значит, окликает меня тогдашний «особист», сколько лет сколько зим…Оказывается, он уволился полковником уже из нынешней госбезопасности. И вдруг –традиционный профессиональный вопрос:

- А позвольте поинтересоваться: каково Ваши мнение (только личное мнение!) о нынешней ситуации в стране и в наших Вооруженных силах? 

А я уже вижу, что у ветерана аж слюнки по бороде текут, так ему хочется что-то для себя интересненькое услышать да поскорее в дело запустить!

И я отвечаю я ему максимально дипломатично и уклончиво:

- Есть у меня, разумеется, личное мнение…Однако я его, извините, не поддерживаю!


               
                Владимир Ивонин