В просторах осени

Уже  несколько  дней  держалось ненастье. Шёл без перерыва  мелкий, нудный  дождь. Холодный  ветер  трепал  желтеющую  листву  деревенских  лип, осин, берёз, что  казалось,  уже  наступила  настоящая  осень и  больше не  будет  тёплых  солнечных  дней.
Вот  и  сегодня  утро выдалось  хмурое, холодное, дождливое. А  к   полудню  нудный  дождь нежданно  прекратился.  Засветило  неяркое  солнце, по – осеннему. Теперь  солнечному  дню  радуешься, как  дорогому  драгоценному  подарку. И  чем  дальше в просторы осени, тем  всё  меньше  будет  этих  подарков.
Смешенный  лес  вокруг  деревни  Ильинки стоял  гордый и  какой – то  таинственный.  Полный  до самых   краёв задумчивой  тишины и  покоя, как  это  бывает  только  осенью.
   Вода  в речушке Липенки остудилась с первыми холодными  утренниками. Тишина  гулкая-  гулкая.  Где – то в низкорослых  сосёнках  пересвистывались  рябенькие  рябчики,  да  далеко  разносился  стук  дровосека -  дятла. Нога  тонула в  мягком  мху. Едва  заметная  тропинка то  терялась меж  кустами  голубики, то  снова  появлялась, словно  выныривала. 
Тетерев- косач  во всё  горло бормотал на  высокой  ёлке. Трещали  без  устали  балаболки – сороки. На  болоте – ни  щебета, ни  шелеста  листьев.  Тишь  кругом. Горели, как  костры  рябины по краям. Багрянились, пламенели  листья  трепетные  осин.                Воздух  свеж, прозрачен, оседают на  полотнах  паутины  капли  дождя, и  всё  полотно блестит хрусталём крупных  прозрачных  бусинок. Какими – то  растерянными стаями носятся  серые  дрозды – рябинники, большие  любители  ягод  рябины.
Как  приятно услышать  тихую  песенку синицы. Она  тенькает и  тенькает себе, как  будто её не  коснулась пора  осени
Уже  сквозит  березняк. Проглядывается  местами, на  мокрой  земле, на  поблекшей  траве просыпаны  палые  листья: жёлтые, как  медные  монеты. Погрустнели осины. А  кусты  ольхи  фиолетовые. 
В  последнем  золоте  великаны – дубы, ждут своего  невероятного  листопада.
….А  листопад  всё  продолжается, невероятный  листопад. 
Постепенно слух  привык к  болотной  тиши, стал  я  различать болотные звуки: далёкое  курлыканье  журавлей, хлопанье  крыльев  уток, хлюпанье  болотной  топи, рык  лося в чащобе, какой – то странный, непонятный  вопрос  светло – жёлтенькой  птички: «Как  жить осенью… как  жить  осенью…».
  В  прозрачном  воздухе  витала  какая – то особенно – завлекательная, рождающая в душе светлые  чувства  тишина, лес  переполнялся  тишиной.
 У  зачернённого  комля  сосны копошились в сухой  хвое  муравьи. Как, откуда они  здесь  взялись? Муравейника нигде не  видно, издалека  приползли? Труженики.   
Вокруг не было  ни  души. Таинственное  безмолвие кругом. То  там, то тут  виднелись  поваленные   то  ли  ветром, то ли смерчем огромные сосны, с вывороченными корневищами.  Зацепишь  ветку, и  за шиворот сыплются сухие  иголки, колючие, как  снег – сечка  зимой.
Запах  багульника  смешивался с запахом  хвои, палой  листвы, грибов. Было  тихо -  тихо.
Ворона снялась и полетела в  сторону старца -  дуба, стоящего в  отдолении, позванивали  рядом  синицы.
По  речушке  Липенки  плывут, плывут палые  листья, как  флотилии осени. Их  время  сейчас. И  эта  навигация  будет  продолжаться до  самых  крутых  морозов.