Новый трактор

Холодный ветер с силой бил в лицо, острые как иглы колючие снежинки хлестали по щекам, лезли в глаза. Прищурив веки, Сашка вел МТЗ-2 по заснеженной дороге. Дым из длинной выхлопной трубы поднимался над капотом, копоть вместе с искрами попадала на оголенную шею, на плотно сжатые губы.
Старый трактор был без кабины, в то время заводы производили технику в больших количествах. Конструкторы не думали об условиях труда, о людях, работающих в суровом климате Сибири.
В послевоенное время, главной задачей была численность выпущенной техники. Русский народ, победивший фашизм, не рассчитывал на легкую жизнь, нужно вновь осваивать производства, распахивать земли для совхозов и колхозов.
Вот и долгожданный поворот, Сашка направил трактор вдоль только что посаженной лесополосы. Остановился, соскочил в снег, принялся топать ногами, одетыми в кирзовые сапоги. Хоть были, они на два размера больше, но ступни основательно замерзли, несмотря, на две пары портянок. Зажав коленями рукавицы, непослушными замерзшими руками достал из кармана смятую пачку папирос «Север». Попытался прикурить, но ветер тушил промокшие спички. Матерясь, кое-как прикурил, но, сделав две-три затяжки, бросил папиросу:
- Язви вас в душу, что за табак делают….
Поправил на голове хромовую шапку-ушанку, сел за баранку. Газанул по привычке, выжал сцепление и медленно тронулся с места.Подъезжая к огромному полю,Сашка невольно улыбнулся,вспомнив незаурядный случай.Во время сенокоса,всей бригадой скирдовали сено.Пообедав,развалились на стерне для перекура,рядом метрах в тридцати,расположилось стадо совхозных телят.Издалека услышали звон колокольчика,по полевой дороге к ним ехал агроном.Как всегда на велосипеде,в соломенной щляпе и белой рубашке,с блестевшими на солнце толстыми линзами очков.Сергей Иванович устроился недавно,как молодого коммуниста партия направила в один из совхозов,поднимать сельское хозяйство.Каждый день ездил по полям,контролировал работу механизаторов.Звонок,на руле велосипеда был расхлябан,на кочках позвякивал от встряски.Агроном страдал близорукостью,свернув с дороги,слез с железного коня ,пошёл шагом к трактористам.На его пути развалилось стадо телят,не дойдя, метров десять Сергей Иванович остановился.Сняв шляпу,поприветствовал- Здорово мужики! Что,перекур устроили? В ответ услышал телячье- Му-у, му-у... Раздался взрыв хохота,мужики катались по земле,не в силах что-то произнести...Сообразив,что обратился не к тем,агроном заругался матом и поспешил скрыться.Оконфузившийся,молодой специалист уволился.В памяти работяг навсегда остался ,курьёзный случай с агрономом.
Теперь ветер боковой, копоть сносило в сторону, развеивая холодным воздухом до полного исчезновения. На дороге начались заносы. Александр, привычно добавив оборотов, с шумом пробивал снежный наст передним мостом. Большие задние колеса иногда пробуксовывали, но уверенно толкали тяжелую технику. Защипало левую щеку, видимо, прихватило морозом…. Он скинул рукавицу, на ходу принялся растирать ладонью:
- Когда же я новый трактор получу, с настоящей кабиной. Мечтал об этом давно, когда впервые увидел новенький МТЗ-50, пахнущий свежей краской, с резким запахом блестящей резины.
Мужчина взглянул на чудо-технику, и сердце его замерло…. Хотелось сесть в кабину, потрогать рычаги, выжать педали. К сожалению, мечта казалась несбыточной, новый трактор достался другому механизатору. А дело лишь в том, что Сашка никогда не состоял в членах КПСС, не стремился вступить в коммунистическую партию. Хоть и работал лучше, и показатели были выше, чем у других, но факт остается фактом. Беспартийные – всегда в конце списка. Он злился, считал несправедливым решение начальства, но по-прежнему старался, быть впереди всех.
Бригадир полеводческой бригады Павел Васильевич Неверов, также, не разделял мнение администрации совхоза Светлоозерский. Как бывший фронтовик и старший товарищ, всегда горой вставал в защиту лучшего тракториста.
- Терпи, Шурка, будет когда-нибудь и на твоей улице праздник. На фронте тяжелее было, приходилось терпеть всякое. Я тоже коммунист, перед наступлением в партию вступил, но тогда было нужно. Может быть, поэтому жив остался, хотя, пуля не выбирает. Отец твой голову сложил, даже могила неизвестно где….
Павел Васильевич прокашлялся в кулак:
- Столько народу полегло ради мирной жизни. Долго еще от войны не очухаемся, но ничего, Бог терпел и нам велел.
Полеводческая бригада, которой руководил Неверов, находилась в семи километрах от центрального отделения Светлоозерска. Здесь, в полях, около большой березовой рощи, стоял рубленый дом, в котором постоянно проживал сторож. Рядом построена кузница, чуть поодаль - выкопанное в земле, огромное хранилище для овощей. В нем – запасы продовольствия: картофель, морковка, солонина и лук. Воду брали из колодца, наспех выкопанного общими силами. Кормили механизаторов в доме, за широким длинным столом. Отремонтированную сельскохозяйственную технику ставили рядами в широком поле, чтобы в начале посевной компании, удобнее выезжать на работу.
Александр трудился на тракторе, с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года, через год после возвращения из армии. В двенадцать лет остался без отца. Работал на лошадях до прихода повестки из военкомата. Долгое время, возил лес на паре лошадей из далекого села Каначак. Семнадцатилетним пареньком познакомился в тайге с девушкой. Впоследствии, Надежда стала его женой, матерью их общих детей.
Александр подъезжал к руслу, по которому каждую весну проносилась потоком вешняя вода. Жители деревни называли ежегодную стихию «Логом» или «Дунаем». Растаявший снег переполнял озеро «Дресвянка», вода выходила из берегов, стремительно неслась по ложбинам, срывая прошлогодний дерн и размывая берега. Целую неделю шумел «Лог», он проходил в низине рядом с деревней и, успокоившись, тихо разливался в лесу. В это время, механизаторы переплавлялись на лошадях через бурлящую воду. Садились в сани, снизу обитые жестью, и с криками пересекали место переправы. Впереди всех на Воронке, в кошеве, плетеной из ивовых прутьев, переезжал Дунай бригадир, Павел Неверов. Сани проплывали по бурному потоку, и мало кто из мужиков в это время, не замочил себе штаны.
Увидев, что дорогу перенесло снегом, отвязал лопату, притянутую к горловине топливного бака. Целый час, расчищал путь для железного коня. Осторожно переехал злополучный участок, до деревни оставалось два километра. Александр спешил, сегодня из Бийска пригнали новый МТЗ-50. В последнее время ему грезилось по ночам, что едет по полю на новом тракторе, а жена Надя с ребятишками вслед машут руками.
В тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году Александр Пантелеевич Кривобоков был награжден медалью «За освоение целинных земель».
- Теперь точно получу новый трактор, - думал он.
На общем совхозном собрании решили судьбу новой техники – парторг настоял, на передаче трактора молодому коммунисту. Пантелеевич во всеуслышание загнул матом, с обидой покинул здание конторы. Хотел набить морду счастливчику, но мужики отсоветовали:
- Что ты этим добьешься? За коммуняку тебя сразу посадят, и к бабке не ходи. Терпи, Пантелеевич.
С горя Александр напился, так он снимал стресс. С тех пор невзлюбил партийных, особенно среди работяг.
Через четыре года, вторично наградили медалью. Снова блеснула надежда, но, как ни странно, Пантелеевича опять обошли стороной. Новенький МТЗ-50 получил Котов Виктор. По возрасту моложе Александра, однако уже несколько лет, состоял в членах КПСС.
Пантелеевич стал замечать, как в среде механизаторов, нагло вели себя коммунисты. Заручившись поддержкой со стороны парторга, были заносчивыми перед простыми работягами. Администрация во всем поддерживала, молодые кадры членов партий, ставила в пример остальным. Александр продолжал работать на старом тракторе, также перевыполнял нормы, хотя давалось с трудом. МТЗ-50 был намного мобильнее, мощнее, да все-таки и крыша над головой есть. Все больше задумывался о несправедливости:
- Да хоть из кожи вылези, коммунисты всегда будут лучше, чем простой народ. Эти выскочки везде впереди всех.
От обиды и бессилия напивался, скрипя зубами, на чем свет стоит, клял администрацию и партийных работников. Прогуляв два дня, снова шел на работу.
Подходил к старому трактору, привычным движением наматывал сыромятный ремень на шкив пускача, резко дергал на себя. Иногда ремень закусывало, шкив резко крутился в обратную сторону….
Тогда, одевал рукавицу на пальцы с сорванной кожей, ругаясь, дергал еще и еще…. Заводился пускач, оглушительно и отрывисто ревя на всю округу, потом пытался запустить двигатель. Особенно тяжело было в зимнее время: масло в картере замерзало, приходилось греть паяльной лампой. В радиатор заливал горячую воду, иногда, сняв крышку с фильтра, горящим факелом прогревал холодный двигатель. Времени на запуск уходило до двух часов. У новой техники, движок заводился стартером от ключа.
В шестьдесят четвертом году, Александру Пантелеевичу наконец-то, дали новый трактор. Он долго не решался подойти к технике. Все-таки залез в кабину, осмотрелся. Вдруг почувствовал, что нет никакой радости от долгожданного события. В душе полнейшее равнодушие и пустота…. Александр вспомнил все: сколько пришлось вынести огорчений и обид, как неоднократно обещанную, ему технику отдавали молодым коммунистам.
- Наверное, все внутри перегорело, я слишком долго ждал, - подумал он, спрыгнув на землю. Взглянул на свой старый МТЗ-2, стоявший одиноко в сторонке. Сердце вдруг защемило, от тоски и расставания с железным конем, который на протяжении десяти лет был верным помощником и настоящим другом.
Почесал ладонью глаз, показалось что попала соринка. Увидев слезу на руке, догадался:
- Что же это я, сентиментальным становлюсь. Наверное, годы берут свое. Пойду домой, сегодня трактор заводить не буду, нет никакого желания.