Вовка в Триседьмом царстве Глава XVII

– Как вам это нравится? – Хоттабыч показал на окружающие скалы.
– Не очень нравится. – за всех ответил Буратино.
– А нам совсем не нравится. – ответил Хоттабыч и посмотрел на Бамбу–Ягу. – Поэтому друзья мои, в путь!

И, не успели все сделать и шага, как вдруг Незнайка и Буратино побежали вперёд, ещё совсем чуть–чуть и они бы скрылись из вида за выступающей скалой. Вовке глядя на это стало стыдно, перед самим собой стыдно. Как же так, ведь Маша и Таня — его друзья, слова «подруги» он ещё не знал, а самыми первыми спасать их бегут Незнайки и Буратино! Вовка тоже рванул было вперёд, но вдруг все были остановлены.

– Стоять, туристы! – прошептала Бамба–Яга, но прошептала так громко, как будто прокричала или свистнула. – Куда лезете, дурни?!

Ничего не поделаешь, старших, даже Бамбу–Ягу, надо слушаться. Незнайка, Буратино и Вовка остановились и посмотрели на Бамбу–Ягу и Хоттабыча. Хоттабыч ничего не сказал, только улыбался и всё тут. Бамба–Яга тоже ничего не сказала, правда погрозила горе–разведчикам кулаком, да так погрозила, что те сразу поняли: надо слушаться, а то хуже будет.

Порядок был восстановлен и все двинулись вперёд. Не иначе из–за волшебства, проходя мимо той самой пещеры где Бармалей держал взаперти девочек и доктора Айболита, Бамба–Яга кивнула в сторону пещеры, хотя самой пещеры видно не было, и сказала:

– Он там их держал. – нахмурилась она. – Под замком.

Шли осторожно, и не потому что боялись, а потому чтобы раньше времени не спугнуть Бармалея. Бамба–Яга держалась рядом с рвущимися на подвиги, а потому беспокойными Незнайкой, Буратино ну и конечно же Вовкой, и строгим взглядам удерживала их от того, чтобы те опять не побежали вперёд.

Еле заметная тропинка казалось бы упёрлась в скалу, но это только на первый взгляд. На самом деле тропинка огибала эту скалу и ввела куда–то дальше, но с того места, где сейчас находились спасатели не видно было куда.

– Иди, посмотри что там? – кивнула Незнайке Бамба–Яга.

Если бы вы видели счастье Незнайки! Сначала он с такой радостью посмотрел на Бамбу–Ягу и Хоттабыча, что даже слов нет. Потом посмотрел на Буратино, да с такой гордостью как будто ставил точку в давнишнем споре: ну, что я тебе говорил?! Кто из нас на самом деле самый смелый?! После этого, уже с меньшей гордостью, он посмотрел на Вовку, Знайку и Вольку, но взгляд на них не задержал, мол, некогда мне тут с вами, у меня задание, самое важно. Хоть всё это промелькнуло очень быстро, не осталось незамеченным Бамбой–Ягой и Хоттабычем. Но они ничего не сказали, а лишь посмотрели друг на друга и улыбнулись. Буратино тоже заметил издевательство Незнайки, он сразу же показал ему язык и погрозил кулаком как–бы говоря: я тебе это ещё припомню. Ну а Вовка, Знайка и Волька никак не отреагировали на похвальбу Незнайки. Вовка, потому что не успел, а Знайка с Волькой, потому что не видели в этом ничего необычного.

Осторожно, как будто на охоте, Незнайка подкрался к той самой скале. Затем, вы не поверите, но так оно на самом деле и было, Незнайка снял шляпу, положил её на тропинку, а сам лёг на живот и пополз за скалу, ну прямо как самый настоящий разведчик. Минуты через две, а может три, Незнайка вернулся. Встал, первым делом поднял шляпу, одел её, а потом уже отряхнул одежду от пыли и мусора. Ну а после этого, как будто вернулся с секретного задания, Незнайка торжественно подошёл к Бамбе–Яге и Хоттабычу и как самый храбрый солдат доложил:

– Там они! – похоже не кричать Незнайка не умел.
– Тихо ты, турист! – опять громко, как будто просвистела, прошептала Бамба–Яга. – Что делают?
– Не понял. – уже спокойно ответил Незнайка. – Один, маленький и толстый, за столом сидит. А двое: один большой и толстый, а второй, маленький и худой что–то бегают, как будто куда–то собираются.
– Понятно. – сказала Бамба–Яга и посмотрев на Хоттабыча добавила. – Я пошла. – и уже, в основном Незнайке и Буратино. – И чтобы тихо у меня! А то вернусь, я вам устрою!

Чего такого Бамба–Яга устроит, если Незнайка и Буратино опять куда–нибудь полезут, она не сказала, но глядя на друзей было видно, они поняли, ничего хорошего. Всего лишь несколько шагов, и не так как Незнайка, на цыпочках, а вполне нормально, Бамба–Яга скрылась за скалой.

***

– Ну что вы носитесь туда–сюда?! – с нескрываемой злостью воскликнул Бармалей. – Что, никак не можете собраться?!

Ничего не поделаешь, после того как доктор Айболит сбежал таким возмутительным образом, да ещё и девочек с собой прихватил, Бармлей только ругая своих разбойников и мог себе настроение улучшить, а потому что бестолковые хуже некуда. Неизвестно чем–бы закончилась эта фраза, возможно Бармалей опять отлупил бы их за глупость да и вообще, за то что они есть и перед глазами носятся, настроение портят. Но не тут–то было!

Из–за ближайшей скалы, с той стороны в которой находилась пещера под темницу предназначенная, вышла женщина. Бармалей сразу же уставился на неё соображая, откуда она тут взялась? Выглядела женщина по мнению Бармалея весьма странно: всклокоченные ярко рыжие, прямо оранжевые, волосы, смуглое лицо, майка какая–то чудная, пупок видно, юбка, и обувь какая–то тоже странная. И тут Бармалей догадался, а может быть тот неизвестный волшебник подсказал: это Бамба–Яга.

«Сама пришла! – с весёлой злостью подумал Бармалей. – Это хорошо. Так даже лучше, идти никуда не надо».

Он уже было хотел закричать на Бамбу–Ягу и сразу же обвинить её, он ещё не знал в чём. Решил, как начнёт кричать, так оно само и придумается, но не успел.

– Туристы! – посмотрев на только что бегавших разбойников воскликнула Бамба–Яга. – Вот вы где! Попались!

Разбойники, они как только увидели Бамбу–Ягу так сразу и замерли, как будто заморозил кто. А после этого, и где научились — неизвестно, хоть и глупые, но без сомнения храбрые разбойники с невероятной быстротой спрятались за спиной Бармалея. Хоть Бармалей и не видел, зато прямо–таки чувствовал как дрожали за спиной его помощнички. Тот, который «Эй» сейчас хотел стать таким же маленьким как «Эй ты», а «Эй ты» хотел стать ещё меньше. Но Бармалей не очень обратил внимание на своих подопечных, дурни да ещё и трусы, чего с них возьмёшь? Он уже было открыл рот, чтобы начать выговаривать Бамбе–Яге, но не тут–то было!

Оказалось, что бармалеевы разбойники на самом деле и есть туристы, вернее были ими. И мало того, что они были туристами, они были ещё и охотниками. Об этом и принялась рассказывать Бамба–Яга, да так громко, что впору уши затыкать. Когда–то, Бамба–Яга не сказала когда, эти двое появились в местности неподалёку от её дома, видите–ли захотелось им пострелять, поохотиться.

Охота — дело хоть и жестокое, но вполне справедливое. Для чего охотятся? А для того, чтобы добыть себе пропитание! Лев, он траву не ест, потому и вынужден охотиться на тех же антилоп. А антилопы, они ведь тоже охотятся, только на траву, листья кустарников и прочую растительность. Бабочки и пчёлы охотятся за нектаром, и люди, те тоже охотятся. Ничего не поделаешь, так устроена жизнь, поэтому насчёт охоты никто не возмущается. А ты не будь ленивым, сонным или больным, тогда и цел–невредим останешься, приблизительно так рассуждали звери. Если ленивый, какая от тебя может быть польза? Правильно, никакой! А если пользы никакой, добро пожаловать сюда, в виде обеда. Если больной, иди к доктору Айболиту, он обязательно вылечит. Лень идти?! Ну что ж, лень так лень, тогда тоже добро пожаловать на обед, в виде обеда.

А эти двое, они приехали поохотиться не потому что им кушать было нечего, а для того чтобы удовольствие получить, представляете?! Ну какое может быть удовольствие от того, что бы убиваешь ни в чём неповинного зверя?! Да никакого! Впрочем, они думали по–другому. Приехали и давай стрелять направо–налево. Стреляли, стреляли и дострелялись. Звери видя такое дело решили наказать этих якобы разбойников. Но поскольку наказать самим у них фантазии не хватало, да и не положено зверям самим кого–то наказывать, для этого Бамба–Яга есть — старшая над всеми. Звери быстренько окружили незадачливых охотников, да таким числом, что ты хоть стреляй, хоть не стреляй, всё равно бесполезно, и загнали их на высокое дерево. Те, деваться–то некуда, страшно, побросали ружья, влезли на то дерево и сидели там, дрожали, точно так же как и сейчас за спиной Бармалея. Ну а звери послали гонцов к Бамбе–Яге с тем, чтобы та пришла, разобралась во всём и примерно наказала жестоких людей.

К тому моменту когда Бамба–Яга появилась около того дерева, незадачливые охотники продолжали сидеть и дрожать и возможно надеяться на какое–нибудь чудо. Ну а чтобы им не скучно было сидеть обезьяны, расположившиеся на верхних ветках, бросали в охотников плоды того самого дерева, и кстати, очень часто попадали. А слева, перепрыгнув с другого дерева, к охотникам подкрадывался леопард, представляете? Нет, разумеется леопард сам, без разрешения Бамбы–Яги, не хотел их наказывать, так, попугать вот и всё. Но охотнички–то не знали, что он их всего–лишь пугает!

Бамба–Яга не стала воспитывать сидящих на дереве охотников, а всего лишь сказала им, что у них есть всего лишь сутки, чтобы исчезнуть из этой местности, а лучше вообще из Африки в любом направлении, хоть на Луну пусть отправляются. Если же по истечении суток они останутся здесь, пусть пеняют на себя, она вмешиваться, а значит спасать их, не будет. Горе–охотники не стали понапрасну тратить драгоценное время, слезли с дерева и побежали с такой скоростью, что наверное все гепарды и страусы обзавидовались. Видать действительно бежали разбойники быстро, потому что меньше чем за сутки оказались у Бармалея, а это почти другой конец Африки. Чего такого они наврали — неизвестно, у Бармалея надо спрашивать, только он не прогнал их, а взял в свою шайку, которая на тот момент состояла только из него самого.

***

Остаётся только догадываться, чего такого ещё рассказала бы Бамба–Яга. Закончив рассказывать о глупых и трусливых охотниках, а теперь разбойниках, она начала рассказывать о тех самых туристах, которые джип бросили. Оно может быть даже интересно и поучительно, но уж очень громко Бамба–Яга рассказывала. Неизвестно как у разбойников, а у Бармалея от таких громких рассказов голова разболелась почти сразу. И теперь он ждал, когда Бамба–Яга закончит свои рассказы не только потому, чтобы вставить своё слово, но и потому что голова болела, и с каждой секундой болела всё больше и больше.

Если бы Бамба–Яга смогла проговорить, вернее, прокричать без остановки ещё минут–пять десять, то наверняка Бармалей сдался бы, как говорится, без боя и рассказал где сейчас находятся девочки, и даже проводил бы туда. Более того, наверняка Бармалей с радостью отдал бы всё награбленное, лишь бы Бамба–Яга перестала рассказывать, а вернее, кричать про туристов.

Но Бамба–Яга, хоть и волшебница, воздух для дыхания и ей требуется, как самому обыкновенному человеку. И как только она на секунду, не больше, замолчала, воздух в лёгких закончился, надо вздохнуть поглубже, ну и продолжить рассказ о негодяях туристах, вот тут Бармалей не растерялся. Как только Бамба–Яга замолчала, кричать начал он, да как кричать! Если у Бамбы–Яги крик был звонким и даже весёлым, то крик Бармалея был очень похожим на виз, как будто ему только что на ногу наступили. Если Бамба–Яга стояла на месте и только немного руками размахивала, ну чтобы её рассказ был понятнее, то Бармалей выскочил из–за стола и принялся бегать сначала перед столом, а потом вокруг Бамбы–Яги. Правда при этом руками он не размахивал, наверное суетливый бег заменял ему жесты руками.

Первым делом Бармалей обвинил Бамбу–Ягу в том, что она живёт в Африке. Представляете?! Вернее будет сказать, живёт без его разрешения. Потом он принялся доказывать, что в Африке он самый главный, поэтому именно его, а не кого–либо другого все должны бояться, а значит уважать. Бармалей рассказывал, а вернее, визгливо кричал о своём главенстве в Африке не очень долго, видать доказательств было мало, зато дорассказывался до того, что обвинил Бамбу–Ягу в том, что она, Бамба–Яга, помимо всей её наглости и неуважения к Бармалею, является ещё и женой доктора Айболита! Ну это уже вообще!

Не сказать что внимательно, но Бамба–Яга всё–таки слушала крики–визги Бармалея, пусть прокричится, оно даже полезно. И как только Бармалей принялся обвинять её в том, что она жена доктора Айболита и в том, что они, Бамба–Яга и доктор Айболит и есть самые–пресамые разбойники во всей Африке, она сразу же поняла, у кого сейчас находятся девочки.

***

Разумеется, сначала громкий рассказ Бамбы–Яги, а после не менее громкие обвинения Бармалея были хорошо слышны за скалой, там где расположились отважные воздухоплаватели и следопыты, и Хоттабыч.

– Я же говорил! – воскликнул Незнайка. – Камнями надо было, с ковра–самолёта!

Хоть сказано это было довольно–таки громко, честно говоря, Незнайка не очень–то умел разговаривать нормально, оно по громкости не шло ни в какое сравнение с рассказами Бамбы–Яги и Бармалея. Если честно, ребята не знали что им сейчас надо делать: идти на помощь Бамбе–Яге, скрутить этого визгливого Бармалея или подождать ещё чуть–чуть? Но тут, не говоря ни слова, Хоттабыч обошёл ребят, потому что стоял позади них и направился на поляну. В ожидании чего–то, непонятно чего, все застыли, лишь только Незнайка было двинулся вслед за Хоттабычем. Не тут–то было! Буратино, Знайка и Вовка, сразу втроём, дернули Незнайку за рубаху, да так, что тот со всего маху уселся на землю. Затем Буратино показал Незнайке кулак, Знайка нахмурился и поправил очки, а Вовка тоже показал кулак. На этом всё и закончилось. Единственный, кто оставался совершенно спокойным, был Волька, а тут нет ничего удивительного, уж кто–кто, а он лучше всех знал Хоттабыча и знал на что Хоттабыч способен.

К тому времени Бармалей перестал обвинять Бамбу–Ягу в том, что она является женой доктора Айболита, видать больше ничего не мог придумать. Теперь он просто бегал вокруг Бамбы–Яги кругами и визгливо выкрикивал:

– Я здесь главный! Я здесь главный! Я! Здесь! Главный! Главный! Главный!

Неизвестно сколько он ещё кричал бы, может быть до тех пор пока не придумал про Бамбу–Ягу ещё чего–нибудь новенького, а может быть до тех пор, пока не свалился бы от усталости, да это и неважно. Когда он в очередной раз обогнул Бамбу–Ягу и побежал по направлению к скале, той самой, крича о том, что он самый главный, из–за скалы показался немолодой мужчина, можно даже сказать старичок.

Шёл старичок, как будто прогуливался, и что интересно, никакого внимания не обращал на крики Бармалея. Одет он был тоже весьма интересно, ну, непривычно для здешних мест. Песочного цвета пиджак, такого же цвета брюки, вышитая какими–то узорами сорочка, вот такой была его одежда. Обут старичок был в какие–то разноцветные тапочки без задников и с острыми, загнутыми кверху носами. А на голове старичка была какая–то плоская шляпа, вот и вся его одежда.

«Ну прямо точь–в–точь, турист! – глядя на Хоттабыча подумала Бамба–Яга».

А Бармалей, он тоже увидел Хоттабыча и уже собрался было спросить у него, мол, кто он такой и что здесь делает без разрешения? Разумеется Бармалей сразу же хотел сказать ему, что он, Бармалей, здесь самый главный, а потом отругать старика, правда Бармалей ещё не знал за что, но это мелочи.

Слово «главный» у Бармалея получилось вполне нормально, точно также, как и до этого, а вот следующее слово не получилось, вернее получилось, но совсем не то которое он хотел сказать. У него получилось слово «гав», но Бармалей его не произнёс как это делают все нормальные люди, а пролаял, точь–в–точь как это делают все нормальные собаки. Затем, а вот здесь чудеса–то и начались, Бармалей вдруг опустился на четвереньки и продолжил свой бег вокруг Бамбы–Яги, только теперь он бежал не как человек, а как собака. И где научился?! Подбежав к столу Бармалей задрал левую ногу, точно также как это делают собаки у столбов или каких–нибудь кустов, постоял немного, опустил ногу и побежал дальше. Что интересно, голос Бармалея совсем не изменился, и громкость тоже, а вот слава изменились. Нет, не так. Если совсем недавно Бармалей выкрикивал разные слова, то теперь только одно: «гав», вернее «гав–гав», и так без перерыва.

– Здоровооо! – глядя на бегающего и лающего Бармалея удивлённо протянул Буратино.
– А он что, теперь всегда так будет бегать и гавкать? – неизвестно у кого спросил не менее удивлённый Незнайка.
– Может и долго. Не знаю. – как ни в чём ни бывало ответил Волька. – Это уж как Хоттабыч решит.
– Камнями, камнями… – посмотрев на Незнайку сказал Вовка и постучал себя кулаком по лбу.

И не смотря на то, что Бармалею вряд ли кто сейчас позавидовал, все дружно рассмеялись, а Незнайка, так тот смеялся громче и дольше всех.